Глава пятая

Джо остановилась на стоянке. Заметив, что автомобиль Эшлин припаркован неподалеку, она быстро вышла из машины. «Отлично. Мы как следует посплетничаем и наверстаем упущенное время». Захлопнув дверцу, она положила ключи в сумочку.

Джо не сделала и пяти шагов, как увидела саму Эшлин. Даже на расстоянии было заметно, как она бледна. На лице застыла гримаса невыносимого страдания.

«О Господи! — подумала Джо. — Что произошло?»

Она бросилась к Эшлин — шелковое платье едва не соскользнуло с нее. Джо ощутила, насколько высокие каблуки и отсутствие бюстгальтера мешают бежать по гравию.

— Эшлин, что случилось? Что случилось? — Поймав руки подруги в свои, Джо с тревогой посмотрела на нее, выискивая хоть какие-то видимые причины ее ужасной бледности и пугающего отчаяния, застывшего во взгляде. — Скажи что-нибудь, Эш, пожалуйста! — умоляла она.

— Он бросил меня. Он влюбился в другую, — бесцветным голосом сказала та, глядя в пустоту потемневшими от боли глазами.

Джо не могла поверить в то, что только что услышала. Бросил? Не может быть! Майкл обожает Эшлин, он готов целовать землю, по которой она ходит, разве нет?

Наверное, Эшлин что-то неправильно поняла… или..? Джо потеряла дар речи. Она просто не знала что сказать. Эшлин молча стояла рядом, вокруг ее глаз и рта собрались глубокие складки.

— Понимаешь, он не любит меня, — сказала она, словно ребенок, рассказывающий выученное на память стихотворение. — Он любит ее, и во всем виновата я. — Она перестала сдерживать слезы, сильные рыдания сотрясали ее тело, словно она делала последние вздохи в своей жизни.

— О, Эш…

— Я узнала сегодня, — судорожно всхлипнула Эшлин. — Фиона сказала мне. Она знала с самого начала, но не могла рассказать мне. Я понимаю, она не могла. Я хотела высказать ему все, что думаю по этому поводу, заставить его извиниться, и тогда все будет хорошо. Все будет как раньше. Но он не… он не…

Эшлин уронила голову на плечо Джо. Она рыдала, уткнувшись в серебристую вязаную шаль, которую Джо захватила, чтобы набросить на открытые плечи.

Джо ничего не могла сделать. Она обняла Эшлин, желая облегчить боль подруги, хотя и понимала, что единственный, кто мог бы сейчас помочь Эшлин, это муж, который заключил бы ее в объятия и сказал, что любит ее и только ее. Но Джо казалось, что Майкл уже не скажет этого. Возможно, уже никогда. Кто мог предположить, даже мысль допустить о том, что эта по всем признакам крепкая пара стоит на пути к разводу? Возможно, она бы разглядела грядущую катастрофу, если бы не погребла себя заживо под завалом, который назывался «Ричард», и ради него не пренебрегала бы старыми друзьями.

— Пойдем, посидим в моей машине, — уговаривала она. — Пожалуйста, Эшлин, пожалуйста.

— Не могу. Я должна возвращаться домой к мальчикам. Я сказала няне, что не задержусь.

Эшлин хлюпнула носом и выудила из сумочки мятый платок, затесавшийся среди списков покупок и расписаний тренировок по футболу. Она глубоко вздохнула и посмотрела на Джо.

— Не глупи, Эш. Просто посиди со мной несколько минут и успокойся. Ты не можешь ехать в таком состоянии.

Она направила Эшлин к своей машине, открыла заднюю дверцу и помогла ей забраться, словно та была инвалидом.

— Мне так плохо, так плохо, — всхлипнула Эшлин. — Я просто не знаю, что делать. Как это могло случиться, я просто не понимаю!

— О, дорогая… — Джо наклонилась вперед и тепло обняла подругу, жалея, что не знает, как утешить ее. Она старалась вспомнить советы, которые давала психолог в журнале, но обнаружила, что в памяти всплывают только медицинские рекомендации для женщин, рожающих после тридцати.

Эшлин икнула.

— Я знаю, в последнее время все шло наперекосяк, но я думала, что дело только во мне. Я думала, что моя жизнь слишком скучная, я решила, что пора что-то менять, вытащить себя из болота. Но я никогда не думала, что все будет так. Как я могла догадаться? Неужели все вокруг знали и молчали? Ждали, пока я сама пойму, что что-то идет не так? Я не знаю.

Она внезапно умолкла, уставившись в окно невидящим взглядом.

— Эш, нет смысла в том, чтобы мучить себя. Возможно, это только мимолетное увлечение, возможно, он уже сожалеет, но не в силах признаться в этом.

— Нет, это не просто флирт. Это серьезно. Он сказал, что нашему браку конец.

Джо смотрела на подругу, понимая, что у этой проблемы нет быстрого решения. Она открыла бардачок, нашла упаковку бумажных салфеток и вручила парочку Эшлин, забирая у нее мокрый скрученный платок, который та теребила в руках.

Всего лишь пять минут назад Джо чувствовала себя чудесно: она жила полной жизнью, мечтая о материнстве, о сказочной свадьбе и прекрасной семье… Да она просто летала на крыльях! Теперь же она ощущала себя безумно уставшей от всего на свете столетней старухой. Эшлин и Майкл для нее всегда воплощали идеальную пару. Если даже они не смогли справиться, то есть ли хоть какая-то надежда для всех остальных?

Джо часто приходилось видеть браки, которые рушились, пары, которые расставались, но Эшлин и Майкл не были похожи на них. Она знала огромное количество людей, ведущих настоящие битвы за каждую диванную подушку в некогда общем, но уже выставленном на продажу доме; которые, не задумываясь, шипели «эта стерва» или «этот ублюдок», стоило только кому-то упомянуть имена их бывших.

Она научилась быть осторожной, когда сталкивалась с людьми, которых не видела некоторое время, — никогда не знаешь, какой ответ получишь на простой вопрос, вроде «как дела у Гарри?»

«Надеюсь, он горит в аду!» — пьяно заявила одна из ее подруг, когда Джо на прошлогодней рождественской вечеринке невинно упомянула про некогда горячо любимого мужа той.

Она знала, это глупо с ее стороны, но брак Моранов всегда виделся ей в розовом цвете. Возможно, так было потому, что они с Эшлин в прошлом были близкими подругами, и она безумно радовалась, когда Эш влюбилась в Майкла. Джо действительно верила в то, что они идеальная пара. Как же недальновидна она была! Чудесный дом, два здоровых ребенка, жена, которая с удовольствием занимается домом и воспитанием детей, и деловой симпатичный муж — все это еще не делает брак идеальным.

— Мне нужно ехать домой, Джо. — Эшлин выпрямилась. — Мальчики с нянькой, и я должна вернуться к ним, правда.

Она слегка улыбнулась той профессиональной улыбкой матери, которую в случае крайней необходимости доставала с чердака, сдувая с нее пыль.

— Ты иди, со мной все будет в порядке.

— Я не могу оставить тебя так. — Джо была напугана. — Эш, не глупи…

— Ты же приехала на вечеринку. Они ждут тебя. — Эшлин пожала плечами, рассматривая в зеркало покрытое розовыми пятнами лицо. — Я поговорю с тобой завтра.

Ей удалось выдавить из себя еще одну мрачную улыбку.

— Прости, Джо. Мне не нужно было говорить тебе, это не твоя проблема.

— Конечно, это… Ну хорошо, это не моя проблема, — запнулась Джо. — Но ты моя подруга, Эш, и ты не должна сегодня оставаться в одиночестве. Я только заскочу на минутку повидаться с Ричардом… — Она замолчала в приступе отчаяния из-за того, что ей придется рассказывать Ричарду свою чудесную новость, зная, что Эшлин вся в слезах ждет ее в машине. — Мне нужно кое-что сказать ему.

— Не переживай, — уверенно ответила Эшлин. — Я позвоню Фионе, когда доберусь домой. Она зайдет ко мне. — Эш открыла дверцу и выбралась на воздух. Джо последовала за ней.

«Боже, какая ужасная ситуация», — думала Джо, кусая губы. Что же ей делать? Ричард, чтоб его… Не мог встретить раньше?! Она бы уже рассказала ему про ребенка, а теперь приходится бросать подругу в таком состоянии. Черт возьми, что же ей делать?

Эшлин приняла решение за нее.

— Спасибо, Джо. — Эшлин взяла ее за руку. — Я позвоню тебе завтра. Иди.

— Не уезжай… Эш, — умоляла Джо. — Задержись на пару минут, пожалуйста. Я не могу позволить тебе сесть за руль в таком состоянии.

— Я в порядке, — настаивала Эшлин. — Фиона сегодня вечером будет дома. Она попросила меня позвонить ей, как только я доберусь домой.

— Ты не можешь вести! — снова возразила Джо.

— Я в порядке, правда. Я буду дома через полчаса.

— Обещаешь, что позвонишь Фионе? — потребовала Джо, чувствуя, что разрывается на части.

— Да. Я обещаю. Клянусь жизнью бабули. — Старая шутка, которая была в ходу у неразлучных соседок по комнате много лет назад, заставила Эшлин слегка улыбнуться. Эш всегда ненавидела свою бабушку.

Домовладелец не догадывался об этом, когда скромная служащая страховой компании, живущая на первом этаже, с невинным видом обещала не устраивать никаких вечеринок и клялась жизнью бабушки.

Эшлин торопливо села в свою машину, не оставляя Джо шанса остановить ее. Джо растерянно смотрела, как Эшлин медленно выезжает за главные ворота и молилась о том, чтобы та без приключений добралась домой. Она надеялась, что у Эш хватит здравого смысла позвонить соседке и попросить о помощи. Хотя, с другой стороны, чем тут можно было помочь?

Внезапно ей совсем расхотелось идти на вечеринку. Бедная Эшлин… А как же Филипп и Пол? Они еще слишком маленькие, чтобы принять то, что их родители больше не будут вместе. Как два десятилетних мальчика смогут понять, что означает развод? Джо положила руки на живот.

— Я никому не позволю навредить тебе, мой хороший, — прошептала она. — Никто не обидит тебя.

Она медленно шла ко входу, в ее шагах больше не было непринужденной грации. Стоило ей открыть тяжелую дверь редакции «Ньюз», как бывшие коллеги стали приветствовать ее радостными выкриками и салютовать ей бутылками с пивом и бокалами. Здесь собралась куча знакомого народа, заметила она, ловко пробираясь через толпу, приветствуя кого-то тут, пожимая руку там, но не останавливаясь ни на секунду. Этому фокусу она научилась в самом начале своей журналистской карьеры, и он был весьма полезен в тех случаях, когда нужно было избежать встречи с неприятными людьми или болтунами, с которыми рискуешь проговорить всю ночь напролет, если остановишься рядом хоть на миг.

Джо, улыбнувшись и помахав всем рукой, отошла подальше от шумной компании. Эта вечеринка была нужна ей, как дыра в голове, но она просто не могла уйти сейчас. Несомненно, полчаса болтовни с Джанис подбодрят ее.

Как обычно, невероятно быстрая Джанис О’Брайен болтала со всеми одновременно, стоя за импровизированной барной стойкой в конце отдела. Джанис и ее компания, по всей видимости, дегустировали различные сорта водки и пытались выяснить, кто сможет не глядя различить «Смирнов», «Столичную» и «Абсолют».

Знакомая картина. Если кто-то другой платил за выпивку, ребята из «Ньюз» опорожняли бутылки с алкоголем быстрее, чем дамочки выстраивались в очередь на выступления «Чиппендэйлс»^[28]. Невероятное количество пустой тары уже было выставлено вдоль стены, где она дожидалась, пока ее унесут и выбросят.

— Где ты была, крошка? — Ник Куллен привлек ее к себе и чмокнул горячими, пахнущими пивом губами в щеку.

Высокий мускулистый Ник был великолепным репортером, а также умельцем пить пиво бочками и непрестанно флиртовать с женщинами, все время пытаясь затащить коллег в ближайший паб.

— Ты не мог напиться так быстро! — сказала она, отталкивая его от себя.

— В нашу защиту, — вмешался Брайан Реддин, — могу сказать, что начали мы раньше, чем все остальные, и только поэтому все до дна мы тут не выпьем.

— Слава богу, ты пришла! — радостно воскликнула Джанис. — Эти пьяницы удерживали меня в плену и заставляли весь вечер готовить им выпивку.

— Эти «упражненьица», должно быть, неплохая подготовка к преодолению марафонской дистанции, — прокомментировала Джо. — Невероятно, ты все же напился, — добавила она, ткнув Ника пальцем в грудь.

— Ричард будет сегодня? — спросила Джанис. Она налила бокал крепкого джина с тоником для подруги.

— Да. Вообще-то, я думала, что он уже здесь, но его машины нет на парковке, — сказала Джо, поискав взглядом светлую короткостриженую голову любимого.

— Ричард сегодня работал допоздна, поэтому не смог заехать за мной. Он сказал, что сразу приедет сюда. Черт возьми, куда он запропастился? Может быть, он заходил раньше, увидел, что здесь скучно, и решил дождаться, когда вечеринка будет в самом разгаре? Это так?

Она посмотрела на друзей.

— Мы не видели твоего Викинга этим вечером, — прервал ее Ник, не преминув упомянуть кличку, которая всегда доводила Ричарда до бешенства, — поэтому сегодня, красавица, ты только моя. Классное платье.

Его глаза одобрительно заблестели, когда он сфокусировал мутный взгляд на изгибах фигуры Джо, подчеркнутых льнущим к телу шелком.

— Спасибо, Ник, я, конечно же, надела его специально для тебя.

— Что, правда?! А ты представляла, как мы с тобой прогуливаемся вон к тому ксероксу и проверяем, можешь ли ты делать копии своей попы и заниматься сексом одновременно?

— Поскольку в следующий раз, когда приду сюда, я не желаю видеть развешанные по всей редакции постеры с моей пятой точкой в полный размер, то, пожалуй, откажусь, если ты не против, — едко ответила она.

Джо отпила джин, который налила ей Джанис, понимая, что если откажется от алкоголя, то тем самым заставит подругу соображать в бешеном темпе. Она подождала, пока Джанис отвлечется на приготовление новой порции для себя, и тихонько подменила свой джин на стакан минеральной воды.

Затем, слушая последние сплетни от Джанис, она присела на краешек стола и расслабилась. Всех интересовал вопрос: кто же займет место редактора отдела моды, после того как Анита Бреди перейдет на пост редактора нового женского журнала.

— Они не смогут найти никого лучше ее, — заметила Джанис, цапнув шпажку с маленькой колбаской с подноса, который проносил мимо них официант.

— О, это просто объедение! — воскликнула она, вгрызаясь в сочное мясо. — Возвращайся сюда немедленно! Работать с Анитой — сущий ад, — добавила она, подхватывая еще четыре колбаски, — но она знает свое дело, поэтому приходится мириться с ее истеричным нравом. Вот ее мужу я бы посочувствовала. Нельзя винить его в том, что он искал утешения в объятиях другой женщины, учитывая, что его жена — это такая корова, которая может и Майка Тайсона отправить в больницу.

Джо внимательно присмотрелась к Джанис, выискивая намек на двусмысленность в ее словах. Знает ли она про Майкла и Эшлин? Но Джанис тут же сменила тему: от неверности перешла к некомпетентности.

— Как вам эта мерзкая Дениз Кеог из отдела новостей? Она, очевидно, на все сто уверена, что получит эту работу, хотя чувство стиля у нее приблизительно такое же, как у гориллы после лоботомии.

— Не преувеличивай, Джанис, — вмешался Брайан. — Ставки два к одному на то, что она получит работу. И, между прочим, ты сама поставила десятку на ее победу!

— Только потому, что ее дядя владеет пакетом акций этой чертовой газеты, — съязвила Джанис. — И еще потому, что я люблю ставить на фаворитов. Если она действительно получит эту работу, то я поставлю двадцать фунтов на то, что ее первая заметка будет про грелки для ног и перманент. О, и еще, разумеется, про синюю подводку для глаз.

Джанис прервала свои рассуждения, поскольку все переключили внимание на Ричарда, который в этот момент пробирался через толпу веселящихся коллег. Высокая грациозная блондинка в черном мини-платье семенила за ним, как собачка на поводке.

— Симпатичное платье. Коротковато только, — заметила Джанис, пребывая в очередном приступе своей знаменитой стервозности. — У меня есть шарфики подлиннее.

— Ну-ну-ну! — Ник погрозил Джанис пальцем. — Я думаю, что платье превосходно.

— Никто не сомневается, — резко ответила та. — Это все потому, что если уж ты и думаешь, то делаешь это тем, что у тебя ниже пояса.

Ник фыркнул, расплескав свое пиво, и чуть было не упал, но Джо ничего не заметила. Она не обратила на него внимания, даже когда он ухватился за нее, чтобы устоять на ногах. Она смотрела на своего возлюбленного, отца их будущего ребенка, оживленно беседующего с броской девушкой и изредка фотографирующего гостей.

Блондинка глупо улыбалась и хихикала каждую секунду, облизывая губы, очевидно, думая, что выглядит очень сексуально.

— Привет, дорогая. — Ричард улыбнулся Джо, когда он и красотка добрались до угла с баром. — Это Саша, сестра Уилла. Она недавно заключила контракт с журналом «Нау» в Париже и сейчас пишет статьи про светскую жизнь Дублина.

— А я думала, что она под прикрытием пишет статью о проституции, — едва слышно пробормотала Джанис.

Никто не услышал. Все глазели на сияющее белокурое создание, милостиво явившее себя простым смертным. Саша улыбнулась и посмотрела на них безмятежными зелеными глазами. Казалось, что она немного растеряна и размышляет о том, что же нужно было взять с собой, чтобы походить на журналиста, — записную книжку или диктофон, хотя, вместо того чтобы наблюдать за обстановкой и собирать материал для статьи, она только и делала, что строила глазки симпатичному фотографу.

— Уверена, я откуда-то вас знаю, — сказала Джанис. Прищурив глаза, она пыталась вспомнить, где видела эту девушку раньше. — Не снимались ли вы для британских каталогов? Может быть, для «Некст»? Верно?

— Точно. — Саша вновь улыбнулась, демонстрируя безукоризненно белые зубы и уверенность женщины, которая знает, что выглядела бы великолепно, даже если бы надела на себя мусорный пакет.

— Я сотрудничала с агентством «Премьера» несколько лет назад и долго работала в Японии. — Она умолкла, одарив мужчин профессиональной улыбкой мощностью в сто ватт. — А потом бросила модельный бизнес. Сейчас начинаю писать. Чувствую, я прирожденный писатель, ну, знаете, это идет вот отсюда. — Она прикоснулась к загорелой ложбинке между грудей.

Ричард, словно загипнотизированный модельной грудью размера 70В, уставился на указанный предмет.

— Вот, пытаюсь написать несколько репортажей, а потом хочу вернуться домой и засесть за книгу или что-то типа этого.

Две матерые журналистки, ничего не говоря, смотрели на красивое, безмятежное лицо девушки и задавались вопросом: какому же редактору она вскружила голову настолько, что ей поручили написать про одну из литературных столиц мира. Ей, Саше, для которой любое слово длиннее двух слогов представляло явную трудность и требовало длительных консультаций со словарем.

— Когда вы начали писать? — любезно спросила Джо.

— Месяц назад, — радостно ответила Саша. — Я написала только одну статью про модельный бизнес, и кое-кто из девочек сказал, что у меня ничего не получится, но я думаю, что литература должна идти от сердца, не так ли?

Саша широко улыбнулась.

— Я ходила на курсы личностного роста и теперь, когда на чем-то фокусирую свою энергию, то могу делать так, чтобы моя мечта сбылась. Во всяком случае, так говорит мой консультант. А вы — писательницы, да?

— Можно и так сказать, — ответила Джанис. Неприкрытый сарказм сочился из каждого ее слова. — Понимаете, мы просто любители. Я до сих пор не могу решить: должна ли заняться литературой или все же лучше сосредоточиться на хирургии головного мозга. Не знаю, не знаю…

Джо, нервничая все больше, попыталась привлечь внимание Ричарда. В надежде, что он сможет прочитать ее мысли, она улыбнулась ему. Нужно было как-то отделаться от Саши, увлеченно рассказывающей о своем жизненном пути, и поговорить наедине.

— Хочешь чего-нибудь выпить, дорогой? — проворковала она.

Но у него были другие планы.

— Нет, сначала работа. Я лучше сделаю несколько фотографий.

Джо подошла ближе к нему, вдыхая свежий аромат «Eau Sauvage» и слабый запах кондиционера для белья, исходивший от его хлопковой рубашки. Боже, как ей нравится запах его тела, вкус его кожи, его внешний вид.

Сегодня, в простом темно-сером костюме (цена которого, однако, — Джо знала — приближалась к сумме его месячного заработка) Ричард олицетворял стиль и элегантность. По сравнению с Брайаном и Ником, одетыми в обыкновенные костюмы, купленные в обыкновенных магазинах, он выглядел как модель из каталога «Некст».

И этот мужчина принадлежал ей. Чувствуя гордость, она обняла его за талию и шепнула:

— Мне нужно сказать тебе что-то очень-очень важное. Пойдем со мной.

Извинившись перед Сашей, Ричард последовал за Джо к одному из кабинетов, отделенному от основного помещения стеклянной перегородкой. Он прислонился к серому несгораемому шкафу, а Джо обняла его за талию и прижалась щекой к надежной широкой груди.

— Помнишь, ты сказал, что ни с кем не чувствовал себя так по-семейному уютно, как со мной, — начала она. — Что ж, кажется, совсем скоро мы станем настоящей семьей. Месяцев где-то через семь, — добавила она с лукавой улыбкой. — У нас будет ребенок!

Джо взволнованно посмотрела на Ричарда, ожидая его реакции. Она уверена — он будет в восторге.

— Ну, — прошептала она, — что ты думаешь? Ты рад, правда?

Ричард ничего не ответил.

Конечно, он просто в шоке, в настоящем шоке. Нужно немножко времени, чтобы осознать. Но Ричард ведь рад или…

— Скажи что-нибудь, — нервно потребовала она.

— О, я просто не знаю, что… — Он замолчал на середине предложения, явно сам не свой. — К-как это могло произойти? — заикаясь, спросил он. — Не может быть, я не верю.

— Дорогой, знаю, это большое потрясение для тебя, — поспешно сказала она, желая, чтобы он поскорее обнял ее. — У нас будет ребенок, Ричард, — прошептала она. — Разве ты не рад?

Она посмотрела на него в надежде, что он улыбнется и поцелует ее. Она хотела, чтобы его сильные руки крепко обняли ее, хотела услышать, как он говорит ей, что все будет хорошо. Но он смотрел на нее с таким выражением, которое Джо видела у него только однажды, когда выяснилось, что все кадры, отснятые во время великого поражения Ирландии на «Лэнс-даун Роуд»^[29], были испорчены.

Джо почувствовала, как засосало у нее под ложечкой. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле. В этот момент Ричард должен был целовать и осторожно обнимать ее, словно она была сосудом, сделанным из тончайшего фарфора. Но ему явно не нравился экземпляр с округлыми бочками. Что же, черт возьми, происходит?

— Н-н-но… как? — недоверчиво спросил он.

Внезапно терпению Джо пришел конец.

— Господи, Ричард, тебе что, нужен урок биологии? Ты, черт возьми, не знаешь, как это происходит?

Она понимала, что это уже похоже на ссору, но сей факт не беспокоил ее. Предполагалось, что Ричард любит ее, и она только что рассказала ему самую замечательную новость в мире. И что же?! Все, что он сейчас мог делать, — это запинаться, заикаться и спрашивать, как это произошло!!!

— Это же наш ребенок! — воскликнула она. — Тебе все равно? Ты не рад? Ричард, через семь месяцев мы станем родителями!

— Я не верю, — хрипло сказал он. — Как ты можешь быть беременна?

— Что ж, предполагаю, это должно быть как-то связано с тем, что мы все время занимаемся сексом, и тем фактом, что презервативы не защищают на сто процентов. Послушай, я узнала только сегодня утром, — добавила она, внезапно растеряв боевой настрой. — Я знаю, мы не планировали…

— Может быть, поможет, если ты повторишь это еще раз, — грубо прервал он.

— Послушай, это просто случилось! Ричард, я так же удивлена, как и ты. — Джо, чувствуя, как нарастает знакомая пульсация мигрени, потерла левый висок. — Что я должна делать? Замолчать и молиться о том, чтобы это прошло само собой, словно перепуганная шестнадцатилетняя девчонка? Я думала, ты будешь счастлив и в конце концов захочешь создать семью. — На секунду она задумалась. — Ребенок должен родиться в январе.

— Что значит — родиться в январе? — спросил он. — Ради бога, мы еще не готовы к этому. Я имею в виду, почему ты не сказала мне? — недоверчиво спросил он.

— Я и говорю тебе.

— Я не верю, что ты беременна, я просто не верю, — повторил он, проводя рукой по волосам. — О’кей, давай все продумаем. Кому еще ты сказала? Надеюсь, эта чертовка Джанис не в курсе, в противном случае она разнесет новость, словно заразу. Ты же знаешь, что она за человек! — Его голос звучал резко.

— Я не хотела говорить кому-либо до того, как узнаешь ты, — уклончиво ответила она.

— Подумай сама, Джо, все это — кошмарное недоразумение, разве ты не понимаешь? Я еще не готов к таким вещам, и ты знала это. Что заставило тебя думать иначе?

Джо на шаг отошла от него. Второй раз за сегодняшний день ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Все, чего ей хотелось сейчас, — это забраться под одеяло и закрыть глаза или полистать книгу, завернувшись в плед. И не думать, не думать ни о чем.

— Позволь, я прямо скажу Ты не хочешь этого ребенка. — Голос Джо звучал спокойно. — И ты не хочешь оставаться со мной. Я правильно все поняла?

Кровь отхлынула от лица, когда она внимательно посмотрела на него. Джо хотела знать правду и надеялась, что его улыбка одним махом развеет все сомнения. Она слышала гул вечеринки, доносившийся из отдела новостей. Из бутылок с хлопком вылетали пробки. Джо догадалась, что главный менеджер газеты сейчас будет объявлять о старте нового приложения и все как раз наполняют бокалы шампанским.

Услышав шум, Ричард неосознанно потянулся к камере, которая висела на потрепанном ремне у него на шее, и тоскливо посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки веселья.

Джо едва сдерживала рыдания, но ей нужно было получить ответ.

— Ричард, скажи мне что-нибудь. Что ты намерен делать?

— О господи, Джо, почему ты забеременела именно сейчас?

Ричард взъерошил волосы, и она на долю секунды вспомнила, как они вдвоем лежали на простынях из египетского хлопка… Она перебирала пальцами эти светлые волосы, пока он нежился в ее объятиях после великолепного секса. Они были так близки! Она и подумать не могла, что все обернется таким образом.

— Почему именно сейчас? Через несколько лет — пожалуйста, но только не сейчас.

Он посмотрел на нее умоляющим взглядом, словно нашкодивший мальчишка, который только что отправил футбольный мяч в кухонное окно соседей.

— Уилл согласился на несколько лет самостоятельно заняться агентством, а я планировал перебраться на это время в Лондон и поработать там на одну спортивную газету. Дорогая, это великолепная возможность. Я хотел просить тебя поехать со мной, — теперь он действительно умолял. — Это будет замечательно. И всего через несколько лет мы сможем осесть где-нибудь и, может быть, завести детей, если ты правда их так хочешь…

Ричард уже не сдерживал эмоций и с нетерпением смотрел на Джо, ожидая, что она согласится, улыбнется и скажет то, что говорила всегда: «Как скажешь».

И тут Джо вспомнила, вспомнила тот случай, когда спросила его о прежних отношениях. Длинный и скучный перечень девочек-моделей прерывался одним продолжительным романом с немкой, которая уехала из Дублина после того, как они с Ричардом расстались.

— Бит хотела постоянных отношений, а я просто не был готов к этому, — пожал тогда плечами Ричард. — Мы были слишком молоды.

Она наивно поверила его безыскусным объяснениям, просто порадовавшись тому, что он не захотел жениться на ее сопернице, что, по счастливой случайности, он был слишком молод, когда встретил девушку, отношения с которой были похожи на настоящую любовь.

Ричард Кеннеди некогда был настоящим донжуаном из тусовки фотографов, а ей удалось приручить его. Он оставил целую армию красоток ради того, чтобы быть с ней. По крайней мере, она так думала.

Теперь он уже не был «слишком молод» для брака: ему было тридцать семь. Разве сейчас не самое подходящее время для того, чтобы прекратить убегать от ответственности и завести семью? Похоже, что нет.

Когда Джанис увидела его в первый раз, то определила у него боязнь обязательств. Возможно, подруга была права.

Ричард нежно погладил ладонь Джо, мягко вычерчивая круги и массируя основание большого пальца. «Считается, что люди, у которых холм Венеры ярко выражен, — очень чувственны», — дразня подругу, иногда говорил он. И если это правда, то она, вероятно, самая сексуальная женщина в мире, ведь у нее такие мягкие, ласковые руки.

Раньше, когда он шептал ей нежные слова и ласкал ее, сердце Джо замирало от любви к этому веселому талантливому мужчине. Но только не сегодня.

— Милая, пожалуйста, не расстраивайся. — Ричард вновь превратился в само очарование. Казалось, он мог решить любую проблему при помощи своего шарма. Он просто улыбался своей мальчишеской улыбкой, подлизывался и ждал, когда она сдастся и простит его.

Как в тот раз, когда он обещал забрать ее после рождественской вечеринки и просто не появился. Она смогла поймать такси только через два часа: все из-за того, что улицы были покрыты коркой льда и многие, чтобы ничто не мешало веселиться и выпивать, оставили свои машины дома.

Он выглядел таким несчастным, так раскаивался в том, что забыл про вечеринку, что она простила его к обеду следующего дня. Забавно, но Ричард никогда не забывал о профессиональных обязательствах — только о личных обещаниях.

— Милая, мы сможем завести ребенка позже, — умоляюще повторил он. — Мы еще не готовы к этому, правда? — Он поглаживал ее щеку, ожидая, что она пойдет на попятную.

Джо внезапно поняла, что всегда соглашалась. Чтобы добиться своего, Ричард постоянно использовал свое очарование и невинный вид. Всегда и во всем. Не имело значения, о чем они спорили, — о том ли, куда пойти на ужин, или какой фильм посмотреть, — Ричард всегда делал то, что хотелось ему. Но на этот раз ему не повезло.

— Что ты предлагаешь? — спросила она, и в ее голосе прозвучала угроза.

— Ну… — Он осмотрелся вокруг, будто проверяя, не подслушивает ли их кто. — Ты знаешь, избавься от этого.

Она отбросила его руку, словно эти пальцы жгли огнем, и зло посмотрела на него.

— А если, как ты изволил выразиться, я не «избавлюсь от этого», что тогда?

— Джо, ты ведешь себя неразумно. Все, что я хочу сказать, — это то, что сейчас в моей жизни неподходящее время для ребенка. — Ричард уже не улыбался. — Я не готов к этому. Мы не готовы к этому.

— Нет, ты не готов. Ты — чертов эгоист, — прошипела она. — Ты просто не можешь смириться с тем, что придется думать еще о ком-то, кроме себя. Мы же не можем допустить, чтобы беззащитный ребенок испортил твои планы, мешая тебе жить, не так ли?

— Вот оскорблять меня не надо. — Ричард окинул ее одним из своих уничижительных взглядов и попробовал применить другую тактику. — Будет лучше, если мы отложим разговор на завтра и сможем спокойно, без истерик, все обсудить.

— Без истерик! — Джо, как никогда за долгие годы, сейчас была близка к тому, чтобы ударить человека. — Как забавно! Только потому, что беременна, я внезапно превратилась в нервную, капризную кобылу без мозгов! — Джо была в ярости.

— Тише, кто-то может услышать, — зашипел Ричард.

— О, мы же не должны допустить этого, не так ли? — огрызнулась она. — Понимаешь, мне наплевать, услышит ли кто-нибудь меня. А вообще-то, я хочу, чтобы все услышали меня, поскольку так я смогу узнать, что они думают о замечательном, всеми обожаемом фотографе, который заставляет свою девушку сделать аборт, потому что… «сейчас в моей жизни неподходящее время». А когда будет подходящее, Ричард? Время не стоит на месте, тебе скоро будет сорок, не забывай об этом. Мы не перепуганные подростки, у нас достаточно денег. — Она пристально посмотрела на него. — Мы без проблем сможем обеспечить ребенка всем необходимым и, Ричард, давай будем откровенны, сейчас едва ли кто-то будет устраивать скандал только из-за того, что мы не женаты. Так в чем проблема? Почему мы не можем оставить нашего ребенка?

Если бы кто-то сказал Джо, что ее любовь к Ричарду обернется ненавистью в одно мгновение, она бы посмеялась. Ничто не могло уничтожить любовь, которую она питала к нему, разорвать те узы, которыми они были связаны, сказала бы она. Но это было прежде, прежде чем он посмотрел ей в глаза и посоветовал сделать аборт, убить ребенка, которого она уже любила всей душой.

— Я буду плохим отцом, — беспомощно сказал Ричард. Он нервно теребил ремешок камеры, и Джо внезапно поняла, что этот жест раздражает ее.

— Если ты хочешь оставить ребенка — это твое решение. Я дам тебе денег на тот случай, если ты передумаешь.

— Оставь свои деньги себе. Я не хочу ни их, ни чего бы то ни было от тебя, — холодно ответила Джо. — Я оставлю ребенка, Ричард, это окончательное решение. А ты можешь отправиться к Саше и поиграть с ней во взрослых. У нее именно такой уровень IQ, который тебе подойдет, и она вряд ли попросит тебя о чем-то сложном, ну, может, разве что научить ее читать.

Ричард был в ярости, он развернулся и, словно ураган, понесся назад в отдел. Джо медленно подошла к открытому окну и глубоко вдохнула свежий воздух. Постепенно ее пульс стал приходить в норму. Она стояла, широко открыв глаза, и смотрела на растворяющиеся в сумерках силуэты города.

Среди высоких шпилей и офисных зданий она увидела светло-зеленый купол церкви Ратмайнс. Они часто ходили туда с Эшлин, когда жили совсем рядом с ней, практически за углом. Ладно, часто туда ходила только Эшлин.

Она вспомнила то тревожное чувство, которое возникало у нее по утрам в воскресенье, если в квартире никого не было и никто не требовал вставать и собираться на мессу. Наслаждаясь уютом своей удобной кровати, Джо всегда старалась поглубже зарыться в одеяла, избегая попыток поднять ее раньше полудня.

А Эшлин любила сидеть в огромной темной церкви. Она говорила, что воскресная месса в большом храме — единственный повод для того, чтобы самые разные люди, живущие в Дублине, собрались вместе. Но однажды Джо заметила, что не все в Ратмайнсе были католиками.

— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — раздраженно ответила Эшлин. — Не имеет значения, каково вероисповедание человека, важно это чувство — оказаться вместе на некоторое время. Это чувствуется в любой церкви, и в костеле, и в мечети, где угодно, — страстно добавила она.

Иногда ей удавалось вытащить Джо из постели и, поторапливая, привести в церковь. И Джо понравились мессы. Анонимность этой церкви разительно отличалась от собраний в ее родном городке, где все знали не только тебя, но и твоих дядюшек-бабушек, и могли подробно объяснить, почему молодой Пи-Джей оказался плохим парнем.

В Иннишкрон, объяснила она Эшлин, стоит тебе только попросить в аптеке леденцов от кашля, как спустя полчаса каждый второй человек на улице спросит о твоем самочувствии.

У нее было так много планов, когда она уезжала из родного города в Слайго на учебу в колледж журналистики! Она хотела изменить мир и была уверена, что если не выиграет Пулитцеровскую премию за безжалостное обличение несправедливости, то без сомнения получит «Букера» за свои романы.

«Не слишком ли многого ты хотела? — горько усмехнувшись, подумала она. — Если не в состоянии даже найти достойного человека, который смог бы поддержать тебя». Неосознанно она положила руки на небольшой холмик живота, который скорее был свидетельством съеденных батончиков «Твикс», чем наличия ребенка.

Та, другая Джо, которую переполняли безумные мечты, исчезла давным-давно. Теперь ее место заняла сильная и уверенная в себе женщина, решительно настроенная стать самой лучшей матерью для своего малыша, который будет расти без отца.

Она написала достаточно статей о родителях-одиночках, а теперь ей предстояло выяснить, что же это такое на самом деле. Когда она брала интервью у женщин, которых бросили с детьми на руках, то удивлялась, как они справлялись со всем сами. Теперь, когда ее эгоистичный бойфренд так же бежал, сверкая пятками, ей придется на собственном опыте разобраться с тем, что значит быть матерью-одиночкой.