на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 7

Особенностью большого помещения блокгауза, которое Парагуаны предоставили Тайкосу для размещения рабочей лаборатории, являлась коллекция живых образцов. Вдоль трех стен тянулись стеллажи с представителями различных форм жизни, которые встречались на острове. Одни либо покоились на привычных для себя фрагментах плавучего леса, либо свисали вниз, цепко за них ухватившись. Другие торчали из мешочков с лесной плесенью или иными организмами, в которых они были обнаружены. Некоторые плавали в воде из лагуны под куполами из прозрачного материала. Здесь присутствовали самые разные по размерам организмы: от микроскопических до таких, что достигали десятиметровой длины. По большей части они пребывали в биологическом застое — обмен их веществ был заторможен с понижающим коэффициентом в несколько миллионов. Равновесие достигалось постоянным контролем над уровнем белков в ДНК и рядом других проверок. Иначе поддерживать коллекцию в нужном состоянии было невозможно.

В том, насколько продвинулся доктор Кей в своей работе, Хранительница не нашла особых недостатков.

— В этом отношении вы, доктор, — промолвила она, — молодец.

Похвала предназначалась для любых подслушивающих ушей. Она похлопала ладонью по таблицам и графикам и бросила их обратно в папку, предоставленную профессором якобы на проверку.

— Однако удручает то, что я была вынуждена, в конце концов, напрямую вмешаться в дело, с которым, как мы ожидали, вы справитесь и без нашей помощи.

— Имея в запасе больше времени, я бы справился и сам! — возразил биохимик с нотками подобострастия в голосе. — Мне противостояли, как вам известно, весьма неподатливые существа.

— Да уж мне-то известно — с одним из таких неподатливых мне довелось встретиться тет-а-тет. Однако проблема вряд ли была связана с дефицитом времени. Претензии к вам со стороны ваших контрагентов были конкретны. Если бы тезисы были изложены вами ясно и четко, разумное большинство наших непрошеных гостей сделало бы правильные выводы и поступало на основании этих выводов. Придется рассматривать эту часть вашей миссии, как провал. Но не следует по этому поводу слишком расстраиваться. Основательность вашей работы по основной тематике, которая была выполнена при несколько стесненных обстоятельствах, скомпенсирует ваш провал, по крайней мере, частично.

Биохимик пробормотал слова благодарности и с видимым облегчением вернулся к дополнительным разъяснениям, касающимся его проекта. Найл посмотрела на часы.

Прошло сорок две минуты с того момента, как ее с изысканной учтивостью отвели из зала Собрания в лабораторию и оставили наедине с Тайкосом. С тех пор от Вечноживущих не было ни слуху, ни духу. Палач Мога с ее ружьем тоже не показывался. К добру это или к худу? Когда Найл разговаривала с верховными Парагуанами, она почти являлась Тувелой. Она смешала их с пылью! Она была в наитии, в восторге, ощущая небывалое вдохновение! Вопросов не было. Великие Палачи, находившиеся к ней ближе других, по мере того, как она говорила, оттеснялись все дальше и дальше к стене, каждый раз нервно поеживаясь, когда она бросала на них уничтожающий взгляд.

А потом все разом ухнуло куда-то в пропасть. Не стало никакой Тувелы, никакой Хранительницы. Осталась просто перепуганная женщина, которая попала в положение, не сулившее ничего хорошего; а ставка была ох как высока! Стоило допустить оплошность хоть в какой-то малости, сделать малейший неверный шаг…

Теперь девушка находилась где-то между этими двумя экстремальными состояниями — ближе к своему обычному. Она была в достаточной степени встревожена, но ее разум снова был занят взвешиванием возможностей, составлением планов, насколько это было возможно в данной ситуации.

Одним из факторов, который следовало принять во внимание, было само это помещение. Оно было длинным, широким, с высоким потолком и располагалось под самой кровлей блокгауза — выйдя из зала Собрания, Найл поднялась еще на один этаж. В помещении имелись две двери, расположенные строго напротив друг друга. Вероятно сейчас они были заперты. Последнее обстоятельство по сути ничего не меняло, ибо за каждой дверью обязательно околачивалась свора вооруженных Оганунов, чтобы Хранительница и ученый не вышли из лаборатории и не забрели ненароком на совещание Вечноживущих. Примерно посередине помещения находилась площадка, возвышавшаяся над полом на полтора метра. От двери к ней вел пологий пандус. Доктор Тайкос Кей пояснил, что Палачи обычно выбирали место на этой площадке, когда общались с ним во время своих визитов в лабораторию. Освещение обеспечивалось токопроводящими стержнями в стенах и потолке — примитивными, но эффективными. Система вентиляции, будучи столь же незамысловатой, полностью отвечала лабораторным требованиям. Чуть ниже потолка на одной из стен виднелся большой темный прямоугольник, закрытый решетчатой заслонкой. За решеткой имелось невидимое окно — прямоугольное отверстие в стене. Оттуда постоянно веяло солоноватой сыростью плавучего леса, и по лаборатории разносились присущие ему многочисленные запахи. Лишенные свежего воздуха, многие экспериментальные образцы Тайкоса погибли бы в течение нескольких дней. Тем не менее порывы шторма, изредка сотрясающие здание блокгауза, заглушались этим окном, и посторонние звуки сюда почти не проникали.

Значит, темный прямоугольник являлся силовой завесой. Он не пропускал наружу свет и, естественно, был непроницаем для таких плотных объектов, как человеческое тело. Управление завесой, должно быть, осуществлялось извне, иначе Тайкос показал бы ей пульт. Но по обеим сторонам решетки, огораживающей прямоугольник, находились два шиповатых выступа. А под этими выступами размещались генераторы силовой завесы…

Проблема, таким образом, сводилась к наличию орудия и оружия, либо предметов, которые можно было использовать в качестве оружия. Свойствами первого и второго обладало ее универсальное ружье, которому трудно было найти замену. Но одна вещь из всех, что находились в комнате, могла в этом отношении пригодиться. На рабочем столе в центре лаборатории доктор Тайкос Кей оставил небольшие кусачки для обрезания пломб. Полезный инструмент, который можно использовать в разных целях, он мог сыграть важную роль. Другую роль могло сыграть устройство, усеянное множеством крошечных кнопок. Его биохимик постоянно носил с собой, закрепив на ремне.

С его помощью он регулировал в своих образцах индивидуальные требования к окружающей среде.

Единственным настоящим оружием были ружья у трех парагуанских охранников, которые безучастно сидели на корточках в отгороженном конце помещения, пол которого покрывала полуметровым слоем вода. Взобравшись на площадку, Найл быстренько глянула на них поверх разделительной стены. Двое были обращены лицом к стене, а третий — в сторону длинного стола у второго выхода. Когда она их рассматривала, никто из них даже не пошевелился, но, тем не менее, все трое были готовы действовать молниеносно. Ружья, по всей видимости, представляли собой высокомощные бластеры ближнего боя и предназначались для того, чтобы ими пользовались существа, чьи руки были больше человеческих раза в четыре.

Ружья хоть и были существенным фактором, но решающей роли не играли. Решающую роль могло сыграть переговорное устройство Тайкоса, лежащее на столе, — если быстроходный глиссер Сотиры войдет в зону действия ближней связи. Охваченные нервозностью Вечноживущие постановили, что переговорное устройство должно быть доступно для них в любой момент — на тот случай, если крайняя необходимость вынудит их вступить через доктора Кея в прямые переговоры с Тувелой. Перед охранниками была поставлена задача умертвить каждого, кто посмеет воспользоваться им при иных обстоятельствах.

Весомую роль играл, конечно же, и сам доктор Кей. В физическом отношении он мог стать обузой, если дела пойдут не так гладко, как хотелось бы, поскольку подрастерял былую силу и ловкость, и стало ясно, что он, в сущности, дряхлый и больной старик. Его лицо выглядело осунувшимся и сморщенным, даже когда он улыбался. Профессор целыми неделями не пускал боль в свое сознание, но его организм в целом подвергся очень серьезным перегрузкам и стал постепенно сдавать. Тайкос это прекрасно осознавал.

Умственно он вроде бы пострадал не так значительно. Найл пришла к выводу, что может положиться на быструю и точную реакцию биохимика. Скорее всего, ей придется рассчитывать на него, ибо главную и решающую роль в ее замысле играла живая коллекция Тайкоса Кея, собранная со всех уголков плавучего леса. Она отметила, что на рабочем столе рядом с кусачками лежало несколько предметов, похожих на зеленые фрукты с толстой, складчатой кожурой, размером с два кулака. Тайкос вынул их из контейнера, чтобы объяснить, какую роль они играют в его исследованиях, да так и оставил на столе.

Эти «фрукты» назывались «яблоками-буравчиками». Их кожура указывала на то, что они созрели. А тому, кто имел с ними дело, желательно было знать, что у созревших «яблок-буравчиков» имелось любопытное свойство. Они оставались пассивными, пока не получали специфического стимула к действию от окружающей среды, соприкоснувшись с морской водой. В этот миг кожура у них лопалась, и наружу выскакивали «буравчики»…

В лучшем случае, «яблоки» представляли собой объект для исследований, да и то весьма сомнительный. Такого рода объектов здесь хватало. По приблизительной оценке на каждые пятьдесят жизнеформ, которыми были забиты полки вдоль стен, приходилась одна, которая заставляла Найл внутренне содрогнуться при одном только взгляде на нее. Все эти дары плавучего леса были знакомы девушке чуть ли не с пеленок. Например, в центре помещения красовался здоровенный инхис с пурпурными листьями. Бледно-голубые лепестки псевдосоцветий были плотно свернуты. Инхис встречался довольно редко, но никто не горевал по этому поводу. В лесу Найл ни за что не подошла бы к нему ближе, чем на десяток метров. В соответствии с общепринятой классификацией он считался растением. Это, с позволения сказать, «растение» обладало молниеносной реакцией. Глиссерщики прозвали его «гарпунщиком» — и не без основания. На протяжении нескольких недель он маячил позади площадки, в непосредственной близости от нее, нависая над Палачами, которые, в свою очередь, возвышались над пленником…

Сейчас инхис находился в вялом, пассивном состоянии, как и большинство остальных опасных образцов, и был абсолютно безвреден. Обмен его веществ замедлился до бесконечно малого темпа. Он так и будет оставаться безвредным, пока не получит строго отмеренную порцию возбудителя — хорошую белковую встряску или что-нибудь такое, что нарушит «спячку».

Кто мог дать ему этот толчок? Господи, ну конечно же, доктор Кей со своим активатором, оснащенным кнопками. Он заранее решил, что если придется умереть, у него в этот момент должно быть под рукой средство, с помощью которого можно было бы утащить за собой в могилу хотя бы нескольких врагов.

Хоть такое решение и не являлось сугубо научным, оно было очень характерным для человека…

Найл снова взглянула на свои часы. Сорок три с половиной минуты.

Входная дверь с лязгом отворилась.


* * * | Избранные произведения в одном томе | * * *