Глава 50
— Рауль!
До рассвета оставался еще по меньшей мере час. Снаружи бушевала песчаная буря. Мы с А.Беттиком сидели в той комнате, где спала Энея. Я дремал, андроид же, как обычно, бодрствовал, но к кровати девочки, на которую падал свет от экрана биомонитора, я подскочил первым.
— Рауль…
Если верить монитору, лихорадка спала, боль ушла. Меня беспокоила только энцефалограмма.
— Я тут, детка. — Ладонь девочки уже не была такой горячей.
— Ты видел Шрайка?
Ее вопрос застал меня врасплох. Впрочем, я быстро сообразил, что дело тут вовсе не в ясновидении и не в телепатии. Должно быть, Энея время от времени просыпалась и подслушала наш с А.Беттиком разговор по радио.
— Да. Но беспокоиться нечего. Здесь его нет.
— Ты его видел…
— Да.
Энея стиснула мою ладонь обеими руками, потом села. Ее глаза заблестели.
— Где, Рауль? Где ты его видел?
— На плоту. — Свободной рукой я подтолкнул девочку: мол, ложись. Ее майка была мокрой от пота. — Все в порядке, детка. Он просто стоял там, и все.
— Он повернул голову, Рауль? Он посмотрел на тебя?
— Да, но… — Я не докончил фразу. Энея тихонько застонала, затрясла головой. — Детка… Энея… все в порядке…
— Нет, не все, — проговорила она. — Господи, Рауль! Прошлой ночью я позвала его с нами. Ты об этом знаешь? Он отказался…
— Кто? — не понял я. — Шрайк?
А.Беттик встал у меня за спиной. Ветер швырял в окна красный песок.
— Нет, конечно, нет. — Щеки девочки были мокрыми — то ли от слез, то ли от пота. — Отец Главк. — Она говорила так тихо, что я с трудом разбирал слова. — Прошлой ночью я позвала его с нами. Не надо было этого делать… Я же знала, что ничего не выйдет… А раз просила, нужно было настоять…
— Не переживай, — сказал я, откидывая с ее лба мокрую прядь. — С отцом Главком все в порядке.
— Нет. — Девочка вновь застонала. — Он мертв, Рауль. Его убила та штука, которая преследует нас. Его и всех чичатуков.
Я посмотрел на монитор. Приборы утверждали, что о лихорадке можно забыть. Тогда я повернулся к А.Беттику. Андроид не сводил с девочки глаз.
— Ты хочешь сказать, их убил Шрайк?
— Нет, не Шрайк. — Энея приложила ладонь тыльной стороной к губам. — По крайней мере я так не думаю. Нет, это был не Шрайк. — Внезапно она стиснула мою руку. — Рауль, ты меня любишь?
Я ошеломленно воззрился на нее. Прошло несколько секунд. Не пытаясь высвободить руку, я ответил:
— Конечно, детка. Ну, я хочу сказать…
— Подожди. — В первый раз с того момента как проснулась, Энея взглянула мне в глаза и тихонько рассмеялась. — Извини, я слегка запуталась во времени. Ты меня, естественно, не любишь. Я забыла, когда мы… кто мы друг другу сейчас.
— Да ладно, — отозвался я, ничего толком не поняв, и погладил ее по руке. — Детка, ты нам очень дорога. Хочешь, спроси у А.Беттика — он подтвердит. Мы…
— Тс-с. — Энея прижала пальчик к моим губам. — Тс-с. Я вправду запуталась. Мне показалось, что мы… это мы. Какими будем… — Она глубже зарылась в подушки и вздохнула. — Господи, ночь перед прыжком на Рощу Богов! Последняя ночь…
Похоже, она все-таки бредит. Вслух я этого не сказал.
— Мадемуазель Энея, — произнес А.Беттик, — мы направляемся на Рощу Богов?
— Думаю, да, — ответила она тоненьким детским голоском. — Да. Нет. Не знаю. Все расплывается… — Энея снова села. — За нами гонится вовсе не Шрайк. И не Орден.
— А кто же еще? Конечно, Орден. — Сознание девочки явно утрачивало связь с реальностью. — Они преследовали нас с самого…
Энея покачала головой. Ее лицо выражало непоколебимую уверенность.
— Нет. Орден преследует нас потому, что так хочет Техно-Центр, для которого мы представляем опасность.
— Техно-Центр? Но ведь… сразу после Падения…
— Он существует, — заявила Энея. — Живет и здравствует. После того как Мейна Гладстон уничтожила Сеть, питавшую Техно-Центр, он отступил. Но не слишком далеко, Рауль. Неужели ты не понимаешь?
— Нет, — признался я. — Где же он прятался все это время?
— Среди нас, — мрачно откликнулась девочка. — Мой отец, точнее, его личность в петле Шрюна, которую носила мама, все мне объяснил еще до моего рождения. Техно-Центр дожидался того момента, когда Церковь начнет оживать под началом Поля Дюре — Папы Тейяра Первого. Дюре был хорошим человеком, Рауль, его знали и моя мама, и дядюшка Мартин. Он носил два крестоформа — свой и отца Ленара Хойта. Хойт был слабее, что ли…
Я погладил ее по руке.
— Детка, какое все это…
— Слушай! — перебила она, отдергивая руку. — Завтра, на Роще Богов, может произойти что угодно. Я могу умереть. Или умрем мы все. Будущее не написано, только обозначено штрихами… Если я умру, а ты останешься в живых, я хочу, чтобы ты рассказал дядюшке Мартину… и всем, кому будет интересно…
— Энея, ты не умрешь…
— Ну послушай же! — взмолилась она. На глаза девочки вновь навернулись слезы.
Я кивнул. Впечатление было такое, что стих даже ветер за окном.
— Тейяра убили на девятом году правления. Мой отец предсказал его смерть. Не знаю, кто это сделал — кибриды, агенты Техно-Центра или ватиканские наемники… Воскрес он уже не Полем Дюре, а Ленаром Хойтом, и тогда Техно-Центр начал действовать. Это с подачи Техно-Центра открыли способ, благодаря которому умершие воскресают нормальными людьми, а не бесполыми придурками, как гиперионские бикура…
— Но каким образом? — не выдержал я. — И как ИскИны Техно-Центра смогли приручить крестоформы?
Я прочел ответ в глазах девочки еще до того, как она заговорила.
— Крестоформ сотворили ИскИны. Точнее, не они сами, а тот Высший Разум, над созданием которого они до сих пор бьются. ВР отправил крестоформ в прошлое вместе с Гробницами Времени. Испытал его на затерянном в глуши племени, выяснил, что кое-чего не учел…
— Пустяки, — вставил я. — Эка невидаль, бесполые недоумки. Подумаешь!
— Вот именно. — Энея снова взяла меня за руку. — Техно-Центр сумел устранить недостатки и одарил новой технологией Церковь во главе с Папой Юлием Шестым. То бишь Ленаром Хойтом.
До меня начало доходить.
— Сделка Фауста…
— Наконец-то! Чтобы получить в свое распоряжение вселенную, от Церкви потребовалось только продать душу.
— И так появился Протекторат, — негромко заметил А.Беттик. — Власть, основанная на паразитах…
— Вот почему я сказала, что за нами гонится не Орден, а Техно-Центр, — продолжала девочка. — Вернее, за мной. Я представляю для него угрозу.
Я недоверчиво покачал головой:
— Ты? Какую угрозу ты можешь представлять? Совсем еще ребенок…
— Ребенок, который до своего рождения общался с отступником-кибридом, — прошептала Энея. — Мой отец, Рауль, проник за мегасферу. Он был в метасфере, в той нейрокибернетической сети, которой боятся даже ИскИны…
— Львы, медведи и тигры, — пробормотал А.Беттик.
— Они самые. Проникнув в мегасферу, мой отец спросил у ИскИна по имени Уммон, чего боится Техно-Центр.
Тот ответил, что элементы Техно-Центра боятся метасферы, где кишмя кишат львы, медведи и тигры.
— Ничего не понимаю, детка. Я окончательно запутался.
Девочка подалась вперед, стиснула мою руку и задышала мне в ухо:
— Рауль, ты же помнишь «Песни» дядюшки Мартина. Что случилось с Землей?
— Со Старой? — тупо переспросил я. — Если верить «Песням», Уммон сказал, что в Техно-Центре существуют три фракции, которые враждуют между собой… Я ведь уже рассказывал.
— Расскажи снова.
— Уммон сказал Китсу… э-э… твоему отцу, что Ренегаты хотели уничтожить человечество. Ортодоксы, к которым принадлежал он сам, желали спасти людей. Они представили все так, будто Старая Земля провалилась в черную дыру, а на деле переместили ее то ли в Магеллановы Облака, то ли в скопление Геркулеса. Третьей фракции, Богостроителям, на человечество и на Старую Землю было плевать; они создавали свой Высший Разум. — Энея молча ожидала продолжения. — А Церковь, — прибавил я с запинкой, — сочла за лучшее согласиться с тем, во что верили практически все. Что Старую Землю и впрямь поглотила черная дыра.
— А чему веришь ты, Рауль?
Я перевел дух:
— Не знаю. Мне хотелось бы, конечно, чтобы Старая Земля продолжала существовать, но, если честно, ее гибель не особенно меня огорчила.
— Есть и третья возможность, — промолвила Энея.
Стеклянные двери на террасу вдруг заходили ходуном.
Я схватился за пистолет, в глубине души ожидая увидеть Шрайка. Но это был ветер.
— Третья возможность?
— Уммон солгал. Никто из элементов Техно-Центра никуда Землю не перемещал. Ни Ренегаты, ни Ортодоксы, ни Богостроители.
— Значит, ее все же уничтожили?
— Нет. Мой отец впоследствии догадался… Старую Землю действительно переместили в Магеллановы Облака, но Техно-Центр не имел к этому ни малейшего отношения. Связующая Пропасть подчинялась воле ИскИнов, но не до такой степени. Техно-Центр не способен даже добраться до Магеллановых Облаков. Слишком далеко… просто невообразимо далеко…
— Тогда кто же? — спросил я. — Кто похитил Старую Землю?
Энея откинулась на подушку.
— Не знаю. Думаю, Техно-Центр тоже не знает. Но они и не хотят знать — и боятся, что мы узнаем.
А.Беттик подступил ближе.
— Значит, вовсе не Техно-Центр открывал перед нами порталы?
— Нет.
— А мы сможем узнать, кому обязаны? — поинтересовался я.
— Если выживем, — ответила Энея. — Если выживем. — В глазах девочки, сменив лихорадочный блеск, затаилась усталость. — Завтра нас будут ждать, Рауль. Я разумею не капитана с его людьми. Кто-то другой, отправленный в погоню Техно-Центром… Нет, не кто-то — что-то.
— Та штука, которая, по твоим словам, убила отца Главка, Кучиата и остальных?
— Да.
— Тебе что, было видение? Откуда ты узнала про отца Главка?
— Воспоминание, — устало ответила девочка. — Воспоминание из будущего.
Я посмотрел в окно, за которым понемногу затихала буря.
— Мы можем остаться здесь. Найдем скиммер или ТМП, полетим в северное полушарие и спрячемся в Али или в каком-нибудь другом городе. Выберем по путеводителю. Нам ведь вовсе не обязательно играть по их правилам, верно?
— К сожалению, ты ошибаешься.
Я проглотил слова протеста, готовые сорваться с языка, помолчал, затем спросил:
— А какую роль играет Шрайк?
— Не знаю. Все зависит от того, кто его послал на сей раз. А может, он явился по собственному желанию. Не знаю.
— По собственному желанию? Я думал, он — просто машина.
— Ни в коем случае. Он далеко не просто машина.
Я потер щеку.
— Не понимаю. Он что, твой друг?
— Нет. И никогда им не был. — Девочка села, приложила ладонь к тому месту на моей щеке, которое я почесал секунду назад. — Извини, Рауль. Я бы с радостью все объяснила — если бы знала. Будущее не написано, все может измениться в любое мгновение. Когда я замечаю перемену, мне кажется, я вижу на песке дивный узор. А потом налетает ветер и…
Словно услышав, что о нем вспомнили, ветер пустыни швырнул в окно пригоршню песка. Энея печально улыбнулась.
— Извини, что я слегка выпала из времени…
— Выпала?
— Ну, когда спросила, любишь ли ты меня. Я забыла, где мы и когда.
— Какая разница, детка? — проговорил я после паузы. — Я в самом деле люблю тебя. И тому, кто завтра попробует убить тебя, придется сначала покончить со мной, будь то Церковь, Техно-Центр или кто еще.
— Я тоже приложу все усилия, чтобы не допустить подобного исхода, мадемуазель Энея, — заверил А.Беттик.
Девочка с улыбкой взяла нас за руки.
— Железный Дровосек и Страшила… Чем я заслужила таких друзей?
Я усмехнулся (бабушка рассказывала мне эту историю).
— А где наш Трусливый Лев?
— Это я. — Улыбка Энеи угасла. — Мне страшно, Рауль.
Никто из нас больше не сомкнул глаз. Мы упаковали свои пожитки и с первыми лучами солнца покинули клинику.