6

Все еще бардак, думал Милош, стоя у окна спальни и глядя на свои владения. Но уже не такой, как час назад, а скоро будет и совсем прилично.

Уборщики потрудились на славу, но найти их было непросто. Вчера вечером Милош провисел на телефоне не один час, угрожая, уговаривая и суля золотые горы, чтобы залучить к себе этих людей на выходные, не говоря уже о том, что пришлось предложить тройной тариф и тридцатипроцентную надбавку за срочность.

Но территория должна быть убрана к завтрашнему вечеру, чего бы это ни стоило. Нельзя допустить, чтобы влиятельные обитатели Хемптона увидели его дом в беспорядке.

И ни единого слова о вчерашнем кошмаре не должно просочиться в печать. Впрочем, его люди будут держать язык за зубами: вчера он нагнал на них страху. Гости тоже будут молчать: все они выглядели не самым лучшим образом во время налета.

Что касается уборщиков, то они видели лишь шины и беспорядок и вряд ли догадаются, что здесь произошло. Единственное, что они могут разболтать, — так это то, что пройдоха серб устраивает у себя крутые тусовки.

Милош невольно сжал кулаки. Кто?

Вопрос этот преследовал его всю ночь. Версия о том, что его атаковали некие люди, именующие себя Комитетом по охране окружающей среды Ист-Хемптона, сначала показалась ему абсурдной. Однако когда он осознал, что в результате пострадало лишь его самолюбие, а не он сам, она стала казаться ему более правдоподобной. Тот, кто все это затеял, обладал не только отчаянной смелостью, но и безжалостным и изобретательным умом. И это больше похоже на разъяренных местных жителей, чем на его твердолобых конкурентов. Те скорее сбросили бы ему на голову напалм.

— Можно войти?

Услышав голос Михаиле, Драгович повернулся к двери. Вид у парня был взволнованный.

— В чем дело, Михаиле?

Связист вошел, оглядывая комнату через толстые очки. Надеется застать Чино неодетой, подумал Милош. Но после того как она вчера расхаживала вокруг бассейна в бикини из двух тонких ленточек (Милош не сомневался, что все мужики в доме разглядели ее во всех подробностях), что еще там можно увидеть?

— Помните тот номерной знак, что мы видели вчера на пленке? Я выяснил, кому принадлежит машина.

— Кому?

— Она зарегистрирована на имя Джиа Ди Лауро, проживающей в Нью-Йорке на Саттон-сквер.

— Ты хочешь сказать, на Саттон-Плейс.

— Я тоже сначала так подумал, — проговорил Михайло, приглаживая свои редеющие волосы. — Но потом проверил. Саттон-сквер — это такой маленький отросток Саттон-Плейс в самом конце Пятьдесят восьмой улицы. Всего восемь небольших особняков. Очень престижных.

— Но ты же мне сказал, что звонили из автомата в районе пятидесятых улиц.

Михайло пожал плечами:

— Да, звонок был оттуда.

Милош вспомнил невзрачный «бьюик» на пленке.

— Довольно скромная машина для живущих в таком фешенебельном районе.

— Знаю. Но может быть, она принадлежит их прислуге?

— Возможно.

Милош задумался. Если бы владелица машины жила на Джексон-Хайтс или в Левиттауне, ее можно было бы сбросить со счетов. Но раз эта Джиа Ди Лауро достаточно богата, чтобы жить в таком дорогом районе Истсайда — и всего в тридцати домах от того места, откуда вчера звонил этот вонючий сноб, — значит, она запросто может быть связана с кем-нибудь из его здешних соседей. Следовательно, она или кто-то из ее друзей могут иметь отношение к этому пресловутому комитету.

— Позови сюда Вука и Иво.

Они видели ту парочку на берегу. Пусть поедут в город и посмотрят на эту Джиа Ди Лауро. Если это та самая дамочка, они смогут выяснить имя мужчины.

И если он или она действительно в этом замешаны…

Милош со всей силой уперся кулаком в ладонь.

На память ему вдруг пришли слова «выжженная земля».