на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Подходящее место

И снова мой аватар оказывается в точности там, где я его оставил, – внутри тесной клетушки в доме Джины, куда нас с Кэроль и Горогом посадили дожидаться решения нашей участи. Однако теперь дверь комнаты распахнута, и я в ней один. Если Кэроль и Горога уже съели, я никогда не прощу себя. Глиняный послал меня в учреждение, чтобы я смог сосредоточиться на своей основной миссии, однако после посещения места, где хранятся их тела, я чувствую еще большую ответственность за своих друзей. Я должен доставить их к выходу! И должен найти Кэт. А потом я должен отыскать какой-то другой способ справиться с Компанией.

Я выхожу в коридор и вижу Джину. Она улыбается мне. Ее безжизненный аватар слегка померк, показывая, что он неактивен. Очевидно, аватары игроков, входящих с гарнитуры, не исчезают полностью, когда их хозяева делают перерыв. Должно быть, именно на этом месте она стояла, когда ее отрубили в Эверглейдс-Сити. Я с огромной радостью измочалил бы ее аватар в кровавое месиво, но вместо этого просто иду дальше.

Возвращаясь тем же путем, которым меня сюда привели, я миную нескольких бездельничающих NPC-охранников, которые не обращают на меня никакого внимания. В конце концов, я обнаруживаю своих друзей в единственной комнате особняка Джины, где есть мебель. Горог балуется с пультом, очевидно контролирующим интерьер дома, превращая комнату то в «Средневековый Замок», то во «Французский Дворец», то в «Сельский Дом». Кэроль держит в руках планшет. Через ее плечо я вижу экран: она изучает меню, позволяющее пользователям выбирать внешний вид своих неигровых компаньонов.

– Представляешь, тут написано, что к этому дому прилагаются тридцать NPC, каждому из которых можно подобрать индивидуальную внешность, – сообщает она Горогу. – А Джина сделала себе тридцать одинаковых унылых кукол! Ты можешь в это поверить? Что за идиотизм! Я, пожалуй, внесу несколько изменений, если ты не против. У тебя есть какие-нибудь предпочтения?

– Главное, постарайся, чтобы все эти красавчики были одеты, – хмыкает Горог.

– У нас нет на это времени, – говорю я.

Их глаза устремляются в мою сторону.

– Ты вернулся! – радостно восклицает Кэроль, роняя планшет и вскакивая с места, чтобы заключить меня в объятия.

Она переоделась: вместо брюк и рубашки-поло на ней теперь гладкий черный костюм для йоги, похожий на тот, в котором ходила Джина. Стол перед ней уставлен роскошнейшими яствами.

– Ты голоден?

Черт! Да, я голоден. Я забыл поесть, пока был в реальном мире. И хотя Кэроль подготовила восхитительное пиршество, моему реальному телу от него не будет никакого прока.

– Чувак, ты не поверишь, что тут случилось! – возбужденно сообщает Горог. – Джина пришла к нам, чтобы скормить нас своему приятелю, и тут ее аватар вдруг просто застыл, словно превратился в камень или еще не знаю во что! И после этого все охранники разбрелись!

– Вставай, – командую я. – Готовьтесь, оба. Нам пора идти.

– Что? – стонет Горог. – А может, подождем немного, а? Хотя бы пару часиков? Мне правда нужно передохнуть! У меня до сих пор болят раны от стрел, а у Джины тут наверху джакузи…

– Нет. Мы не можем ждать.

Мы не можем терять ни единой секунды.

Кэроль мгновенно понимает, что что-то не так.

– В чем дело? Что с тобой произошло там, в реальном мире?

Я открываю рот – и понимаю, что не могу им рассказать. Просто не могу. Проклятье, ну что я им скажу? Что крупнейшая в мире корпорация похитила их тела? Что они являются невольными участниками эксперимента, которым мог бы гордиться сам доктор Смерть? Что одно-единственное неверное движение в OW – и мы все будем мертвы?

Нет, я не могу им этого сказать. Поэтому не говорю ничего.

На Кэроль и Горога мое молчание действует отрезвляюще. Должно быть, ужас увиденного читается на моем лице.

– Что, все так плохо? – спрашивает Кэроль.

Я могу только кивнуть.

– Ну ладно, – тихо произносит Горог. – Тогда пойдем. Есть какие-нибудь идеи насчет того, как нам выбраться из этого города?

– Нам надо добраться до храма на той стороне Маммоны, а мы не прошли еще и полпути, – добавляет Кэроль. – И если Джина была такая… как мы видели – представь, насколько хуже должны быть люди, прошедшие еще дальше нее?

– На этот раз у нас будет куча оружия, – указываю я. – У Джины тут сотни мешков, набитых любым барахлом, какое нам только может понадобиться.

– И что? – возражает Горог. – Всегда найдется тот, у кого будет еще больше.

– Если мы попытаемся со всеми сражаться, то никогда не выберемся отсюда, – добавляет Кэроль.

Они правы. Но, к счастью, все обитатели этого города разделяют одну слабость. И я думаю, что знаю, как мы можем ею воспользоваться.

– Куда подевались все эти охранники? – спрашиваю я. – Несколько, я видел, бродят по дому, а где остальные?

– В основном снаружи. – Горог показывает на лужайку перед домом. – Мы их повыгоняли, потому что они действовали нам на нервы. Знаешь, у них всех есть такое расплывчатое пятно, вот здесь, – он показывает точку под своим левым ухом. – Выглядит очень странно, будто родимое пятно у робота. И когда ты его один раз увидел, то потом уже не развидеть.

У нас задача остаться в живых, а он говорит о родимых пятнах роботов! Все-таки с этим парнем что-то серьезно не в порядке.

– Разыщи всех NPC, которые еще остались в доме, и отошли их наружу. Потом отбери самое лучшее оружие. Прихвати столько, сколько Кэроль сможет спрятать под своим плащом.

– Мне казалось, мы только что согласились, что оружие нам не поможет, – замечает Кэроль.

– Драться будем только в самом крайнем случае, – заверяю я. – Будьте готовы выступить через полчаса.


Я надеялся избежать убийств, но мой новый план не оставляет выбора. Прежде чем предпринимать какие-либо шаги, я должен избавиться от аватара Джины. Я возвращаюсь в коридор и расстреливаю ее с некоторого расстояния, пустив стрелу из арбалета прямо в центр ее лба. Ее аватар всего лишь на секунду вспыхивает, но это засчитывается как смерть. Теперь, после того как я ее убил, дом Джины вместе со всем содержимым и виртуальными рабами переходит ко мне.

Я выхожу на лужайку, где околачиваются тридцать NPC-клонов, одинаковых, как горошины из одного стручка.

– Пройдите по всем домам в городе, – распоряжаюсь я. – Скажите всем владельцам, что через тридцать минут ворота особняка будут открыты, а ловушки деактивированы. Все, что находится внутри дома, можно будет безвозмездно забрать. Однако внутрь допускаются только гости Otherworld; все NPC, которых они приведут с собой, будут расстреляны на месте.

Едва лишь я успеваю договорить, солдаты отправляются выполнять приказ. У них нет ни вопросов, ни жалоб, ни возражений. И мне совершенно безразлично, если половина из них не вернется с задания. Да, армия роботов, несомненно, имеет свои преимущества.

И они великолепно справляются с поручением. Весть о нашем маленьком благотворительном мероприятии разлетается мгновенно, и вскоре резиденты Маммоны уже кишат вокруг особняка, словно тараканы в мусорном ведре. По большей части местные домовладельцы имеют привлекательную внешность и элегантно одеты. Стоя за закрытыми воротами особняка Джины, они напоминают мне членов Брокен-херстского загородного клуба. Если бы не ледяные глаза, никто бы не подумал, что все они убийцы.

Мы с Горогом стоим на лужайке перед домом в ожидании, пока начнется веселье; вооруженная до зубов Кэроль под своим плащом-невидимкой находится неподалеку. Прибывая, наши посетители заглядывают в ворота – в первую очередь каждый смотрит на великана и лишь потом на меня. Я чувствую на себе их взгляды, холодные, бесстрастно-изучающие. Покончив с нами, они принимаются рассматривать своих соседей. В конце концов, оценив возможные риски, жители Маммоны разбирают взглядами на кирпичики особняк Джины. По крайней мере половина из них гораздо богаче, чем она. Им нет необходимости прибегать к грабежу, однако таящийся в каждом из них пещерный житель не может совладать с искушением.

– Почему вы решили это сделать? – спрашивает меня один из джентльменов таким тоном, словно мои мотивы представляют для него абсолютную загадку. – Зачем вам все это раздавать?

– Потому что Джина была сука, – отвечаю я.

Он коротко фыркает.

– Трудно поспорить. Однако, я надеюсь, вы не ожидали встретить здесь, в Маммоне, святых.

– Святых? Да бросьте! С меня хватило бы и того, кто не был бы каннибалом.

– Вот как? – хмыкает джентльмен. – А кто вы такой, чтобы судить? Всем нам приходилось питаться людьми, пока мы не достигли нынешней позиции. Вполне естественно, что кому-то со временем это пришлось по вкусу.

Горог толкает меня локтем.

– Уж не тот ли это парень, которому нас собирались отдать на съедение? – шепчет он мне в ухо.

Если это так, я был бы не прочь его прикончить. В обычной игре мой кинжал уже торчал бы из его глотки. Но если это тот самый, про кого нам говорила Джина, то есть вероятность, что он играет с диска, а значит, если я убью его здесь, то он умрет и в реальном мире. Пока что я не готов прибавлять убийство к списку своих прегрешений.

– Желаю вам когда-нибудь встретиться с кем-то покруче вас, кто стоит еще выше в пищевой цепочке, – мрачно говорю я ему.

Я распахиваю ворота и отступаю назад, пропуская поток грабителей на территорию. Когда все оказываются внутри, мы трое с нашей армией роботов выходим на улицу и углубляемся в город. Каждый особняк, мимо которого мы идем, охраняет батальон NPC – в Маммоне никто не оставляет свое имущество без присмотра. Однако мы не встречаем сопротивления по пути к высящемуся над городом храму. Все владельцы заняты грабежом особняка Джины.

Мы идем, пока улица, ведущая через Маммону, не заканчивается у подножия гигантской лестницы, сложенной из золотых кирпичей, – мне тут же вспоминается «Волшебник страны Оз». Глядя снизу, я вижу, что лестница состоит из пяти разделенных площадками пролетов, высоких, но не непреодолимых. Пока я отдаю нашим NPC приказ возвращаться обратно в особняк Джины, Горог большими прыжками преодолевает первый пролет. На площадке он останавливается и принимается недоуменно озираться. Мы с Кэроль тоже начинаем подъем. Когда мы присоединяемся к Горогу, я вижу, в чем состоит затруднение: пролетов перед нами по-прежнему пять.

– Какого… – начинает Горог.

– Иди не останавливаясь, – говорю я ему.

Мы продолжаем взбираться, и впереди появляются все новые и новые ступени, как если бы мы поднимались по эскалатору, идущему вниз. Мы вынуждены постоянно делать паузы, чтобы Горог мог перевести дух. По всей видимости, великаны не созданы для того, чтобы карабкаться по лестницам. Кэроль постепенно выбрасывает все оружие, которое при ней было, – ни у одного из наших аватаров не осталось сил, чтобы тащить дополнительный вес. На каждой передышке мои глаза немедленно обращаются к храму на вершине. Он выстроен в римском стиле: простое прямоугольное строение, воздвигнутое на подиуме и окруженное колоннами. Медленно, очень медленно мы приближаемся к нему, и понемногу колонны, поддерживающие фронтон, приобретают человеческие очертания. Это статуи мужчин и женщин; все они обнажены, и каждый явно напрягает все силы под неизмеримой тяжестью, которую несет. Их спины согнуты, мышцы напряжены, страдание буквально въелось в их лица.

После многочасового карабкания по ступеням я наконец вылезаю на вершину холма. Подобно лицам нависающих сверху статуй, мое лицо, должно быть, представляет собой картину невыразимого мучения. Кэроль с Горогом тоже выглядят не особенно свежо. Честно говоря, я искренне удивлен, что Горог вообще добрался сюда живым. Пока он пыхтит и отхаркивается, я обращаю свой взор назад, на расстилающуюся передо мной Маммону. Отсюда, сверху, царство предстает передо мной в точности таким, каково оно есть, – ублюдочным виртуальным аналогом настольной игры. Ты начинаешь с самого низа, со дна каньона, потом принимаешься скакать с клетки на клетку, накапливая барахло, крадя и убивая при каждом возможном случае. Каждый пытается добраться до золотого храма. Но что потом? Что случается с игроками, когда они в конце концов достигают вершины?

Кажется, настало время это выяснить. Дождавшись, пока Горог перестанет выхаркивать свои легкие, я делаю им с Кэроль знак следовать за мной внутрь храма.


В помещении царит полумрак, над мраморными курильницами поднимаются клубы ароматного дыма. Моим глазам требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к тусклому освещению. Когда это наконец происходит, я понимаю, что мы здесь не одни. В дальнем конце храма на золотом кресле восседает гигантское существо. Нет никаких сомнений, что это и есть элементаль Маммоны. Золотая тога прикрывает нижнюю часть его туловища, но рыхлая бледная грудь и огромное брюхо обнажены. Складки голубовато-белой плоти свисают с подлокотников кресла и выпирают из отверстий под ними. Если бы ему вдруг вздумалось встать, скорее всего, кресло пришлось бы отделять от его зада хирургическим путем. Впрочем, мне почему-то кажется, что этому парню нечасто приходится шевелиться.

За креслом элементаля, готовые выполнять его приказания, отираются пятеро существ, которые, насколько я понимаю, могут быть только его Детьми. Их размеры и внешность сильно различаются – должно быть, у них были разные матери. Однако, как и их отец, все они полностью лишены волосяного покрова, и их кожа имеет цвет молочной пенки. Отвратительные существа с горбами на спинах и узловатыми конечностями, Дети следят за каждым нашим движением из безопасного убежища под боком у своего отца. Подойти ближе они не осмеливаются: по всей видимости, страх перед нами пересиливает даже их ненависть к нам.

Элементаль окидывает нас ленивым взглядом. Его веки, кажется, вот-вот готовы опуститься, словно больше всего на свете ему бы хотелось сейчас хорошенько вздремнуть.

– Вы добрались до храма, – монотонно гудит он, по-видимому не ощущая необходимости в представлениях. – Теперь вы должны уйти. Вам не место в Маммоне.

Звучит немного невежливо, но я не собираюсь спорить. Мой друг-великан, однако, не кажется удовлетворенным.

– А где же наш приз? – интересуется он.

– Приз? – переспрашивает элементаль, подавляя зевок.

– Ну да, за то, что мы прошли Маммону до конца, – поясняет Горог. – Кто-нибудь вообще это делал до нас?

– Мое царство предлагает гостям уникальный образ жизни, – сообщает ему элементаль. – Это гораздо больше, чем просто игра.

– Но одна дама там, внизу, сказала нам, что все дело в том, чтобы продолжать двигаться вверх до тех пор, пока не доберешься до храма.

– Цель игры состоит в том, чтобы продолжать двигаться вверх. Но не в том, чтобы добраться до храма, – поправляет его элементаль. – Всегда можно накопить еще больше золота, построить более высокие дома, ограбить более богатых соседей. Те, чье место здесь, со мной, понимают это.

Горог выглядит абсолютно сбитым с толку, но Кэроль кивает, да и я, кажется, улавливаю смысл. Здешними обитателями владеет мания приобретательства, но сколько бы они ни накапливали, этого никогда не будет достаточно. Вот почему они остаются в Маммоне.

– Так значит, вы действительно позволите нам уйти? – спрашивает Кэроль.

Элементаль какое-то время медлит, почесывая объемистое брюхо.

– Конечно. Где, по-вашему, вам больше всего понравится?

Это несколько не тот ответ, которого я ожидал. Элементаль Имры вообще не интересовалась нашим мнением на этот счет.

– Мы что, можем сами выбирать, куда отправиться дальше? – переспрашиваю я.

– В каком-то смысле, – отвечает элементаль густым, глубоким голосом. – Создатель задумал Otherworld как место, где каждый гость сможет поистине быть самим собой. Каковы бы ни были ваши желания, в Otherworld найдется царство, где вы сможете без труда их удовлетворить. Возможно, в вашем мире подобные вещи неприемлемы, но для нас это не имеет значения. Итак, скажите мне, чего вы больше всего желаете, и я направлю вас в царство, которое вам лучше всего подойдет.

Я бросаю взгляд на Кэроль с Горогом. Они кивают, молчаливо подтверждая, что готовы следовать за мной.

– Снаружи, среди пустошей, есть ледяная равнина, простирающаяся на многие мили. Мы хотели бы оказаться там.

По-видимому, что-то из того, что я сказал, привлекло внимание Детей: я вижу, как они навострили уши. Однако их отец снова зевает, словно для него ничего не может быть скучнее выполнения своих обязанностей.

– Нет. Ледяная равнина – переходная область. Она не лежит в границах какого-либо из царств. Я не могу отправить вас туда.

– Может быть, вы могли бы послать нас в царство, ближайшее к ней? – спрашиваю я. – На самом деле нам нужно добраться до ледника, который находится среди этой равнины.

Элементаль не отвечает. Склонившись набок, он слушает одного из Детей, который что-то шепчет ему на ухо. Когда он снова выпрямляется, на его лице больше нет скуки.

– А что вам нужно на этом леднике?

Его голос звучит требовательно. Кажется, я его недооценивал: всю его былую беззаботность как ветром сдуло.

– Меня там ждут, – отвечаю я, чувствуя, как при мысли о Кэт мое сердце пропускает удар. – А этим двоим просто надо попасть домой. Внутри этого ледника есть пещера, в которой находится выход в наш мир.

Одна из Детей, чьи черты наиболее напоминают человеческие, хромает в нашем направлении. Это бледное, нездоровое создание с большими, широко посаженными глазами, занимающими большую часть ее безволосой головы. Ее сестры и братья выглядят гораздо более отвратительно, но даже чтобы посмотреть на нее, мне приходится сделать над собой усилие. С ее ногами, похоже, что-то сильно не в порядке: обе щиколотки опоясаны широкими, сочащимися сукровицей ранами. Может быть, она угодила в ловушку перед одним из маммонских особняков.

Мой взгляд переходит к ее братьям и сестрам. Они тоже носят следы повреждений – я вижу и свежие ранения, и зарубцевавшиеся шрамы. У нескольких из них, по-видимому, недостает конечностей. Жизнь в Маммоне опасна для любого, у кого нет десятка мусорных мешков с оружием. Ничего удивительного, что Дети окопались здесь, в храме своего отца: это единственное безопасное место во всем царстве.

– Почему вам нужен выход? – спрашивает у меня Дитя. – Гости могут покидать наш мир, когда пожелают.

– Мы не можем, – отвечает Горог, качая головой.

– Для нас это не игра, как для большинства из них, – пытается объяснить Кэроль. – Мы здесь застряли и пытаемся выбраться.

Дитя смотрит на своего отца, потом снова переводит взгляд на нас.

– Я не понимаю.

– Мы не должны были здесь оказаться, – поясняю я. – Люди, которые создали это место…

– Люди? – перебивает меня Дитя.

– Otherworld построил Создатель! – грохочет элементаль.

– Конечно, конечно! Разумеется, – говорю я, делая вид, будто это не очень-то и важно. – Как я мог забыть!

– Пещера, которую ты описал… говорят, Создатель скрывается именно в ней, – продолжает Дитя.

Что? Теперь пришла моя очередь недоумевать. С каких пор Создателям необходимо скрываться в каких-то пещерах? И как насчет того здоровенного красного чувака, который уже там живет? Которого, по словам Глиняного, мне предстоит убить? Все это не имеет никакого смысла, но я не собираюсь препираться по мелочам.

– Э-э, ну что ж, отлично, – говорю я, из последних сил заставляя себя соображать на ходу. – Я как раз собирался перемолвиться с ним словечком.

– Ты будешь говорить с Создателем? – переспрашивает элементаль, наклоняясь ко мне, словно желая получше рассмотреть. С его вытянутого вперед подбородка свисают многочисленные складки.

– Ну да. Хочу попробовать внушить ему немного здравого смысла. Я встречал здесь немало таких, кто считает, что всех гостей необходимо отослать домой. По их представлениям, Otherworld должен принадлежать элементалям, Детям и Зверям.

Дети принимаются перешептываться: такая идея явно приводит их в возбуждение.

– Нет! – провозглашает элементаль. – Otherworld никогда не будет принадлежать нам!

Дети смолкают, понимая, что их предали. Потрясенное выражение их лиц слишком ужасно, чтобы его наблюдать.

– Но, отец!.. – произносит Дитя женского полу, говорившее с нами ранее. – Ты же сам видел, что делают с нами гости! Десятки твоих Детей уже погибли, и мы тоже не выживем, если им будет позволено остаться! Говорят, что близится война. Создатель должен выбрать между гостями и своими собственными созданиями.

– В таком случае он должен выбрать гостей, а ваши страдания должны продолжиться, – отвечает элементаль своей дочери. Хотя его слова жестоки, он произносит их с добротой.

– Но, отец…

– Без гостей наше существование не имеет смысла. – Элементаль переводит взгляд на меня. – Я не могу отослать тебя к леднику. Я не позволю тебе говорить с Создателем.

Но я зашел слишком далеко, чтобы так легко смириться с поражением. Единственный человек, которого я люблю, сказал, что будет ждать меня возле ледника. Если Кэт попытается сразиться с красным парнем в одиночку, она может погибнуть! Никакой Джабба Хатт в золотой тоге не остановит меня в стремлении ее спасти. Стиснув зубы, я наклоняюсь и нащупываю за голенищем кинжал. Если элементаль не пошлет меня туда, куда мне нужно, я покажу ему, что значит настоящее страдание!

Кэроль, должно быть, заметила блеск стального лезвия.

– Саймон! Какого черта ты задумал? – шепчет она.

И это последнее, что я слышу перед тем, как исчезнуть из Маммоны.


Учреждение | Иномирье. Otherworld | Сражающийся мир