Глава 42

Общение с ректором прошло на высшем уровне. Не забыла я, как руководство мягко, но твердо ставить на место в случае острой необходимости. А это требовалось. Нет, вначале все было очень даже чинно.

Я выспалась, вернулись некромашка с сыном. Оповестили о своем новом статусе. Восхитилась хваткой змееваса, но именно так с нами, женщинами, и надо. Увидел, схватил и в берлогу, пока не очухалась. Грустно усмехнулась, вспомнив про своего мачо. Мой не такой… мой деликатный…

Целители проверили состояние моего здоровья и разрешили выйти из больничного крыла. Так что после плотного завтрака в столовой, где я поразилась плащу ярко-красного цвета одного парня, мы толпой пошли в кабинет ректора. Правда, он не пустил к себе некромашку, приняв только нас с сыном.

Суть его претензий была в том, что скорость получения мною диплома об окончании обучения слишком высока. Такого ранее не было, следовательно, кто-то сверху мне помог, и сильно, а это недопустимо. И нужно заключать новый магический договор на обучение, можно на другом факультете. У меня не было слов после такого заявления, особенно когда услышала о посторонней помощи. Сын же, скептически фыркнув, уточнил, сколько времени меня собираются таким образом удерживать в стенах университета. Ректор зашипел на Ласа, а я очнулась от ступора.

После взаимных сдержанных претензий выяснились некоторые подробности недовольства высшего руководства Университета магии. Оказывается, на меня были планы, и не абы какие, а далекоидущие. Уэсс Колфри собирался продать меня повыгоднее самому щедрому из императоров. Тьфу ты! И здесь деньги.

Но как только у ректора после моего вопроса: «А попа не треснет?» – сказанного невинным голосом, вырос слоновий хобот (по моему же мстительному пожеланию), который он битый час под нашими взглядами не смог убрать, нам пошли навстречу. Вот тут-то и пригодился талант закаленной в боях за очередное повышение на работе скромной меня.

В конце разговора я попросила ректора дать нам поговорить с сыном наедине. Он скрипнул зубами, но вышел из собственного кабинета.

– Лас, я хочу домой… – начала осторожно тяжелый для нас обоих разговор.

– Я понимаю тебя, мам, – опустив голову, грустно ответил сын. – Но… как?

– Когда я была у Книги Знаний, она сказала: я могу вернуться в свой мир, но есть два условия. Одно из которых я тебе уже озвучивала – передача дара Вестника тебе. Согласен ты или передумал? – Я замолчала.

Сын отполз к окну, долго рассматривал пейзаж за ним.

– А второе условие? – негромко поинтересовался он.

– Разрешение на перемещение, – ответила сыну. – У меня оно есть. Я проверила, оно разовое, к сожалению.

– Рэдис так и не сумел удержать тебя, да? – грустно покачал головой змеевас.

– Ну, сын, – усмехнулась я, – где я и где он. Он в будущем глава рассветных василисков, которых и осталось-то…

– Не скажи, мам, – покачал он головой. – Ты по статусу ничуть не ниже его теперь. Но я понимаю тебя и осуждать не буду. То, что ты для меня сделала… Спасибо! Спасибо, что вытащила из Лабиринта, спасибо, что вернула жизнь, спасибо за Нитринак. Спасибо, мама, что дала понять, что значит, когда настоящий родитель рядом!

Сын незаметно быстро оказался рядом и, обняв, прижался ко мне. Как он умудряется так делать? Я же меньше его ростом. Загадка.

Я погладила его по голове. Теперь он полностью научился скрывать рога. Жаль, они так мило выглядывали из его шевелюры. Грустно улыбнулась.

– Когда? – севшим голосом спросил он.

– Когда вернется Рэд, попрощаюсь с ним. А сейчас, с твоего разрешения, я хочу передать тебе дар Вестника.

– Хорошо, – отстранился сын. – Это будет незабываемое время для всех империй.

И сынуля хитро подмигнул мне, встав напротив.

– В смысле? – не поняла я его веселья.

– Вестниками ранее были только люди и только мужчины, – приподнял он брови, хитро улыбаясь. – На них можно было давить с помощью их пристрастий. Я не человек – это раз, хоть и мужчина. На меня нельзя давить, так как хоть моего народа осталось мало, но по силе мы не уступаем целой имперской армии – это два. Ну и, как бонус, змеевасы самостоятельны, мы можем проживать в любой империи, но не принадлежим ни одной их них. Так что меня императорам придется приглашать, а не заставлять работать на себя.

– О, – прониклась и я моментом, – это да. Уже сочувствую императорам.

– Я готов, – наклонил голову сын и протянул ко мне руку. – При любой передаче дара необходим тактильный контакт.

Я взяла его за руку и пожелала, чтобы дар Вестника перешел к нему. Сильно пожелала. На секунду провалилась в видение, но тут же увидела голубоватую дымку, перетекающую от меня к сыну. Вот и все. Дар предвидения у Ласа. Я же подняла глаза на сына и постаралась улыбнуться.

– Что случилось? – занервничал сын. – Что ты увидела перед передачей дара?!

Все-то он понимает. Почему самые лучшие мужчины – это всегда сыновья?!

– Все в порядке. Теперь уже все в порядке, дорогой, – покачала я головой.

– Да хоть тысячу раз будь я последним представителем нашего рода! – распалился не на шутку Рэдис. – Не стану я на ней жениться! Папа, Реддика предала нас! Она была в сговоре с вампирами!

– Это ты меня послушай, – с нажимом проговорил старший василиск Грэгат Врат. – Она больше не под влиянием вампиров. И к тому же она беременна!

– Я-то тут при чем?! – рыкнул Рэдис.

– Ты отец будущего ребенка! – не менее жестко проговорил его отец. – Ты оставишь мать своего ребенка без помощи?!

– Папа, какой я ему отец?! – возмутился василиск. – Я не был с ней близок!

– А твой день рождения? – вкрадчиво спросил Грэгат Врат.

– Почти год назад?! – усмехнулся Рэдис. – Мы не слоны, чтобы вынашивать ребенка так долго, и я не был с нею.

– Ты хорошо помнишь тот день? – все наседал старший василиск.

– Ну не совсем… Я тогда сильно напился с друзьями… – вспоминал василиск. – Но это не значит, что я упился до такой степени, что переспал с Реддикой!

– Она утверждает обратное! – взревел Грэгат Врат.

– Да мне плевать! Ты кому веришь: ей или собственному сыну?! – проорал обычно спокойный Рэдис. – Тем более я собираюсь жениться на другой. На Лане, которую люблю, в конце-то концов, это должно для тебя что-то значить!

– Ты не оставляешь мне выбора, сын, – зло прошипел старший василиск, щелкнул пальцами, и в окно выпорхнуло птицей заклинание письма.

– Что это было?! – зло спросил Рэдис.

– Смертный приговор твоей возлюбленной, – будничным голосом ответил Грэгат Врат. – Меньше чем через десять минут иссякнет ее магия воздуха, а потом истощится и организм. Это эликсир исчезновения, его нам дали давным-давно боги, сказав использовать, если возникнет угроза полного исчезновения нашего клана. Использовать на свое усмотрение. Мои люди в университете уже подлили его в ее еду, но, чтобы он начал действовать, необходимо произнести заклинание. Мой человек уже получил письмо и, следовательно, произнес его. Противоядия нет… разве что она переместится из нашего мира в другой, – беззлобно рассмеялся старший василиск. – Но для этого нужно обратиться к богине жизни за разрешением, а это займет время, которого у девушки нет. Я защищаю своего сына и будущего внука от ненужной помехи. Когда-нибудь ты поймешь меня и простишь. Поспеши и, может, еще успеешь с ней попрощаться.

Мы вышли из кабинета ректора, держась за руки. Пусть кто-то скажет, что смешно держать взрослого мужчину за руку, тем более сына. Мне в тот момент было все равно. Мне была нужна его поддержка как никогда ранее.

– Все, миэр Колфри, теперь у вас есть Вестник, – улыбнулась сдержанно я ректору. – Я передала дар своему сыну. Ему еще учиться и учиться, так что поздравляю. И волки сыты, и овцы целы.

Ректор перевел взгляд на змееваса, оценил масштаб грядущих перемен, изменился в лице на мгновение, но быстро взял себя в руки.

– Ясно. Не можете жить по-нормальному, да, Вест? – усмехнулся ректор.

– По-нормальному – это как? – ехидно спросила я его. – Я была Вестником. Женщина! Это уже ненормально. Меня переместили из моего мира в этот – тоже не признак нормальности, на мой взгляд. А уж про абсолютно ненормальные домогательства трех императоров я вообще молчу.

Цапнула за руку удивленную некромашку, которая ожидала нас у кабинета, и потащила своих спутников подальше.

Мы успели дойти до нашей с Нитринак комнаты, как мне стало так тоскливо и тяжело физически, что я буквально повисла на сыне.

– Что с тобой?! – воскликнул Лас, подхватывая меня. – Мама! Как ты себя чувствуешь? Твоя аура истончается очень быстро… Мама!

Я услышала нотки паники в голосе сына, но мне уже было так фигово, что ответить словами не смогла.

«Не знаю, мне плохо, – ответила я ему уже мысленно, а потом обратилась к артефакту: – Ррагр, то есть Шариз, что со мной? Почему мне так плохо?»

«Ты умираешь… – флегматично ответил демон. – В твоем организме – эликсир исчезновения, его можно достать только у богов Итаса. Я не почувствовал его раньше, потому что он никак не проявляется, пока не начнет действовать. Я усилил максимально, насколько смог, твою способность жить, но недавно пропала привязка к резервам драконов, силы которых продлевали тебе жизнь. Я не могу помочь тебе. Прости, хозяйка».

«А пожелать, чтобы эта дрянь исчезла, я могу?» – спросила я демона и усиленно пожелала, пока Лас укладывал меня на кровать в комнате.

«Ты забываешь, что маг – это только маг, какой бы дар у него ни был, – грустно ответил демон. – Я хотел бы тебе помочь и без давления артефакта над моей душой, но против богов могут идти только боги. И лишь в исключительных случаях».

Тут в комнате как-то резко похолодало, и около меня появился василиск. Он прижал меня к себе, а я уже почти не чувствовала его объятий.

– Прости-прости-прости меня, – шептал он горячо, укачивая меня в объятиях. – Это все из-за меня, любимая. Где этот паршивый свиток-разрешение?! Я всю комнату свою перерыл, пока искал его. Не нашел!!! Лана, если ты еще меня слышишь, тебе нужно перенестись в свой мир, тогда есть шанс, что ты выживешь. Лана!!!

Я еле открыла глаза, из которых катились слезы, меня всю скручивало от боли. Собрав всю свою волю, ответила:

– Ты же не думала, что я позволю стащить у меня такую ценную вещь? – спокойным голосом спросила богиня жизни свою сестру, флегматично наблюдая в зеркало, как жизненные силы покидают Лану.

– Но я же сама видела, что свиток не разовый! – возмутилась Хозяйка Грани.

– Ну и что? – подняла левую бровь ее собеседница. – Это же мои свитки, когда хочу, тогда и меняю.

– И эта циничная женщина – богиня жизни, – процедила Тьма зло. – Дай девушке право перехода.

– Не указывай мне, – жестко ответила богиня жизни. – Я сама решаю, кому давать это право, а кому нет.

– Я пошла тебе навстречу с созданием драконов – Мирраной, она вновь жива, – попеняла Хозяйка Грани. – Теперь твой черед.

– Вы украли у меня разрешение, так не делается! – возмущенно вскрикнула богиня жизни.

– Ой, не надо мне говорить, как не делается, – холодно ответила Тьма. – Ты уже самовольно оторвала привязку Ланы от четырех драконов.

Блондинка нервно передернула плечами, но провела ладонью над зеркалом, показывающим события в комнате, где, казалось, вот-вот на одного живого человека станет меньше.

– Вложи свиток ей в руку, – произнесла богиня жизни. По ту сторону зеркала ее услышали, и василиск, метнувшись за свитком, быстро сделал требуемое. – Разрешаю переход.

Все, Лана исчезла. В комнате остались трое, потерявшие мать, подругу и любимую.

Василиск вскинул голову, и богине жизни показалось, что он смотрит ей прямо в глаза.

– Она жива? – задал он самый важный для них троих вопрос.

В этот раз переход между мирами я почувствовала. Будто сквозь кисель провалилась. Мне очень повезло, что вернулась я в лето… или осень. Вокруг было солнечно и тепло. Но вот моя боль никуда не делась. Я огляделась вокруг, пытаясь определить, где же я. Деревья, беговая дорожка, парк. Я в городском парке! Но их в городе уйма, а вокруг – ни души. Я лежала на земле, но заставила себя подняться. Еле передвигая ногами, шла по беговой дорожке, очень надеясь кого-нибудь встретить.

«Что же он имел в виду, говоря, что во всем виноват?» – задавалась я вопросом, все чаще останавливаясь и с трудом дыша. В левом боку кололо так, словно я без подготовки два километра пробежала, не останавливаясь. Сзади послышался шорох, обернувшись, я увидела бегущую девушку в спортивном костюме и наушниках.

– Помогите, – прохрипела я, уже оседая на землю.

«Так, отчеты сдала. Кухню заказала. Кирилла выгнала. Что-то я забыла…» – перечисляла в голове сделанные дела Лиза на утренней пробежке в любимом парке. Музыка в наушниках нисколько не мешала думать, даже наоборот – успокаивала и настраивала на нужный темп. Оставалось чуть больше трехсот метров до конца дистанции, как Лиза увидела падающую в обморок впереди идущую девушку.

«О боже!» – Лиза подбежала к ней и успела только подставить руки, чтобы голова незнакомки не ударилась об асфальт.

«Что делают при обмороках?!» – застыла в ужасе Лиза, все прежние заботы мигом вылетели из ее головы.

Она напрочь забыла, как оказывать первую помощь при обмороках. Время шло, а Лиза все стояла на коленях перед незнакомой молодой женщиной. Обычная одежда: джинсы и свитер. Немного жарковато для такого дня, но, скорее всего, она собиралась гулять до поздна.

Ситуацию спас, как ни странно, ее бывший парень, позвонив на мобильный Лизы. Девушка встрепенулась, скидывая вызов и набирая совсем другой номер.

Приходить в себя было ужасно. Голова раскалывалась, желудок ныл, тело ломило. Глаза удалось открыть с третьей попытки. Вокруг было светло.

«Больница», – с облегчением поняла я, рядом пиликал аппарат, в народе называемый кардиомонитор прикроватный.

«Ого! Его-то зачем ко мне подключили?» – недоуменно подумала я, рассматривая трубки, тянущиеся от меня к нему.

Тут в палату вошел врач, убедился, что я в сознании, и присел рядом.

– С возвращением в мир живых, – улыбнулся седовласый доктор в годах. – Что же вы, будущая мамочка, за здоровьем не следите. Сердце ваше заново заводили в «скорой помощи», а у нас уже несколько акушеров бились за вас и здоровье будущего малыша. Как зовут-то, красавица? Документов при тебе не нашли.

– Лана… Вестник Лана Игоревна, – севшим голосом проговорила я, глядя во все глаза на врача, слегка приподнявшись на больничной кровати. – Это точно? Ребенок… я беременна?

– А вы разве не знали? – удивился, в свою очередь, уже доктор. – УЗИ показало срок больше двенадцати недель. Пол еще не ясен, но малыш, слава богу, здоров. Порадуете папашу!

– Некого радовать, – легла я обратно. – Теперь некого.

– Ой, – сконфуженно проговорил врач. – Простите, не знал… видимо, вы сейчас переволновались от новости… Да что же это я! Совсем старый стал, – посетовал он, не совсем верно истолковав причину моего ответа. – Скажите, как связаться с вашими близкими, чтобы они вас навестили, волнуются же, скорее всего. Вы у нас третьи сутки уже.

– Мама, – проговорила я, положив руку на живот. – Позвоните, пожалуйста, моей маме. Скажите, что со мной все в порядке и где меня искать.

Я назвала номер мобильного своей мамы и, извинившись перед добрым врачом, повернулась к стенке и беззвучно заплакала. От счастья, что стану мамой. И от горя, что об этом никогда не узнает Рэдис.