6
Отворилась скрипучая дверь конторы. Глумский протер усталые глаза:
– Хочу заявить официально. Тут некоторые распространяют слухи. Так вот! Никаких денег и прочего нема, а только документы немецкого происхождения, которые являют важность. Повезем срочно в район. Похороны, ввиду военного положения, сегодня. Все!
Председатель исчез в полутьме конторы.
– Ну, наводят тень на плетень, – заявил Маляс.
– Глаза засоряют! – согласилась Тарасовна. – И похороны сразу!
– А к рукам скоко прилипнет, а?
– Ну, то зря, – возразила Тарасовна. – Глумский честный.
– Честность действует до определенной суммы! – поднял палец Маляс.
Попеленко, меся грязь, вернулся с карьера. За спиной карабин, пилотка-словачка сбилась, из кармана торчали тридцатки. Одна бумажка упала в грязь. Маляс подобрал, догнал ястребка:
– Вот. Ваше добро. Чужого не берем.
– Сунь мне в карман.
Попеленко, постучав, вошел в контору. Щелкнула задвижка.
– Видала? Тридцатка им не деньги. «Сунь в карман!»
– Ты сходи на карьер, – шепнула Малясиха мужу. – Может, чего осталось?
Крот и Олена продолжали стоять в стороне от общего гама. Кузнец почесал пропитанную сажей полуседую шевелюру.