Глава 3. Вода в автомате и вафли в "Бабблз"
Глава 3
Не грусти.
Рано или поздно все станет понятно,
все станет на свои места и выстроится в единую красивую схему,
как кружева.
Станет понятно, зачем все было нужно, потому что все будет правильно.
Льюис Кэрролл
"Алиса в стране чудес"
Джереми
Я сделал глубокий вдох и зашел в палату. Я еле дождался утра, чтобы вернуться к ней и проводить к завтраку, используя его как повод. До сих пор не уверен, правильно ли сделал, оставив ее одну. Но, думаю, ей стоило разобраться со всем самой.
Застал ее спящей. Телефон, разряженный, валялся на полу у кровати. Много ли она увидела?
Подняв Iphone, положил его в карман брюк. Подошел к кровати и погладил девушку по голове.
— Алексис, просыпайся.
Она повела плечом и еле разлепила глаза. Белки покраснели из-за сеточки лопнувших капилляров. Не спала или плакала? И то и другое, наверное…
Осоловело посмотрев на меня, она медленно развернулась в мою сторону всем телом и улыбнулась:
— Утречка, Док.
Я попытался скрыть удивление, вызванное ее спокойным тоном, ее теплой улыбкой, ее смешным потягиванием и обыденному ерзанием в кровати.
— Знаешь, мне просто необходим душ и слон на завтрак, я чертовски голодна. — Она громко и с наслаждением зевнула и еще раз потянулась.
Я покачал головой и усмехнулся:
— Ты ведешь себя не как леди.
— Если бы ты платил хоть доллар каждый раз, когда так говоришь, я бы давно насобирала себе на поездку на Гавайи.
— Хочешь на Сэндвичевы острова?
— Я много куда хочу, это не самое желанное место, но, не отказалась бы. Скажем так: все лучше, чем это. — Она обвела руками пространство комнаты вокруг себя.
— Хм, а если я скажу, что после душа мы с тобой поменяем, без сомнения потрясающую кашу в больничной столовой, на завтрак в «Баблз», жизнь покажется тебе немного лучше?
Алекс завизжала и пару раз хлопнув ладонями притянула меня за шею, обнимая.
— У меня самый лучший доктор на всем земном шаре и если бы мне прямо сейчас привезли путевку на Гавайи, я бы все равно отказалась, променяв ее на вафли в «Баблз» с Доком!
— Ах ты лиса! — Засмеялся я. — Мойся и собирайся, я зайду позже.
Я вышел из палаты и направился в свой кабинет, на ходу здороваясь с персоналом и не замечая лиц тех, с кем здороваюсь. Я не понимал, что происходит. Что она видела? Почему она такая жизнерадостная, притворяется? Ладно, будем заниматься анализом потом, пока я просто хочу быть рядом. И не забыть зарядить телефон. Хватит ли мне совести, чтобы не посмотреть историю посещений? Не знаю.
Доделав некоторые дела, я решил проверить мистера Стюарта напоследок, вчера он мне не очень понравился, и услышал, что меня зовут.
— Мистер Вуд, Мистер Вуд. — Ко мне, придерживая шапочку медсестры, бежала светловолосая Мэнди Грин. Маленькая и милая она пользовалась успехом у мужской части персонала. Часто слышал, как они называли ее "Крошка Грин", или толкали меня в бок, заявляя, что все внимание Крошки Грин достается мне. Думаю, ей просто было проще со мной общаться, так как я не смотрел на нее плотоядным взглядом и не пытался посмотреть, что скрывается в больничном декольте.
— В чем дело, Мэнди? Что-то горит?
Она остановилось передо мной и, пару раз хлопнув ресницами, отрицательно покачала головой.
— Нет, просто, здесь… — Она протянула мне тонкую папку с какими-то распечатками. — Истории болезней двух новых пациентов, которые вы просили, и я добавила еще информацию о…
Я взял у нее из рук папку:
— Хорошо, я займусь этим позже. Ладно? После завтрака.
Мэнди расплылась в улыбке:
— Да, конечно, простите, я знаю что вы опять оставались ночью в больнице не в свою смену. Конечно, идите позавтракайте. Давайте вместе пойдем? Я тоже не была в столовой. Я…
Я опять прервал словесный поток Мэнди, легонько опустив ей на лоб папку с бумагами.
— Я сегодня позавтракаю не здесь, может, в другой раз.
Она удивленно дотронулась до места столкновения папки и своей головы и посмотрела на меня:
— Эм… да… Конечно. У вас отличное настроение, да?
Я улыбнулся и отметил про себя, что это действительно так. Мы уже сбегали с Алексис в «Баблз», но никогда не делали этого вдвоем. Но все, что я мог позволить ей — это фруктовый салат. Думаю, сегодня она может выбрать все, что хочет. Исключая фаст-фуд, конечно, его бы я запретил на законодательном уровне. В любом случае, сегодня, после ночи, и того, как я опасался заходить к ней в палату… Я чувствовал себя школьником, спешившим на свидание.
— Да, Мэнди, верно подмечено.
Я посмотрел за ее плечо и увидел Алекс, которая, вытирая полотенцем мокрые волосы, проходила по холлу, возвращаясь из душевых каким-то окольным путем. Только она вела себя в больнице как дома, заявляя, что ее долгое присутствие здесь делает ее старожилом со всеми вытекающими правами. Как только она начала уверенно ходить, ее можно было застать в любом углу больницы. Часто она читала книги в самых невероятных местах: восседая на стиральной машине или под на лестнице, ведущей на крышу. Или прохаживалась по коридорам с тарелкой в руках. Еда без графика — еще один бонус, который ей удалось заполучить благодаря обаянию и очарованию, покорившему весь кухонный персонал. Или она разгадывала с охранником кроссворды, или сидела в чьей-то палате. Обожала она и игры в шашки, нарды и лото, со стариками в «сердечном» крыле. Часто она заходила в детское отделение и читала книги своим маленьким слушателям. Первые называли ее дочкой, а последние — сестричкой Лекси. И, знаете, недавно она даже подралась (И победила, как она говорит!), и я точно понял, что дни ее пребывания в больнице подходят к концу, а выдоровление совсем рядом.
Заметив меня, она скривила мордашку и показала язык, вызвал у меня ответную улыбку и желание пересечь холл и поцеловать это вредное создание. Вспомнив, как близок я был к этому ночью, я чуть сжал зубы. От жалости или облегчения — не знаю.
— А когда ее выписывают? — Мои мысли прервал голос Грин, о существовании которой я уже успел забыть. Она тоже смотрела в строну удаляющейся Алекс и перевела взгляд на меня.
— Скоро, она практически здорова.
— Практически? Знаете, судя по тому что она устраивает в больнице, она совершенно здорова. Разве что про голову ничего сказать не могу. — Я с удивлением смотрел на Крошку Грин, зло поджимавшую губы. Никогда не слышал, чтобы она ворчала на кого-то.
— Мисс Грин, — Она вздрогнула от такого обращения, я не помню, чтобы обращался к ней по фамилии хоть раз. — Лечащий врач Алексис О'Доэрти — я. Я занимаюсь этим уже не один месяц и сам определю время, необходимое для ее организма, чтобы окрепнуть и выписаться отсюда. Если вас так волнует ее судьба, я обязательно сообщу вам об этом счастливом для всех нас моменте: выписки и выздоровлении нашего пациента. Спасибо за документы. — Я отсалютовал в воздухе папкой и снова направился к своему кабинету. Даже не оборачиваясь, чувствовал на себе взгляд медсестры. Возможно, я действительно говорил несколько грубо, но ее нелюбовь к моей пациентке… Пациентке, как же. Я усмехнулся собственным мыслям, открывая дверь кабинета. Зайдя, защелкнул за собой дверь, и, закинув папку на стол, подошел к шкафу со сменной одеждой. Быстро поменяв больничную форму на джинсы и белую рубашку с коротким рукавом, глянул в зеркало, расположенное на внутренней стороне шкафа.
Достал расческу и провел по волосам. Понял, что нервничаю как пацан. Да, давно я не ходил на свидания, сначала учеба, потом карьера. Потом… Маргарет. К которой я не чувствовал ничего, кроме долга перед родителями. Это даже ожидаемо, что первая девушка, которая действительно мне понравилась, стала моей пациенткой.
Вы, наверно, пытаетесь прикинуть в уме, как я мог влюбиться в девушку, которая лежала без сознания? Если вам удастся найти этому логичное объяснение, то сообщите мне, поскольку я не имею ни малейшего понятия.
Когда ее привезли, у меня заканчивалась смена в филиале нашей больницы во Флориде. В тот день отец не пожалел денег на роуминг и здорово подпортил мне кровь и настроение. Я был раздражен всем происходящим и мечтал как можно скорее оказаться подальше от больницы. И привезли ее. Маленькую девчонку, с неестественно вывернутой рукой, всю в ссадинах, гематомах и грязи. Сквозь порванную одежду сочилась кровь, она же застилала ей лицо, запекшись на висках и в волосах. Основной удар пришелся на левую сторону, и бедро ее приобрело иссиня-черный оттенок. Знаете, я видел нечто и более страшное, и я говорю не о учебнике анатомии. Жертвы аварии в наше время не редкость. Но при взгляде на эту юную девушку, и на горе многочисленных членов ее семьи, оказавшихся в больнице, я почувствовал, как сердце сжалось. Впервые у меня онемели руки, я застыл, глядя на всю суматоху и на то, как девушку увозят на носилках, и понял, что не хочу, чтобы ее увозили. И не хочу быть вне ведении о том что с ней. В ту ночь я остался в больнице рядом с ней. В ту ночь и все последующие дни. Я забрал ее собой в основную больницу, и все еще кружу рядом, как надоедливый коршун.
Не желая потеряться в тревожных воспоминаниях, я встряхнул головой и зажмурился.
— Все позади. Теперь все позади.
Алексис
Я проснулась в прекрасном настроении и была полна сил и решимости как можно скорее выбрать из больницы. А что для этого надо сделать? Правильно, показать Джереми, что я в полнейшем порядке. Не знаю, откуда у меня такой душевный подъем и жажда перемен, но, разве это не прежняя я?
Тем более сейчас я выйду из общества людей в белых халатах, ну наконец-то! Улыбнувшись своим мыслям, я схватила большое махровое полотенце, украшенное моими любимыми медведями, и сумку с принадлежностями для ванны, чтобы подготовить себя к завтраку вне этого заведения. Хотя кормили тут вполне неплохо, но еще немного и от запаха каши и растопленного масла я сойду с ума и перееду уже в другое больничное учреждение с замечательными комнатами, обитыми мягкими стенами.
Добравшись до душевых, я подошла к зеркалу над одной из моек и внимательно посмотрела на себя: синяки под глазами — раз, бледность — два, худоба — три, мои, пепельно-русые корни отрасли ниже плеч, а концы, покрашенные когда-то, в качестве безумного эксперимента, в черный, выцвели и закрывали грудь. Это четыре, или сойдет за все пять? Про челку говорить вообще не хочется. Мда, Алексис, даю тебе месяц на возвращение. Нет, пол месяца. И неделю чтобы убедить Джера, что мне необходимо атаковать салон красоты и вернуть свой пепельный цвет на волю. Назовем это неотъемлемой частью реабилитации.
Я достала щетку и пасту, наскоро почистив зубы. Затем, повесив на крючок халат и положив на деревянную скамейку одежду, сменила мягкие тапки на резиновые шлепки для душа и направилась к спасительным струям горячей воды. Вода — это чудо, она лечит и смывает все: усталость, сон, ночные кошмары. Хм, к слову о кошмарах. Разве мне сегодня не снилось что-то? Я нахмурила лоб, вспоминая свой сон, но, как и в большинстве случаев, он исчез из моего сознания, уступив место утренней бодрости. Но это точно было что-то нехорошее, и, даже, важное…
Крутанув кран с холодной водой, я взвизгнула, моментально покрылась огромными мурашками, когда меня окатили ледяные брызги и быстро добавила горячей. Протянула руку под струи и, урегулировав температуру до моего идеала, шагнула под душ. Ванильный гель и шампунь из той же серии окончательно убедили меня в идеальности сегодняшнего утра и смыли противные и липкие как паутина мысли.
Водные процедуры пришлось закончить побыстрее, не хотелось заставлять Джереми ждать. Вспомнив, какой искренней радостью засветились глаза парня на мое согласие вместе позавтракать, я закусила губу, скрывая радостную улыбку даже от себя. Я выключила воду и быстро укуталась в полотенце, приятно прикоснувшееся к коже.
Брызнув на волосы ухаживающим спреем, я сбила пряди, чтобы расчесать их чуть позже. Одевшись, засеменила к своей комнате, решив пройти через автомат с водой.
Повесив полотенце на плечи, я высушивала волосы на ходу. Проходя через холл, заметила знакомую фигуру. И что я торопилась? Он, видите ли, не торопится. Джереми отвлекся от своей собеседницы и посмотрел на меня с привычным теплом в глазах. Вот интересно, это исключительно братское тепло? И все его заинтересованные теплые взгляды… Мама сказала, что он вообще стал чуть ли не членом нашей семьи за это время. А может он?.. Да нет, вряд ли. От злости на свои мысли я не выдержала и показала ему язык. Он лишь усмехнулся. Ну да, чего я хотела от него, ведя себя таким образом? Я еще больше разозлилась на себя и еще раз сверкнув в его сторону глазами уловила взгляд его спутницы, обращенный на мою скромную персону. Снова эта блондинистая медсестричка, имя которой я не потрудилась запомнить и которая определенно меня не переваривает. Ну да простим ей отсутствие вкуса.
От ее злобного взгляда мне сделалось только веселее, я даже подумывала о том, чтобы вернуться и помаячить перед ней еще немного, но потом передумала. Вдруг моя карма еще не восстановилась и поддастся натиску ее негативных эмоций? Я подошла к автомату с напитками, предаваясь фантазиям и живо представляя себе медсестричку, атакующую мою ауру я фыркнула.
— Ты выбираешь или смеешься? — Прозвучал голос за моей спиной. Обернувшись, заметила парня в больничных пижамных штанах и, очевидно, его собственной футболке, с отвратительной надписью, впрочем, на вполне медицинскую тематику: «Эй, детка. Сперма выделяет витамин C». Очень позновательно. Хотя, самым примечательным в нем были волосы. Как могут не броситься в глаза наполовину выкрашенные в изумрудно-зеленый цвет торчащие вверх космы?
Медленно, тщательно и со смаком осмотрев его с ног до головы, я вскинула правую бровь:
— Знаешь, я прекрасно могу совмещать эти два дела одновременно, как и многие другие дела. Очень сочувствую, если тебе это не по зубам.
Я снова отвернулась к автомату, на этот раз уже действительно смотря на этикетки всевозможных напитков. Если честно, я пришла сюда конкретно за водой без газа, но теперь «постоять и повыбирать» стало делом принципа. Мой новый знакомый буквально прожигал мою спину взглядом и выбивал правой ногой чечетку в нетерпении. Как конь на старте, честное слово. Я снова хихикнула и сзади меня перестали выбивать чечетку.
— Да ты издеваешься?!
Я не стала опять радовать его своим вниманием и полным оборотом корпуса, и медленно начала доставать деньги:
— И ка-а-ак ты догадался. — Дала автомату зажевать купюру и нажала на кнопку, обещающую мне выдать бутылку воды.
— Чокнутая. — Буркнули за моей спиной.
— И это я слышу от парня с зеленкой на голове? Врачи разлили? Бедолага.
Автомат с шипением, кряхтением и звоном отсчитал сдачу и выплюнул полулитровую бутылку. Забрав ее, я развернулась, и не глядя на парня, пошла в сторону коридора, ведущего к моей комнате.
— Ты забыла сдачу, неуравновешенная. — Крикнули мне в след.
— Оставь себе и купи новую футболку, придурок. — Не осталась я в долгу.
Ответом мне послужили сдавленные ругательства, а я, сияя улыбкой и едва ли не вприпрыжку побежала к своей комнате. Кажется растерянная и усталая «я» действительно испарилась, уступив место старой, доброй, хм…точнее вредной Алексис.
Я зашла в свою комнату и, закинув на стол вещи, открутила крышку бутылки, сделав пару больших глотков. Холод обжег горло, но после горячего душа — это было самое то. Да и не умею я пить «маленькими, размеренными глотками», я так не напиваюсь! Вытерев губы тыльной стороной руки, я отложила бутылку. Подойдя к зеркалу, приступила к расчесыванию длинных и мокрых волос. Их вид меня откровенно бесил, зато длина радовала.
— Хм.. — А что если? Я улыбнулась своему отражению и, отложив расческу, открыла шкаф-купе, заботливо наполненный моими подругами. Савана и Лана, которые жили далеко, все же проводили достаточно времени рядом со мной. Больше я ни с кем не связывалась и их просила этого не делать. Разве что Андреа, тоже узнавшая о том, что я очнулась (и при этом ревевшая так, что Джереми всерьез предложить вколоть ей что-нибудь), приходила ко мне несколько раз в неделю, угощая новой порцией книг и новостей из своей жизни и мира вне стен больницы. Я была в шоке, когда узнала, что со времен моей комы она перебралась из наших с ней мест встреч (уютных кафе с запахами выпечки и корицы) в этот, пропахший медикаментами закуток. Моя подруга приезжала сюда, чтобы перекрасить мне ногти, почитать, подремать. В общем — моя отключка не стала аргументом, чтобы она нарушила традицию еженедельных встреч. А говорят, что женской дружбы не бывает.
Я достала вешалку с серым, приятным на ощупь костюмом, который состоял из немного укороченного топа и завышенной юбки по колено. Ставлю на кон свою коллекцию плюшевых медведей, что его выбирала Лана: сочетание моего вкуса и ее любви к мягким и дорогим вещам на лицо. Да и сейчас, пока я не вернула свою аппетитную фигуру обратно, такая ткань в одежде была для меня идеальным выбором. Я защелкнула дверь в палату, на случай если кто-то захочет навестить меня в самый интересный момент. Надела белый комплект белья и костюм. Покрутившись у зеркала я огладила юбку. Хм, может я и прибедняюсь, все-таки моя великая грудь никогда меня не покинет. Третий размер едва заметно потерял позиции и стремительно возвращался на свое место.
Я хмыкнула и завязала еще влажные волосы на затылке в высокий конский хвост, довольно неопрятный, но мне так нравилось. Ловко заколола его у резинки белым бантом. Добавив на ноги белые конверсы, а на руку любимые белые часики от g shock — baby g, я достала косметичку и подвела глаза: нарисовав аккуратные стрелки и добавив тушь. Губы сделала ярче светло-розовая помада. И вот: я готова. Еще раз крутанувшись у зеркала, я не без удовольствия отметила, что вместе с моим настроением вернулась и уверенность в себе. Когда я в последний раз надевала что-то помимо больничных ряс или растянутых маек? Даже на прогулку я всегда ходила в джинсах и футболках, невзирая на ворчание подруг на тему: «Мы натащили тебе груду одежды, а ты хоронишь свое тело в старинном шмотье!».
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, дернули ручку. Я закатила глаза и, подойдя, отщелкнула замок, открывая ее на себя:
— Джереми, вечно ты ломишься, а если бы я была не одета? Если уж держите меня здесь, взаперти, так хоть оставьте личного пространства.
Джереми явно хотел что-то возразить, но, вместо этого, застыл с приоткрытом ртом осматривая меня сверху до низу.
— Эм… Ты выглядишь…
— Потрясно? Очаровательно? Мило? Красиво? Сексуально? — Подсказала я парню. Уперев руки в бедра, я сделала поворот вокруг себя, чтобы он лучше мог меня осмотреть.
— Эм… Все вместе и сразу.
— Не изменяешь себе, мастер комплиментов. — Хихинула я, хватая сумочку со стола и выходя из комнаты (если вы поживете тут с мое, тоже станете называть палату комнатой). По пути схватила Джера за рукав рубашки у локтя, уводя за собой.
— Прости, я просто не привык видеть тебя… Такой.
— Такой это какой? Живой? Ну, тогда привыкай. — Я улыбнулась своему врачу и, проигнорировав лифт, направилась к лестнице. — За мной, Док, я покажу тебе мир вне твоей врачебной практики. — Я уселась на деревянные перила и съехала по ним вниз, услышав лишь ворчание Джереми о «неугомонной девчонке» и «только восстановилась». Спрыгивая на пролет, я немного потеряла контакт с полом (мда, легкое головокружение меня все же иногда нагоняло) и сделала два неловких шага вперед, вписавшись в кого-то:
— О боже, простите пожалуйста! — Я подняла глаза и посмотрела на того, за кого ухватилась. Ну только этого не хватало.
— Не прощаю. — Ответил мне мой недавний зеленоволосый знакомый в не менее знакомой футболке. И куда он только потратил мою сдачу? Скрестив руки, он стоял предо мной, точнее возвышался. Черт, и почему я не надела каблуки? Оказавшись так близко, я по достоинству оценила его высокий рост, поистине атлетической телосложение и, между прочим, красивую внешность, хоть и разбойничьего плана. Темные волосы стояли торчком, в небольшом подобии ирокеза, выкрашенные сверху в зеленый они либо отрастали в корнях, либо целенаправленно были так покрашены. Черная сережка в правом ухе, след от пирсинга в брови, маленький белый шрам на скуле, особо видный из-за загорелой кожи парня. Мне отчего-то захотелось открыть ему рот и посмотреть, есть ли пирсинг и там. Глаза были ярко-зелеными, цвета молодой травы. Или так казалось из-за волос? Хм… Где-то я такие уже видела. Поняв, что я не только рассматриваю его, но и все еще держу его за плечо, я как ошпаренная одернула руку.
— Ну как знаешь, мое дело предложить.
Он хмыкнул:
— Твое дело не врезаться в людей.
— В людей? — Я оглянулась по сторонам. — А что, я кого-то задела?
— Ну ты… — Он сделал шаг ко мне, сокращая расстояние до минимума, когда на мои плечи опустились мужские руки и до меня донесся знакомый аромат парфюма Джереми.
— Здесь что-то происходит?
Парень отвел от меня глаза и перевел раздраженный взгляд на моего спасителя. На мое удивление его взгляд смягчился.
— Это, — Он ткнул в мою сторону, — Чуть ли не сбило меня.
Я вздернула нос:
— Не верь ему, Док, это оно, — Я в свою очередь ткнула пальцем в сторону незнакомца. — Шляется там, где я хожу.
— Ходишь? Да ты с неба свалилась!
— Считаешь я твой небесный дар? Спасибо, но не льсти мне.
— Скорее кара небесная, а не дар… Твою мать, что я несу, глупость заразна, Джереми, вылечи меня.
Вспомнив, что мы не одни, я повернулась к Доку. Он, к моему удивлению, смеялся, смотря за нашей перепалкой.
— Алексис, это Тэйт, не обращай на него внимание. У него период бунтарства в жизни.
Этот самый «Тэйт», казалось, сейчас захлебнется от негодования, переводя взгляд то с моей довольной физиономии, то на лицо нависшего надо мной Джереми.
— Ничего-ничего, — Замахала я ладошкой. — Я все понимаю. Не зря же он здесь оказался. — Обвела я руками пространство больницы.
— Вообще-то, — Прошипел Тэйт, — Мы тут оба оказались, и, судя по всему, тебе это нужнее. Правда ты зданием ошиблась, психиатрическая лечебница тут, неподалеку.
— А ты уже знаешь адрес я смотрю! Бывал там? Перевели за примерное поведение? Ну, тогда покажешь дорогу твоему ангелочку? — Улыбнулась я самой милой улыбкой, припоминая ему «упавшую с небес». А что, мне нравится.
— Слышь ты, падший ангел, я тебе крылышки то сейчас пообламываю. — Тэйт снова угрожающе двинулся ко мне, но перед моим лицом выросло плечо Джереми.
— Успокойся, братишка, во-первых, тебе нельзя нервничать, а во-вторых…
— Братишка? Серьезно? Он? Ты? Я ослышалась? — Мои глаза стали по размеру как блюдца под кофе, а указательные пальцы обеих рук стали лихорадочно выводить в воздухе зигзаги от одного парня к другому. Ну как этот неуравновешенный панк может быть братом милого Джера? Ох, ну хотя бы загадка с глазами отпала. Да и волосы… Черт, если смыть всю эту зелень, то его волосы такие же как у брата, только темнее! Вот я слепыш. — Мда, ну, как говорится, в семье не без…
— Алекс! — С укоризной посмотрел на меня врач, и я прикусила язык, почти…
— Ты мне только по дружбе скажи, он точно не подкидыш? А аист его по дороге не ронял, нет? Может вы его кормите чем-то особенным, в порядке эксперимента? Не знаю, чего вы хотите добиться, но если деградации индивида, то это попадание в цель! Интеллект у парня явно стремится к нулю. — Доверительным шепотом, но чтобы слышал зеленоволосый, поинтересовалась я.
— Погоди, — Снова подал голос младший из Вудов, игнорируя мои выпады. — Это Алексис? Та самая, которая… Умнпф… — Джереми одним четким движением прикрыл братцу рот ладонью, не давая мне возможность понять, какая же я «та самая».
— Да, это та моя пациентка, которая вышла из комы, об этом напоминать некрасиво.
Тэйт отнял руку брата от своего лица:
— Да понял-понял, но, знаешь, я не это хотел сказать, — Он подмигнул Джеру, заставив того покраснеть. Затем перевел взгляд на меня, нагло и внимательно осматривая. Тщательно так осматривая. Это меня бесит? Еще как!
— У тебя не найдется телефона на секунду? — Промурлыкала я.
Тэйт прервался от созерцания моей фигуры и переспросил:
— Что? Телефона?
— Ну да-а, такая штука, на ней обычно набирают цифры чтобы волшебным образом добраться до человека в любой точке планеты, не? Слишком сложная для тебя техника?
Чертыхаясь, парень с нескрываемой злобой достал из кармана брюк мобильный и сунул его мне, ожидая, вместе с Джереми, окончания моих махинаций.
Взяв у него черный Iphone с синим бампером, я нажала кнопку Home и потянула загоревшийся экран вверх, открыв фотоаппарат. Поставив фронтальную камеру, я вытянула руку, улыбнулась, и сделав свободной рукой знак peas. Оп. Щелкнула себя на телефон. Снова заблокировав его, отдала мобильный Тэйту.
— Вот, держи, теперь ты можешь внима-а-ательно осматривать меня в любой удобный момент. А мы пока пойдем, ладненько? — Я постучала снова закипающего парня по плечу и, схватив не скрывающего смех Джера за руку, двинулась вниз по лестнице. — Вперед, Док, вафли сами себя не съедят, знаешь ли!
Я уже говорила? Джер разрешил заказать мне адекватную еду! Виват!
Выйдя из больницы, я с наслаждением потянулась на цыпочках, протянув руки к солнцу, разминаясь и разве что не урча.
— Ох, уже совсем-совсем лето!
— Ну да, май в этом году выдался особо теплым, от лета и не отличить. — Улыбнулся Джереми мне. — Пойдемте, леди? Вафли все еще ждут! — Он галантно поднял согнутую в локте руку, позволив мне за нее уцепиться, что я с благодарностью и сделала.
— Спасибо, mon cher, вы совершенно правы. Поспешим же!
Смеясь и подталкивая друг друга мы дошли до «Баблз» и заняли место в самом дальнем углу у окна.
Улыбчивая официантка в розовой униформе, больше подходящей для горничной в отеле, подлетела к нам, излучая положительно заряженную энергию во все стороны. Хотя, думаю в сторону моего спутника она была направлена с большей силой, чем в мою.
— Добро пожаловать в «Баблз», меня зовут Холли, пожалуйста, ваше меню, — Холли водрузила на стол две огромные яркие папки с перечнем блюд, сверху положив по менее массивной карте бара. — Желаете что-нибудь сразу? Может, напитки? На этой неделе у нас спецпредложение: два ледяных безалкогольных мохито по цене одного. — Отрапортовала бойкая девушка, не сводя глаз с Джереми, тот, в свою очередь, не сводил глаз с меня, заставив зардеться.
— Закажешь что-то сразу?
Я покачала головой:
— Нет, люблю повыбирать.
Джер кивнул и все же обратил внимание на девушку:
— Подойдите через пару минут, пожалуйста.
Явно смутившись под его взглядом Холли ретировалась, проговорив что-то среднее между «да, ага и окей».
Я усмехнулась:
— Эй, горячий доктор, поосторожнее с феромонами.
— В смысле? — Джер открыл меню и заскользил по нему глазами.
— Да так.. — Фыркнула я. Объяснять что-то этому твердолобому — гиблое дело. Он не заметит и армию заигрывающих нимфеток перед собой. Последовав его примеру, я распахнула карту бара. — Эх, как бы я не любила халяву, но мохито — это не мое. — Расстроилась я вслух. — А вот моя малышка очень его любит.
— Это которая из трех? Деловая, модная или нарушительница покоя и комендантского часа?
Я закатила глаза. Он мне до конца дней будет вспоминать ночную вылазку с Андреа? И ничего то мы не сделали с ней… Не успели.
— Модница. Лана. — Ответила я, игнорируя его намеки. — И алкогольный, и безалкогольный — все любит. А я не могу понять смесь травы и льда хоть убей. То ли дело просто ром. — Хитро улыбнулась я, косясь на парня из-за меню.
— Никакого рома до выписки. — Озвучил свою постоянную реплику Джер.
Я вздохнула:
— Ну все, выруби врача. А вообще знаешь что?
Джереми вздохнул и, положив меню на стол, внимательно посмотрел на меня:
— Вот почему мне сейчас так страшно?
— Не знаю, трусишка, ну так знаешь? Знаешь?
— Нет, к сожалению. Читать мысли учат не на медицинском, а в Хогвартсе, меня туда так и не пригласили. — Сокрушенно покачал головой Джер.
Сейчас все фанаты «Гарри Поттера» должны мной гордиться, я заставила Джереми, который (Проклятия на его седины, которых пока нет!) не смотрел ни одной части, устроить кино-марафон волшебства. Ему понравилось! Я бы даже не удивилась, приди он на просмотр двух последних фильмов в мантии Гриффиндора.
Я издала смешок и протянула ему правую руку:
— Я хочу, чтобы ты кое-что пообещал мне.
Джер с сомнением глянул на мою протянутую через стол ладошку:
— Хм? Прости, я не могу отказаться от своего брата, он все-таки родственник. — С сокрушенным видом проговорил парень.
— Дже-ер, — Протянула я, в нетерпении застучав ногами под столом и сделав рукой пару хватательных движений. Джереми протянул руку и взялся за мою в рукопожатии.
— Ладно-ладно, слушаю!
— Кхм-кхм. Обещай, что когда Ваше Величество Врач Всех Врачей выпишет меня из этого рассадника медикаментов, мы с тобой пойдем в клуб и напьемся как черти!
Джер засмеялся:
— Алексис, ты же девушка!
— И что мне теперь, лишиться всех ошибок молодости, обмотаться розовым фатином и улететь на радуге в страну фей? Как говорится: «Не забудьте прихватить цветы, ведь я девочка! И пару бутылок текилы, ведь я та еще девочка!».
О том, что вообще-то напиваюсь я довольно быстро, с легких напитков, да и особого опыта в распитии спиртного у меня нет, я решила умолчать. Зачем грузить лишней информацией человека, верно?
— Окей-окей, ты меня убедила. Устроим алкопати в честь твоего выздоровления. Только учти, я давал клятву Гиппократа и буквально иду на сделку со своей совестью, соглашаясь на такое мероприятие с тобой!
Еще раз сжав руку Джера я отпустила ее.
— Все-все, договорились. И если хочешь знать, я не из тех подростков, которые «наступают на пробку» каждые выходные. Но почему-то именно сейчас мне хочется сделать что-то, чем мама была бы недовольна. Тем более в твоем обществе это будет безопасно, и даже родители будут не против. «Оу, ты хочешь убить человека вместе с Джереми? Почему бы и нет! Только надень шапочку с прорезями потеплее и кожаные перчатки чтобы не оставить отпечатков!» — Сымитировала я голос моей мамы, которая, впрочем, как и вся семья, безумно влюбилась в очаровательного доктора. Мой неумелый спектакль вызвал глубокий смех Джереми, на который даже оглянулись немногочисленные посетители кафе и, конечно, Холли.
— Я действительно пользуюсь такой популярностью у миссис О'Доэрти? Приятно-приятно.
— Ой, ну скажи, что ты не знал.
Остановив свой выбор на морковно-яблочном фреше (Я бы с удовольствием выпила вожделенный ореховый латте, но… Пока не решилась испытывать судьбу.), я принялась изучать меню. От красочных картинок слюна стала вырабатываться активнее, ну еще бы, я пропустила завтрак и с утра у меня во рту не было ничего, кроме воды, а сейчас… Я глянула на ручные часы, маленькая стрелка которых уверенно пересекла 10… Начало 11-го! Для такой обжоры как я, это кощунство.
Я снова уткнулась в меню, определившись, подняла глаза на Джера. Тот, очевидно, уже давно отложил свою папку и смотрел на меня, положив подбородок на скрещенные руки. Ох, его любимая поза.
— Ставить локти на стол — неприлично. Как и пялиться на окружающих. — Степенно произнесла я.
— Я не собирался смотреть на окружающих, только на тебя. — Ответил мне парень, не отводя пристального взгляда малахитовых глаз. Да, он умеет смущать. Я почувствовала, как краснею, а щеки покрываются белыми пятнами — моя обычная реакция.
Схватив многострадальную карту бара, я пару раз махнула ей перед лицом:
— Жарко здесь, немного.
— Да? А я не заметил. — Хитро улыбнулся Джер.
— Вы определились? — Холли выросла рядом со столом довольно внезапно. Я нехотя оторвала взгляд от глаз Джереми. Да что это такое.
— Да, — произнес Джер, — Я буду американо, черный, без сливок, блинчики с ветчиной и сыром, двойную порцию, и вафли с жареным бананом и кленовым сиропом. — Холли кивала, записывая заказ в розовый, явно под цвет формы, блокнот. — А ты?
— Морковно-яблочный фреш, сырники и вафли с фруктами.
— Напитки сразу?
— Да, пожалуйста. — Хором ответили мы на вопрос официантки и также синхронно послали друг другу улыбку.
Холли продублировала наш заказ. Убедившись, что все правильно, она проговорила дежурное: «Спасибо за заказ» и отправилась его исполнять.
Я барабанила пальцами по столу и смотрела в окно. Утро было в самом разгаре: в обе стороны сновали прохожие, спешащие по делам или прогуливающиеся с собаками. Внимание привлек парень на роликах, чуть пригнувшись, энергично работая руками и скользя роликовыми коньками по асфальту, он пронесся мимо моего окна, схватившись за тонкий фонарный столб и развернувшись вокруг него, продолжил свой путь по прямой. Эх, я тоже хочу на ролики!
— Когда я смогу заниматься спортом? — Спросила я, все еще смотря на место, где только что кружился парень.
— Но ты уже…
Я поморщилась и подняв правую руку, направленную раскрытой ладонью к Джеру, сжала ее в кулак, как бы «закрывая» поток его речи.
— Я не имею в виду этот странный вид смеси массажа и легкой гимнастики.
— Этот странный вид помог тебе встать на ноги, причем очень быстро.
Я поджала губы. Да, иногда я бываю неприятным дитем.
— Очень быстро? Да я ползала по палате первый месяц! А этот массаж? Это…
Я, неожиданно даже для себя, покраснела, бросив взгляд на Джереми. Ох уж этот мне массаж! Это что-то постыдное и унизительное, когда твое кисельное тело мнут, разминают, а иногда тянут до боли… Причем тянут вот эти вот самые руки зеленоглазого сексуального врача, бугрящиеся мышцами из под рубашки. Руки, которые сейчас играли розовым пакетиком сахара с логотипом кафе «Бабблз». Он вздохнул и отложил пакетик.
— Алексис, ты была в вегетативном состоянии, реабилитация была необходима: массаж, гимнастика… Ты отлично помнишь, что просто должна была научиться садиться, черт! Ты хотела как в кино? Открыть глаза и пойти?
— Было бы неплохо. — Пожала я плечами. — И чего ты злишься вообще?
— Я не злюсь. Я просто хочу, чтобы ты никуда не торопилась. Твоя реабилитация итак несется на всех порах. Поверь, ты очень, очень быстро восстанавливаешься. Это феноменально, я не шучу. — Хорошо, что Джереми не носит очки, если бы его глаза блеснули также фанатично из под профессорских стекол — я бы вспомнила все страшные фильм о чокнутых профессорах. Ну, или хирурга в отставке — доктора Хайтера*… Брр. — Давай потерпим еще немного? А потом я сам буду с тобой, ну, для начала, бегать. Как ты на это смотришь?
Джереми очаровательно улыбнулся. Ну и как я могла бы ему отказать? Тем более после его «давай потерпим» у меня сладко потянуло где-то в районе живота. Поймав его пристальный взгляд, я сглотнула и только смогла, что кивнуть.
— Окей, Док, я послушаюсь тебя еще немного. — Пробубнила я.
Он снова улыбнулся и, протянув руку через стол, стукнул меня сахарным пакетиком по носу.
— Эй! — Сморщила нос я. В этот момент к столику подоспела официантка.
— Ваши напитки. Блинчики и сырники принесу буквально через пару минут! — Прочирикала девушка, ставя перед нами стакан с чашкой. Я с жадностью втянула аромат кофе из чашки Джереми. Не удержавшись, с удовольствием притянула к себе его чашку за блюдце и обхватила горячее стекло руками. Глупая особенность моего организма: нос и пальцы на руках у меня практически всегда холодные, хотя остальное тело в пору отдавать в качестве радиатора. Джереми без слов отцепил мои руки кофе-маньяка от своей чашки и притянул к себе свой черный напиток богов. Раскрыв-таки многострадальный пакетик с сахаром, всыпал содержимое в чашку.
— Слушай, на счет сегодняшней ночи… — Перед нами синхронно опустились две тарелки с аппетитной едой. Оооо да! Завтрак! Самая важная трапеза, прошу заметить, а мы безбожно с ней опаздываем!
— Приятного аппетита. — Снова пропела Холли, обращаясь явно не ко мне.
— Спасибо, улыбнулся ей Джереми.
Я решила промолчать (Все равно ее пожелания были не для меня.) и схватила вилку с ножем из тканевого конверта. Отрезав себе половину сырника, я пару раз окунула его в сметану, затем в джем, и, запихнув в рот, застонала от удовольствия. Нет, я культурная (Заметили, что я ем вилочкой и ножом?), но посмотрела бы я на вас, если бы почти два месяца вы ели больничную еду, и лишь недавно, в малых дозах и под чутким взглядом Джереми, вам разрешили есть вкусности.
Услышав смешки, я подняла взгляд на Джера:
— Шего? — Проговорила я, пережевывая горячий и добротный кусок сырника.
— Ничего, никак не привыкну к твоим стонам. У тебя только еда вызывает такую реакцию или…
Я покраснела и закашлялась. Эй, на что он намекает?
Джер засмеялся:
— Тебя похлопать по спинке?
Я помотала головой и подняла вилку в угрожающем жесте, направив ее на смеющегося недоблондина.
— Ну нет, мистер, вам не стоит меня трогать. Вдруг не смогу сдержать стона? А мы все-таки в общественном месте. — Попыталась я вернуть ему его же колкость, но все равно была порядком смущена. — Ах да, ты там что-то хотел сказать на счет сегодняшней ночи? Я не достаточно стонала? Ну, знаешь, милый, это вина обоих. — Развела руками я, с удовольствием замечая, что красная уже сижу ни одна.
— Алексис, милая, кушай завтрак, творог укрепляет кости. — Пропел Джереми, сверля меня взглядом, аккуратно разворачивая свой набор приборов. Достав нож, он, не отрывая от меня взгляда, начал медленно и методично протирать его салфеткой. Честно, мне захотелось сглотнуть, это выглядело… так!
— А тебе тогда стоило бы скушать побольше морепродуктов. — Пропела я в ответ, не в состоянии остановиться.
— Думаешь, дорогая? — Не пожелал выходить врач из игры.
— Уверена, дорогой. Нам же так и сказал твой уролог.
— Точно, но, знаешь, мне кажется, что я уже чувствую себя лучше. Думаю, после завтрака мы сможем вернуться и проверить. Как ты на это смотришь? — Ослепительно улыбаясь, Джер вытащил из чашки с кофе чайную ложку и, положив ее на блюдечко, поднес белую чашку к губам. Сделал медленный глоток, не сводя с меня глаз.
— С удовольствием. — Не менее старательно попыталась ослепить его в ответной улыбке я. Хотя, наверняка, это было более похоже на оскал. Но знаете что? Я тоже могу грязно играть. Наклонилась через стол так, чтобы он вполне мог оценить достоинства моего неглубокого, но в такой позе вполне ощутимого, декольте. Протянула руку и нежно стерла с уголка его губ остаток влаги от кофе. Отклонившись назад и не отводя от него взгляда, я поднесла свой большой палец ко рту и облизнула его. — Обожаю кофе. — Пояснила я, улыбнувшись.
Кадык Джереми дернулся, когда его хозяин судорожно сглотнул. Кажется, мы переиграли.
— Ловлю на слове. — Проговорил Джереми более низким голосом чем раньше, запоздало отвечая на мое: «С удовольствием». Если бы у меня было «адамово яблоко» оно бы тоже заходило ходуном, честно слово.
Не выдержав, я первая отвела взгляд и уткнулась в тарелку.
— Из-за тебя у меня сырники остывают, знаешь ли. — Пробурчала я, снова берясь за столовые приборы.
Судя по звяканью, Джер последовал моему примеру.
— Закажи новые.
— Шутишь? Кто же так еду переводит! — Искренне возмутилась я. Оппонент снова заулыбался.
— Твое отношение к еде меня умиляет.
— А твое меня раздражает. Кстати, что ты там имел в виду про сегодняшнюю ночь? Мне снился кошмар, но дальше я ничего не помню. Я опять разбудила пол больницы? — Я снова засунула сырник в рот и зыркнула на врача. Тот успел нарезать блинчики на ровные кусочки, но не ел, а таращился на меня.
— В смысле не помнишь?
— Ты сейчас похож на оленя в свете фар. В прямом: не помню. Все как всегда. Это слишком старая новость, чтобы делать такие глаза. Но, знаешь, такое ощущение, что снилось что-то важное… — Задумчиво проговорила я и сделала большой глоток сока. — Погоди, мне снилась авария, да?
Я знала, что в больницу меня отправила автомобильная авария, но никаких подробностей к этому не прилагалось. Частенько я вскакивала посреди ночи вся в испарине, и понимала, что моя память по ночам услужливо пытается подсунуть мне картинки прошлого. Но в бодрствующем состоянии кто-то будто нажимал кнопку «выкл.», и я могла уловить лишь отдельные куски паззла. Это был ветер, шум, треск, крик. В общем, ничего приятного и ничего понятного. Но, ходят слухи, что ору я при этом знатно.
Джереми залпом допил весь свой кофе и отодвинул пустую чашку на край стола.
— Да. Да, тебе снилась авария. — Его взгляд блуждал по столу, он снова взялся за вилку, но снова ее отложил. — Слушай, ты не шутишь? Тебе правда не вспомнить эту ночь?
— Эм… Джереми, ты мой друг, но ты и мой врач, я бы не стала тебе врать. Себе дороже. Но ты задаешь такие вопросы, как будто ночью… Я не знаю. Может просто расскажешь сам? — Cтранный диалог не мешал мне поглощать завтрак. Расправившись со своей порцией, я выхватила с тарелки Джера кусочек блинчика, заботливо им отрезанный ранее, и сунула в рот.
Джереми медленно покачал головой и посмотрел в окно.
— Эй, парень, я слышу как в твоем мозгу бегают шестеренки. Еще немного и ты меня начнешь пугать.
Джереми одернулся и посмотрев на меня растянул губы в улыбке, ох, фальшивите, молодой человек.
— Да просто удивился. Я заходил к тебе в палату, когда тебе приснился плохой сон, ничего необычного. — Он вернулся-таки к завтраку, а я не успела направить на него волны своих подозрений, потому что на столе появились две огромные порции вафель, щедро политые сладким соусом и украшенные фруктами. Честное слово, вафли в «Баблз» — это восьмое чудо света!
Официантка снова пожелала нам «приятного аппетита», собрала грязную посуду, услышала от Джереми просьбу о повторном кофе и удалилась, покачивая бедрами. Эй, Джереми сидит к тебе спиной, ты что, меня соблазнить хочешь? Я закатила глаза и принялась за вафли.
— Так что я говорила?
— Лекс, давай сменим тему?
— Ого. Ты же меня этим только заинтриговал.
— Пожалуйста?
— Потом расскажешь?
— Договорились.
Я кивнула ему, слизав с вилки сироп.
— Я не знаю, что мне сегодня снилось, но настроение с утра просто сказочное. Вот даже спорить не хочется с тобой. Так что живи пока. И съешь ты, наконец, эти блины!
Джереми засмеялся и послушно стал уплетать свою порцию.
— Я заметил, что настроение у тебя зашкаливает. Приятно смотреть.
— То есть раньше картинка была не из приятных, да?
— Мне всегда приятно на тебя смотреть. Но когда ты счастлива — это особенно приятно. Так лучше?
— Лучше. — Буркнула я. Да что с этим парнем? — А ты что, решил сегодня исчерпать весь мой лимит на покраснения? Ты чего смущаешь девушку?
Джереми в притворном удивлении вскинул брови:
— Смущаю? Тебя? Чем же?
Я фыркнула, не собираясь отвечать.
— В любом случае, — Поняв, что моей реакции не дождется, продолжил врач. — Меня не устраивает лимит, я хочу пожизненный абонемент.
Что. Здесь. Происходит.
— Расскажешь, почему твой брат появился у меня в соседях? — Я поболтала длинной ложкой в остатках сока, собирая со дна оранжевый осадок мякоти. — Раньше я его тут не видела.
Джер откинулся на спинку сидения, довольно улыбаясь, явно моему «незаметному» уходу от темы.
— Врачебная тайна.
— Пф, можно подумать кому-то в больнице неизвестно что со мной.
Джер пожал плечами:
— Если мой брат захочет — сам расскажет.
— Ага, конечно, держи карман шире. Единственное что он может пожелать в отношении меня — это врезать хорошенько.
— Он не бьет девушек. — Возмутился за брата Джер.
— Это он тебе сказал? — Похлопала ресницами я в ответ.
— Ему не обязательно говорить мне о том, что я и так знаю. Хотя странно, что вы не пересекались, он часто бывает здесь…
— Что-то серьезное?
— Лекси, проехали. И вообще, не слишком ли он тебя зацепил?
— Ревнуешь, старший братик? Кого? Меня или ваше семейное проклятие?
Джер засмеялся:
— Угадай.
— Ну нет, хватит с меня интриги.
Остаток завтрака прошел в том же чудном настроении: мы обменивались шутками, я не забывала подкалывать Джереми, а официантка не забывала строить ему глазки.
На обратном пути мы немного прогулялись по территории больницы, исхоженной мной вдоль и поперек. Джереми опять задавал мне таинственные, и поэтому раздражающие вопросы, будто пытался выудить что-то из моей памяти. И лишь через час врач ушел по своим врачебным делам.
Джереми
— У нее частичная амнезия. Мозг Алексис блокирует тяжелые для нее воспоминания, то, что она не хочет воспринимать.
Я сидел в своем кабинете. В креслах, которые я придвинул к столу, сидели мистер и миссис О'Доэрти.
— Но все же было в порядке? Она шла на поправку! Она шла на поправку и очень быстро! Вы… вы сами говорили это!
— Это так и от своих слов я не отказываюсь. По всем показателям она в номер и является феноменом в этой области. Но амнезия — очень коварное по своей природе заболевание. Оно возникает внезапно, удаляет выборочные воспоминания, которые появляются также внезапно. Я не могу сказать, когда восстановится память и с чем это должно быть связано. И, что важно, она пропала не из-за аварии, хоть и общее состояние тоже сделало свое дело. Я более чем уверен, что это психогенная амнезия, вызванная стрессом. Она сама ее вызвала.
— Что, прости? Джер, что происходит? Ты говоришь слишком туманно.
Я поставил локти на стол и устало облокотился на скрещенные руки, ища, и не находя нужные слова. Да и что я мог сказать? Факты, нужны факты, а их попросту нет. Одни догадки. И те крупицы, что я узнал от Алексис. И либо она была чудесной актрисой, либо случился еще один врачебный нонсенс: она напрочь стерла из памяти Адриана Монтеро. Что из этого сказать ее родителям?
— Я думаю, она вспомнила аварию, и вспомнила больше, чем знаем мы. Возможно это болезненные отношения с тем юношей. Ее мозг отказался воспринимать эту информацию и заблокировал ее. Теперь все что она знает: это время до аварии и что что-то произошло, отправив ее на больничную койку. Она знает о ДТП, но не знает о участниках. И я не рекомендую давать ей эту информацию самостоятельно. У вас очень сильная дочь и она справится со всем сама, можете быть уверены. Но пока не время, ей нужен отдых, как и ее сознанию. — Я не знал честно ли умолчать о ее знакомстве с последними новостями, о том, что она вспомнила все, о своем телефоне, но сейчас же все хорошо, верно? Она счастлива. И глядя на ее родителей, я просто не мог омрачить их радость от того, что ребенок снова с ними и так стремительно идет на поправку.
— Если честно… — Мари посмотрела на Джорджа, ища поддержки и нерешительно смяла в руках белую салфетку. — Мы подумали, что ей вообще не обязательно знать о случившемся.
Я не понимал к чему они ведут и лишь переводил взгляд с одной на другого.
Джордж заговорил прямо:
— Мы хотим поменять ей учебное заведение. Перевести в здешнее. Мы не собираемся возвращать ее к старому образу жизни и к тем людям. И тем более ОН ее больше не увидит.
Я задумчиво забарабанил пальцами по столу. Мне хотелось сказать многое, но, начнем с того, имею ли я право голоса в их семье? Я им никто, лечащий врач, который может давать рекомендации относительно ее здоровья… Другая академия или университет, другая жизнь… Пойдет ли Алексис на это?
— Вы говорили с Алексис?
— Нет, но она согласится. Ее подруги поддержали нашу идею, а Андреа даже предложила подать документы вместе с ней. Она тоже пропустила год. Так что это будет выглядеть как желание друзей не расставаться.
Я кивнул:
— Ваше право. Я могу предложить вам закрытую академию "Феникса". Мы объясним нашу ситуацию и Алексис поступит туда тогда, когда будет готова. Это действительно хорошее место, там учится мой младший брат. Также там великолепные преподаватели и множество других возможностей для студентов. Я думаю, что если все пойдет хорошо, то мы не будем делать из Алексис белую ворону и уже в сентябре она сможет начать свое обучение. И еще… — Я сделал глубокий вдох. Так, теперь самая сложная часть. — У меня намечается отпуск в августе, вы не хотели бы отпустить со мной Алексис на Гавайи? Безусловно, это будет санаторий. Я считаю, что ей пойдет отдых на пользу. Тем более там океан, воздух, да и просто смена обстановки. Я думаю Алексис была бы рада, тем более что она сама… — Неожиданно по моему плечу похлопала мужская рука, я подняла глаза и перевел дыхание, поняв, что тараторил последнии фразы на одном дыхании. Это Джордж перегнулся через стол и, с улыбкой похлопав меня по плечу, вернулся в прежнее положение, взяв за руку также улыбающуюся Мари.
— Джереми, мы доверяем тебе больше, чем себе. За это время ты сделал для нашей дочери невозможное. Так что, если ты считаешь, что ей можно на Гавайи, то мы согласны.
— Конечно, если она не против. — С улыбкой заметила Мария.
— Ну и конечно, если это полезно для ее здоровья, ты же поэтому берешь ее с собой запасным багажом, Док? — Во всю заулыбался Джордж, подмигнув мне. В этот момент он был очень похож на Алексис. Как я раньше не замечал, что она пошла в папу? Мари стукнула мужа по колену и снова повернулась ко мне.
— Мы не против, Джереми. Сами думали, что ей бы неплохо было отдохнуть, но в силу обстоятельств пока не можем никуда уехать.
Я лишь кивнул и в очередной раз почувствовал себя мальчишкой рядом с этими солидными людьми. Чета О'Доэрти, как и вся их семья, была тем самым воплощением идеальных отношений. Я восхищался ими, наблюдая за тем, как они поддерживали друг друга во время происшествия с Лекси. От маленького до самого взрослого: было видно, что каждый безмерно любит всех представителей своей семьи.
У нас с Тэйтом тоже была хорошая семья. Мама — тезка Марии О'Доэрти, была добра и заботлива. Дедушка — ворчлив и имел специфическое чувство юмора, как полагается дедушке. Зато отец… Нет, он дал нашей семье все, всего себя. Но почему он хотел того же от меня? Почему… Я знал и не знал ответа на этот вопрос. Но если я раньше мог идти по намеченному отцом сценарию, смогу ли я играть свою роль и дальше, с появлением в моей жизни девушки, которую я хочу защищать? Смогу ли я защитить ее от самого себя? На эти вопросы ответа не было.
Алексис
— Ты что?! — Взвизгнула я, стоя на кровати на коленях и держа Джера за рукава его кофты, периодически сжимая материал и потряхивая его руки.
— Я взял путевки… — Монотонным и терпеливым голосом повторял информацию парень, потому что я не могла воспринимать такое с первого раза. И даже не со второго. — На…
— Гавайи! — Перебила я его в нетерпении. — ГАВАЙИ! О да, Док, мы летим на Гавайи! — Я кинулась на шею хохочущему парню. Он подхватил меня за талию и крутанув разок по комнате аккуратно опустил меня перед собой, продолжая прижимать за спину к своей груди.
— Черт, я сейчас расплачусь, правда! Наконец-то я выберусь отсюда! А родители?
— Они согласны, конечно. Хотели сами тебе сказать, но я упросил их оставить роль гонца с хорошими новостями мне.
— Хорошими? Это потрясающие новости! Меня ВЫПИСЫВАЮТ! Я уеду! И не куда-то, а на Гавайи! К солнцу! С тобой! — Выдав последний факт, я замолкла и подняла глаза на продолжавшего улыбаться и обнимать меня Джереми. Ох, какая у него теплая улыбка, и добрые глаза. Безумно красивые зеленые глаза. И скулы. И… у него всегда была эта милая родинка под правым глазом? — Спасибо, Джереми.
Последние слова я практически прошептала, не отрывая от него взгляда. Да, я была очень смущена, но нет, я не хотела отводить взгляд.
Джереми не ответил ни слова, также пристально смотря на меня.
Наваждение закончилось со стуком в дверь, за которым последовал звонкий, даже деловитый голос Андреа:
— Алексис, я принесла тебе фотки нашей новой формы, мне дико нравится! И выбор есть, а каждый факультет… — Андреа на ходу открывала свой планшет и кликала по сенсорному экрану, очевидно, открывая фотографии. Это дало нам с Джереми лишние пару секунд, чтобы отойти друг от друга на безопасное расстояние. Точнее, это сделала я, шагнув назад. Джереми нехотя расцепил свои руки и даже не повернулся в сторону гостьи, пока она не обратила на нас внимание:
— О, Джереми, привет, эм… Я не помешала? — Рыжеволосая поиграла аккуратными бровями. Я улыбнулась ей. Резво подскочив, обняла и поцеловала в щеку. — Нет, ты очень вовремя! Джереми принес мне просто потрясающую новость, и если я прямо сейчас с тобой не поделюсь, то лопну от восторга!
— Пожалуй, оставлю вас. Вторую порцию твоего визга я не выдержу. — Джереми усмехнулся и направился к выходу из палаты.
— Ой, тебе стоит подготовиться или приобрести бируши! Потому что я обещаю тебе пару сотен еще более восторженных воплей когда мы доберемся до Гавайских островов! — Довольно фыркнула я.
— Вы едете на Гавайи?! — Посмотрела на меня подруга, широко распахнув глаза.
— МЫ ЕДЕМ НА ГАВАЙИ! — Воскликнула я.
— О Боже, тебе выписывают! И ты поедешь на Гавайи! Ну наконец-то! — Подруга крепко обняла меня за шею, буквально повиснув на мне.
Около двери раздался смешок:
— До встречи, Андреа. До скорой встречи, Алексис. — Джереми так выделил слово «скорой», что у меня мурашки пошли по коже. Я успела кинуть взгляд на уходящего Джера из-за плеча обнимающей меня подруги и последний раз встретиться с ним взглядом. Он же мне подмигнул и, аккуратно прикрыв за собой дверь, вышел.
— Пока, Джереми! — Успела крикнуть Андреа уже закрытой двери. — А теперь, — Она взяла меня за руки и села вместе со мной на кровать. — Я жду подробностей.
— Ну, у меня у самой их нет, о. Он буквально пару минут назад сказал мне, что взял для нас билеты на Гавайи. Родители тоже согласились, и мы…
— Стоп. Ты летишь с Джереми?
— Ну, я поняла так. — Скромно улыбнулась я.
— О. Мой. Бог. Воды мне! А лучше сразу врача! — Андреа упала на кровать и замахала ладошкой у лица. — Ты попадаешь в кому и по возвращению получаешь путевку на океан и самого сексуального врача в придачу? Слушай, похоже рай существует, ты там была и кого-то подкупила! Или Святые тебя просто не вынесли и вышвырнули обратно.
Я захохотала и схватила подругу за нос, слегка его потянув.
— Может, он едет просто как лечащий врач, дабы с его пациенткой ничего не случилось?
Андреа шлепнула меня по руке и, потерла получивший свободу нос.
— Ага, конечно, он едет лишь за тем, чтобы приглядеть что ты до полного выздоровления не залезешь на доску для серфинга.
— Ну, почему сразу так? — Я забралась с ногами на кровать и легла головой на подушку. В свою очередь Андреа не стала менять свою позу и лишь умастила свою яркую голову у меня на животе. Я стала перебирать оранжевые пряди подруги, отчего та прикрыла глаза. — Может он имеет диплом по защите от акул? Или спасет меня от… сексуального голода?
Я поиграла бровями, а рыжая прыснула, отчего ее голова завибрировала на моем животе:
— Вот с этого и надо было начинать. Новый вид реабилитации: сексуальный массаж.
— Не переживай, я не собираюсь на него зариться. — Я закусила губу. — Ну, по крайней мере точно не хочу входить в семью. Я тут познакомилась с его младшим братцем, так это тот еще подарочек с отстойным характером.
— Если он такой же секси как Джереми, то я готова терпеть его недостатки. — Захихикала Андреа.
— Ну, отдадим ему должное, с телом и внешностью у него все более чем хорошо.
— Отлично, тогда забираю младшенького себе, и мы наконец-то станем настоящими сестрами!
— Отличный план, сегодня братья Вуд, завтра Гавайм, а потом мы захватим мир?
— Конечно, давно пора! Сразу после островов, где ты, в доспехах-купальнике, совершишь первую стадию захвата доктора.
— Я не собираюсь его захватывать.
— Ой, брось, тебе и не придется. Он сдастся без боя, когда увидит тебя в минимуме одежды. Я видела, как вы смотрели друг на друга, когда я вошла. Между вами искры летели, честно слово. Зашла бы на минуту позже, полетели бы не искры, а одежда.
Я прыснула и легонько хлопнула ладошкой по лбу подруги.
— Эй, хорош драться.
— Хорош нести ерунду. Хотя, знаешь, мне с ним… Очень хорошо.
Плечи моей подруги напряглись, странная реакция. Я думала, что она в восторге от врача.
— Кхм. — Наконец подала голос рыжая. — Адриан. Хочешь поговорить?
— Адри-кто? У тебя новый кавалер?
Ох, ну, теперь все понятно. Моя горемычная подруга снова влюбилась, либо снова кого-то прокатила.
— Что? — Андреа неожиданно приподнялась. Облокотившись на локти, посмотрела на меня с нескрываемым удивлением, написанным на ее лице «капс локом».
Пришла моя очередь удивляться:
— Что, мимо? Не понимаю, чего ты… А, может ты про Тэйта? Злобный братец Дока. Имя перепутала?
— Лекси, я… — Андреа все также ошарашено смотрела на меня. Затем заскользила взглядам по стенам больничной палаты и снова медленно опустила свою голову на меня. — Да, я спутала имя. — Она опять вскочила и пытливо уставившись мне в лицо протараторила: — Слушай, а мы точно не говорили про Адриана? Никакого Адриана? Мне просто почему-то кажется, что что-то такое обсуждали, понимаешь?
Чего она так волнуется? Я почувствовала себя как-то неуютно, к тому же, от этих мыслей у меня стали покалывать виски. Такое иногда бывало. Я потерла пальцами височную область, будто это могло стереть нарастающую пульсацию. Даже странно, раньше у меня от мыслей о парнях колотилось сердце, а теперь — начинается мигрень.
— Может, тебе приснилось? — Устало предположила я.
— Да. Конечно. Ты же меня знаешь. — Подруга нервно хохотнула.
— Дреа, да что с тобой такое! — Не выдержала я. — Ты ведешь себя странно и, если честно, уже пугаешь.
Рыжая даже не пыталась скрыть волнение, и принялась покусывать ноготь с ярко-желтым лаком.
— Бред какой-то… — Пробормотала она.
Слабая догадка стукнула меня по голове:
— Мышь, мы случайно не входим сумеречную зону моих воспоминаний?
Тень пронеслась по лицу подруги, чтобы за наносекунду сменить озабоченное выражение лица на выражение полного спокойствия:
— Что? Нет, не выдумывай. Просто показалось, что я уже что-то путаю.
— Ну, смотри мне. — Я поверила ей? Ничуть. Но ссориться сейчас совершенно не хотелось. А каждый раз, когда наши разговоры двигались в сторону аварии или моих неадекватных снов, мы будто ступали по зыбучему песку. Вот я делаю нормальный шаг. А вот уже на краю гибели и по пояс в неприятностях. Андреа ненавидела это. Я вообще поняла, что причина, по который я нахожусь в больнице, ее чрезмерно злит. — Ладно, давай, показывай свою форму, мышонок!
Я хлопнула в ладоши и села на кровати, взбив под спину подушку и освободив место рядышком для Андреа, у которой сразу загорелись глаза.
— Ох, точно! — Она подтянула к себе планшет, и, усевшись рядом, разблокировала его. Экран выдал фотографию девушки в довольно стильной форме. На ногах у нее были черные туфли на небольшом каблуке, а икры до колена обтягивали черные гольфы с двумя серыми тонкими полосками сверху. Плиссированная юбка была серого цвета в крупную клетку. Верх составляла белая рубашка, черная жилетка с серыми полосками как на гетрах и эмблемой академии. Эмблема довольно яркая, надо заметить: на геральдическом полотне вскинул крылья охваченный пламенем феникс, возрождающийся и взмывающий вверх. Довершал образ черно-серый галстук.
— Обувь можно носить любую. Ну, только черную. Туфли, балетки, что-то такое. Еще есть вариант с пиджаком. — Листнув картинку рыжая показала мне ту же девушку, только в приталенном пиджаке с такой же эмблемой. — Также несколько видов брюк, куртка, шапка, шарф, в общем все-все-все. Даже галстуки для девочек есть в двух вариантах: бантик и стандартный. — Андреа медленно листала фотографии на планшете, с которых одна и та же девушка улыбалась, меняя одежду.
Бантик? Это прелестно. Я вам еще не сказала? Моя страсть — это банты. Ничего не могу поделать с этой частью моей натуры. При всей своей стервозности характера милости-пряности мне не чужды. Например, у меня есть коллекция плюшевых медведей. И бантов для волос. Я даже заставила Андреа побегать по магазинам, чтобы подобрать мне пару-тройку сменных миниатюрных бантиков, подходящих под одежду, которую я носила в больнице.
— Интересно, мы дойдем до белья? — Поинтересовалась я, следя за сменой картинок на дисплее. — Уже вижу себя в трусах с фениксом! Эдакая горячая школьница, смотреть бесплатно и без регистрации…
Дреа прыснула:
— Ты извращенка, О'Доэрти! — И затем продолжала свой гид по школьной форме. — Только на курсах цвета отличаются. Черный траур — перваки. Сине-голубой — это наш, второкурсников, потом будет зелено-желтый и так далее.
— Ох, ну и к чему это? Чтобы новичков проще было выследить? И к какому цвету мы должны деградировать в итоге?
— Красно-оранжевому.
— О. Феникс. Как я сама не догадалась? — Проворчала я. Отобрав у подруги планшет, кликнула на домашнюю страницу сайта академии. Обнаружив текст, написанный витьеватым шрифтом, я прокашлялась и с большой помпезностью стала читать вслух. — «Мы рады приветствовать вас на сайте академии Святого Иллориона, также известной как академия Феникс. Академия имеет вековую историю (ознакомиться с историей академии Феникс вы можете пройдя по это ссылке)»… Даже кликабельно, до чего прогресс дошел. «На сегодняшний день из стен нашего элитного учебного заведения выпускаются исключительно известные люди со светлым будущем. Среди них европейские политики, бизнесмены, знаменитые спортсмены, киноактеры, писатели и»… Так-так, стоп, это местечко для золотой молодежи? А как туда попали простые смертные? Мой папа кого-то убил?
Андреа уже переместилась с кровати к столу, на котором я хранила вкусности от посетителей и придирчиво осматривала съестное. Большую часть «даров» мне было нельзя, но их все равно приносили. Не только родные, но и пациенты, ставшие мне друзьями. Остановившись на пачке желатинок, она повернулась ко мне:
— Нет, ты прошла по баллам. Плюс твоя «ситуация» сыграла роль, а также рекомендации лечащего врача, сама понимаешь.
— Моя ситуация дает такой блат? А занимать места для инвалидов на парковке я теперь могу? — Андре сурово посмотрела на меня. Я вскинула руки в оборонительном жесте. — Прости-прости, черный юмор.
Дреа сунула мне в рот (Или заткнула меня? Ха!) кислого желатинового червяка. Я снова вернулась к изучению сайта.
— Честное слово, текст они будто не меняли с открытия учебного заведения. Столько пафоса.
Я плюнула на описание и стала «лазить» по странице сайта: фото здания выглядело внушительно, как будто эту крепость отгрохали пару веков назад, но добавили современных деталей от широты душевной. Улыбающиеся студенты — тоже неизменный спутник любого подобного сайта. Мой живот свело и это не от желатинки, мне стало страшновато. Как же круто и стремительно все меняется в моей жизни.
Я заблокировала планшет и посмотрела на подругу. Та уже осматривала диски с фильмами, периодически морща носик с пирсингом или одобрительно кивая. Прямо сейчас я была до смерти ей благодарна: она решила перейти в Академию вместе со мной. И пусть ее перевод занимает несколько больше времени, и она присоединится не сразу, но все же: это было круто.
С Андреа мы были знакомы с детства и я знала, что она меня не бросит. Но я бы и в самой странной фантазии не смогла предположить, что она будет приходить ко мне более года, разговаривать с моим бессознательным тельцем и красить мои ногти.
Андреа ничуть не изменилось за времена моей «отлучки». Светлая кожа, нежная россыпь веснушек, которая обычно ограничивалась щеками и носом девушки, к лету оказывалась на большей части лица. Светло-карие глаза, цвета разбавленной карамели. Маленькие нос и губы, которые она любила подводить ярко-красными оттенками помады. Короткие волосы подстрижены в стиле боб-каре были ярко рыжими по всей длине, а щедрая часть челки стала с ее легкой руки ярко-оражевого оттенка сочного апельсина. Это сейчас, я успела увидеть, как многострадальная прядь была цвета фуксии, индиго, шоколада, и, моя любимая — серого цвета. После того как неделю я доканывала Андреа вопросами кто ее так напугал и почему она поседела, она перекрасилась. С тех же пор я называю ее «седая» или «мышка».
— Мы-ышь. — Протянула я, в порыве внезапной любви. — Прямо сейчас я хочу тебя обнять.
Без лишних слов Андреа развернулась ко мне и с довольным визгом спикировала на кровать, крепко обнимая за шею.
Я не знаю, что ждет меня за этими надоевшими больничными стенами, но я уверена, что вместе мы справимся со всем.
*Доктор Хейтер — герой фильма "Человеческая многоножка". Его роль исполняет Дитер Лазер. Не смотрите этот фильм. Никогда.