Идите вы в баню!
Баня на улице Комсомольской в те времена была местом значимым. Разливное пиво рядом продавали. К тому же тут вы могли помыться и постричься, под "полубокс", например, или под "полечку". Электрических машинок еще не было, стригли ручными. Они, даже если мастер был искушенным брадобреем, все равно время от времени защипывали волосы, отчего посетители в лучшем случае кривили лица. Стрижка такая стоила где-то 25-30 копеек. Желающих постричься наголо могли "оболванить" всего за 10 копеек. В вестибюле бани пахло вениками, лимонадом и тройным одеколоном. Автомат, распыляющий одеколон, висел на стене в коридоре, и каждый мог освежиться, опустив в прорезь монетку. Веники продавали прямо в кассе по семь копеек за штуку. А помывка стоила 16 копеек. Можно было недорого взять полотенце и простыню, но желающих было мало. Полотенца в баню приносили свои, а в чужие простыни заворачиваться как-то не принято было, брезговали. Хотя позже, спустя лет десять, уже в семидесятых, банные простыни стали весьма востребованными.
В буфете рядом с кассой продавали лимонад. Он был изумительно вкусен, хотя часто не очень холоден. Запахом этого лимонада и дешевых сладостей было пропитано все пространство близ буфета. Помывочные находились на втором этаже. Женская направо, мужская – налево. На лестницах, ведущих в святую святых – парную баню, в выходные дни и в будни вечером всегда было полно народу. Терпеливо ждали, выходили покурить, прогуливались по улице и вновь возвращались, с удивлением обнаруживая, что очередь почти не двинулась с места.
Здесь, возле бани, часто терся известный всему городу Коля-дурачок. Он жил где-то в заречье, а сюда регулярно приходил по своим делам. Работники бани и посетители встречали его доброжелательно, угощали конфетами и пирожками. Коля-дурачок носил старорежимные френчи и головные уборы. Непонятно, откуда он их брал, кто-то же его одевал… но появлялся то в брезентовом мундире пожарника с медным шлемом на голове, то в дореволюционном наряде пехотинца, то одетый моряком, в закошенной набок бескозырке. А чаще всего красовался в казачьем обличье: белая гимнастерка, синие штаны с широкими красными лампасами, фуражка с алым околышем. Даже медали ему какие-то находили и вешали на грудь. Тщедушная, но заметная такая фигура. Он был не опасен, не вреден и хотя объяснялся с окружающими с большим трудом, тем не менее люди его понимали и не обижали. Мальчишки иногда дразнили, но взрослые за него всегда заступались. Прожил он довольно долго для больного человека.
Меня в баню приводил брат. Он был старше на семь лет, занимался спортом, любил парную. И хотя в благоустроенной квартире было где помыться, почти каждый выходной мы шли в баню, чтобы, постояв в очереди, очутиться в заветной парилке и, растянувшись на лавке, по очереди хлестать друг друга березовым веником, выгоняя из организма все токсины. Мы делали по пять-шесть заходов и уходили домой невесомыми, почти не чувствуя земного притяжения. В такой момент казалось, если прыгнуть через перекладину – обставишь знаменитого Валерия Брумеля, который в 1963 году в матче СССР – США взял высоту 2 м 28 см, поставив мировой рекорд.