Наиболее очевидны ограничения физического характера. В основном пик физической формы приходится на 20 лет. С возрастом уменьшается гибкость, мы легче получаем травмы и дольше восстанавливаемся. Падает и наша скорость. Как правило, легкоатлеты показывают наилучшие результаты в 20 с чем-то лет. Правда, с разработкой новых методик тренировок спортсмены стали соревноваться вплоть до 30 и более лет. Собственно, тренироваться можно и до 90 лет^[78]: большинство из нас теряет навыки с возрастом просто потому, что мы перестаем тренироваться. Степень владения навыками у пожилых людей, не забросивших занятия, куда выше среднего. В соревнованиях по барьерному бегу есть отдельные группы для людей в возрасте от 80 лет и выше. Пожилых спортсменов тренируют так же, как молодых, только занятия у них короче и не такие интенсивные. Поняв, что возраст – не помеха для спорта, все больше немолодых людей начинают активно тренироваться. За последние несколько десятков лет качество выступлений возрастных спортсменов выросло куда больше, чем у их более молодых коллег. Например, на сегодняшний день четверть бегунов на марафонские дистанции в возрасте за 50 в состоянии обогнать более чем половину соперников в возрасте от 20 до 44 лет.

Один из самых пожилых спортсменов, принявших участие в соревнованиях, – Дон Пеллманн. В 2015 году он стал первым столетним человеком, который сумел пробежать стометровку менее чем за 27 секунд. На том же треке и тех же соревнованиях (Олимпиаде для пожилых в Сан-Диего) Пеллманн поставил 4 рекорда для своей возрастной группы – по прыжкам в высоту, в длину, метанию диска и толканию ядра. В этой же группе соревнуются спортсмены в возрасте от 100 до 104 лет, которые выступают в большинстве стандартных легкоатлетических дисциплин, включая марафон. Мировой рекорд по бегу на марафонские дистанции в этой группе был поставлен в 2011 году и составляет 8 часов 25 минут и 17 секунд, он принадлежит Фодже Сингху из Великобритании. Дистанции у пожилых спортсменов короче, прыгают они не так далеко и высоко, как молодые, но все же они не останавливаются на достигнутом и постоянно двигаются вперед.

С возрастом постепенно ухудшаются показатели нашего организма. А некоторые физические навыки и вовсе невозможно довести до совершенства, начав развивать их во взрослом возрасте. Наше тело растет и развивается до 20 лет, но после этого структура скелета уже сформирована и ее не изменить, что накладывает определенные ограничения на наши возможности.

Например, для балерин важно такое свойство, как выворотность, – умение развернуть ноги (бедра, голени, стопы) наружу. Работать над выворотностью надо начинать еще в детстве, пока тазобедренные и коленные суставы еще не затвердели, что происходит обычно в возрасте 8–12 лет. То же относится и к плечевым суставам бейсболистов, которые высоко над головой бросают мяч. Только те, кто начал тренироваться еще в раннем детстве, обладают достаточной растяжкой, чтобы завести руку далеко за плечо. Можно привести также пример теннисистов: полноценная подача есть только у тех, кто начал заниматься еще маленьким.

У профессиональных теннисистов, с детства держащих ракетку, отличается даже структура кисти главной руки: у них переразвиты не только мышцы, но и кости. У таких спортсменов кости кисти доминантной руки на 20 % толще, чем другой руки. В первую очередь это нужно, чтобы защитить кости от постоянной нагрузки при ударе по мячу, который в теннисе может летать со скоростью 80 километров в час. Если человек начал заниматься теннисом поздно (после 20 лет), его организм подстроится под изменившуюся нагрузку, но не столь эффективно, как это происходит у детей и подростков. Кости сохраняют способность изменяться в ответ на нагрузки даже после полового созревания.

Эта же схема встречалась нам много раз, когда мы исследовали связь возраста и способности организма к адаптации. В детстве и подростковом возрасте мозг и тело адаптируются быстрее и лучше, чем у взрослых. Но все же до конца эту способность мы никогда не утрачиваем. Корреляция адаптивности с возрастом зависит от конкретных рассматриваемых характеристик. Важно и то, говорим ли мы об адаптивности мозга или тела.

Только подумайте, как по-разному могут влиять на наш мозг занятия музыкой. Исследования показали, что некоторые участки мозга у музыкантов больше, чем у обычных людей, при этом какие-то области увеличиваются только у тех музыкантов, которые начали заниматься еще в детстве. Например, это относится к мозолистому телу – тканям, соединяющим полушария мозга и выполняющим между ними роль связного. Мозолистое тело у взрослых музыкантов намного крупнее, чем у взрослых немузыкантов. При этом особенно большим оно будет у тех музыкантов, кто начал учиться музыке до семи лет. Впервые эти данные были опубликованы в 90-х годах и с тех пор ученые обнаружили еще несколько зон мозга, размеры которых у музыкантов увеличиваются, если они приступают к занятиям в раннем детстве. Большинство этих зон отвечают за контроль мышц.

Зато другие участки мозга, отвечающие за контроль движений (например, мозжечок), у музыкантов крупнее, чем у обычных людей, но при этом нет разницы, начали они играть рано или поздно. Науке пока точно неизвестно, за что конкретно отвечает мозжечок, но мы можем предположить, что занятия музыкой в любом возрасте достаточно сильно на него влияют.

Что происходит в мозге взрослого человека во время обучения – крайне интересный для ученых вопрос. Традиционно считалось, что мозг после взросления уже не меняется, но это мнение ошибочно. Наш мозг вполне в состоянии освоить новые навыки во взрослом возрасте, просто делает он это не так, как в детстве. Серое вещество мозга с нервными волокнами, которые соединяют нейроны, нервной тканью и глиальными вспомогательными клетками отличается особенным объемом в юности. Чем старше человек, тем меньше в его мозге серого вещества. То же касается и синапса – областей контакта нервных клеток между собой. У двухлетнего ребенка на 50 % больше синапса, чем у взрослого человека. Но не будем вдаваться в детали, для нас важен тот факт, что мозг в течение первых двух десятилетий жизни постоянно развивается и меняется. Соответственно меняются и способности мозга к обучению. Так что нет ничего удивительного в том, что один и тот же навык шестилетний ребенок, подросток и взрослый усваивают по-разному.

Давайте рассмотрим, что происходит с мозгом, когда человек учит разные иностранные языки. Известно, что у людей, владеющих двумя и более языками, серого вещества в определенных частях мозга больше (а именно в нижней теменной коре), и чем раньше человек выучил второй язык, тем больше у него серого вещества. Можно предположить, что овладение языками в раннем возрасте происходит, в частности, и за счет увеличения объема серого вещества.

При этом исследование мультилингвальных взрослых, которые стали переводчиками-синхронистами, показало совершенно другую картину^[79]. У синхронистов серого вещества было меньше, чем у людей, которые знали столько же языков, сколько они, но не работали переводчиками. Ученые предположили, что это может быть связано с тем, в каких обстоятельствах обучались будущие синхронисты. Когда неродной язык учит ребенок или подросток, это происходит на фоне роста количества серого вещества и, возможно, мозг «добавляет» этот язык как раз в процессе увеличения серого вещества. Однако, когда новые языки учит взрослый человек, да еще который хочет заниматься синхронным переводом, это происходит в условиях сокращения синапса. То есть чтобы «вместить» новые языки, мозгу скорее всего приходится уменьшать объем серого вещества и избавляться от неэффективных нервных клеток для ускорения процесса. Эта теория объясняет, почему у синхронистов меньше серого вещества, чем у владеющих таким же количеством языков обычных людей.

Пока что науке немного известно о том, как обучается мозг человека в разном возрасте. Но два важных вывода мы можем сделать уже сейчас. Во-первых, хоть мозг взрослого человека и менее адаптивен, чем мозг ребенка или подростка, он все же более чем способен обучаться и изменяться. Во-вторых, из-за изменений адаптивности мозга с возрастом для обучения во взрослом состоянии используются совсем другие механизмы. Но при должном усилии для мозга взрослого человека нет ничего невозможного.