Гонконг

Квартира оказалась совсем не похожа на любовное гнездышко, которое воображала Астрид. Гостиная была крошечной, с зеленым виниловым диваном, тремя деревянными столовыми стульями и ярко-синими пластиковыми ведрами, полными игрушек, у одной стены. Тишину нарушали приглушенные звуки – соседи разучивали на электронном пианино «Балладу для Аделины». Астрид стояла посреди тесной комнаты, удивляясь, как они с Майклом докатились до этого. Почему ее муж сбежал в эту унылую клетушку?

– Не могу поверить, что ты приставила людей своего отца следить за мной! – презрительно пробурчал Майкл, садясь на диван и вытягивая руки вдоль спинки.

– Мой отец тут ни при чем. Неужели у меня не может быть собственных ресурсов?

– Отлично. Ты победила.

– Значит, сюда ты ездишь. Здесь живет твоя любовница? – наконец осмелилась спросить Астрид.

– Да, – сухо ответил Майкл.

Астрид помолчала. Она взяла из синего ведра плюшевого слоника и надавила на него. Игрушка издала сдавленный электронный писк.

– Это игрушки твоего сына?

Майкл замялся, а потом произнес:

– Да.

– МЕРЗАВЕЦ! – завопила Астрид, швырнув в мужа слоником изо всех сил. Игрушка попала ему в грудь, а сама Астрид осела на пол, сотрясаясь в рыданиях. – Мне… плевать… кого ты трахаешь… но как ты мог так поступить… с нашим сыном? – бормотала она сквозь слезы.

Майкл подался вперед и спрятал лицо в ладонях. Он не мог смотреть на жену, доведенную до такого состояния. Как бы Майкл ни хотел вырваться из оков брака, он больше не мог причинять ей боль. Ситуация вышла из-под контроля, и настало время признаться… Он поднялся с дивана и присел на корточки рядом с женой.

– Послушай меня, Астрид… – начал он, положив руку ей на плечо, но Астрид дернулась и отпихнула его. – Послушай меня. Этот мальчик мне не сын.

Она подняла голову, не до конца понимая, что он имеет в виду.

Майкл заглянул ей в глаза:

– Он мне не сын. И нет никакой любовницы.

Астрид нахмурилась:

– В смысле? Тут была женщина. Я даже ее узнала.

– Ты ее узнала, потому что это моя двоюродная сестра Жасмин Нг. Ее мать – моя тетка, а мальчик – сын Жасмин.

– Тогда… с кем у тебя роман? – Астрид была совершенно сбита с толку.

– Ты еще не поняла? Это был спектакль. Эсэмэска, подарки – все это фальшивка, фейк.

– Фейк? – прошептала шокированная Астрид.

– Да. Я все это сфабриковал. Ну, кроме ужина в «Петрусе». И правда сводил туда Жасмин. Ее муж работает в Дубае, и ей нелегко одной.

– Поверить не могу… – Голос Астрид задрожал от удивления.

– Прости, Астрид. Это была глупая идея, но у меня просто не было другого выбора.

– Не было другого выбора? О чем ты?

– Мне казалось, будет легче, если ты сама захочешь меня бросить. Это лучше, чем предлагать тебе развод. Пусть на мне останется клеймо изменщика с незаконнорожденным сыном, зато ты… твои родные… вы сохраните лицо, – сказал Майкл удрученно.

Астрид недоверчиво уставилась на него. Несколько минут она сидела окаменев, прокручивая в голове события последних месяцев.

– Я думала, что схожу с ума… Поверила в твой роман на стороне, хотя сердце продолжало говорить, что ты бы никогда не поступил так со мной. Это не тот мужчина, за которого я вышла замуж. Я была смущена, запуталась вконец, и больно было именно от непонимания. У тебя интрижка, любовница… С этим я бы справилась, но что-то еще казалось неправильным, что-то продолжало грызть меня. Наконец все встало на свои места.

– Я не хотел, чтобы так было, – тихо сказал Майкл.

– Тогда почему? Неужели я сделала тебя таким несчастным? Зачем нужен был весь этот спектакль?

Майкл глубоко вздохнул. Он поднялся с пола и присел на деревянный стул.

– У нас ничего не получилось, Астрид. Я про наш брак. С самого первого дня. Пока мы встречались, все было супер, но нам не стоило создавать семью. Мы не пара, но нас так захлестнула любовь и – давай посмотрим правде в глаза – секс, что я даже не понял, как оказался у алтаря. Я думал: что за черт, это же самая красивая девушка, которую я встречал. Мне повезло как никогда. А потом реальность обрушилась на меня… и это было слишком. Все становилось хуже и хуже с каждым годом, я устал, правда устал, Астрид, и просто не мог больше этого выдержать. Ты даже представить не можешь, что значит быть мужем Астрид Леонг. Не твоим, Астрид, а той женщины, которой все тебя представляют. Я явно не дотягивал.

– О чем ты? Ты дотягивал по всем… – начала Астрид.

– Все в Сингапуре думают, что я женился на тебе из-за денег, Астрид.

– Ты ошибаешься, Майкл!

– Ты просто не видишь этого. Но я больше не смогу вынести ни одного ужина на Нассим-роуд или в Тайерсаль-парке с очередным министром финансов, гениальным и совершенно непонятным мне художником или каким-нибудь магнатом, в честь которого назвали музей. Не желаю ощущать себя куском мяса. Для них я всего лишь муж Астрид. А окружающие – твои родные и друзья – смотрят на меня с осуждением. Они все думают: Ай-я, она могла бы выйти замуж за принца, президента – почему она выскочила за этого А-Бена^[191] из Тоа-Пайо?

– Ты придумываешь, Майкл! Все в моей семье тебя обожают! – запротестовала Астрид.

– Это чушь, и ты это знаешь! Твой отец относится к своему гребаному кэдди^[192] лучше, чем ко мне! Я знаю, что мои родители не говорят на идеальном английском, я не рос в большом особняке в Букит-Тимах и не посещал АКШ – «Американизированные козлы и шлюхи», так мы эту школу называли, – но я не неудачник, Астрид.

– Разумеется, нет.

– Ты знаешь, каково это, когда тебя считают кем-то вроде парня из техподдержки? Большая ли радость навещать твою родню на Новый год в их огромных домах, а потом привозить тебя к моим родственникам в крошечные квартирки в Тампинс или Ишунь?

– Мне плевать. Мне нравится твоя семья.

– А твоим родителям не плевать. Только подумай… мы женаты пять лет, а мою маму с отцом никогда – ни разу! – не пригласили на ужин в дом твоих родителей!

Астрид побледнела. Это правда. Как она могла этого не понимать? Неужели ее семья была такой черствой?

– Посмотри правде в лицо, Астрид. Твои родители никогда не будут относиться к моей семье с должным уважением, как к семьям твоих невесток. Мы ведь не могущественные Таны, а просто Тео. И их нельзя винить. У них это в крови. У них в ДНК не заложено общение с людьми из другого класса, с теми, кто не родился в богатой и благородной семье.

– Но ты уже на пути к этому, Майкл. Посмотри, как хорошо идут дела в компании, – ободряюще сказала Астрид.

– В компании. Ха! Я тебе кое-что расскажу. В прошлом декабре, когда мы наконец вышли на уровень самоокупаемости и получили первую прибыль, мне выписали чек на двести тридцать восемь тысяч. На минуту, на целую минуту я был вне себя от счастья. Это был мой самый крупный заработок. А потом я вдруг осознал… Как бы долго я ни пахал, как бы ни рвал себе одно место, я за всю жизнь не заработаю столько денег, сколько ты получаешь за месяц!

– Это неправда, Майкл! Неправда! – воскликнула Астрид.

– Не надо меня опекать! – сердито рявкнул Майкл. – Я знаю, какой у тебя доход. Знаю, сколько стоят твои парижские туалеты. Ты понимаешь, каково мне осознавать, что на эти жалкие двести тридцать восемь тысяч я не могу купить даже одно из твоих платьев? Что я никогда не смогу позволить себе дом наподобие того, в котором ты росла?

– Я счастлива там, где мы живем, Майкл. Разве я когда-нибудь жаловалась?

– Я знаю обо всей твоей недвижимости, Астрид.

– Кто тебе рассказал? – Астрид была поражена.

– Твои братья.

– Братья?

– Да, твои дорогие братья. Я никогда не заикался об этом. После того как мы обручились, они позвонили мне однажды и пригласили на обед, заявившись туда всей толпой. Генри, Алекс и даже Питер из К. Л. Они пригласили меня в пафосный клуб на Шентон-Уэй, в котором все они состоят, отвели в частный зал и усадили за стол. Затем они показали мне один из твоих финансовых отчетов. Только один. Они заявили: «Мы хотим, чтобы ты взглянул на финансовое положение Астрид, чтобы составить представление, сколько она заработала в прошлом году». А потом Генри сказал мне – и я никогда не забуду его слова: «Все, что есть у Астрид, охраняет лучшая команда юристов в мире. Никто, кроме членов семьи Леонг, никогда не получит выгоду или не сможет контролировать ее деньги. Даже если она разведется, даже если умрет. Я просто подумал, что тебе следует это знать, старина».

Астрид пришла в ужас:

– Поверить не могу! Почему ты не рассказал мне?

– А зачем? Ты не понимаешь? С самого первого дня твоя семья мне не доверяла, – с горечью констатировал Майкл.

– Тебе больше не придется общаться с ними ни минуты, обещаю. Я серьезно поговорю с братьями. И никто никогда не попросит тебя восстановить их жесткие диски или перепрограммировать винные холодильники, даю слово. Только, пожалуйста, не бросай меня! – умоляла она, и слезы текли по ее щекам.

– Астрид, ты говоришь чепуху. Я вовсе не хочу мешать тебе видеться с родными – вся твоя жизнь вращается вокруг них. Как ты обойдешься без маджонга с двоюродной бабушкой Розмари по средам, без пятничных ужинов у бабушки, без киносеансов с папой в Пулау-клубе?

– Я могу от всего этого отказаться! От всего! – Астрид рыдала, уткнувшись лицом в колени мужа и цепляясь за него.

– А я не хочу, чтобы ты отказывалась. В долгосрочной перспективе ты будешь счастливее без меня. Я мешаю тебе двигаться вперед.

– А как же Кассиан? Ты же не можешь бросить сына!

– Я не собираюсь его бросать и буду проводить с ним столько времени, сколько ты позволишь. Ты не понимаешь? Если я решил уйти, то сейчас для этого лучший момент – Кассиан еще маленький, и на нем это сильно не скажется. Я не перестану быть для него хорошим отцом, но не могу оставаться твоим мужем. Не хочу больше быть частью твоего мира. Я никогда не буду соответствовать запросам твоей семьи, и тем более глупо обижаться на тебя за то, что ты такая, какая есть. Я совершил ужасную ошибку, Астрид. Пожалуйста, просто отпусти меня, – пробормотал он сдавленным голосом.

Астрид подняла голову и поймала себя на мысли, что впервые видит, как Майкл плачет.