Первый день весны

ка быстро смекнул, что диван куда удобнее, и по вечерам он часто лежал там, а бабушка сидела рядом и гладила его. Или, когда я бывал у бабушки в гостях, мы сидели все вм

и глазами. Мы попрощались с бабушкой и отправились на прогулку. Было по-настоящему тепло, и люди на автобусной остановке щурились на солнце.

Бие ждала нас перед подъездом Хьюго.

– Не спускай его с поводка, – предупредила девочка.

– Знаю, – кивнул я.

Тот застенчиво понюхал ноги Бие и махнул хвостиком.

– Вот он, – сказал я.

– И он в самом деле очень милый, – улыбнулась Бие.

ужелюбнее, чем обычно.

– Протяни руку и дай ему ее обнюхать, – велела Бие Хьюго.

– Я даже как-то не знаю… – застеснялся Хьюго.

Но когда Бие показала ему, как это делается, Хьюго сделал глубокий вдох и медленно протянул руку вперед. Он вздрогнул, когда мокрый собачий нос коснулся его пальцев, но тут Тоска лукаво взглянул на моего друга своими черными блестящими глазками и склонил голову набок.

– Правда, он милый? – спросила Бие.

– Наверное, – все еще неуверенно протянул Хьюго и, повернувшись, понесся в глубь квартиры за свитером.

Мы вошли в прихожую и закрыли за собой дверь. Когда Хьюго появился снова, он озирался по сторонам, словно что-то искал.

– Что такое? – спросила Бие.

– Я нигде не могу найти свой мобильник, – объяснил он. – Ты можешь позвонить на мой номер, Оскар?

Затем Хьюго отправился в туалет. Я набрал его номер, и через несколько секунд из его комнаты донесся писк. Бие взяла поводок из моих рук. Я быстро скинул ботинки и прошел в комнату. Писк, похоже, исходил из кровати. Я откинул одеяло и в ногах постели увидел телефон.

С мобильником Хьюго в руке я отправился обратно в прихожую. Хьюго как раз выходил из туалета.

– Вот он! – Я протянул другу телефон.

Но тут я увидел, что Бие и Хьюго стоят и пристально что-то разглядывают, и когда я понял, на что они смотрят, то похолодел. На полу в центре прихожей лежала большая как

– Вот черт! – вырвалось у меня.

– Да уж, – поддакнула Бие.

– Фу, какая гадость, – сморщился Хьюго, зажимая нос.

И в этот момент я услышал, как в дверном замке заворочался ключ.

– Это мама, – сказал Хьюго.

Мама Хьюго открыла дверь. Я натянул пакет на руку и ухватил с пола коричневую какашку.

– Всем привет! Я смотрю, у вас тут весело, – улыбнулась мама Хьюго.

Я же в этот момент пытался запихнуть какашку в мешок… но она оказалась твердой, как камень. Или лучше сказать, как пластмасса.

– Что? – удивился я и присмотрелся повнимательнее.

ышем.

– Апрель, апрель! – завопил Хьюго и так захохотал, что весь покраснел.

– Да ну вас! – отмахнулась я.

– Но первое апреля уже давно прошло, – хмыкнул я, впихивая пластиковую штуку в руку Хьюго.

– Знаю, – фыркнул он, все еще смеясь. – Это вдогонку.

Я пихнул Хьюго, и он пихнул меня в ответ. Его мама снимала пальто и улыбалась, глядя на нас.

– Так это и есть твоя собака, Оскар? – спросила она.

– Хьюго, ты с нами. Или как? – спросила Бие.

– Иди-иди, – подтолкнула сына мама. – На улице сегодня просто чудесно.

Думаю, это был первый по-настоящему весенний день.

ечных карапузов с круглыми щечками и хлюпающими носами. Я оглянулся на них, хотя Хьюго с Бие вряд ли их заметили.

Мама Хьюго была и права и неправа, когда говорила про погоду. Весна пришла еще несколько недель назад, с распустившимися цветами на клумбах и зазеленевшими кустами и деревьями. Но сегодня всем было тепло совсем по-другому: и снаружи, и изнутри. От солнца в небе и от сердца, что радостно билось в груди.