Во Фрипорте Така останавливалась регулярно; она припарковалась на пересечении Мейнстрит и Ховард возле побитого фасада уже давно покойного магазина одежды. «Пропасть»^[104] — каждый раз, когда она видела его название, то невольно улыбалась. Город в целом, как и многие другие, уже давно умер; в его гниющем теле еще жили отдельные клетки, и некоторые из них уже жда­ли, когда приехала Мири. Така, тем не менее, все равно на полную громкость включила Стравинского, пусть и ненадолго, оповещая остальных о своем прибытии. По­степенно на улицу стали выходить люди, выныривая из остовов зданий и дырявых корпусов старых рыбацких лодок, которые держали на плаву в какой-то безумной надежде, что «ведьма» боится воды.

Уэллетт и Лори принялись за работу. Кен решил не попадаться пациентам на глаза и остался в кабине; бла­годаря теням и динамической тонировке окон Мири сна­ружи он был практически невидим. Работая на конвейере сломанных рук и гниющей плоти, Така снова спросила о Портленде. Лори пожала плечами, милая, но теперь далекая:

— Проникнуть он туда мог. Но его бы заметили.

Неудивительно. Береговую зону около Портленда вы­жгли полностью: теперь это было плоское, утыканное дат­чиками пространство, и Така просто не представляла, как его можно пересечь незамеченным. На глубине подходы к суше охраняла мембранная оболочка, лишающая сил. Прокрасться в такое место было невозможно — да и в любой анклав, если на то пошло, — а чтобы прорваться туда силой, у Кена не хватало ресурсов.

Время от времени Уэллетт как бы невзначай броса­ла взгляды в кабину, продолжая осматривать пациентов. Иногда она замечала две слабые мерцающие точки, смот­рящие в ответ, немигающие и неподвижные за черными отражениями.

Она не знала, что он там делает. И не спрашивала.

Все выглядело так, будто ночь превратилась в черную пленку, покрывшую весь мир, а звезды — это проколы, сквозь которые проникает дневной свет.

— Там, — сказал Кен, указывая на запад.

Тонкие иглы, три или четыре. Они скребли небо, оставляя слабые царапины на созвездии Волопаса, и про­пали за несколько секунд; если бы не Кен, Така никогда бы их не увидела.

— Ты уверен, что мы в безопасности, — сказала она.

Он сидел слева и при свете звезд казался черным си­луэтом на фоне мрака.

— Они уже пролетели над нами, — сказал Кен, но о безопасности говорить не стал.

— А вот и перехватчики, — заметила Лори, сидевшая позади. Возле созвездия Геркулеса на несколько секунд вспыхнули сверхновые — не конденсационные следы, а именно вспышки противоракетных снарядов, сошед­ших с орбиты. Когда они войдут в атмосферу, то уже опустятся за горизонт.

Было уже за полночь. Они стояли на каменистом хол­ме к югу от Фрипорта. Весь мир — одни звезды и небо, пустой круг земли, видневшийся под горизонтом, был темен и безлик. Они прибыли, повинуясь звуковому сиг­налу от планшета Кена, а тот держал связь с перископом, плавающим где-то в океане позади. По всей вероятности, их субмарина — «Вакита», так называла ее Лори, — была еще и звездочетом.

Така могла понять, почему Млечный Путь казался настолько красивым, что смотреть на него было больно.

— Может, нам повезет, — пробормотала она. Хотя маловероятно; с тех пор как они запустили свой план в действие, прошло всего две атаки, считая эту, а как да­леко за такое время могли расползтись слухи?

И все же три атаки за три недели. При таком уровне активности им уже скоро должно повезти...

— Не рассчитывай на это, — сказал Кен.

Уэллетт посмотрела на него и тут же отвернулась. Еще недавно этот человек стоял у нее за спиной, одной ру­кой слегка сжимая ей шею, и давал Лори указания, как разбирать оружейные системы, чьих названий Така даже не знала. И тогда, и сейчас он был достаточно любезен, так как Уэллетт сотрудничала. Вежлив, так как Уэллетт никогда не становилась у него на пути.

Но у Кена была миссия, и эксперимент Таки по спа­сению простых людей в нее явно не входил. Кен по­дыгрывал по каким-то только ему ведомым причинам, но не существовало никаких гарантий, что завтра или послезавтра у него не иссякнет терпение, и он не решит перейти к изначальному плану Така не знала, в чем тот заключается, но подозревала, что он как-то связан со спа­сением соратников Лори и Кена, оставшихся на глубине. Уэллетт уже давно уяснила, что расспрашивать об этом ее попутчиков не стоит, но, похоже, для выполнения зада­ния им было нужно как-то проникнуть в портлендский анклав, чего Кен явно сам сделать не смог.

А также угнать лазарет Уэллетт, что мужчина и сде­лал.

И вот теперь под покровом глубокой ночи она сидела в какой-то глухомани с двумя пустоглазыми энигмами. Под периодическим товариществом, человеколюбивой помощью и хитроумными планами скрывался один не­опровержимый факт: Така была пленницей. Вот уже не­сколько недель.

«Как я могла забыть об этом?» — удивилась она и сама же ответила на свой вопрос: просто ее не трогали... пока. Ей не угрожали... в последнее время. Похитители не увлекались насилием ради насилия; а в пустошах было не отыскать более убедительного доказательства цивили­зованного поведения. Так просто забыла, что находится в опасности.

И поступила глупо, если посмотреть на вещи трезво. После неудачи в Портленде Лабин мог легко вернуться к «плану А» и забрать машину. Неизвестно, согласить­ся с ним Лори или нет — Така надеялась, что под этим вновь появившимся холодным фасадом сохранилась хоть какая-то привязанность, — но в любом случае большой разницы от этого не будет.

И было совершенно непонятно, что похитители ста­нут делать, если Така попытается встать у них на пути. Или когда исчерпают «более эффективные альтернати­вы». В лучшем случае ее могли выбросить где-нибудь в пустошах — иммунизированного ангела с подрезанными крыльями и без помощи Мири, если очередной красно­глазый решит поискать спасения.

— Я получаю сигнал из Монреаля, — объявил Кен. — Зашифрованный. Похоже, скремблирование^[105].

— Подъемники? — предположила Лори, Кен утвер­дительно хмыкнул.

Така откашлялась:

— Я на секунду. Очень писать хочется.

— Я с тобой, — тут же ответила Лори.

— Да не глупи ты, — Така махнула рукой в темноту, туда, где из редкого леса поднимался холм, на вершине которого они сидели. — Я и отойду всего на пару мет­ров. Не заблужусь.

Два освещенных звездами силуэта повернулись и по­смотрели на нее, не произнося ни слова. Така сглотнула и сделала шаг вниз по склону.

Кен и Лори не сдвинулись с места.

Еще один шаг. Еще. Нога ступила на камень, Уэллетт чуть не упала.

Похитители снова занялись тактикой и техникой. Така осторожно спускалась вниз. Звездный свет набра­сывал силуэты препятствий на пути. Хотя луна не поме­шала бы; Уэллетт дважды споткнулась, прежде чем перед нею появился лес, зубчатая черная полоса, поглотившая небо.

Спустя несколько секунд он поглотил и Таку.

Она посмотрела на холм сквозь заросли кустарников и стволы деревьев; Кен и Лори все еще стояли на верши­не неподвижными темными трафаретами. Така не знала, видят ли они ее, смотрят ли в ее сторону. На открытом месте Уэллетт заметили бы сразу. Но даже глаза ночных созданий бессильны перед стволами деревьев.

В ее распоряжении было самое большее несколько минут — после этого они поймут, что она сбежала.

Она пошла так быстро, как могла, изо всех сил ста­раясь не шуметь. К счастью, подлеска почти не было; и в лучшие времена солнце с трудом проникало сквозь густой лиственный полог, а сейчас... сейчас недостаток света явно не был главным сдерживающим фактором. Така пробиралась на ощупь сквозь лабиринт из вер­тикальных стволов, устилающих землю сухих листьев и почвы, гнилой от Бетагемота. Низко растущие ветви цеплялись за лицо. Корявые старые деревья появлялись из темноты буквально в метре от Уэллетт, а молодая тонкая поросль хлестала вообще без какого-либо пре­дупреждения.

Така споткнулась о корень, остановилась, закусила губу, чтобы не закричать от боли. Падая, она вытянула руку и уперлась в упавшую ветку. Та треснула, и эхо пи­столетным выстрелом разнеслось по лесу. Уэллетт лежала, скрючившись, на земле, баюкая ободранную ладонь и прислушиваясь, не идут ли какие-то звуки с холма.

Ничего.

Она снова двинулась в путь. Склон стал более крутым и более коварным. Деревья, попадавшиеся на встречу, по­ходили на скелеты, сухие и ломкие, и были только рады выдать ее каждым сломавшимся сучком. Одно из них поймало ее под колено: Така рухнула на землю и остано­виться уже не смогла — покатилась по склону, ударяясь о камни и поваленные стволы деревьев.

Земля, казалось, исчезла. Неожиданно она почти об­рела способность видеть. Широкая тускло-серая полоса устремилась к ней; она сразу поняла, что это, — еще до того, как та ударила ее, содрав кожу с предплечья.

Это была дорога. Дорога, словно подол огибавшая эту сторону холма. Уэллетт припарковала Мири где-то поблизости.

Така встала на ноги и огляделась. Заранее спланиро­вать спуск с холма она не могла, а потому, где конкретно шлепнулась на дорогу, не знала. Подумав, она повернула направо и побежала.

Слава Богу, на дороге никого не было, а тусклого гра­вийного альбедо^[106]хватало, чтобы не сбиться с пути. Доро­га плавно разматывалась вокруг склона холма, дробленый камень хрустел под ногами, и вдруг что-то блеснуло во тьме впереди, что-то с прямыми линиями и блестящее в звездном свете...

«О, слава Богу. Да. Да!»

Она распахнула водительскую дверь и, тяжело дыша, ввалилась внутрь.

И тут засомневалась.

«И что ты хочешь сделать? Сбежать от всего, что пы­талась делать за последние две недели? Просто уехать и дать „ведьме" победить, хотя, может, и есть способ оста­новить ее? Рано или поздно кто-то найдет золотую жилу, а ты сказала принести образцы сюда. Что произойдет, если они объявятся, а ты уже смоешься, поджав хвост?

Хочешь позвать на помощь? Думаешь, она придет прежде, чем Кен и Лори разделаются с тобой или про­сто запрыгнут в свою субмарину и уплывут куда-нибудь в Марианскую впадину? Думаешь, помощь вообще при­дет? В наше-то время? А что, если предупредишь врага, Така? Как насчет тех, кто пытается остановить то, чему ты стараешься помочь? Ты хочешь всем рискнуть только потому, что парочка эмоционально неустойчивых типов со странными глазами могут тебя тронуть, если ты их разозлишь?»

Така покачала головой. Безумие какое-то. У нее была всего пара секунд, прежде чем Кен и Лори ее обнаружат. И от ее решения прямо сейчас зависит судьба Новой Англии, а может, и всей Северной Америки. Спешить нельзя, но времени-то нет...

«Мне нужно время, надо уехать ненадолго. Мне нужно все обдумать». Она ткнула в клавишу зажигания.

Мири не завелась.

Еще раз. Ничего. И только в голове воспоминания о том, как Кен сидел здесь, в этой кабине, сверкал глаза­ми в окружении всех этих схем, о которых, похоже, знал так много.

Она закрыла глаза. А когда открыла их снова, он смот­рел прямо на нее.

Кен открыл дверь.

— Что-то не так? — спросил он.

Така вздохнула. В тишине сочилась кровь из садня­щих царапин.

Лори открыла пассажирскую дверь и влезла в кабину.

— Давай поедем обратно, — произнесла она чуть ли не нежно.

— Я... почему...

— Давай, — сказал Кен, указав на приборную панель.

Така нажала большим пальцем на клавишу зажигания.

Мири, заурчав, мгновенно ожила.

Она вышла из кабины, дав Лабину залезть внутрь. Небо над головой сплошь усеивали звезды.

«О Дэвид, — подумала она. — Как жаль, что тебя нет рядом».