Глава 2
Характеристика стабилизаций 20–х годов
Усилия стран–победителей, направленные на стабилизацию капиталистических валют, имели своей целью прежде всего восстановление платежеспособности побежденных стран, причем платежеспособности двоякой: как плательщиков репараций и как покупателей.
С другой стороны, победителям нужно было навести валютный порядок и в собственном доме.
Все, как практические деятели, так и теоретики, понимали, что о восстановлении золотого стандарта, существенным признаком которого является золотое обращение, не может быть и речи.
Дело было не в том, что для внутреннего обращения золото представляло ненужную роскошь, а в том, что не было налицо тех условий, при которых внутреннее регулярное обращение золота возможно.
Если проследить историю золота как средства обращения и платежа, то мы убедимся, что оно в первую очередь выполняло эти функции в мировом, международном масштабе, а именно как мировые деньги. Во внутреннем обращении до развития бумажноденежного и банкнотного обращения преобладают серебряные деньги, подвергавшиеся всяческой порче.
Конечно, самое понятие мировых, международных торговых и платежных отношений претерпевает в ходе истории, особенно истории средних веков, большие изменения.
В то время когда вся Европа была покрыта густой сетью внутренних таможен и право чеканки монеты было распылено между множеством сеньеров светских и духовных, торговые и платежные отношения между отдельными городами или владениями отдельных сеньеров носили характер международных отношений. Вне владений того сеньера, который чеканил данную серебряную монету, последняя чаще всего принималась на вес. В той же мере, в которой крупные платежи производились в монете, предпочиталась золотая монета, ранее византийского и арабского, а затем итальянского чекана. Нельзя забывать, что самую перевозку крупных сумм гораздо легче и безопаснее было осуществлять в золоте, нежели в серебре.
Крупные, добротные серебряные монеты типа гульденов и талеров, действительно пригодные для международного обращения, появляются в массовом масштабе сравнительно поздно, главным образом как заменители золотых монет в тот период, когда удовлетворить последними потребности возросшего торгового оборота стало трудно. Транспортировка крупной серебряной монеты по возможности избегалась. Деньги старались переводить при помощи переводных векселей, а позднее и жиробанков.
Во внутреннее обращение золото проникает в массовом масштабе именно в тех странах, которые были тесно связаны с мировой торговлей. Таковы, в порядке очереди, Византия, нормандская Сицилия, Италия. По мере передвижения мировых торговых путей от Средиземного моря к Атлантическому океану, туда же передвинулись и центры внутреннего обращения золота (Голландия, Англия, Франция). В этих странах мы имеем примеры органически возникшего внутреннего обращения золота. Оно укрепляется здесь в обращении по мере того, как упрочивается внутреннее экономическое, в частности финансовое, положение страны. Но и в этих странах золото исчезает из обращения, когда военные события приводят в расстройство платежный баланс и бюджет страны (наполеоновские войны, гражданская война в США, франко–прусская война). Причины исчезновения золота из обращения в указанные периоды весьма ясны. Дефициты государственного бюджета приводят к переполнению обращения обесцененными бумажными деньгами, вытесняющими золото из обращения.[127] С другой стороны, золото отсасывается из страны потребностями платежного баланса.
Но если внутреннее обращение золота возможно только в условиях известной экономической, в частности финансовой, устойчивости, то международное обращение золота не боится военных и иных бурь, которые только активизируют международное движение золота.
В последнюю четверть XIX века золото появляется в массовом масштабе во внутреннем обращении почти всех важнейших стран мира. В новых странах золотого обращения золото внедряется посредством специальных финансовых мероприятий (займы, контрибуция). Однако такое положение, когда золотая монета стала орудием внутреннего обращения в мировом масштабе, не могло долго продолжаться.
Золото не могло остаться в обращении в годы войны. Оно не могло вернуться туда и в первые годы после войны. В этом еще не было ничего нового: в указанных выше случаях из истории денежного обращения в Англии, США и Франции золото вернулось в обращение не сразу после войны. Новое, характерное для эпохи общего кризиса капитализма явление состояло в том, что золото не могло вернуться в обращение и после стабилизации валют.
Товарищ Сталин в своих политических отчетах XIV и XV съездам ВКП(б; с блестящим мастерством вскрыл всю ту неустойчивость, которая скрывалась под наступившей в капиталистическом мире временной стабилизацией. Устойчивы были только большой процент безработных, узость рынков, колоссальная внутренняя[128] и внешняя задолженность европейских стран, перспективы новых колоссальных внешних столкновений, непрерывный рост вооружений и огромное бремя налогов.
Все это были факторы, мало способствовавшие тому, чтобы в странах, стабилизовавших свою валюту, власти решились выпустить в обращение золото, которое лишь недавно с таким трудом было из него изъято, которое было необходимо как военный резерв и ушло бы из обращения в подполье не только при возникновении новой войны, но и при первом экономическом или политическом потрясении.
Эти обстоятельства мешали возврату золота в обращение в тех странах, где золотое обращение было ликвидировано в 1914 г. Эти же обстоятельства заставляли финансовые власти тех стран, где, как в США, золотое обращение сохранилось, изымать золото исподволь и фактически ликвидировать обращение золота.
Если оставить в стороне Швецию, Норвегию и Латвию, где стабилизация предусматривала размен банкнот на золото, стабилизация других капиталистических стран предусматривала размен либо на слитки (золотослитковый стандарт – Англия, Франция и Дания), либо на золото или девизы по выбору эмиссионного банка (золотодевизный стандарт – другие страны) Золотодевизный стандарт предусматривал включение девиз в той или иной пропорции в основное покрытие банкнот.
Золотодевизный стандарт сам по себе не является новинкой: в Бельгии он существовал с 1879 г.
Почему победители решили на Генуэзской конференции использовать этот опыт при проведении стабилизации в ряде стран, понять нетрудно. Если уж необходимо было предоставить своим должникам и покупателям стабилизационные кредиты, то это было гораздо удобнее сделать путем кредитования не реальным золотом, а правом требования золота.
В золотодевизном стандарте нашла свое дальнейшее развитие категория «золота за границей», которая приобретает новое содержание со времени операций с депонированием золота союзниками в Англии в период первой мировой войны. Пожалуй, девиза, по которой действительно можно истребовать золото, лучше такого «золота за границей», которое востребованию в любое время не подлежит.[129].
Стабилизация 20–х годов проводилась в условиях «дешевизны» золота. Финансовые власти стран, проводивших стабилизации, поздравляли себя с тем, что «дешевизна» золота играет им наруку, и всячески старались предотвратить вздорожание золота.
Спрашивается, где корень этой «дешевизны»?
В росте производительности труда золотодобычи?
Но достаточно известно, что война и первые годы после войны понизили в золотодобыче производительность труда, причем это не было компенсировано никакими значительными открытиями новых месторождений. С другой стороны, двадцатые годы, годы капиталистической рационализации, были годами роста производительности труда в промышленности. Для США, например, имеется оценка, согласно которой среднегодовой прирост часовой производительности труда в промышленности в сравнении с 1919 г. был за период с 1919 до 1929 г. равен 4,7%[130]. Это означает не что иное, как уменьшение стоимости товаров и рост относительной стоимости золота.
Не приходится говорить и о циклическом подешевении золота, так как после кризиса 1920/21 г. циклический рост цен плохо проявляется, и фаза оживления протекает при тенденции цен к снижению.
Англия.
| Годы | Индекс промышленной продукции | Безработица (в %) | Денежное обращение (в млн. ф. ст.) | Индекс учета и ссуд акционерных банков | Индекс депозитов и текущих счетов акционерных банков | Покупательная сила фунта стерлингов[131] | Курс фунта (в % паритета) |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1913 | 100 | 2,4 | 125[132] | 100 | 100 | 100 | 100 |
| 1919 | 200,4 | 228,6 | |||||
| 1920 | 100,2 | 2,4 | 229,0 | 242,7 | 33,8 | 75,1 | |
| 1921 | 67,6 | 17,0 | 428,4 | 232,6 | 246,5 | 54,9 | 79,1 |
| 1922 | 80,9 | 14,8 | 395,1 | 199,6 | 229,8 | 64,9 | 91,1 |
| 1923 | 88,8 | 11,8 | 384,7 | 189,6 | 210,9 | 66,2 | 94,0 |
| 1924 | 90,9 | 10,3 | 385,4 | 193,1 | 209,5 | 61,3 | 90,8 |
| 1925 | 88,6 | 11,2 | 377,2 | 200,1 | 208,5 | 62,5 | 99,3 |
| 1926 | 68,5 | 12,4 | 371,2 | 207,6 | 212,5 | 67,5 | 99,8 |
| 1927 | 98,6 | 9,9 | 368,1 | 209,0 | 217,2 | 69,0 | 99,9 |
| 1928 | 93,2 | 10,7 | 363,9 | 217,8 | 223,6 | 70,92 | 100,0 |
| 1929 | 100,5 | 10,5 | 381,0 | 215,7 | 219,9 | 74,0 | 99,8 |
| 1930 | 89,5 | 16,2 | 357,5 | 219,0 | 236,8 | 87,7 | 99,9 |
| 1931 | 76,6 | 21,5 | 354,3 | 199,6 | 210,1 | 103,0 | 93,2 |
| 1932 | 77,2 | 22,1 | 331,8 | 201,6 | 238,1 | 106,3 | 72,0 |
| 1933 | 82,8 | 20,0 | 356,6 | 179,0 | 233,4 | 107,5 | 68,1 |
| 1934 | 92,5 | 16,8 | 364,7 | 176,0 | 238,5 | 104,1 | 61,8 |
| 1935 | 98,5 | 15,6 | 380,7 | 186,8 | 251,8 | 101,0 | 59,8 |
| 1936 | 13,2 | 415,8 | 195,5 | 218,1 | 97,0 | 60,5 | |
| 1937 | 10,8 | 416,5 | 210,6 | 271,2 | 82,6 | 60,0 | |
| 1938 | 13,1 | 464,5 | 202,6 | 262,7 | 93,4 | 59,3 |
Тем меньше можно говорить в этот период об уменьшении «спроса» на золото, когда в нем чувствовали острую нужду десятки крупных и мелких эмиссионных банков.
Золото казалось «подешевевшим» по той простой причине, что при проведении стабилизации валют нигде не была и не могла быть ликвидирована целиком инфляция, сколько бы ни говорили о дефляции. По отношению к Англии это очень ясно видно из вышеприводимой таблицы. Денежные показатели (объем обращения, банковский учет и ссуды, депозиты и текущие счета) идут на очень высоком уровне по сравнению с довоенным временем, а индекс промышленной продукции не достигает довоенного уровня. Предпосылку стабилизации видели не в уменьшении средств обращения, а в увеличении золотого запаса.[133].
Дефляция, конечно, не должна была обязательно уменьшить размеры денежных показателей, тем более, что, как показал исторический опыт, изъятие денег из обращения само по себе не всегда ведет к снижению уровня цен. Дефляция могла выразиться в возросшем производстве и торговом обороте. Но этого не было. Во Франции курс франка был стабилизован в 1926 г. на уровне примерно в 5 раз ниже довоенного, в то время когда внутри страны франк был обесценен в сравнении с довоенным временем значительно больше: индекс оптовых цен был равен 718 (1914 г. = 100). Даже в Бельгии, где валюта, по общему признанию, была застабилизована на заниженном уровне, курс франка был в 1927 г. снижен меньше чем в 7 раз при годовом индексе оптовых цен, равном 847, и розничном, равном 786. В Швеции в год возврата кроны к старому паритету индекс оптовых цен был равен 166 (1913 г.= 100).
В новых государственных образованиях, возникших после первой мировой войны, завышенность курса стабилизаций (кстати сказать, большей частью неудачных, требовавших повторения) труднее проследить вследствие новизны самих денежных единиц. Однако указанное явление наблюдалось и там.
В литературе по этому вопросу обычно различают страны, переоценившие свою валюту при стабилизации и недооценившие ее. К числу первых относят Англию и Италию. К числу вторых – прочие страны. Такое деление правильно с точки зрения того, как данная валюта ценилась на мировом рынке в достабилизационные годы. Если курс франка, например, еще в 1924 г. колебался между 24 и 28% паритета, в 1925 г. между максимумом 27 и минимумом 19–20%, то стабилизация на 20–процентном уровне в конце 1926 г. является недооценкой франка (хотя в сравнении с курсами 1926 г. стабилизация означала повышение). С точки зрения же относительной стоимости или покупательной силы золота франк несомненно был сильно переоценен в сравнении с довоенным временем или, что то же самое, золото было недооценено. Если на покупку товарного набора по индексу оптовых цен в 1927 г. пришлось бы затратить примерно в 7 раз больше франков, нежели в 1913 г., то на покупку определенного количества золота пришлось бы затратить франков только в 5 раз больше в сравнении с указанным годом. По отношению к золоту все капиталистические валюты были в той или иной мере переоценены в сравнении с довоенным временем.
1 Характерно, что большая часть текста закона 1925 г. о золотом стандарте (Gold Standard Act 1925) посвящена не существу вопроса, а вопросу о необходимых для осуществления этого закона займах.
Для Англии возврат к старому паритету фунта при еще значительно сохранившемся внутреннем обесценении последнего был, как известно, вопросом сохранения роли Лондона как мирового платежного центра и связанных с этим прибылей и преимуществ.
Английским финансовым властям стоило больших трудов при подготовке стабилизаций 1925 г. мобилизовать, при кредитной и дисконтно–политической помощи США, Франции и Голландии, ресурсы, которые были нужны для того, чтобы поддерживать курс фунта на уровне, близком к паритету.
Чтобы понять, почему Англия встречала такое сочувствие в этом деле со стороны. США, Франции и других стран, следует вспомнить, что обесценение валюты дало некоторым странам, в первую очередь Германии, возможность усилить свой экспорт и создало угрозу для внешней торговли стран, валюта которых не была обесценена или была обесценена в сравнительно небольшой степени.
Само собой разумеется, что Англии, проведшей стабилизацию на завышенном уровне, было выгодно, чтобы ее конкуренты на мировом рынке последовали ее примеру.
Дешевизна валюты была известна давно как фактор, благоприятствовавший экспорту. В частности в период наполеоновских войн и обесценения английской валюты указанный фактор учитывался как положительная сторона в общем отрицательного явления. Это был зародыш политики валютной конкуренции, о которой знали теоретики и практические деятели и которая принималась в соображение при валютных реформах. Однако только после мировой войны создается обстановка, при которой этот зародыш быстро развивается и превращается в важный экономический фактор. Ожесточенная валютная война, разгоревшаяся со всей силой в 30–х годах, ведет свое начало именно с рассматриваемого нами теперь периода. Но война эта ведется в 20–х годах не прямыми методами, не путем понижения каждой страной курса своей валюты, а путем комбинаций, направленных к повышению курса валюты конкурента. В международных отношениях возникает необычайный «валютный альтруизм». Каждая страна делает все от нее зависящей, чтобы курсы валют ее конкурентов были как можно выше, чтобы их валюты были как можно скорее застабилизованы, притом на возможно более высоком уровне.
Кроме «валютного альтруизма» завышенной стабилизации валют содействовал еще один внешний фактор, а именно валютная спекуляция. Последняя направляла деньги в те страны, где ожидалась стабилизация, в расчете на курсовую разницу. Прилив этих денег улучшал платежный баланс и помогал проводить стабилизацию.
Оба указанных внешних фактора внесли в процесс стабилизации валют гонку, скороспелость. Особенно показателен пример Дании. Обесценение датской кроны зашло значительно дальше обесценения других скандинавских валют (низшая точка – 50% паритета). В июне 1924 г. курс датской кроны не достиг еще 60% паритета, а 1 января 1927 г. уже застает датскую крону стабилизованной на старом паритете. Помогла в этой «скоростной» стабилизации иностранная спекуляция.
Во Франции иностранная спекуляция на повышении курса франка заполняла девизами портфель Французского банка. Последний, чтобы не нести расходов по их процентировке, передавал их другим банкам, откуда они уплывали за границу, чтобы затем опять вернуться во Францию. Эта «девизная карусель» причиняла французским властям немало хлопот.
Внешний нажим в сторону переоценки валют поддерживался нажимом изнутри со стороны тех рантье и представителей банковского капитала, потери которых от обесценения денег недостаточно компенсировались инфляционными барышами.
Завышенность курсов, характерную для стабилизации 20–х годов, можно было бы воспринимать как разрыв между внешней и внутренней покупательной силой валют, если бы это явление не было всеобщим. Не только страны, которым пришлось в той или иной форме возвращаться к золоту, но и страны, которые от золота не отходили, в первую очередь США, имели гораздо более высокий уровень цен в 20–е годы, чем до войны. В силу этого по существу негде было реализовать завышенную покупательную силу валют вне страны. По этой причине разрыв между курсами валют и уровнем цен воспринимался как "подешевение» золота".[134].
Банки и казначейства, выпуская золото в обмен на отечественную валюту, терпели убытки с точки зрения действительной стоимости золота и, наоборот, получая по паритету золото в обмен на обесцененную отечественную валюту, получали прибыль. Банки и Казначейства могли этого и не ощущать. Зато это великолепно ощущалось золотопромышленностью, которая в течение 20–х годов держала добычу на значительно более низком уровне, чем до войны.
Весьма возможно, что недооценка золота и завышенный уровень цен, при которых были проведены стабилизации 20–х годов, содействовали среди других причин тому, что оживление перед кризисом 1929 г. проходило при тенденции уровня цен к снижению.
К теоретическому анализу механизма такой реакции цен на недооценку золота мы вернемся ниже, при анализе вопроса о связи между золотом и ценами.
Стабилизации 20–х годов по существу обусловили отрицательную премию на золото.
После мирового экономического кризиса недооценка золота превращается в свою противоположность. Правилом становится недооценка валют, отрыв их внешней покупательной силы по сравнению с внутренней и, тем самым, переоценка золота, появление положительной премии на золото.
Процесс стабилизации капиталистических валют, под которым не было прочного экономического базиса, мучительно долго затянулся. Начатый в 1922–1923 гг. стабилизацией валюты в Чехословакии и Швеции, он не успел еще завершиться ко времени мирового экономического кризиса. Так, в 1929 г. еще не успели стабилизовать свою валюту Япония, Испания, Турция, Мексика. В ряде стран (например, в Австрии, Польше, Бельгии) первые варианты стабилизации оказались неудачными, и стабилизацию приходилось проводить повторно.
В общем стабилизация валют в 20–х годах только оказалась интермедией между валютным хаосом послевоенного периода и валютным хаосом 30–х годов.