ГЛАВА 16

О том, что водные путешествия — вещь непредсказуемая

Снольди явно был поумнее и посмелее своего гриболюбивого друга (который немедленно со страху забился куда-то под палубную лавку), поэтому колобком катнулся к плашке, на которой висел колокол, и со всего маху пару раз дернул за веревку, привязанную к языку. Медный гул колокола эхом отразился от сводов пещеры, смешавшись с предсмертными хрипами Клея, которого все-таки добили, моим матом, поскольку дуэгары все прибывали, а подмоги еще не было видно, и топотом потревоженной стражи, непонятно почему не слышавшей до колокола воплей того же Джонни. Недоработка, однако.

Я крутанул меч вокруг себя, отметив, что колокольный звон прекратился. При следующем финте мне стало понятно почему: Снольди стоял на палубе на коленях, упершись лбом в надстройку, по ней вниз по стене текла черная струйка крови. Жаль, путевый был гном, а главное — молчаливый.

— Твоя умри! — завопил один из дуэгаров, буквально грудью бросаясь на мой меч.

— Хейген, жив? — раздался голос Макса.

Я промолчал, поскольку было не до того. Дуэгара-героя я, конечно, на меч поймал, но не смог сразу его с клинка скинуть и сейчас чуть ли не ногами отбивался еще от двух противников.

— Руля наша! — раздался крик сверху, от капитанской рубки. — Сейчас мы этот корабля разбивать! Светлые все тонуть, так има и нада! Тьфу-у-у!

— Тьфу-у-у! — откликнулись дуэгары, отчаянно сражающиеся с нами.

Корабль вильнул в сторону, хвала небесам, не слишком сильно, тут ведь не Крисна, тут река неширокая и скалы кругом.

— Нико, Джейс — в рубку! — закричал Макс. — Отбейте руль, или все потонем!

Я наконец-то скинул дуэгара с клинка, но пока я с этим мудрил, два вислогубых паршивца практически прижали меня к борту. Я, как мог, отбивался, но меня пару раз уже задели, и если сейчас к этим двоим присоединится еще хотя бы один губошлеп, то мне гарантированно наступает конец. Хорошо хоть на корабле больше игроков нет, никто мои вещички не приберет, может, попрошу кого…

Корабль снова мотнуло из стороны в сторону, меня швырнуло по борту вместе с ним, и в этот же момент черный клинок врубился туда, где секунду назад стоял я, в щепки кроша дерево, из которого был сделан корабль.

— Хр-р-р! — зарычал дуэгар, разбрызгивая слюну во все стороны.

— Тьфу! — поморщился я.

Схватка кипела на всей палубе, звенели мечи, стоял многоголосый ор.

— Макс, рубка наша, — услышал я голос Нико и очень этому обрадовался. Хоть что-то, поскольку корма от всех этих виляний уже практически скреблась о скалы.

Зря я это сделал, в смысле обрадовался. Сразу после сообщения Нико корабль снова мотнуло, рулевой, судя по всему, решил выйти на середину реки, и сделал это резко, причем очень резко. Меня снова крутануло по борту, и сработал принцип, тот самый, который гласит, что рвется что-то только там, где тонко. Борт в результате не выдержал — оно и понятно, поскольку сначала об него бьются со всей дури, потом мечом рубят… Когда меня об него приложило в очередной раз, он сделал "хрусть", и я на пару с дуэгаром полетел в воду.

— Твою же!.. — только и сказал я, вынырнув из воды. На мое счастье, я хоть упал не под колесо, а чуть левее, а то бы и вовсе не вынырнул. По голове лопастью бы тюкнуло — и привет родителям.

Корабль удалялся вниз по течению, и, похоже, единственным, кто заметил мое падение, был чертов торчок, по крайней мере, я услышал его радостный вопль:

— Да я просто-таки провидец, я же предсказал, что этот вояка за борт улетит!

Я плямкал руками по воде, понимая, что вот-вот пойду ко дну, доспехи тянули меня туда все сильнее… В один из ударов я по чему-то заехал локтем и радостно взвыл, увидев, что это был кусок фальшборта, который я снес своей тушей, вылетая за борт. Я вцепился в него, как ребенок в конфету.

В этот момент меня что-то потащило за пояс вниз, под воду.

— Тьфу, светлая, твоя сдохни! — проквакал появившийся на минуту на поверхности дуэгар и, отпустив мой пояс, навалился мне на плечи, пытаясь утопить.

— Да вот фиг тебе в сумку! — сообщил я ему, пытаясь сбросить его руки и при этом не утопить меч, да еще и не выпустить мой последний шанс выплыть.

— Пфкр, фгф, — бурчал отвратительно скользкий и на редкость мерзкий на ощупь подземный житель, отчаянно цепляющийся за меня своими узловатыми пальцами.

— Да чтоб тебе! — Я все-таки изловчился и саданул дуэгару навершием меча по голове.

— А-а-ах… — Дуэгар отцепился от меня и на секунду скрылся под водой, чтобы тут же вынырнуть чуть левее.

— Н-н-на! — Я ткнул его острием меча со всего маху, и хотя в воде удар потерял часть силы, этого мерзкой твари для смерти хватило.

Эва как. Даже деяние… Что за черт происходит?

Я даже не успел прикинуть, что же мне дальше делать. Пока я барахтался в битве с дуэгаром и после приходил в себя, слабое течение реки донесло меня до некоего поворота в русле, а там… А там подземная река текла не в пример быстрее, да еще и была куда как глубже, я сразу за поворотом как будто в колодец ухнул. Видимо, какой-то подземный источник тут присутствовал или еще чего, не знаю, я же не спелеолог…

Меня подхватило течение и довольно шустро поволокло вниз. Я отчаянно долбил по воде ногами, но это не слишком помогало, и в результате от этих телодвижений меня еще и пару раз как следует приложило о скалу, выбив процента три жизни.

Вскоре, впрочем, скорость потока стала стихать, а впереди слева я приметил что-то вроде отмели и стал потихоньку загребать одной рукой в ту сторону.

Выбравшись из воды, я еще пару минут стоял на четвереньках, пытаясь отдышаться и раздумывая о том, что если бы такое произошло в реальной жизни, я бы вовсю уже лежал на дне, утянутый туда своими доспехами. Хорошо все-таки, что тут не стопроцентный реализм… И вот еще что интересно — а чего это мне не дали достижения вроде "Пловец" или там "Купальщик"? Странно.

— Светлая! — раздался квакающий голос дуэгара. — Тьфу!

— Тьфу, — ответил ему хор голосов, явно не менее десяти.

— Нечего светлая делать в наша пещера. Светлая глупая, светлая уже почти мертвая.

Я поднял голову и шагах в десяти от себя увидел дуэгара с глумливой донельзя мордой и еще десяток таких же, как он, губастых уродов у него за спиной.

— Если светлая вставать сейчас на колени — она поступать очень верно, — продолжал издеваться подземный житель. — Так и стой, пока моя тебе голова руби будет.

— Да вот фиг тебе, — прохрипел я и поднялся на ноги. Из амуниции полилась вода, ощущение было не из приятных.

— Зря вставала, труднее будет мне твоя руби, — посетовал дуэгар, прищурившись. — Твоя еще может получить легкая смерть. Ты вставать обратно на коленки и тогда умри легко.

— Ага, щас, — выдохнул я.

Голова, в отличие от немного сбоящего тела, работала на редкость четко и ясно — и это после падения и ныряния и явно перед скорой и нелегкой смертью. Вообще забавно выходит — только с моим цыганским счастьем я умудрюсь сдохнуть в месте, из которого свои вещи не заберу никогда, но при этом их отсюда, скорее всего, вообще никто никогда не заберет. Есть у меня крепкие подозрения, что я один из первых игроков, который бродит по этим диким местам, вон как тут все необжито.

Пейзаж у этой отмели и впрямь был умиротворяющий — сама отмель длиной метров в пять, потом полуразрушенная лестница, на которой и столпились дуэгары, и какие-то живописные руины, начинающиеся за ней. В красивом месте умру, сердце радуется, но это единственный положительный момент во всей истории. Все остальное печалит неимоверно. Три дня коту под хвост — шутка ли?

— Гфырк, — то ли приказал, то ли назвал кого-то по имени дуэгар и отошел в сторону.

С лестницы спустился крепыш с не только отвисшей, но еще и проколотой губой — в ней торчала сережка-колечко. Он встал напротив меня, выставив перед собой меч и что-то бормоча себе под нос.

Нет, если по одному биться будем, то какие-никакие шансы есть, вон и уровни созвучны, у этого урода даже на два поменьше. Плюс у меня в заначке еще есть воины Алого легиона и волк. Но с ними пока погодим…

Лязгнули мечи, рассыпав в полумраке горстку искр, дуэгар следующим ударом попытался подсечь мои ноги, я ушел от его атаки и в ответ махнул мечом, целясь в его шею.

— Гфарттшш, — прошипел мой противник.

Чуть согнувшись, выставив меч перед собой и держа его двумя руками, он стерег каждое мое движение, я же думал только об одном — чтобы у этих уродцев не было луков. Поскольку вот тогда мне точно каюк.

— Рхахх. — Меч пирсингованного нелюдя свистнул сверху-сбоку и со звоном вдарил по камням, открывая мне бок противника, по которому я, не медля ни секунды, с оттягом рубанул своим клинком.

— Ахр-р-р! — взвыл дуэгар, выпрямляясь, вскидывая голову вверх, видимо, от боли, и открывая мне спину.

Мой меч, сопровождаемый "Огненным смерчем", входит между его ребрами как в масло, я поворачиваю его там, внутри, в кишках или что там у него.

Дуэгар вопит не переставая, причем слегка дымясь после скилла, вопит до тех пор, пока его голова не откатывается к каменной стене.

— Пожалуйте бриться, — сообщаю я замолчавшей толпе, встряхивая меч. — Наш салон открыт от рассветало заката.

— Тгорххх! — завопил мой первый собеседник, указывая на меня длинным серым пальцем. — Тгорххх!

Против меня выходят сразу трое дуэгаров и фактически прижимают меня к кромке воды.

— О как. — Я прикрываюсь щитом и опускаю меч чуть ниже пояса. — А вот это уже серьезно.

Я изворачиваюсь, отмахиваюсь, подставляю меч и щит под удары. Мне почти не до атак, мне бы не пропустить удар. Но если есть шанс…

— Память о боге!

Крутануло, один почти уже сдох, но и я пропустил удар, несильный, но обидный. Но ничего, еще поглядим, кто похихикает последним.

Мечи звенят, щит трещит от ударов, на мое счастье, эти твари не слишком-то умеют работать в группе, каждый норовит грохнуть меня сам, и тем самым они здорово мешают друг другу. Если бы не это, я бы уже, скорее всего, стал бесштанной командой и матерился на жизнь в шахтерском поселке.

— Н-на!

Все, минус один, теперь пойдет попроще.

— Фрагшшш! — Один из двух оставшихся кидается просто в какую-то штыковую атаку, выставив меч перед собой, и получает от меня косой удар по спине, который бросает его на песок, а вот добить его времени нет, поскольку я еле-еле уворачиваюсь от меча второго врага.

— Скаргшшш!

Что за черт! Минус семнадцать процентов жизни!

Недобиток всадил мне кинжал в ногу и сейчас норовит встать и продолжить меня резать! Да вот шиш тебе!

Еще одна голова отлетает в сторону, а я получаю удар в бок. Вот они, эмоции, повелся и проворонил удар. Все. Этого я, конечно, уберу, а потом — финита.

— Душа волка!

Мой серый брат норовит вцепиться зубами в причинное место дуэгара, прикрытое какой-то тряпкой. Ай, молодец. Дуэгар на секунду замешкался — и вот результат: зубы волка смыкаются на его достоинстве, а мой меч делает отверстие в его грудной клетке.

Мы с волком стоим и смотрим на оставшихся дуэгаров. Их лидер откровенно злорадно улыбается, глядя на меня. Что ты лыбишься, убогий? Счет четыре — ноль в мою пользу.

— Ты сильная воин. — Ну и гнусный у него вид, когда он улыбается, брр. — Я делать чаша из твой череп, хорошая вещь!

— Да вы, батенька, эстет-с, — хрипло замечаю я. — Только вот закавыка — мой череп надо еще получить.

— Это не такая сложный штука, как ты думать, — махнул рукой дуэгар, и пять воинов двинулись в мою сторону.

Откуда-то сверху раздались отрывистые команды, и соискатель моего черепа вытянулся в струнку. "Видать, начальство на меня глянуть пожаловало", — подумал я и приготовился к последнему бою.

Я отбил три удара, пропустил один, после еще один, выбивший из груди дыхание, упал на левое колено…

— Рроох! — громыхнуло басом, и мечи, уже поднявшиеся над моей головой, не стали опускаться вниз.

Я с трудом поднялся на ноги, жизни у меня оставалось всего ничего.

— Кто твоя? — повелительно спросил меня здоровенный дуэгар, реально здоровенный, головы на три выше меня, с какой-то вычурной бляхой на мощной мускулистой груди. — Кто твоя есть?

— Я воин Запада, тан Хейген, — ответил ему я. — Чего еще знать хочешь?

— На твоя стоит метка хозяин. — Этот здоровячок был явно обескуражен. — Откуда у тебя есть метка хозяин?

Опять какая-то метка. Господи, сколько же их у меня, а? У меня такое ощущение, что я — чемодан какого-то путешественника, вроде Федора Конюхова, был такой в свое время, он, отпустив бородищу, от нечего делать по свету мотался, землю шагами мерил. И вот на мне все кому не лень отметки ставят, наклейки на меня лепят, бирки привязывают и кресты мелом рисуют: "А ну-ка, кто это тут у нас? А, Хейген? Что? На нем еще нет моей метки? Непорядок!!! Та-а-ак, дай поставлю, причем незамедлительно!"

— Не знаю я, — честно сказал я дуэгару. — Может, пересекались где. А хозяин — он кто?

— Ты и хозяина? Хэ! — Дуэгар скривился, будто гнилой орех съел, мой же вопрос он оставил вообще без внимания. — Ты — светлый, тьфу!

— Тьфу! — поддержала его толпа на лестнице.

— А хозяина — он не как ты, он наша пришел и сказал: "Я теперь ваша отца, а вы моя дети, пошли домой, в пещера. Смерть светлым", — так потом сказала он. Ты светлая, но у тебя его метка. Как?

Я вообще отказывался что-либо понимать. Ну кроме, пожалуй, того, что на мне невесть откуда появилась метка неведомого хозяина, и того, что я светлый. Тьфу!

— А я не видеть метка, — обиженно сказал тот дуэгар, с которым я сначала разговаривал. — Почему так?

— Твоя мал еще, — с достоинством ответил ему предводитель и что-то добавил на их шипяще-рокочущем языке. Мой первый собеседник отвесил губу, его глаза налились кровью, он что-то заорал, показывая на меня.

Похоже, что смерть на некоторое время отошла от меня в сторону, хотя и не ушла далеко — бойцы рядом со мной мечи не убрали.

Два дуэгара шипели и орали друг на друга, брызгаясь слюной, пока одному из них, главному, это не надоело. Свистнул меч, и коллекция голов на пятачке, где я стоял, пополнилась еще одним губасто-носатым экземпляром.

— Твоя идти с нами, — объявил мне здоровяк. — Хозяин нет сейчас в Твалфешше, но здесь есть Око хозяина, оно скажет нам, что с твоя делать — убить или нет. Оно скажет, почему ты с метка.

— Надеюсь, — ответил ему я. — Мне самому интересно. Только идти будем не быстро: дуэгары — хорошие воины, вон как меня покромсали.

— Воины из клана Сваффх — плохая воины, — заявил главный. — Большая лодка уплыл, твоя на ногах стоит, хотя их была две руки против одного. Они дерьмо, а не воин.

— Оно, может, и так, — сплюнул я на камни. — Но ушатали они меня крепко, я быстро идти не смогу.

— Человека слабый, человека тьфу, — отвесил губу вожак и махнул рукой: — Хрытт.

От толпы дуэгаров отделился один, с кривым посохом в руке, с седыми волосами, пучками растущими на подбородке, и рыбьей костью в губе.

Вожак что-то пробубнил, показывая на меня, этот, с рыбьей костью, кивнул, взмахнул посохом и что-то прошипел.

Вот тебе и на! Темная магия. И ограничения. Нет, все-таки сколько нам загадок чудных готовит подземелья дух, а? И опыт — сын ошибок трудных, и Гена — Чебурашкин друг… Сказано на правах бреда…

— Ну светлая, ты готов к идти к Око хозяина?

— Пошли, — закинул я щит за спину, а меч в ножны. — Чего ж не пойти?

Что я там говорил о женщинах, магазинах и их скорости передвижения? Все это фигня по сравнению с беготней толпы дуэгаров по подземельям. Эти товарищи летели по переходам как бандерлоги по лианам джунглей. Я бы наверняка от них отстал и затерялся в этих бесчисленных поворотах и лестничных пролетах, если бы сзади меня не подпирало десятка два вислогубых спринтеров.

Мы пробежали по краю ущелья, затем — по каким-то каменистым оврагам, потом, порядком ускорившись и явно спеша, с час петляли по переходам какого-то величественного подземного города, очевидно гномьей работы — залы с колоннами, мосты с арками и без, какие-то маленькие комнатки и величественные чертоги, в паре из которых явно угадывался дневной свет в качестве освещения. Что это за город, зачем и почему он здесь? Поди знай, не у этих же спрашивать? Ну по крайней мере, не сейчас.

Когда я был почти уверен, что вот-вот сдохну от этого бега, мы наконец остановились у здоровенных ворот, поставленных между двумя сплошными скалами. На воротах был намалеван чем-то красным, возможно, даже кровью, любопытный знак — трехзубцовая корона со стрелой поперек. Может, герб их дуэгарского клана?

Вожак достал витой рог и затрубил в него, после чего ворота со скрипом начали открываться.

— Светлая, твоя от моя ни на шаг не отходить, — предупредил меня предводитель дуэгаров. — Если твоя отстать, то уже не жить. Это город наша, тут светлые только как еда быть могут, по-другому никак.

— Понял, не дурак, — кивнул я. — Не сомневайся, не отстану.

— Светлая! — завопил один из стражников. — Тьфу-у-у!

Второй, увидев меня, разразился руганью на дуэгарском, одновременно вытаскивая меч с весьма понятными намерениями.

Вожак что-то рыкнул, и стражники успокоились, при этом плотоядно на меня глядя и пуская слюни. Елки-палки, да чтоб я еще когда в местные подземелья полез! Да ни в жизнь! Видать, ничему я не учусь, видать, мало мне тогда в Ринейских горах было. Лучше б я по земле пошел, холера с ним, что долго…

— Идем. — Вожак пошел вперед. Я пристроился в его кильватере, полный решимости не отходить от него ни на шаг.

Город был крайне экзотический и очень густонаселенный. Никаких строений тут толком не было, зато имелось море палаток цыганского типа и толпы дуэгаров. Пока мы там, наверху, делаем квесты, гоняем волков и гоблинов, пока кениг жрет пиво в чертогах, а королева Анна обустраивает Западные пределы, тут втихаря вызревает огромная сила, которая, вылившись на поверхность, запросто может устроить веселую жизнь половине Раттермарка! Их было не просто много, их было безгранично много. Город же их не уступал размерами даже Эйгену, от ворот до самого высокого здания аж в три этажа мы шли, наверное, минут двадцать. И скажу вам — страху я натерпелся по полной. Я понял, что чувствует жареный поросенок, когда его несут на стол мимо гостей. Мне вслед облизывались и причмокивали, а от пожирающих меня взглядов начинала дымиться спина. Очень страшно.

— Дом Ока хозяина, — показал вожак на трехэтажное дощатое здание, у дверей которого мялось два охранника. — Ты идти за мной. Сейчас все узнавать будем.

По скрипучей лестнице мы поднялись на самый верхний этаж, и вслед за вожаком я зашел в небольшой зальчик, в центре которого висела штора, разделяя помещение на две части.

— Стоять тут, никуда не идти, — приказал вожак. — Не говорить, не двигать себя.

— Дышать можно? — не удержался я.

Вожак посопел, дернул себя за губу и махнул рукой:

— Дышать — да, но не часто и не громко.

И на том спасибо. Интересно, а кто там, за тряпкой?

Вожак аккуратно приоткрыл на мгновение штору и вошел внутрь, где сразу, судя по звукам, бухнулся на колени и что-то забубнил. Я ничего почти не слышал, хотя по отдельным словам, все же долетавшим до меня, понял, что речь идет о неудачном налете на пароход и обо мне.

Штора колыхнулась, причем довольно высоко. Тот, кто сейчас явно меня изучал, был очень немаленького роста, прямо-таки богатырского. Это кто же может быть такой?

Штора колыхнулась еще пару раз, и я услышал другой голос, но, как ни старался и ни напрягал слух, не уловил ни тембра, ни интонаций, ни слов.

Что-то бухнуло, видимо, вожак в очередной раз приложился лбом об пол, и через минуту дуэгар вышел ко мне.

— Око хозяина узнало тебя и делать тебе три подарка, хоть ты того и не стоить. Первый — твой никчемная жизнь. Вторая — тебя отпускать из наш город. Третий — тебя отводить кривыми ходами к большому озеру, где стоит город светлых.

— А откуда метка-то на мне? — задал я вопрос, который мне не давал покоя.

— Это око не сказать, но оно сказать, что нам с тобой надо сделать, для того, чтобы… — Вожак замялся, помахал указательным пальцем и скрылся за шторкой. Вернувшись через полминуты, он встал в гордую позу и продолжил: — Чтобы твоя не шлялся невесть где, где шляться вообще не следует, и не искать постоянно приключения на своя задница!

Я потерял дар речи. Кто там, кто за занавеской?