Глава сороковая

Она помнила, как это было с Чарлзом. Те же слова – но какая огромная разница в ощущениях! Тогда земля не уходила из-под ног, душа не воспаряла над всем сущим, а разум не ослепляло божественное сияние, идущее откуда-то изнутри. От нахлынувших чувств защипало глаза, и Мэри, забыв о приличиях, шагнула вперед и спрятала лицо на груди Стейна.

– Полагаю, ответ очевиден, – дрогнувшим голосом произнес губернатор. – Что ж, в таком случае, как я и обещал, благословляю вас и даю согласие на брак с моей дочерью, господин МакМоран.

– Доктор Норвуд, – мягко поправил Стейн, обнимая прильнувшую к нему девушку. – Я бы предпочел, чтобы в этом отношении ничего не изменилось. Но есть кое-что более важное. – Мэри подняла голову, и он ласково улыбнулся ей: – Я прошу вас простить мистера Айвора и помириться с ним. Иначе в день свадьбы вести вас к алтарю придется бедняге Джейсону.

Мэри невольно рассмеялась шутке, а потом, вновь сделавшись серьезной, взглянула на отца. Против воли сердце ее сжалось: Эдвард Айвор за эти дни, казалось, постарел на несколько лет. Он выглядел таким виноватым и жалким, что девушка не выдержала и бросилась его обнимать.

– Мэри-Энн, не сердись на меня, – пробормотал расчувствовавшийся старик. – Я был неправ, наговорил лишнего, заставил тебя страдать… Но, видит Бог, я не хотел этого! Я люблю тебя, мое дорогое дитя, и обещаю впредь никогда не поступать жестоко и несправедливо, что бы ты там ни затеяла.

– Мы тоже были неправы, отец. – Мэри опустила глаза. – Простите, что заставили вас волноваться, но по-другому было никак: иначе на виселицу отправили бы невиновного, а сумасшедшая, возомнившая себя орудием Господа, осталась бы безнаказанной… Кстати, ее нашли?

Губернатор покачал головой:

– Увы. Но поиски продолжаются и в порту дежурят отряды: преступнице не удастся ускользнуть с острова. Думаю, очень скоро правосудие настигнет ее.

Мэри только вздохнула и тут же опомнилась:

– В доме гость, а ему даже не принесли чаю! Впрочем, какое там чаепитие: время позднее, и я умираю с голоду! Доктор Норвуд, вы же останетесь на ужин?

– С большим удовольствием.

– Тогда я распоряжусь, чтобы накрыли на стол. Ах, да! – вспомнила девушка, уже направляясь к дверям. – Нужно поделиться радостной новостью с Китти! Она уже дома?

Мужчины переглянулись.

– Дитя мое, – с осторожностью заговорил мистер Айвор, – дело в том, что мы с мисс Маккейн крепко повздорили, и она, забрав вещи, переехала в свой приют, к этим женщинам…

– Китти ушла?! – ужаснулась Мэри. – Но как… почему? Вы не должны были позволять ей! Одно дело – содержать подобное заведение, и совсем другое – стать одной из его обитательниц. Ее репутации конец; общество отвергнет ее, и Китти останется совсем одинокой и беззащитной!.. Прошу прощения, но я немедленно еду за ней.

Девушка сделала несколько шагов – и, покачнувшись, схватилась за спинку дивана: голова закружилась, в глазах стало темно. Вовремя подоспевшие Стейн и отец помогли ей сесть, принесли воды.

– Вы никуда не поедете, пока не восстановите силы, – решительно заявил доктор Норвуд. – Не беспокойтесь, с мисс Маккейн все в порядке. Буквально вчера мы виделись: выглядит она хорошо – синяки постепенно сходят, дела в приюте идут должным образом, жаловаться не на что. Разумеется, после случившегося она переживает, но не за себя, а за вас.

– В этом вся Китти. – Мэри слабо улыбнулась и заглянула ему в глаза: – Дайте слово, что поможете мне убедить ее забыть все обиды и вернуться домой.

Насчет последнего Стейн сомневался, зная упрямый характер Кэтрин. Но слово все же дал.

Только за ужином, когда в честь праздничного события отец велел открыть бутылку своего любимого pinot noir⁸⁶, Мэри наконец осознала, что помолвлена. Удивительно, но ей все еще не верилось, что это произошло и что красивый, умный мужчина, сидящий напротив за столом, вскоре станет ее мужем. Однако он и мистер Айвор принялись обсуждать все те вещи, которые обязательно предшествуют свадьбе, и девушка убедилась, что ей не почудилось. Да, это не сон: с этого дня она – невеста доктора Норвуда. Скоро об этом узнает весь город, потому что отец сообщит о помолвке преподобному Майлзу, и тот, согласно традиции, во время воскресной службы огласит имена жениха и невесты и их намерение вступить в брак. А также объявит дату и время торжественной церемонии, которые еще предстоит обсудить.

– Три недели?! – воскликнула Мэри, когда доктор Норвуд уехал и они с отцом принялись выбирать подходящий день. – Если считать и эту, почти четыре! Почему мы должны ждать так долго?

– По закону, ma ch'erie⁸⁷, – отозвался губернатор, скрывая улыбку. – После оглашения должно пройти не менее трех недель. Как раз времени хватит на то, чтобы сшить тебе роскошное платье, изготовить кольца, придумать, как украсить дом и свадебный экипаж…

– Я не Кандида Бэнкс, мне не нужны украшения и дорогие наряды, – перебила его девушка. – Все, чего я хочу, это поскорее обвенчаться и переехать в домик на берегу океана. Туда, где мы будем счастливы. Ради этого я готова отправиться в церковь хоть завтра, пешком, в любом из своих платьев.

– Ты так любишь его, дитя мое? – Эдвард Айвор внимательно посмотрел на дочь и, когда она смущенно кивнула, сел рядом и взял ее за руку. – Я все понимаю, Мэри-Энн, хоть мне и больно слышать о том, что ты готова оставить меня ради другого, пусть и достойного мужчины. – Он улыбнулся с заметной грустью. – Ведь ты так мало была со мной, а уже торопишься убежать в чужой дом, в новую жизнь, где старику-отцу вряд ли найдется место.

– Отец, ну какой же вы старик! – рассмеялась Мэри. – Перестаньте, я просто выхожу замуж, а не уезжаю на край света. И, как бы я ни любила мистера Норвуда, в моем сердце всегда сохранится место для вас. Обещаю, в нашем доме вы будете самым желанным гостем.

– Милое дитя, – растроганный губернатор поцеловал ее в лоб, – если ты действительно любишь своего отца, то не станешь спешить и нарушать обычаи. Ты дочь губернатора, Мэри-Энн, и в церковь на твою свадьбу, хочешь ты этого или нет, придет несколько сотен человек – в том числе Таккеры, осрамиться перед которыми мы не имеем права. Поэтому будет и платье, и лошади в белых попонах с заплетенными гривами, и лепестки роз на пути к алтарю, и фейерверк. Я хочу, чтобы в этот день ты была самой красивой и самой счастливой новобрачной на свете, и сделаю для этого все, что в моих силах.

– Если так, то прошу, поговорите с Робертом, – уже без улыбки сказала Мэри. – Потому что я не смогу стать счастливой, видя, как несчастен мой брат.

Роберт и Кэтрин были первыми, кому Мэри собиралась лично сообщить о помолвке. Она хотела сразу же после завтрака поехать к подруге, но утром в доме поднялась суета: вначале слуги, узнав о предстоящей свадьбе, на радостях устроили во дворе дикие пляски, а затем один за другим стали приходить визитеры. Первым явился мистер Пламмер. Услышав шум, он поинтересовался, что происходит, и получил ответ, который, надо признать, сразил его наповал. Сперва он просто не поверил, но когда Мэри в присутствии отца подтвердила, что накануне дала согласие доктору Норвуду, и выразила надежду, что они с Чарлзом, несмотря ни на что, останутся добрыми друзьями, молодой человек сдержанно поклонился, сухо произнес «Почту за честь» и под благовидным предлогом покинул дом. Девушке показалось, что уходил он не столько разочарованным, сколько обиженным и возмущенным.

– Ничего страшного, – успокоил ее мистер Айвор. – Каждый джентльмен хотя бы раз в жизни получает отказ и наблюдает крушение своих брачных амбиций. Это не значит, что в следующий раз ему не повезет.

Следом неожиданно приехали мисс Фостер и мисс Уэст, расстроенные тем, что Мэри забыла о «Драматических чтениях», и девушке пришлось не только пообещать им, что этим вечером занятие состоится, но и поделиться новостью о помолвке. Шарлотта и Эллен мигом забыли о декламации, принялись прыгать от радости и визжать громче, чем африканцы. Лишь спустя час Мэри удалось избавиться от них, но теперь она уже не была уверена в том, что город не узнает о помолвке до воскресенья, ибо эти две юные мисс совершенно не умели хранить тайны.

По окончании утренней службы явился преподобный Майлз и, не задумываясь, предложил сыграть в один день, третьего сентября, сразу две свадьбы – чтобы сэкономить на оплате торжества, украшении церкви, застолье, музыкантах и порохе для пушек.

– Таким образом, мистер Айвор, вы жените обоих детей, а заплатите за одно торжество. – Священник деловито потер ладони. – Брак нынче – дело весьма дорогое, а вам ведь еще предстоит позаботиться о приданом. Доктор Норвуд, вероятно, был очень рад отхватить такой ценный куш и породниться с одной из самых богатых семей города?

Губернатор хотел было возразить, но Мэри жестом остановила его и едва заметно покачала головой.

– Если вам интересно мое мнение, – сказала она, уводя разговор в безопасное русло, – то я готова обойтись без пышных торжеств и даже выйти замуж в пятницу⁸⁸, лишь бы не стоять перед алтарем вместе с мисс Бэнкс. Боюсь, ее надменный вид и безвкусное платье испортят мне весь праздник.

И, не желая выслушивать ответные нравоучения преподобного, Мэри покинула гостиную и наконец-то велела Джейсону запрячь лошадей.

– Я так рада за тебя! – воскликнула Кейт, когда Мэри рассказала ей о том, что произошло накануне. – И, конечно, за доктора Норвуда. Кто мог подумать, что однажды это случится? Значит, все же судьба… – Девушка еле слышно вздохнула, а потом принялась расспрашивать о приготовлениях к свадьбе. Но Мэри заявила, что приехала сюда не для праздной болтовни.

– Ты должна вернуться домой, Китти, – стараясь быть убедительной, проговорила она. – Отец на нас больше не сердится, он в прекрасном настроении. А у меня много хлопот, поэтому мне пригодится твоя помощь. Давай соберем твои вещи, а Джейсон отнесет их в коляску.

Кейт долго молчала, глядя куда-то в сторону.

– Нет, дорогая, – наконец тихо произнесла она. – Я готова отправиться куда угодно, но только не туда, где мне не рады. Возможно, мистер Айвор простит меня и позволит остаться у вас, но каждый раз, увидев меня рядом с тобой, он будет испытывать тревогу и беспокойство, гадая, в какую еще историю я собираюсь втянуть его дочь. И, что самое неприятное, – девушка улыбнулась, – его опасения не будут напрасными. Потому что он прав: я та еще авантюристка и сумасбродка.

– Кем бы ты ни была, тебе здесь не место. – Мэри огляделась. – Стоит мне подумать о том, что ночью ты остаешься в этом доме одна, не считая Молли и Лиззи, меня пробирает дрожь. Ты сама говорила, что место тут небезопасное.

– Да, по вечерам под окнами собираются местные дебоширы: свистят, кричат, иногда швыряют камнями. – Кэтрин поморщилась. – Третьего дня даже ломились в дом, но наутро я вызвала плотника, и погляди, какую дверь он нам поставил! Из бермудского кедра. – Она с гордостью продемонстрировала Мэри прочное трехдюймовое полотно на железных креплениях. – И врезал новый замок, чтобы на ночь мы запирались изнутри. Так что, поверь, мне нечего опасаться. Тем более, кроме Молли, здесь теперь поселилась и Элис Аттвуд, которую выгнали из съемного жилья.

Мэри только вздохнула:

– Китти, я не стану тебя умолять, но прошу, обдумай все как следует и возвращайся. Мне тебя не хватает, особенно сейчас, когда моя жизнь вот-вот изменится. И я надеюсь, что оставшиеся до свадьбы недели мы проведем вместе, в приятных хлопотах и задушевных беседах по вечерам.

Кейт обещала подумать, и Мэри, простившись с подругой, отправилась домой, где ее ждал очередной приятный сюрприз: наконец-то вернулся Роберт.

– Хвала Господу! – Девушка заключила его в объятия и только потом, отстранившись, увидела, каким измученным выглядит ее брат. К счастью, на сей раз спиртным от него не пахло.

– Мэри-Энн… – Капитан улыбнулся. – Я соскучился и решил, что непременно должен тебя навестить. Жаль, что времени у нас не так уж много.

– Вы ее не нашли? – Мэри пытливо заглянула ему в глаза. – Неужели в маленьком городе можно так долго прятаться?

– Полагаю, преступницы уже нет ни в городе, ни на острове Сент-Джордж. – Роберт нахмурился. – Поскольку пристань оцеплена, у нее остался единственный выход: перебраться через залив на другие острова и укрыться где-нибудь там, на необжитых землях, где ее будет сложнее найти. Вчера у рыбака Питерса украли его лучшую лодку, а в доме по соседству исчезли съестные припасы, посуда, одежда и одеяла. Я уверен, что это была миссис Чэпмен. Мы обо всем доложили судье и завтра с утра отправим отряды обследовать остров Сент-Дэвид и прочие, что находятся рядом. Океан на лодке не переплыть, так что рано или поздно мы ее поймаем.

– Значит, ты снова надолго исчезнешь? – Девушка с сожалением вздохнула. – Надеюсь, я увижу тебя хотя бы на своей свадьбе?

– На свадьбе? – Капитан растерялся, и Мэри не стала ждать, пока он догадается сам:

– Вчера доктор Норвуд сделал мне предложение, и я согласилась. А отец благословил нас… Что с тобой, Роберт? Тебя расстроила эта новость?

Мэри напряженно всматривалась в его лицо, и он вынужден был отвести взгляд. Нет, капитан был искренне рад за сестру: Мэри и Стейн были прекрасной парой и сумели найти путь друг к другу. А вот он и Кэтрин… Роберт не понимал, как им удалось все потерять. Теперь, даже если он решит уплыть от ненавистного брака на край света, Кейт не последует за ним. Не ответит «да» на предложение стать его женой. Им не суждено произнести перед алтарем священные слова «Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас». Осознание этого отозвалось в его душе такой болью, что на миг он перестал видеть и слышать. Темную пелену прогнал встревоженный голос сестры, и в голове капитана пронеслась усталая мысль: «Ну, хоть у кого-то все будет хорошо».

Похоже, он сказал это вслух, потому что Мэри потрепала его по давно не бритой щеке и проговорила:

– У тебя тоже все сложится хорошо, Роберт. Только не пугай меня больше: я еще ни разу не видела в твоих глазах такой страшной, неземной пустоты.

– Прости. – Он провел по лицу ладонью и виновато посмотрел на сестру: – Я должен был поздравить тебя, а вместо этого…

– Подумал о Кэтрин и о себе, – спокойно проговорила девушка, усаживая его рядом с собой на диван. – Еще ничего не потеряно, Роберт. Если Китти и правда дорога тебе, не сдавайся и сделай все, чтобы вернуть ее расположение. Если ты не хочешь жениться на мисс Бэнкс, настаивай на своем и не женись. Ты не раз смотрел в лицо смерти под ядрами и картечью, так тебе ли бояться сражения, от которого зависит самое главное в жизни?

– И что же это? – усмехнулся он.

– Любовь, Роберт. Неугасимый, животворящий огонь, что хранит нас даже там, за Чертой.

Повисла тишина. Капитан удивленно разглядывал сестру, словно видя ее впервые. Мэри, похоже, и сама изумилась мудрости сказанных ею слов, но долго их удивление не продлилось: в коридоре послышались чьи-то шаги, и в гостиную вошел губернатор. Роберт поднялся, приветствуя отца. Следом поднялась и Мэри.

– Хорошо, что вы оба здесь. – С утра бывший в приподнятом настроении мистер Айвор отчего-то вновь казался расстроенным. – Дитя мое, распорядись насчет обеда, – обратился он к дочери, – а нам с Робертом нужно поговорить наедине. Капитан, жду вас у себя в кабинете.

Когда губернатор покинул комнату, девушка обняла брата и прошептала:

– Я просила его выслушать тебя и подумать о расторжении помолвки. Быть может, это твой шанс, Роберт. Не упусти его.

Он не верил, что разговор пойдет о свадьбе. И оказался прав.

– Сегодня мне сообщили, – надломленным голосом произнес мистер Айвор, – что городскому Совету и мореходному ведомству стало известно о ваших планах. – Сухой, официальный тон отца заставил капитана насторожиться. – Мне до сих пор трудно поверить, что это правда… что мой сын, блестящий офицер и командующий нашим флотом, предал не только интересы семьи, но и колонии, а также британской короны.

– Что бы вам ни сказали, это ложь, – спокойно ответил Роберт. – Меня просто пытаются опорочить.

– Неужели? – Мистер Айвор усмехнулся. – Значит, кто-то нарочно пустил слух о том, что вы, дабы избежать нежеланного брака, в конце августа собираетесь самовольно увести вверенный вам корабль с островов? И зачем бы ему это понадобилось?

– Это я намереваюсь спросить у него лично, – серьезно проговорил капитан. – Отец, этот нелепый слух придумал я сам, чтобы выяснить, кто из моих офицеров регулярно доносит на меня Совету и ведомству. Я человек чести и никогда не предал бы то, что мне дорого. И не потерплю предателя на моем корабле. Клянусь, я… – Он вздохнул, а потом продолжил: – Я выполню долг офицера и джентльмена: буду и дальше верно служить короне, защищать интересы колонии и… женюсь, если вам и Господу так угодно.

С лица губернатора тут же исчезла тень, и он с облегчением выдохнул.

– Только позвольте узнать, куда именно я собирался увести «Призрак»? – уточнил Роберт.

– Мне сказали, что в Северную Америку. – Мистер Айвор возмущенно фыркнул: – Америка! Надо же, какая глупость!

– Хорошо, что все разъяснилось. – Капитан поднялся. – Забудьте об этом и пойдемте обедать, отец. Я соскучился по вкусной еде и вашему обществу.

Вечером того же дня Роберт Айвор собрал своих старших офицеров в «Морском льве» – небольшой таверне, которую, из-за дороговизны, посещали лишь капитаны и командный состав. Вшестером они сели за один стол, и Роберт попросил принести пару бутылок самого дорогого портвейна.

– У меня скверное настроение, джентльмены, – пояснил он. – Хочется смыть его великолепным вином.

– Что случилось? – тревожно спросил О’Нил, а немногословный Дин Хастли вопросительно поднял бровь. Но капитан заговорил, только когда портвейн был разлит по кружкам:

– Если помните, друзья мои, я рассказывал вам о предстоящей женитьбе и о том, что придумал, как ее избежать. – Офицеры переглянулись и закивали. – Это был хороший план… вот только, уж не знаю, как, но о нем стало известно отцу и командованию. Моя карьера висит на волоске, джентльмены! – Роберт рассмеялся и залпом выпил вино. – Губернатор в ярости, морское ведомство требует моего низложения… словом, полагаю, скоро у вас появится новый капитан.

– Нет! – пробормотал потрясенный штурман, а лейтенант Апдайк покачал головой:

– Нельзя это так оставить. В конце концов, все совершают ошибки…

– И моей главной ошибкой было довериться одному из вас! – резко проговорил Роберт, отодвигая кружку и обводя каждого испытующим взглядом. Неожиданно он усмехнулся: – Впрочем, делясь сокровенными планами, я немного лукавил и называл разные места, куда якобы хотел увести «Призрак». Британия, Карибские острова, Багамы, Австралия, Северная Америка… Отличный способ вычислить на корабле «крысу», уже готовую укусить… не правда ли, лейтенант Апдайк?

Два старших офицера, штурман и боцман в недоумении повернулись к лейтенанту, который продолжал бесстрастно взирать на своего капитана.

– За что, Генри? – тихо спросил Роберт. – Неужели только за то, что я позволил Хуперу, а не тебе, стать призовым капитаном?

Апдайк ничего не ответил. И не опустил головы. За столом воцарилось тягостное молчание; наконец Дин Хастли вынул трубку изо рта и произнес:

– Вам лучше подать рапорт о переводе на другое судно, лейтенант. Потому что в море я за себя и своих ребят не ручаюсь.

Трубка вернулась на место. Апдайк поднялся и, ни на кого не глядя, вышел вон из таверны.

– Эйдан, дружище, разливай вторую бутылку, – попросил Роберт. – И еще… я хочу, чтобы об этом случае завтра же стало известно всем остальным капитанам. Пусть Апдайк знает, что я тоже умею мстить.

Они пробыли в «Морском льве» до сумерек. Хастли и двое офицеров вскоре ушли, остались только Роберт и Эйдан. Говорить ни о чем не хотелось, вино давно кончилось, и они просто сидели рядом, думая каждый о своем. Посетителей в этот час было мало, и им никто не мешал.

Из забытья Роберта вывели возбужденные детские голоса: прибежали сыновья хозяина таверны, что-то сказали отцу, и вновь выскочили за дверь. Мужчина бросил полотенце на стол и окликнул помощника.

– Что там такое? – без особого интереса спросил капитан.

– Точно не знаю, сэр, – ответил хозяин, – но мальчишки сказали, что в двух кварталах отсюда что-то горит.