Глава 16

Поиск

Дела, папки с которыми передал мне Корман, похожи одно на другое. Практически каждый пропавший ребенок жил в неблагополучной семье, и выяснить подробности случившегося во многих случаях не удавалось вообще. Иногда вся семья спешно собиралась и уезжала до того, как полицейские успевали прийти поговорить. Как минимум половина пропавших детей была из семей нелегальных иммигрантов. Мурашки пробегают по коже от понимания, насколько больше таких пропаж могло быть на самом деле, потому что родители были слишком напуганы перспективой собственной депортации или заключения, чтобы обращаться в полицию. И я даже не хочу представлять, каким кошмаром должна оборачиваться для родителей невозможность пойти в полицию в подобной ситуации.

После анализа новых данных Предокс показывает карту города, поверх которой отмечена фиолетовым зона, где мог действовать наш хищник. Скорее всего, анализ данных о том, где люди покупают телефонные карточки и заказывают международные звонки в Мексику или Центральную и Южную Америку, выдал бы очень похожую картину. Я решаю начать с точки, находящейся ближе всего к предполагаемому месту пропажи Кристофера, и разобрать ближайшие к ней случаи. Год назад бабушка Райна Перкинса заявила в полицию о его исчезновении. Он ушел с продленки в школе, но домой так и не вернулся.

Его отец находился в бегах, а по поводу опеки над ребенком шел суд, поэтому первым предположением было, что это дело внутрисемейное. В более позднем отчете Кормана сообщалось, что на момент пропажи отец находился в тюрьме городка Хендерсон, Невада, а значит, не мог похитить ребенка.

Приятная чернокожая женщина преклонных лет встречает меня внутри общественного центра. Она раскладывает по столам раскраски в ожидании детей.

– Здравствуйте, молодой человек. Чем я могу вам помочь?

– Здравствуйте. Я Тео Крей, и я проверяю кое-какие данные по нескольким случаям пропажи детей.

На ее лице отражается печаль.

– О господи, это из-за Латроя?

– Латрой? – я перепроверяю свои записи. – Кто такой Латрой?

– Он пропал три недели назад. Я звонила ему домой, но никто не берет трубку. Я обратилась в полицию, они сказали, что его мать арестовали. Но его бабушка не знала, где мальчик, думала, его забрала опека.

Господи боже мой, ну и бардак!

– На самом деле я по поводу Райана Перкинска. – Я достаю фотографию. Правда, она сделана издали, и разобрать можно не слишком много.

– А, да, вспомнила. Но я думала, его забрал отец.

– На самом деле нет.

– Ох… – она прикрывает рот ладонью. – Через нас проходит столько детей, всех не упомнишь.

Да вот поди ж ты. Два ребенка, пропавших из одной группы продленного дня для неблагополучных детей. Будь у меня ребенок, я бы лучше отправил его шататься по улице.

Спокойно, Тео. Это заведение пришлось создать потому, что существуют неблагополучные семьи. А эта женщина делает все, что может, чтобы дать им хоть какое-то спокойствие и стабильность.

– Можете рассказать о мальчиках? Они были знакомы?

– О, нет. Латрой Эдмундс ходил к нам всего неделю. Талантливый мальчик. Отлично рисовал, вел себя очень вежливо.

Она отпирает шкаф и со словами: «Вот, это он оставил. Я еще подумала, что странно, он никогда с ним не расставался, только иногда оставлял у меня под замком, потому что дома мать продавала все, включая его игрушки», протягивает мне фигурку Железного Человека. Я делаю пару фотографий и возвращаю игрушку.

– Что-нибудь еще о Латрое? Отсюда его забирали только мама и бабушка?

– Не могу сказать, сюда дети приходят и уходят сами, поэтому у нас нет такого контроля, как в школе.

– А Райан Перкинс?

– Мне нечего рассказать. Столько детей, я пытаюсь хоть что-то о них узнавать, но это не всегда получается.

– Не сомневаюсь, вы делаете все, что можете. Здорово, что вы у них есть.

Окидывая взглядом комнату, я упираюсь глазами в стену, на которой развешаны детские рисунки. Я подхожу, чтобы рассмотреть поближе. В основном это изображения супергероев, много зеленых фломастеров явно ушло на бесчисленные варианты Халка, полно гигантских роботов и любовно, хоть и неуклюже, прорисованных кошек и собак. На некоторых рисунках изображена идеальная семейная жизнь – все счастливо держатся за руки.

Но один рисунок резко выделяется на общем игрушечно-жизнерадостном фоне – угольно-черный силуэт человека с мешком игрушек. Эдакий мрачный Санта-Клаус. Я наклоняюсь изучить его поближе.

– Да, это как раз рисунок Латроя, – говорит женщина.

– Простите?

– Это Латрой нарисовал. Как сейчас говорят? Городская легенда. Да, небольшая городская легенда.

– И какая же именно?

– Тоймен. Разъезжает на большом «кадиллаке» и дарит игрушки хорошим мальчикам и девочкам.^[9]

– Звучит вполне мило.

– Да. Поэтому второй рисунок я повесить не дала.

– Это почему?

– Он был, как бы сказать… мрачный. На нем было нарисовано то, что Тоймен делает с плохими детьми.

Судя по тому, что дама уже третий раз переспрашивает, все ли в порядке, задумался я надолго.