19 мая

Встал в восемь часов и с удовольствием поехал с Колей в Павловск. Я люблю встать рано и куда-нибудь прокатиться, а тут ещё симфония, которую я готов послушать с удовольствием. К нам присоединился ещё Саминский. В Павловске, по обыкновению, благодать и жаркое солнце. Асланов высказал массу провинциализма в непомерном ritardando в первой части симфонии, за что я на него наскочил с упрёками, так как тихий НЯМ молчал. В конце концов Асланов начал изводиться и просит меня пойти прогуляться. Как раз в это время появились сестры Дамские и я отправился с ними гулять. Они несколько дней как переселили на лето в Павловск. Я очень весело болтал с ними. Элеонора, кажется единственный человек, с которым я встречался постоянно всю зиму, постоянно говорю по телефону и всегда с интересом, ни разу не поссорившись.

Забавное открытие: у Дамской есть сходство с Максом:

1) в манере рассказывать о каком-нибудь пустяке с чрезвычайным увлечением и с убедительностью, которая заставляет считать этот пустяк действительно интересным;

2) в манере подчёркнутого шика, в частности, по швырянию денег. В Максе и то и другое выходило так увлекательно, что нравилось мне совсем бессознательно. В Элеоноре то же было выражено слабее и нравилось мне по воспоминаниям о Максе.

Погуляв до часу, я поехал в Петербург. Мясковский отправился раньше. Дома мне сообщили, что заходил господин Черепнин и просил непременно прийти в четыре часа в Консерваторию. Меня это весьма заинтересовало. За уроке английского языка я отчаянно зевал, так как рано встал и много был на воздухе, в четыре часа явился в Консерваторию. Оказывается, что Черепнин хочет проиграть Зилоти свою «Красную маску», которая в будущем году пойдёт у Зилоти. Но так как всего нельзя было сыграть, то он просил меня помочь. Я с удовольствием согласился, так как, кроме всего прочего, «Красная маска» мне очень понравилась, когда года два назад Черепнин играл мне по рукописи. Теперь он дал мне корректуру кое-что показал и просил просмотреть дома и тогда ему позвонить. Черепнин был страшно любезен и как будто стеснялся, что утруждает меня. В Консерватории тихо и пусто.