Сентябрь
Окончательно выяснилось, что Стелла уезжает восемнадцатого сентября и, по-видимому, не на два месяца, а на гораздо больше. Её отец едет играть в Лондон, с ним жена, старшая сестра Стеллы и сама Стелла - все будут выступать.
Так как в городе наши встречи были нелепы - то в парке, то в автомобиле – а ездить в West End для Стеллы было слишком сложно, то Стелла уговорила меня переехать в город. В West End'e было чудесное начало осени, но нью-йоркские дни Стеллы были считаны, и я переехал в Нью-Йорк. Поселился я в довольно милом отеле Laurenton в двух комнатах: гостиная и спальня. Стелла пришла в первый же вечер.
Я говорил ей, что она не должна уезжать в Англию. Она отвечала, что должна следовать за своей семьёй. Звала, чтобы я непременно пришёл провожать её на пароход. Но я отвечал, что так как она уезжает от меня в Лондон, то я за несколько дней до её отъезда сам уеду с друзьями на автомобиле на Ниагару кататься. Действительно, Самойленки, у которых был небольшой автомобиль, проектировали такую поездку, которая, впрочем, так и не состоялась.
В последний вечер я отвозил Стеллу домой. Она говорила мне много трогательного, хвалила меня, говорила, что чем бы ни были наши отношения - любовью или нет - она всегда сохранит о них лучшие воспоминания.
Провожать её я всё-таки не провожал. Зачем? Пародировать в толпе? После её отъезда (восемнадцатого) очень скучно, я старался не сидеть дома.
Инструментовка «Апельсинов» двигалась, но более сложный четвёртый акт шёл не так легко, как третий. Всё же я упрямо проталкивал его вперёд и закончил к сроку, к первому октября. Бывал я у Самойленко, играл с ними в бридж и разъезжал в их автомобиле. Ездили мы на автомобильные гонки. Последние произвели сильное впечатление, когда тринадцать машин пошли в стомильное состязание по огромному (кажется, полторы мили) кругу. Все ли дойдут? И действительно, у одной, на огромной скорости, загорелись оси, а затем и другие разогревшиеся части. Была бешеная картина, когда автомобиль несся в огне, а шофёр и механик стояли на спинках сидений, продолжая тормозить его и управлять им. При замедлении скорости они спрыгнули, очень мало пострадав.
Так как в моём отеле все комнаты были заранее разобраны на всю зиму, моя в том числе, и мне дали её только на две недели, то скоро возник передо мной квартирный вопрос. Я временно переселился к В.Н. Башкирову, у которого была довольно большая и довольно пустая квартира, и там продолжил мои занятия оркестровкой.
Стелла, уезжая, завещала мне свою подругу Blanche Gang (Wolfgang, но её родители, при эмиграции в Америку, откинули первую половину фамилии). Через неделю после отъезда Стеллы я созвонился с нею и пригласил обедать. До сих пор я почти её не знал. Она мне ярко напомнила Стеллу. Blanche рассказывала, что Стелла, вернувшись после последнего свидания со мною, проплакала весь вечер. Когда огромная «Аквитания», на которой она уезжала, отходила от берега в чудный солнечный день, она просила Blanche передать мне, как это было красиво.
Помню летом, я, для пополнения моего английского лексикона, записывал каждый день несколько новых английских слов, которые затем вызубривал. Однажды я попросил Стеллу, которая увидела эту бумажку, приписать несколько слов, незнакомых мне. Стелла написала: «Love, comprehension, Stella»[20]. Когда я рассказывал об этом Blanche, та воскликнула: «It is just Stella!»[21]