Глава 7
Отец словно не поверил своим ушам. Да и я не до конца верила, что произнесла приговор самой себе. Вот так сам выбираешь себе судьбу, потому что не можешь по-другому. Чтобы спасти жизнь своим родным и этому незнакомцу в домике…
Какой бы ошарашивающей ни была история и как бы шокирована ни была я своим решением, но в душе билась и иная тревога. За моего нелюдя. Он ведь один, никто не может ему помочь… Некому за ним ухаживать. А мне даже не удалось напоить его — когда я уезжала он еще был без сознания.
Нужно спешить…
Я вопросительно посмотрела на отца, а он снова сел в кресло. В его лице стояла боль и... облегчение. Принести в жертву одного своего ребенка, чтобы спасти других… Это нелегко.
Но он понимает, что одна жизнь не так важна, как многие жизни.
— Аленор, послушай, — сказал он. — Если бы все было совсем ужасно… Может быть, я позволил бы тебе сбежать. Ты не представляешь, что значит поступать подобным образом с родным ребенком! Резать себе душу по живому! Но… Я думаю тебя вряд ли ждет участь его предыдущих жен. Оба сына герцога, оба его возможных наследника погибли в недавней стычке у границ. Наверное, нельзя до бесконечности сеять зло… Возмездие нашло и его. И, я думаю, он хочет жениться снова, чтобы молодая жена родила ему наследника, а лучше нескольких… Поэтому вряд ли он поставит под угрозу твою жизнь и здоровье…
— Пока я буду нужна как мать его детей, — усмехнулась я. — А что потом?
«Впрочем, потом может быть и не важно…» — подумалось мне. Потом я, возможно, и сама не захочу жить, устав под гнетом немилого брака.
— Надеюсь, он умрет прежде, — с жесткой усмешкой сказал отец. — Ты молода, у тебя есть шансы пережить его.
— Вы успокаиваете себя, отец, — сказала я. — Но, возможно, в чем-то вы правы… В любом случае, вы понимаете, что у меня осталось меньше двух недель нормальной жизни? А потом начнется ад? Зная все это, я даже не смогу смотреть в глаза этому «жениху». Мне тут же захочется плюнуть в его высокомерную рожу!
— Как ты разговариваешь, Аленор! — поморщился отец.
— Соответственно ситуации, — с горькой улыбкой добавила я. — Может быть, если я ему не понравлюсь… он откажется. Я ведь могу произвести плохое впечатление?
— Попробуй, — так же горько ответил отец. — Только боюсь, этот колдун умеет читать в людских сердцах… Какие условия, Аленор? Что я могу для тебя сделать…
Я выдохнула.
— Отец, я прошу лишь об одном… У меня осталось тринадцать дней… Позвольте мне прожить их полностью, как я хочу… Дайте полную свободу. Без слежки и охраны. Я почти не буду появляться в замке — хочу провести последние дни в любимом домике, на лоне природы… Прошу. Уж это-то вы можете мне дать…
Отец грустно посмотрел на меня.
— Знаешь, какая была одна из причин, что я разрешил тебе заниматься всем этим: учиться фехтованию, основам рукопашного боя, охотиться наравне с мужчинами? Почему дал тебе все это и свободу? Я хотел, чтоб ты выросла сильной. И чтобы, если судьба не минует тебя, ты могла постоять за себя… Даже в самом буквальном смысле. Конечно, я дам тебе еще две недели свободы… Обещаю. Только прошу — приходи ко мне иногда… Я должен видеть тебя в эти… наши последние дни. И прости меня, Аленор… Если можешь — прости…
Несмотря ни на что мое сердце забилось от радости. Я смогу выходить своего «нелюдя». Он не останется один.
— Благодарю, отец. И… отпустите Тори. Вы ведь понимаете, что теперь мы никуда не побежим…
Ведь я не смогу убежать и обречь на смерть своих близких. Не смогу. Цепи проклятья сковали не только отца, но и меня.
Я усмехнулась про себя — жестко. Как отец. А что еще делать? Больше ничего не остается. Только дожить отведенные мне две недели, дыша полной грудью. И спасти еще одну жизнь — ту, что ждет меня в домике неподалеку.
Незнакомец в домике