Глава 30
Вопрос застал меня врасплох. После невысокой оценки на прошлом конкурсе я полагала, что шансов поехать на бал нет. Поэтому и не задумывалась об этом.
Хочу ли я? Посещение бала, где будет его величество Статир, множество придворных магов и вообще куча знати, которая могла быть знакома с моими родителями, может оказаться опасным для меня. Это как хождение по лезвию ножа.
Но да, я хочу.
Я не из тех девушек, кто мечтает о королевском бале, о том, чтобы войти в красивом платье и привлечь множество взоров, океан мужского внимания, побывать в элитном месте. Но я хотела поехать.
Во-первых, оказаться среди высшей знати, в самом престижном обществе нашего государства Гайварда, посмотреть на тот мир, которого я лишилась. Ведь, не сложись все, как сложилось, скорее всего в какой-то момент жизни я поехала бы учиться в академию, жила бы в столице и посещала светские мероприятия высшей знати как дочь герцога Сампрэ. Мне было любопытно. Да и ощущение, что появлюсь там, и словно насолю всем, кто погубил мою семью. Вы хотели уничтожить нас, а вот я здесь, хоть вы об этом и не знаете!
А во-вторых… я хотела поехать с ректором. Не поеду я, и будет другая девушка, которая автоматически станет фавориткой. Косые взгляды соперниц и шушуканье по углам не столь большая цена на внимание Герата…
Стоп, Илона. Ты что, начала бороться за его внимание, как все остальные?
— Что-то вы долго думаете, тарра Гварди, — усмехнулся Герат. — Полагаю, считаете это опасным?
— Да, — ответила я просто. — Там ведь будут придворные менталисты, да и на входе наверняка проверка.
Герат поморщился и раздраженно сказал:
— Когда вы уже научитесь мне доверять? Оставьте эти проблемы мне. Если я спрашиваю, значит, полагаю, что это для вас возможно. И беру на себя ответственность. Может быть, хватит играть в шпионку на вражеской территории?
— Я не играю! — почти огрызнулась я в ответ.
— Тогда ответьте на вопрос прямо: вы хотите поехать со мной на бал?
— Да, хочу, — я посмотрела на него. — Но я думала, это невозможно. Я ведь уже с гарантией не набираю достаточный балл из-за невысокой оценки в прошлом конкурсе.
— Вы уверены? Этот конкурс оцениваю лично я и могу поставить любое количество баллов, намного больше десяти. Если я поставлю вам пятнадцать, вы с полной гарантией отправитесь на бал. Ну так что, Илона?
— А кто еще поедет? — спросила я. Неужели он так хочет, чтобы его сопровождала именно я? Вернее, я и еще одна девушка…
— Тария Крейган из воздушных, она немного старше вас, — спокойно ответил Герат.
А я как-то сникла. Хотелось услышать, что насчет второй кандидатки он сомневается… Также подтвердились слухи о «семидесятилетней фаворитке». Тарии Крейган — красивой высокой блондинке с кафедры боевой воздушной магии было как раз около семидесяти.
— А если я… не наберу нужное количество баллов, кто поедет вместо меня? — спросила я.
— Очень любопытно, кому я отдам предпочтение? — ехидно улыбнулся Герат. — Это даже льстит после всего, что между нами было… Думаю, я возьму эту милую девочку из водных, ту, что сняла приворот с вашего горе-любовника.
Керра! Кровь ударила в голову. Не может быть. Герату нравится Керра? Только этого не хватало! И ведь с этим совершенно не понятно, что делать.
Вернее, понятно, что если я хочу помочь отношениям Кристана и Керры, то должна сама занять место на балу. Во что бы то ни стало.
— Очень приятная молодая тарра, умеет держать себя, — сказал Герат светским тоном, словно хотел вогнать последний гвоздь в крышку моего гроба.
— Я поеду, таросси ректор! — твердо сказала я. — Если вы предоставите, конечно, такую возможность. У меня создается ощущение, что я вполне хорошо вас развлекаю…
— А я — вас, — лукаво улыбнулся Герат. И вдруг встал. — Тогда последнее в нашем «собеседовании», — он щелкнул пальцами, и от стен полилась приятная медленная музыка. — Потанцуйте со мной? Вы ведь умеете танцевать?
— Разумеется, — ответила я. Академия тоже ежегодно проводила бал для своих адептов. А перед ним каждый год все желающие могли посещать занятия по бальным танцам.
Неуверенно вложила руку в его ладонь. Тревога забилась где-то в солнечном сплетении.
— Да идите же сюда, Илона! — усмехнулся Герат. — Я не кусаюсь. По крайней мере, когда танцую.
Я обошла стол, он за руку вывел меня в центр зала. И я опять оказалась в объятиях нашего ректора. Не таких крепких, как тогда, просто прикосновение его руки к талии, ладонь — в его ладони, но тело прошибло приятным легким жаром и игольчатыми мурашками.
Герат повел меня медленно. Как-то тягуче, неторопливо, словно смаковал каждое движение. Это был самый медленный из всех современных танцев…
Наши лица оказались близко, и я, смущаясь, смотрела вверх в лукаво поблескивающий огонь в его глазах. Было хорошо… Только не оставляла тревога, что он может ненароком, а может быть, даже специально коснуться моего лица. Не для того я весь ужин аккуратно вкладывала вилку прямо в рот и тщательно следила, чтобы не притронуться рукой к лицу.
И все же… было слишком хорошо. Тепло, почти жарко. И снова появилось ощущение, что границы между нами стираются. Что я могу доверять ему, что могу положиться на это надежное тепло. Мир начал расплываться, оставляя ясным лишь лицо Герата надо мной.
— Вы со всеми девушками танцевали сегодня? — спросила я, чтобы развеять теплое наваждение и слишком интимное молчание.
— Нет, только с теми, у кого были хоть какие-то шансы поехать на бал, — ответил Герат серьезно.
«Ах, вот оно как!» — подумалось мне. А о танце Керра умолчала. Видимо, не хотела еще сильнее будить ревность Кристана.
В этот момент музыка стихла. Герат остановился, но так и не убрал руку с моей талии.
— Тест пройден, танцуете вы хорошо, — с улыбкой сказал он. В то же мгновение хватка на моей талии стала сильнее, одним движением он притянул меня к себе, и я оказалась прижата к его горячему телу. Другая его рука так и держала мою ладонь, теперь сильнее, но так же бережно.
Я словно повисла в его объятиях, запрокидывая голову, чтобы он не смог коснуться моего лица. Сердце забилось, как птица в силках, отчаянно, с пониманием неизбежного…
— Что вы делаете?! — прошептала я, с мольбой глядя ему в глаза.
— Расставляю все по местам, Илона, — прошептал в ответ Герат, и прежде чем я успела отвернуться, накрыл мои губы своими.
То ли наш ректор умел целоваться…, то ли между нами действительно что-то было… Вначале я пискнула, еще пыталась упереться руками в его грудь, но быстро затихла. Лишь в голове стрельнула мысль: «Он начал целовать одну девушку, а когда закончит — увидит другую…»
Он обволакивал меня, грел, расплавлял… Неспешно, но с напором, который то кружил вихрем, то шел на спад… становился нежнее и нарастал снова.
Никто еще не целовал меня так. Так, что ощущения захлестывали и душу, и тело целиком. Томная теплая нега растекалась по телу, заставляла расслабиться, повиснуть в его руках, сладкое волшебство закручивалось внизу живота, разбегалось по нервам… Я словно таяла. Как будто была не водной, а ледяной… И на ногах держалась лишь потому, что он меня держал. Сильный, горячий, твердый, как камень…
Сама не заметила, как прижатые к его груди руки выскользнули и обвили крепкие плечи, как пальцы сами собой закопались в черные густые волосы… Помнится, когда-то мне не нравились его волосы, казались слишком густыми, неприлично густыми…
Вот так. Как только он оторвется и увидит мое лицо — я умру. Но пока я была в его руках, его губы обволакивали мои, расплавляли мою защиту. И это… был тот поцелуй, ради которого стоило жить, и стоило потерпеть поражение, как я потерплю сейчас… Потому что с этим поцелуем закончится вся моя прошлая жизнь. Впервые за десятилетия кто-то увидит мое лицо.
Мне было слишком тепло, слишком хорошо, слишком сладко, чтобы ощутить, как под кожей лица словно сдвигаются пласты, и все становится на место.
В какой-то момент вихрь начал угасать, его губы в последний раз коснулись моих — жадно, словно не хотели отрываться вообще. И я открыла глаза.
Все было как в тумане. Голова кружилась, даже лицо Герата надо мной как будто вращалось. Ясно я видела лишь его огненные насмешливые глаза.
Одной рукой он держал мою голову и ласково водил большим пальцем по щеке, словно стирал слезы или что-то ненужное…
— Так намного лучше, — как-то очень ласково произнес Герат, не отпуская меня.
Мир медленно вставал на место, и я начала видеть ясно. На его лице стояла то ли полуулыбка, то ли легкая насмешка.
— Что лучше? — испуганно прошептала я и попробовала отстраниться.
Как ни странно, на этот раз он меня отпустил.
— Твое лицо, девочка, — его глаза недовольно сверкнули. А мое сердце заколотилось от ужаса. Ну вот и все. Чего и следовало ожидать… Один поцелуй — а потом смерть, как я и думала.
— Посмотри, — Герат твердо взял меня за плечи и развернул к зеркалу на стене.
Из него на меня смотрела изящная блондинка с распущенными волосами — он успел распустить мои волосы, они волнами стекали по плечам до пояса. Строгое, аристократичное лицо с прямым носом, бровями вразлет и четко очерченным ртом. Мое собственное лицо. То, которое много лет видела лишь я сама.
В этот момент мне показалось, что сердце остановится от страха. Я рванула в сторону и встала напротив Герата.
— Вы это специально, да?! — воскликнула я. — Специально поцеловали меня? Сразу обо всем догадались?
— Признаюсь, я не был уверен, — усмехнулся Герат. — Но у меня возникли подозрения, как только я увидел ваш хорошо сделанный шрам, и лицо ничем не отличающееся от иллюзии. Зная вашу силу… не сомневался, что вы способны на подобное. Следовало лишь убедиться…
— Будьте вы…!
— Проклят? Илона, я и так, возможно, проклят.
— О чем вы?!
— Неважно…
Впрочем, в глазах и в лице Герата не сквозило узнавания. Он смотрел на меня так, словно представшее ему другое лицо нисколько его не удивляло.
— И что? — я понимала, что почти кричу, но ничего не могла с собой поделать. — Что теперь? Что вы спросите, что сделаете?
Герат поднял руку, словно призывал к тишине, и сделал шаг ко мне, но я отшатнулась как можно дальше.
— Да успокойтесь вы, — с досадой сказал он. Сложил руки на груди и стал привычным мне ректором — жестким, сдержанным. — Я не собираюсь пытать вас, зачем вы прятали это восхитительное лицо. У каждого из нас свои тайны. И знаешь, Илона… — он горько усмехнулся. — Ты была права в одном. Доверие нельзя получить насильно. А ты все еще недостаточно мне доверяешь. Я решил сменить… тактику.
— Что? — не веря своим ушам, переспросила я. — Что… вы имеете в виду?
Странная растерянность охватила меня.
В это мгновение уже должно было происходить то ужасное, чего я боялась. Самое страшное — угроза моей жизни, сражение, в котором не известно, кто из нас выйдет победителем… Да и я погибну в любом случае, убив кого-то столь высокостоящего, как Герат. Самое лучшее, что я ожидала — это что Герат поставит меня в жесткие условия, что я окажусь игрушкой в его руках, с которой он может делать что угодно. И это будет уже не «сделка», это будет тюрьма, в которой он окажется полноправным хозяином. Жизнь под его властью в постоянном страхе.
Но ничего этого… не было. Лицо ректора нельзя было назвать добродушным, жесткая складка пролегла в губах, в глазах притаилась то ли злость, то ли горечь. Одна ладонь сжимала локоть другой руки. Напряжение, горечь… что-то такое. Но он не припер меня к стенке. Ни физически, ни морально. Он до сих пор у меня ничего не спросил!
— Я решил сменить тактику с вами, тарра Илона, — усмехнулся Герат. Развернулся ко мне, и огненные глаза засверкали, словно внутри у него вспыхнул пожар. — Понимаете, Илона, я хочу обладать своей Великой целиком. Хочу полного ее доверия. Не желаю тайн и секретов, что она будет хранить у себя в уме или сердце. И сам хочу иметь возможность доверять. А все это… невозможно получить насильно. Я больше не буду требовать у вас доверия. Я попробую… получить его… другим способом. Поэтому сейчас я ничего не спрошу у вас, — в лице его мелькнуло лукавство. — Ни кто вы на самом деле — откуда у вас это ослепительное лицо аристократки голубых кровей. Не бледнейте, Илона… это слишком очевидно, чтобы не обратить внимания. Ни почему вы это скрываете. Я не спрошу, — новая вспышка лукавства.
Что это? Великодушие или тонко выстроенная игра? Герат решил больше не давить на меня, а получить все манипуляциями, изощренной игрой на чувствах, на чувстве доверия… И ведь так он может «овладеть своей Великой целиком» куда проще, чем если давить и гневаться.
— Разве что вы сами мне сейчас все расскажете. Как насчет этого, Илона? Так мне легче будет продумать стратегию нашей поездки на бал… Но это — на ваш выбор, — закончил Герат.
Мне показалось, я оглохла. Его голос раздавался словно издалека, из другого мира. Потому что такого просто не могло происходить. Все должно было быть не так!
Все должно было быть ужасно.
А вместо ужаса Герат дал мне кусочек жизни. Пусть даже он тонко манипулирует мной… я никогда не забуду того, что он для меня сделал. Повел себя не так, как я ожидала.
Я закусила губу. Может быть, он прав. Сейчас отступать некуда. Мне стоит довериться ему целиком, и так он знает почти все… Он, похоже, этого достоин!
Или нет? Или все это его изощренная стратегия…
— Илона, ну так что, не желаете поговорить откровенно прямо сейчас? — услышала я его уверенный глубокий и бархатистый сейчас голос.
— Я не знаю… — искренне сказала я сквозь набухающие на глазах слезы. Порыв охватил меня — благодарность, растерянность, что-то неописуемое, как будто шагнула со скалы, но вместо трагичного падения вниз, полетела. В три быстрых шага я приблизилась к нему, обняла за талию, и, как девочка, прижалась головой к его груди.
— Спасибо… Спасибо, Герат… таросси ректор… Спасибо!