на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 11. Стражи царицы

– Асталэ, девочка, очнись! – хлопал я эльфийку по щекам, поглядывая на летящих за нами преследователей.

Погоня длилась около получаса. Две твари угадывались в чёрных точках, мелькающих на фоне звёзд. Куда подевались остальные, для меня оставалось непонятным и потому настораживало. Не хотелось бы в решающий момент получить удар в спину. Смерч бушевал на окраине города, медленно продвигаясь, причём заворачивал то вправо, то влево, словно слепой, нащупывающий дорогу.

Крылатые существа нас догоняли, несмотря на усилия Гархара. Лоа летел с не меньшей скоростью, чем в аранье, спасаясь от призванной тролльим шаманом костяной бури. Голод сказывался на общем состоянии моего транспорта, не позволяя оторваться на сколько-нибудь значимое расстояние, вследствие чего я подумывал о встрече с летающими тварями лицом к лицу. Расклад не в нашу пользу, ведь ни летать не умею, ни дистанционного оружия у меня нет, теневая магия в открытом пространстве не действует, нуждаясь в плоскостях. На Тьму тоже надежд мало, никаких заклятий, поражающих противника в воздухе, из её арсенала не знаю. Может, харани смогла бы применить что-нибудь эдакое, к примеру, запереть вражин в барьере и раздавить к демоновой бабушке. Или сбить летунов порывом ветра, натравить на них элементалей, шарахнуть направленным ментальным ударом. Подпускать нельзя, Гархар уже задыхается, машет крыльями медленнее, сбавляя скорость. В бою он не помощник, очень уж ослаб.

Асталэ вцепилась мне в руку ногтями, широко открыв глаза, и прошипела рассерженной коброй:

– Коснёшься меня ещё раз – разорву на куски!

– Ха, нормальный настрой, а то строила из себя спящую красавицу. Ты как?

Девушка попробовала сесть и злобно оскалилась. Ремни не давали ей свободно двигаться.

– Связал меня?! – задыхаясь от возмущения, она принялась избавляться от страховочных пут и поливать меня нелестными эпитетами.

– Злишься, значит, в себе, – сделал я вывод. – Я бы на твоём месте не истерил. Туда взгляни внимательно.

Большим пальцем я указал на преследователей. Заметившая врагов Асталэ прекратила исторгать поток ругательств и достала плеть.

– Собьёшь? Любым способом, хоть магией разума, хоть ещё как, нам позарез нужно их спустить на землю, желательно мёртвыми.

– В Поющем Ручье маги и стрелки легко расправятся с ними. Главное дотянуть до оазиса.

Не такого ответа я ждал. Лететь до селения Нейситил ещё прилично. Учитывая издыхающего лоа, не факт, что мы вообще долетим. Эх, придётся принимать бой.

Маркарт от предвкушения битвы распространил по астралу эманации нетерпения и радости. Его хлебом не корми, дай кого-нибудь проткнуть и выпить душу. Вечно голодный и злой, а удастся перекусить, то и весёлый. Ты бы придумал, как с теми уродами биться. Метать тебя не вариант, уворотов никто не отменял, да и, поразив одного, мне, практически безоружному, достанется второй. Хотя, не обязательно я промахнусь. Харани отвлекает, я бью в спину, вот стратегия победы. Подло, зато действенно. Подобрав копьё, атакую оставшегося.

По сравнению с Чёрным Копьём мои зачарованные топоры и кинжалы сущие игрушки, но и ими реально навредить вражине.

– Огненные шары сделаешь? Штук десять – двадцать. Сколько сможешь, словом. Повесь их над и под Гархаром.

– Я смогу создать не больше трёх крошечных солнц, и они останутся висеть там, где созданы. Одно поплывёт за нами, но медленнее, чем летит твоё чудище.

– Тогда наколдуй песчаную бурю или воздушным молотом ударь по тварям. Хотя бы по ближайшей.

– Не уверена, сумею ли.

Я шумно выдохнул, стараясь не заматериться вслух.

– Твоя сестра Авариэль мастер скрытности, знаток ментальной магии и магии барьеров. В какой отрасли Искусства проявляешь себя лучше всего ты?

Асталэ не торопилась с ответом.

– Меня не учили боевым заклятьям. Я знаю языки, в том числе десяток полузабытых и неиспользуемых, неплохо управляюсь с плетью и кинжалами, когтями выцарапаю глаза любому. Лучше всех в Поющем Ручье варю эликсиры. Нейситил мирный дом, и дедушка не пожелал видеть меня воительницей и боевым магом.

Алхимик человек полезный до и после боя, иногда – во время. Но мне сейчас не нужен алхимик! Мне боевик нужен!

Гархар, снижайся и тормози потихоньку. Экономь силы. Помнишь путь до оазиса, в окрестностях которого дневал вчера?

«Да», – выпалил скат.

Высадишь девчонок там.

«Колдун, на большее не рассчитывай. Скоро меня не станет».

Совсем?!

«В мире живых – да. Призовёшь меня не раньше, чем подготовишь обильное жертвоприношение».

Не шути так. Ты хороший товарищ, Гархар. Позже отблагодарю тебя как следует.

«Душами разумных, колдун. Вкуснее и питательнее души беременных женщин».

Я подумаю. А ты береги силы. Отдам приказ – быстро лети к оазису.

«Да».

Для меня не проблема принести в жертву агрессивных эльфов, угрызений совести не испытываю. Однако, будущих матерей и детей, чьим бы они ни были, резать не собираюсь. Животных, чудищ всех мастей – пожалуйста.

Летающий скат опустился к барханам и, снеся вершину, неуклюже приземлился в распадке между песчаных холмов. Асталэ не удивилась, очевидно, осознав тщетность попыток уйти от погони. Полностью освободившись от страховочных пут, встала во весь рост и, повесив на пояс плеть, выставила перед грудью руки, её губы непрестанно шевелились, шепча заклинание. Произнеся длинную формулу, девушка вынула из поясного мешочка светящийся жёлтый янтарь, подбросила и выкрикнула имя Дневного Господина. Кусочек окаменевшей смолы ослепительно вспыхнул, обдав жаром. На миг на меня навалилась слабость, я зажмурился от вспышки. Спустя несколько секунд, открыв глаза, увидел над нами округлый сгусток белого пламени.

Не останавливаясь на достигнутом, харани пропела заклинание, воздев руки к небу, и на равном расстоянии от магического светильника полыхнули два таких же огненных шара, выстроившиеся треугольником. Между ними чётко проступали очертания светового колпака-пирамиды.

– Свет отгонит демонов, – без особой уверенности сказала девушка. – Продержимся до утра, и я накрою нас куполом. Глупые твари зароются в песок. Тогда мы их раскопаем и прикончим.

– План мне нравится. На всякий случай привяжи себя к гребню ската.

Я сошёл с лоа, сдёрнув чехол копья. Клинок сочился чернотой, древко чуть вибрировало, выдавая нетерпение разумного оружия.

Твари, хлопая кожистыми крыльями, зависли над барьером. Приблизительно трёхметровые, донельзя мерзкие внешне. Белокожие, жилистые, с длинными конечностями, заканчивающимися двадцати, а то и тридцатисантиметровыми когтями, они производили впечатление ловких хищников. Вдоволь налюбовавшись нами, летуны ринулись вниз, сквозь не причинивший им ни малейших неудобств барьер. Один спикировал на меня, другой на Гархара и девчонок.

Маркарт, не подведи! Я метнул копьё в спину кинувшегося на лоа существа, благо, нас разделяло метров восемь, и кувырком увернулся от удара похожей на наковальню башки. Поясницу и бок обожгло, в поле зрения попал орошённый чёрной кровью песок. Крылатый гигант с пробившим грудную клетку и крыло оружием покатился под бархан.

– Лети! – скомандовал я скату, поднимаясь на ноги и с выхваченными топорами поворачиваясь к противнику.

Паривший на высоте человеческого роста Гархар взмыл к звёздам. Асталэ испуганно схватилась за нарост на хребте лоа, оглянулась. Изумление на её чумазом личике смешалось со страхом. Не бойся, выкарабкаюсь. И не таких уродов валил.

Промахнувшийся летун развернулся, опираясь на сложенные крылья и передние тонкие лапы. С когтей стекала кровь – цапнул он меня хорошенько, доспехи и зачарованный на прочность плащ в клочья, с тканью нарушены вышитые на подкладке заклинания. Поплохеет мне днём, чувствую. Ну и силища.

Кто там утверждал, что демоны не переносят света? Либо норуи заправские лжецы, либо мне попался неправильный демон. Он преспокойно стоял под огненными шарами, я бы сказал, чуть расслабленно, направив на меня безглазую, обтянутую светлой кожей морду. Ох и красавчик, сожри его Бездна. Из затылка продолжением приплюснутой башки росли плоские рога шириной в ладонь, выдающиеся чуть вперёд. Клыков как таковых не было, безгубый рот скалился в многозубой ухмылке.

Зашипел втягиваемый сквозь зубы воздух, и туловище твари выгнулось, раздуваясь. Ты же лопнешь, деточка. Ладно, отойду. Я отступал, не сводя глаз с врага, к мёртвому летуну. Мне бы копьё, и эта дрянь ляжет рядышком с сородичем.

Пляшущие тени окружили меня, потянулись к чудовищу, сливаясь с чернильной тенью от бархана и становясь невидимыми в физическом мире и астрале. В пекло ограничения, наложенные на себя. Потом рассчитаюсь с Предвечной Тьмой. К тому же, ничего особо вредного для меня в атаке теневыми духами нет. Вот портал к Владыкам дело иное.

Из раскрытой пасти завершившей вдох твари вырвался поток сиреневого газа, растекаясь рекой по распадку. Крылана отнесло назад и заслонило цветным облаком, скрыв от теневых духов.

Банальный приём. Газ и отравляет, и отвлекает. Наверняка морф выскочит из него, атакуя чем-то более серьёзным. Бросив труп с копьём, я отбежал на склон бархана, подальше от зловещего облака, оседающего в ложбине. Пронзённого летуна окутало сиреневым саваном.

Отрава состоит из айгаты ветра, земли и, как ни удивительно, жизненной энергии. Проще говоря, тварь пожертвовала здоровьем. Незначительной частью, естественно. Зачем, спрашивается? Маги и магические существа жизненную энергию тратят при недостатке энергии духовной.

О чём я думаю? Дворец демонов место невероятно жуткое и странное, что уж говорить о стиле боя его обитателей. От них можно ждать чего угодно.

Облако представляло собой сложную «заглушку» – завесу, препятствующую обнаружению спрятавшегося за ней заклинателя. Насыщенный разнородной айгатой газ убивал ядом и заклятием, использующим жизненную силу. Двойной удар по нерасторопному противнику. Настоящее оружие массового поражения.

Угодившие в сиреневое облако теневые духи испытали острую боль. Корчась, они укорачивались и возвращались ко мне.

Крылатые твари и их родственники во дворце ничуть не походят на демонов Бездны. В аурах ни капли тьмы, айгата похожа на духовную энергию живых существ, обладающих магическими способностями. Такая у магов и полуразумных животных. Её можно безбоязненно поглощать.

Облако расплывалось по ложбине, понемногу захватывая склон. Противника не видать, бой затягивается, и возникают сомнения, закончится ли в ближайшее время. Летун из трусливых, подрал меня, гад, а показываться не спешит. Я отбегать от газа могу хоть до утра, вопрос, станет ли он портить воздух в течение стольких часов? В перспективе поединок грозит перерасти в скучнейшее столкновение. Постою часика полтора и рвану к оазису. Приблизительное направление помню, дворец харана был виден с высоты.

Тварь бесшумно взлетела над облаком яда. Наконец-то! Она зависла над огненными шарами, мешающими отслеживать её действия. Барьер в очередной раз показал свою никчёмность, не удержав ни на секунду решившего его покинуть псевдодемона.

Газовая струя прошлась по гребню бархана, рождая новое облако. Забравшийся за искусственные солнца летун потерял меня из виду, как и я его, поэтому промахнулся. Невыгодная позиция, ни я ему ничего не сделаю, ни он мне. Я пробежал по образовавшемуся проходу меж облаков к стенке световой пирамиды. Жарковато под огненными шарами, дышать тяжело. На кой мне сдался барьер? Толку от него ноль. Разогнавшись, пробил невесомую преграду и выскочил в тёмную пустыню. Арргх! Свет обжёг открытую кожу, в раны на спине и боку впились тысячи раскалённых колючек. Вот примерно так я себя ощущал бы под солнцем без защиты чар, наложенных на доспехи и одежду.

Впереди вспучилось очередное облако вслед за потоком сжатого газа. На упреждение, гад, бил, и ожидаемо промазал, сузив мне пространство для манёвра. У ядовитого выдоха зона поражения глубиной несколько десятков метров, остаётся порядочно пробелов, по ним-то и сбегу. Не ногами, конечно, зачем подставляться.

Я окунулся в мир серых полутонов и заскользил из ловушки. Да-да, именно ловушку для меня готовит крылатый. Не столько атакует, сколько хочет запереть. Зачем? В памяти всплыли коконы с изменёнными людьми и эльфами. Такая же участь, подозреваю, предназначена и мне.

Газ расплылся впереди чернильной кляксой. Я свернул, намереваясь обойти расширяющуюся зону поражения, и вдруг на меня будто кислотой плеснули. Попал, сволочь! Назад! Манёвр не принёс плодов, газ покрыл бархан целиком, не оставив выхода.

Я задыхался, всё вокруг заволокло чернотой, кожа и мышцы горели. Инстинктивно вынырнул из измерения теней. Сквозь клубы сиреневого газа еле просматривались очертания бархана. Вдобавок что-то двигалось, размытый силуэт. Стоило ему остановиться, и он растворялся. Летун соизволил спуститься с небес. Жаль, теневые духи, сжавшиеся в моей разъедаемой ядом ауре, отказываются повиноваться.

Ткань истончалась, стирались вплетённые в неё заклинания, с ними таяли чары прочности. Яд проникал в щели доспехов, плавил кожу, вгрызался в раны, протискиваясь меж мышечных волокон, попадал в кровь и разносился по организму. Даже выбравшись из смертельного облака, я – нежилец. Противоядием никто не обеспечит, да и есть ли оно вообще? Отключив телесную боль, бегу в ложбину. Маркарт поблизости, зовёт, обещая исцелить. Полностью вряд ли удастся, но мы ещё повоюем.

Кольца восстановления одно за другим трескались и рассыпались, продлевая мне жизнь. Регенерация залечивает раны как никогда быстро, подпитываемая айгатой аура кое-как держится, хотя энергетические каналы отравлены. Остаётся максимум пять минут на убийство противника и уход из зоны поражения.

От удара в спину меня подбросило и швырнуло вперёд, отчего я зарылся руками в песок. Перекатившись, махнул наугад топорами и вскочил. Никого! Врезал по рёбрам, выломав четверть из них и вырвав кусок лёгкого, и скрылся. Я закашлял, отстранённо фиксируя повреждения и чувствуя во рту солёную сгущающуюся жидкость. Регенерация остановила хлынувшую водопадом кровь, плоть зарастала, реконструируя повреждённые органы.

Не продохнуть. Очутившись в облаке, затаил дыхание, и вот, называется, выдохнул. Ну, подойди, паскуда, покажись!

Ступни провалились в размягчившийся песок. Я выдернул левую, правая нога погрузилась по колено. Левая, не найдя надёжной опоры, по щиколотку утонула в горячей массе. Положив топоры плашмя, попробовал найти твёрдую поверхность. Где там! Из болота выбраться легче.

Из клубов газа проступила трёхметровая однокрылая фигура. Над плечами неспешно приближающегося чудовища покачивалась пара суставчатых конечностей с метровыми зазубренными когтями. На короткой толстой шее сидела небольшая голова, представляющая собой череп с заросшими глазницами и впадиной на месте носа. Верхняя и нижняя челюсти вытянулись в подобие зубастого клюва. И ни намёка на рога.

Происходящее походило на дурной сон. Невозможно выжить после ранения Маркартом! Тварь пробило насквозь, крыло пришпилило к туловищу, а она расхаживает, как ни в чём не бывало.

Заблокировав мои удары верхними конечностями, подошедший летун распрямил ладонь и ударил меня пальцами в грудь. Раздвинувшиеся рёбра треснули и тут же регенерировали, а существо стиснуло в руке моё лихорадочно забившееся сердце.

Лилька, сестрёнка… если я умру, кто убережёт тебя?

Ментальный удар невероятной силы сокрушил воздвигнутые пойманными духами щиты, щупальца чужого, нечеловеческого разума пробили дорогу в моё сознание. Грубые, ломающие всё на своём пути, они впились в память, лишая воспоминаний и рассудка.

Холодная ярость поднялась из мрачных глубин, вымывая боль, мысли, чувства. Я купался в ней, очищаясь от ненужной шелухи.

Шутки кончились.

На краю слышимости раздался низкий хрипловатый голос:

– Амигулэ не предупреждала тебя, червь, что нельзя касаться носителя Предвечной Тьмы?


Молот


За тысячелетия службы царице Амигулэ Молот сходился в бою с разными противниками. Будучи рядовым боевым магом, в дальних походах на северных варваров он убивал шаманов и призванных ими сущностей, называемых лоа. На восточных границах, дослужившись до генерала и возглавив армию Калора, он побеждал детей драконов – драконидов. Однажды судьба свела его в битве с морским змеем, посланным топить корабли и разорять побережье обнаглевшими морлоками. По ту сторону Моря Утопленников истреблял мастеров клинка и церковных иерархов светлых эльфов. Бился и с тёмными эльфами, устроившими набег на южные окраины царства. Именно тогда он впервые познакомился с колдунами-теневиками и адептами Тьмы.

Вторгшийся во дворец нарушитель не представлял из себя ничего выдающегося. Повелитель теней, как величаво называли себя и подобных ему подземные эльфы, преодолевшие начальную стадию Пути Тьмы. В ближнем бою довольно неприятно сражаться с таким. Для Молота, избравшего Путь Воздуха, теневики никогда не были опасными. Наилучшая тактика против них – атаковать издали.

Страж собирался заблокировать способности колдуна и, обезвредив, порыться в его памяти. Старцы постоянно нуждаются в знаниях, пусть и самых незначительных. Любая мелочь пригодится при составлении картины происходящего в пустыне и за её пределами. В случае же с колдуном вытянуть из него сведения исключительно важно.

Молот не считал его сильным противником и очень удивился поражению Когтя от божественного оружия, брошенного смертным. Иное бы не пробило кожу и кости, по прочности не уступающие мифрилу. Если бы не дублирующие системы органов и огромный запас энергии, потребовавшийся для почти мгновенного изолирования повреждённых участков тела, страж бы погиб. Копьё едва не осушило его.

В дальнейшем колдун не использовал ни мощных артефактов, ни заклятий. Он убегал, размахивая зачарованными топорами. Очнувшийся Коготь принял его за обыкновенного теневика, у которого чудом оказалось в руках копьё богов, и решил закончить с ним побыстрее, чтобы вернуться к преследованию нарушителей.

Всё должно было сложиться иначе.

Коготь успел послать предостерегающий сигнал, прежде чем с ним разорвалась ментальная связь, и в месте, где он находился, возникла аура колдуна. В следующее мгновение стража выбросило из облака отравляющего газа, он пролетел сотни три шагов и, пробив собой бархан, упал в соседнюю ложбину. Связывающие его с Молотом астральные узы передавали сведения о многочисленных переломах, разрывах и тяжёлых ушибах внутренних органов. Под застывшим в неестественной позе напарником скапливалась белесая жидкость, заменяющая ему кровь. Прорвав кожу, торчали из ран осколки костей. Судя по замедлившейся регенерации, у Когтя осталось мало айгаты, и без посторонней помощи он будет восстанавливаться недопустимо долго.

Место теневика занял обладатель ауры Заступника Предвечной Тьмы. Вот он действительно опасен. Калорские боевые маги далеко не всегда выходили победителями из поединков с такими противниками, предпочитая сражаться с ними группой. Коготь выбыл из боя, и противостоять Заступнику придётся в одиночку, что грозит потерей сразу двух стражей, а это непозволительная трата ресурсов для старцев. Необходимо отступить – отвлечь врага и, забрав покалеченного Когтя, лететь в город.

Молот выплюнул струю самовоспламеняющегося секрета. Оранжевый огонь достиг скопления газа, от грохота последовавшего взрыва страж оглох. Его подкинуло ударной волной, выводя на предположительно безопасное расстояние от врага, крутануло, он с трудом выровнялся, расправил сломанные крылья и завис, восстанавливая кости и мышцы и изучая преображённую местность. Он не надеялся убить носителя Тьмы столь лёгкой комбинацией заклятий. Стихия огня у Молота, в отличие от воздушной, развита плохо, температура горения секрета низкая, взрыв газа хоть и довольно мощный, но недостаточно, чтобы продавить броню из тёмных духов. Впрочем, целью было не уничтожение, а оглушение и ослепление.

Вражеская аура чёрной звездой прочертила пустынный пейзаж. Враг прыгнул! Молот успел отклониться от прямого удара ребром ладони, его лишь зацепило, раскроив грудную клетку. Лёгкие и центральное сердце с основными сосудами уцелели. От краёв раны растекался по жилам осязаемый мрак. Неуклюже маша крыльями, страж переместился назад и вверх, на ходу возводя изолирующие блоки вокруг раны и отторгая поражённые ткани. Плоть вываливалась из груди чёрными кусками, аура стража претерпевала метаморфозы, выталкивая сгустки темнеющей айгаты.

Падающий враг раскинул руки в стороны. Чёрная броня обволакивала его, повторяя контуры человеческого тела и доспехов.

Неистово хлопая крыльями, дабы не рухнуть, Молот вбирал воздух и сжимал его в мешке лёгких. Грудная клетка и живот раздулись до размеров гигантской бочки, и всё равно страж продолжал вдох. Формула заклятья на языке повелителей сильфов засветилась, обхватив корпус тугим обручем. Сформированные из спрессованного воздуха лезвия кололи, резали стенки бронхов. Верхние, нижние, центральные лёгкие заполнились до отказа, Молот не задействовал только располагающуюся в низу живота четвёртую пару. Выдох! Ударившие из груди со скоростью ураганного ветра воздушные клинки рассекли лёгкие, гортань, пасть и невидимой смертью рухнули на упавшего врага.

Дождь Призрачных Клинков мощнейшее заклятье Школы Воздуха. Страж применял его всего трижды, сражаясь в разное время с воплотившимся старейшим лоа, драконом и ангельским чемпионом. Все три противника пали, а героя-мага царица Амигулэ нарекла Молотом и удостоила чести быть её телохранителем.

Носителя Тьмы прибило к песку. Он стоял в образованной ветром песчаной воронке, прикрывшись руками и согнувшись. С грохотом непрерывный поток лезвий срезал с него чёрную броню, чешуйка за чешуйкой, рассекая на лоскуты облепивших колдуна духов. Страж выдувал остатки воздуха, с неудовольствием отмечая, что смертоносный дождь закончится раньше, чем погибнет враг. Аура того угасала свечой на ветру, а с ней уносился и защитный покров, оставляя обожжённое тело.

«Умри! Умри!» – мысленно желал Молот опустившемуся на колени противнику.

Заступник Предвечной Тьмы упал с последним призрачным клинком. К тому моменту он превратился в кровоточащий шмат плоти, в котором, к досаде стража, ещё теплилась жизнь. Молот прилагал огромные усилия, чтобы удержаться в воздухе. Он потратил почти всю духовную силу и большую часть жизненной на создание заклятья. Без подпитки из стороннего источника восстановление внутренностей затянется на часы. Рисковать, добивая врага, страж счёл неуместным. Перед тем, как покалечить Когтя, колдун тоже не казался опасным.

Приземлившись у бархана, Молот взял на руки напарника и, не оглядываясь, взлетел. Он возвращался во дворец. Если колдун доживёт до следующей ночи, и старцы отдадут приказ, страж царицы закончит начатый бой.


* * * | Царь пустыни | Глава 12. Карас-Гадор