Куда нам еще сирота!
Амма ее заранее ненавидит. Когда она в первый раз услышала имя Майя, у нее, как и у меня, перевернулось нутро. Да так, что ее аж вывернуло. Желтое алу бхарта. Зеленый мунг дал. Мягкие непережеванные кусочки роти[17]. Всё это очутилось на полу.
Смотри, что ты наделал, Бариндра! Из-за этой девчонки пропал
весь обед! А вдруг я больше никогда не смогу есть?
Амма очень нервная и впечатлительная. Это оттого, объяснила мне Парвати, что она из знатного рода. Ее родители были кшатриями, но из-за того, что она хромала, сваха не сумела найти ей жениха из той же касты, и амме пришлось выйти за Бариндру из более низкой касты вайшьи.
Когда появился я, отпрыск презренных кочевников, семья спустилась еще ниже по общественной лестнице. И виноват в этом был сердобольный Бариндра.
Она наверняка проститутка! – разоряется амма. – Что про нас скажут соседи?
Они скажут, что мы добрые и щедрые, – отвечает Бариндра. – Мы приняли Сандипа, когда ему нужен был дом, примем и эту девочку.
А почему из всех известных мне семей мы одни спасаем сирот? Сколько, например, детей усыновил Ганди? Ни одного.
А ему бы, наверно, стоило. Родные дети были у него не дети, а сплошное огорчение. Да и к тому же, Мина, это только на время. Пока не отыщется ее настоящая семья. Мы правильно поступим, если возьмем ее, – не отступает Бариндра. – Вот увидишь.
Увижу я то, как наша семья скатится еще ниже. Так мы скоро вообще из всех каст вылетим, и придется нам туалеты мыть!
Когда буря наконец затихает, Бариндра отводит меня в сторонку. Ничего страшного не происходит, Сандип. В семьях же не обязательно должны царить тишь да гладь. Хорошая семья – как сталь: от закалки в огне становится крепче. И тогда ей никакие испытания не страшны.
То есть, если так и дальше пойдет, наш дом может ночью сгореть, а мы спокойно проспим до утра и проснемся целыми и невредимыми.