«Огепеушивание» Лефа
Когда Валерий Михайлович Горожанин приезжал Москву, он неизменно навещал квартиру Бриков и Маяковского в Гендриковом переулке. И присутствовал на заседаниях участников Левого фронта искусств, у многих членов которого были давние связи с ОГПУ (у того же Осипа Брика, у Сергея Третьякова и у некоторых других, включая и самого Владимира Маяковского).
Владимир Маяковский, Варвара Степанова, Осип Бескин и Лиля Брик на квартире в Гендриковском переулке. 1928 год. Фото: А. Родченко.
О том, что происходило тогда в этой литературной группе, мы знаем по воспоминаниям её участников. Одна из лефовок, художница Елена Владимировна Семёнова, писала:
«На одном из заседаний ЛЕФа Маяковский объявил, что на заседании будут присутствовать один товарищ – Агранов, который в органах безопасности занимается вопросами литературы.
– Довожу это до вашего сведения, – сказал Маяковский.
Никого не удивило это. С тех пор на каждом заседании аккуратно появлялся человек средних лет в принятой тогда гимнастёрке, иногда в штатском. В споры и обсуждения он никогда не вмешивался».
Да, этим новым лефовцем стал знакомый нам Яков Саулович Агранов.
Корнелий Зелинский о нём впоследствии написал, что…
«… в его манере было нечто вкрадчивое, спокойное и заставляющее настораживаться. <…> Этот Агранов заставлял задумываться над вопросом: "Что у тебя на душе, кто ты такой?.."
Когда я видел Агранова у Бриков, то всегда вспоминал строки Лермонтова о Басманове: "с девичьей улыбкой, змеиной душой". Тонкие и красивые губы Якова Сауловича всегда змеились не то насмешливой, не то вопрошающей улыбкой. Умный был человек».
Александр Михайлов:
«Агранов стал постоянным посетителем лефовских собраний и дома в Гендриковом. <…> Собрания же в Гендриковом иногда затягивались до четырёх утра, и Агранов великодушно брал с собой кого-нибудь из участников в автомобиль, чтобы по пути подвезти. А появлялся он на собраниях с молоденькой и смазливой женщиной, поговаривали, будто до этого она была женой одного из подследственных Якова Сауловича…»
Об Агранове – Валентин Скорятин:
«Думал ли Маяковский, числя его в своём ближайшем окружении и вполне доверяя ему (иначе бы раз и навсегда перестал с ним общаться), мог ли он догадываться о том, какая опасность таилась в этом человеке, мог ли допустить, что всё говорившееся за столом, среди своих, возможно, уже сегодня или завтра осядет документом в сейфах ОГПУ?»
На вопрос Скорятина дала ответ Анна Ахматова (её слова приведены в «Записках об Анне Ахматовой» Лидии Чуковской). Когда однажды разговор зашёл о Бриках, и Лидия Корнеевна сказала: «Очень плохо представляю себе там среди них Маяковского», Ахматова резко заметила:
«И напрасно… Литература была отменена, оставлен был один салон Бриков, где писатели встречались с чекистами. И вы, не одни вы, неправильно делаете, что в своих представлениях отрываете Маяковского от Бриков. Это был его дом, его любовь, его дружба, ему там всё нравилось… Он так же, как они, бывал и тёмен, и двуязычен, и неискренен…»
Об отношении Бриков и Маяковского к «милому Янечке» – Аркадий Ваксберг:
«Дружба всей семьи с Аграновым была на виду, и многие современники, в том числе и те, кто был близок к дому, не сомневались в характере его отношений с Лилей. Скрывать свои любовные связи Лиля всегда считала делом ханжеским и никчёмным. Кого хотела, того и выбирала для любовных утех и не видела надобности в этом оправдываться перед современниками и потомками. Но как раз этот альянс, пусть даже и не любовный, имела основания скрывать. Возможно, по просьбе Агранова, вызванной причина ми сугубо делового порядка. Но, возможно, и потому, что понимала, насколько и чем фигура Агранова выделяется из общего ряда её обожателей и друзей».
Вслед за Аграновым в доме на Гендриковом вскоре появились и другие чекисты.
Пришла пора расплачиваться за четырёхкомнатную квартиру, которую «семье» предоставило ОГПУ (и фактически являвшейся служебной квартирой), расплачиваться за возможность беспрепятственно декламировать свои стихи и читать «лекции», разъезжая по городам и весям, а также расплачиваться за возможность ездить за рубеж. Так квартира в Гендриковом переулке превратилась в…