Глава 33
Хорошие новости! Глазам своим не могу поверить!
Из заката появилась лодка и понеслась к нам на всех парах – нос у нее прыгал вверх-вниз, будто пущенный по воде плоский камушек. Это оказался быстроходный катер дяди Тимоти. Сам дядя Тимоти сидел за штурвалом.
А рядом с ним стояла Бек.
Она покрепче надвинула очки, вскинула обе руки, волосы развевались по ветру, а сама она орала:
– Гип-гип-ура!
Под ее крики изящное серебристое суденышко неслось по волнам, будто ракета.
(Как видите, Бек не стала рисовать те слезы, объятия и прочие сантименты, которые последовали за нашим воссоединением на палубе «Потеряшки». Она предпочитает более динамичные сцены. Да, Бек. Зрелище было суперклассное, и ты выглядела просто здорово. Молодец.)
– Меня спас дядя Тимоти! – возбужденно сказала Бек. – Вы представляете, у них есть подводная лодка!
– У кого? – не понял я.
– У пиратов! Я ее не видела, потому что мне завязали глаза, но слышала, как они говорили друг другу «Отшвартую подлодку» и «Отведите ее на подлодку». Уж молчали бы, раз такой секрет, вот дурачье.
– Тебе повязкой очки не помяло? – с надеждой спросила Шторм (кажется, ей надоело видеть Бек в очках).
– Не-а. Мне сначала сказали их снять, а уж потом завязали глаза.
– А вы ее спасли, да? – спросил Томми, обращаясь к дяде Тимоти.
– Скажем так: поторговался о выкупе. Это же пираты. Им надо только денег – хоть краденое продадут, хоть выкуп возьмут. Этому отребью без разницы.
– И сколько я стою? – заинтересовалась Бек. – Миллион баксов? Больше?
Дядя Тимоти ухмыльнулся.
– Мы с ними договорились.
– Я так рада!
– И я, – сказал я. Бек вернулась, и я вновь чувствовал себя целым. – Они тебя не обижали?
– Нет, только все время о чем-то спрашивали. Прямо как в сцене допроса в кино. Даже детектор лжи подключили!
– Правда?
– Ага. Обмотали мне вокруг руки здоровенную липучку, а на пальцы надели такие… как наперстки с электродами.
– А я думала, ты ничего не видела, – сказала Шторм.
– Понимаешь, глаза-то они мне завязали, – сказала Бек, – но потом, когда вопросы кончились, пираты пошли «наверх» поговорить с этим своим «боссом», а я быстренько сдвинула повязку и огляделась.
– И что увидела? – спросил я.
– Распечатки из детектора лжи – такие зигзаги туда-сюда, – и какой-то мусор. Пепельницу видела, вся набита мокрыми окурками.
Мне показалось, что Бек видела что-то еще, но не хочет рассказывать об этом при всех.
– О чем они тебя спрашивали?
– Обо всем! О том, где в последнее время искал сокровища папа, как исчезла на Кипре мама. А потом – совсем рехнулись! – стали спрашивать, видела ли я «Маки» Ван Гога или «Мальчика в красном жилете» Сезанна.
– Это они были на фотографиях в Той Комнате?
– Ну да.
– И что ты сказала?
– Я сказала правду – нет, я никогда не видела эти картины.
– Но ты же видела, – сказала Шторм.
– А вот и нет. Я видела не картины, а фотографии!
– И детектор это съел? – спросил я.
– Еще как, – ответила Бек. – Я же сказала чистую правду.
В тот миг я очень гордился своей сестрой-близнецом.
– Постойте-ка, – сказал Тугодум Томми, – откуда пиратам знать, что за картины папа развесил в Той Комнате? Они что, в дырочку на двери подглядели, или как?
– Нет там никаких дырочек, – сказала Шторм. – И потом, когда пираты высадились на «Потеряшку», фотографий в Той Комнате уже не было. Я их спрятала.
– А, ну да, – сказал Томми. – Я забыл. Хорошо, что ты вспомнила.
– Откуда же они все это узнали? – задумчиво спросил я. – Не только о картинах, а вообще – про маму, про Кипр. Про все.
Бек повернулась к Шторм:
– Это еще не самое худшее. Знаешь, что они хотели получить больше всего? Ключ от Той Комнаты.
– Ты ведь не сказала им, где он? – спросил Томми.
По глазам было видно, что он старательно пытается обдумывать происходящее, но дело идет туго.
– Нет, конечно. Я же не знаю, где он спрятан. Это только Шторм знает, забыл?
– А, ну да-а… Тоже забыл.
– Ясно, – сказал дядя Тимоти, который, на мой взгляд, слишком уж тихо сидел в углу на протяжении всей саги о похищении Бек. – Пираты умыкнули не ту дочку. Им надо было красть Шторм.