«Географ глобус пропил». Вы не соглашаетесь с теми, кто понял Служкина как слабака или лузера, который «отступил», и пишете, что самоотречение – единственный правильный и сильный выход. В общем, с вашими выводами я склонен согласиться. Но, например, если бы Маше было на пару годков побольше, мог бы Служкин внутренне «мобилизоваться» и ради любви решить свои прочие проблемы житейского плана, чтобы и вместе с Машей быть, и «жизнь девочке не испортить»? Или единственный вариант «выбора сильного человека» тут был бы прежний – искать утешение в осознании собственной «святости» (как у его супруги – в осознании собственной правоты)? Да, сложно, да, 90-е, и Служкин в этом контексте – без особых конкурентных преимуществ и «не боец», но всё же?.. Вы же сами пишете, что дискомфорт – залог эволюции.

«Ненастье». Герман плачет под кроватью. Я в общем понимаю ваше объяснение его выбора. Но если обойтись без жертвенности в духе Достоевского, каким образом Герман разрушил бы жизнь Татьяны, если бы встал, спустился вниз и выбил хмырю зубы, а потом накрепко связал его и сорвался с Татьяной и деньгами в дальние дали?

Обобщая, получается, что итоговые «единственно сильные решения» у «сильных героев» всегда в чём-то жертвенные, и альтернативы вы не видите. Но это же из разряда русской литературной традиции (чтобы было «птичку жалко», но и не насмерть). А в жизни можно было бы пробовать побороться.

1. Боюсь, что вы не совсем верно оцениваете Служкина. Его проблема не в том, что Маше 14 лет. И не в том, что у него нет денег. И не в том, что жена пилит его. По правде говоря, у Служкина-то как раз и нет проблем (то есть тех проблем, которые внутри него самого и вынуждают его не соглашаться с самим собой). Проблемы – у всех остальных.

Поясню. Есть Служкин «нравственный», и этот Служкин не совершает подлости. И есть Служкин «философский», и этот Служкин живёт по принципу «неимения залога». И тут ничего не изменить. Служкин будет так жить и в плохих обстоятельствах (в которых живёт), и в хороших (в которые вы его помещаете). Он не поменяет своего образа жизни, потому что он сильный человек. «Географ» – не «роман воспитания», где герой мужает; Служкин на протяжении романа – неизменен, хотя стойкость его подвергается испытанию. Был бы Служкин богатый – всё равно не стал бы препятствовать жене искать другое счастье. Было бы Маше 25, Служкин всё равно не совершил бы поступка, дающего Маше ложную надежду и ухудшающего жизнь его дочери. А 16 – то же самое, что 14: всё равно школьница.

Вы смотрите на ситуацию не с того края. Святой человек – правильный, а мир – неправильный, а вы, видимо, полагаете, что мир правильный, а святой человек – чудик.

2. Предполагая, что Герман мог выбить зубы Владику и счастливо смыться с Танюшей и деньгами, вы опять же не смотрите на обстоятельства. Герман хотел увезти Таню в Индию, причём с отцом и официально. А при вашем варианте Таня будет без документов (а где Герман их выправит для неё? он же не профессиональный жулик) и будет скитаться по России в розыске как соучастница ограбления, к тому же она бросит полусумасшедшего отца на произвол судьбы. Такая ситуация более жестока по отношению к Танюше (она лишит Танюшу дома и заставит совершить подлость), нежели отвратительный секс с Владиком, и куда более рискованная.

Думаю, что вы в целом как-то не так интерпретируете моих героев. Они – не те, кто жертвуют собой ради других. Они – те, кто ради других что-то делают, пускай эти деяния неочевидны, как у Служкина, или криминальны, как у Германа.