А-а-а-а-а-а-а…

Еще одно усилие, и мне удается перевернуться лицом вниз. Теперь я пикирую как заправский бомбардировщик. Вот только это не значит, что смогу приземлиться. Зато теперь я похож на секретного агента из фильма про Джеймса Бонда, а не на обслюнявленного плюшевого мишку, которого моя сестренка жевала два часа подряд, пока мы ехали в машине.

Умереть так рано совсем не круто. Я даже не успею как следует разглядеть большой остров, который раскинулся прямо подо мной. Красивый, яркий, покрытый зеленью, с большим озером и пустыней. Я вижу дома, ферму, футбольное поле, бассейны… А ведь я обожаю спорт…

Все это очень досадно еще и потому, что всего несколько часов назад я получил свою первую роль. Статиста, конечно, зато в блокбастере! А там уж я сумею зацепиться. И вот восходящая звезда кино на полной скорости мчится прямо в ад. Моя карьера рухнула, даже не начавшись.

Не знаю почему, но когда падаешь, земля приближается так быстро! Пейзаж внизу становится все более отчетливым, я различаю все больше деталей, как будто увеличиваю фотографию на экране смартфона. Я уже готов начать обратный отсчет, но, подумав, отказываюсь от этой идеи – уж слишком она мрачная. А что если мне удастся изменить траекторию падения и упасть на большое дерево, в озеро или в море? Вдруг тогда удастся выжить?

А-а-а-а-а! Все происходит слишком быстро! Мне точно конец!

Десять минут назад

Этот автобус не внушает доверия. Но через несколько минут я окажусь на съемочной площадке, а ради этого я готов на все! Не знаю, что за инженер создал этого механического монстра, но в одном уверен на все сто: он настоящий псих. Установил турбину и воздушный шар на старый американский автобус, чтобы тот мог летать. Эй, парни, когда вы уже поймете, что не всем детским мечтам нужно сбываться? Чтобы заглушить адский скрежет, водитель врубил музыку на полную громкость. Отличная идея. Когда эта рухлядь упадет, мы не просто умрем, мы умрем глухими. Ну класс! Я ворчу, но ведь у каждого есть проверенный способ, который помогает бороться с неприятностями. Например, когда я напуган или чувствую тревогу, то начинаю размышлять. В автобусе кроме меня еще человек сто, и все они очень странные, один хлеще другого. Просто удивительно, как мы тут все поместились! Пока что я плыву по течению, но вообще-то жду, когда появится кто-нибудь и скажет мне, что делать. И я очень надеюсь, что он поторопится.

Вдруг все встают, бегут в конец автобуса и прыгают в пустоту по десять человек сразу. Меня мутит, я дрожу. Что они делают?! Я бросаюсь к окну, боясь увидеть, как они разбиваются один за другим. Ладно, наверное, это каскадеры тренируются. А что, для блокбастера – обычное дело. Мне, кстати, тоже дали рюкзак, но никто не сказал, что придется прыгать с парашютом! Что ж, в автобусе кроме меня почти никого не осталось. Я начинаю жалеть, что не прочел хотя бы первые пару строк контракта, который мне подсунули на подпись перед отъездом… Вот черт!

Подождем. Еще немного.

Какой-то тип у выхода делает мне знак подойти. Выглядит он не слишком приветливо, лишь слегка улыбается. Я подхожу, думая о том, когда в последний раз ел мороженое. Это такой актерский прием, который используют, когда надо выглядеть спокойным и расслабленным. Как только я оказываюсь на расстоянии вытянутой руки, он хватает меня за шкирку, как львица детеныша, и бах – без лишних слов швыряет в пустоту. Я смотрю вверх и кричу:

«А ЧТО, „ДО СВИДАНИЯ“ СКАЗАТЬ НЕЛЬЗЯ БЫЛО?!»

На самом деле… нет. Из моего рта не вылетает ни слова. Хотя он открыт. Широко открыт.

Итак, я падаю в пустоту.