ГЛАВА 5

Мерит-Амен

Вэнс постучал в узкую дверь. Мы снизу наблюдали в молчаливом ожидании за металлической дверью. По непонятным причинам меня охватило чувство ужаса — все обнаруженные нами улики бесспорно указывали на известного египтолога, находившегося там в маленькой комнате.

Вэнс постучал еще раз, ответа по-прежнему не было.

— Странно! — пробормотал он и, подняв руку, начал колотить ею по металлической двери так, что гул пошел по всему музею. Наконец, после нескольких мгновений напряженного молчания, раздался звук поворачивающейся дверной ручки, и тяжелая дверь дрогнула, раскрываясь внутрь.

В дверях стоял высокий стройный человек лет сорока пяти. На нем был ярко-синий шелковый халат, спускавшейся до щиколоток; его редкие желтые волосы были взъерошены, как будто он только поднялся с постели. Он имел вид человека, внезапно разбуженного от глубокого сна. Глаза его были заспанными, веки еле подымались; он держался за дверную ручку и, пошатываясь, тупо смотрел на Вэнса. При этом, он был человеком интересной внешности. Лицо его было длинное, узкое, сильно загорелое. Лоб был высокий и узкий — лоб ученого. И нос его, загибавшийся как орлиный клюв, был наиболее характерной чертой лица. Рот был прямой; подбородок почти квадратный. Несколько мгновений он смотрел на Вэнса, как бы ничего не понимая. Потом, как будто придя в себя, он несколько раз мигнул и глубоко вздохнул.

— А! — сказал он слегка хриплым голосом. — Мистер Вэнс. Давно я вас не видел. — Он поглядел на небольшую группу внизу. — Я не совсем понимаю. Голова у меня такая тяжелая. Простите, я наверное спал. Кто эти господа внизу? Узнаю Скарлетта и Хани. Адски жарко в моем кабинете.

— Случилась серьезная беда, доктор Блисс, — сообщил ему Вэнс. — Будьте добры спуститься в музей. Нам нужна ваша помощь.

— Беда? — глаза Блисса широко раскрылись. — Крупная беда? Что случилось? Надеюсь, не грабители?

— Нет, доктор, — грабителей не было. — И Вэнс помог ему спуститься с лестницы.

Когда Блисс спустился в музей, глаза всех, прежде всего, устремились на его ноги. Но тех, кто ожидал увидеть на Блиссе теннисные туфли с резиновыми подошвами, постигло разочарование. На нем были мягкие комнатные туфли также ярко-голубого цвета, как и его халат, украшенные оранжевыми помпонами.

Я заметил, что из-под халата выглядывала серая шелковая пижама и на шее был повязан широкий лиловый шарф.

— Вы говорите, что грабителей не было, — повторил Блисс. — Так, что же случилось, мистер Вэнс?

— Более серьезное событие, чем грабеж, доктор, — ответил Вэнс. — Умер мистер Кайль.

— Кайль умер? — Рот Блисса открылся, и в глазах его появилось выражение крайнего изумления. — Но я говорил с ним вчера вечером. Он должен был прийти сегодня утром насчет новой экспедиции. Умер! Это конец дела моей жизни! — он тяжело опустился на складной стул. — Это ужасная новость!

— Мне очень жаль, доктор, — сказал Вэнс. — Вполне понимаю ваше огорчение.

Блисс поднялся на ноги.

— Умер? — спросил он угрожающим тоном. — Как же он умер?

— Его убили. — Вэнс показал на распростертое тело Кайля.

Блисс подошел к телу и около минуты разглядывая его. Потом взор его обратился на статуэтку Сахмет и на голову Анубиса.

Вдруг он повернулся и обратился к Хани. Египтянин сделал шаг назад, как будто опасаясь нападения.

— Что вы на этот счет знаете? Шакал вы этакий! — прошипел Блисс со страстной ненавистью в голосе. — Вы шпионили за мной много лет. Вы брали от меня деньги и прикарманивали взятки от вашего тупого, жадного правительства. Вы восстановили против меня мою жену. Вы всегда мне становились поперек дороги. Вы пытались убить того старого туземца, который показал мне расположение двух обелисков у входа в пирамиду Интефа. Я вас оставлял у себя потому, что жена моя верила вам и любила вас. А теперь, когда я открыл расположение гробницы Интефа и готов был показать всему миру плоды моих изысканий, — единственный человек, который мог обеспечить успех дела моей жизни, оказывается убитым. — Глаза Блисса горели как угли. — Что вы знаете, Анупу? Говорите, презренный пес!

Хани отступил на несколько шагов. Но в ответе его звучал не страх, а гнев.

— Я ничего не знаю об этом убийстве! Это месть Сахмет. Она убила того, кто собирался дать деньги на осквернение гробницы Интефа.

— Сахмет? Это кусок камня! Вы имеете дело не с безграмотными знахарями, а с цивилизованными людьми, желающими добиться истины. Кто убил Кайля?

— Если это не Сахмет, то я не знаю кто, ваша светлость. Я был все утро в своей комнате. Вы, сударь, были гораздо ближе к вашему богатому патрону, когда он отправился из этого мира в царство Теней.

Красные пятна гнева появились на смуглых щеках Блисса. Глаза его загорелись, руки судорожно сжались. Я боялся, что он схватит египтянина за горло. Вэнсу также это пришло на мысль. Он осторожно тронул доктора за руку.

— Вполне понимаю ваши чувства, сэр, — сказал он успокаивающим тоном. — Но гнев не поможет нам добраться до истины.

Блисс опустился на стул, не говоря ни слова. Скарлетт быстро подошел к Вэнсу.

— Что-то тут неладно, — сказал он. — Доктор сам не свой.

— Я это вижу. Скажите, доктор, в котором часу вы заснули сегодня утром в вашем кабинете?

— В котором часу? — сонно повторил Блисс. — Дайте, подумаю. Браш принес мне завтрак около девяти часов, через несколько минут я налил себе кофе и выпил его. Вот все, что я помню, до того — до того, как раздался стук в дверь. Когда это было, мистер Вэнс?

— Уже после полудня. Вы, очевидно, заснули сейчас же после кофе. Вполне понятно, знаете. Скарлетт говорил мне, что вы работали до поздней ночи.

— Да до трех часов утра. Я хотел составить доклад к приходу Кайля. А теперь, теперь я нахожу его мертвым, убитым. Я не могу этого понять.

— И мы пока не можем, — ответил Вэнс. — Но мистер Маркхэм, окружной следователь, и сержант Хис из бюро уголовного розыска находятся здесь для установления фактов. Можете быть уверены, что правосудие получит удовлетворение. Вы могли бы нам помочь ответить на некоторые вопросы. В силах вы это сделать?

— Конечно, в силах, — ответил доктор Блисс. — Но только мне страшно хочется пить. Если бы глоток воды…

— А, я так и думал, что вам захочется пить. Устройте что-нибудь, сержант.

Хис уже направлялся к парадному выходу. Мы услышали как он отдает приказы; через минуту или две он вернулся со стаканом воды. Доктор Блисс выпил воду, как человек, изнемогающей от жажды.

— Когда вы закончили ваш финансовый отчет для мистера Кайля? — спросил Вэнс.

— Сегодня утром. Перед тем, как Браш принес мне завтрак, — голос Блисса несколько оживился, — я почти закончил его перед тем, как лечь, но оставалось еще кое-что дополнить. Поэтому я пришел в кабинет в восемь часов утра.

— А где же сейчас отчет?

— На столе в моем кабинете. Я хотел проверить цифры после завтрака, и я сейчас его достану.

Вэнс остановил его.

— Это не понадобится, — сказал он. — Он тут! Его нашли в руках мистера Кайля.

— В руках Кайля? — с трудом выговорил Блисс, — но, но…

— Не тревожьтесь, — заметил Вэнс. — Его присутствие объяснится, когда мы выясним положение. Отчет несомненно был взят из вашего кабинета, пока вы спали.

— Может быть, сам Кайль?..

— Это возможно, но едва ли правдоподобно. Кстати, имеете вы обыкновение оставлять вашу дверь из кабинета в музей незапертой?

— Да, я никогда ее не запираю. По правде сказать, я не мог бы даже сказать вам, где ключ.

— В таком случае, — сказал Вэнс, — кто угодно мог из музея войти в ваш кабинет и взять отчет после девяти часов утра, когда вы заснули?

— Но кто же, ради Бога, мистер Вэнс…

— Мы еще не знаем. Мы только строим догадки. Разрешите задать вам несколько вопросов. Знаете вы, где сегодня утром был мистер Сальветер?

— Конечно, знаю, — ответил Блисс с решительным видом. (У меня было впечатление, что он хочет защитить племянника Кайля от каких-либо подозрений). Я послал его в Городской музей.

— Вы его послали? Зачем?

— Я просил его еще вечером справиться там относительно копий со снимков недавно открытой гробницы царицы Хотпехэрис, матери Хеуфа из IV династии.

— Хотпехэрис? Хеуф? Имеете ли вы в виду Хетепхэрис и Хуфу?

— Ну конечно. Я применяю транскрипцию Вейгалля.

— Да, да, простите доктор. Я вспоминаю, что Вейгалль изменил транскрипции многих известных имен в Египте. Насколько я помню, экспедиция, открывшая гробницы Хетепхэрис или Хотпехэрис, была устроена Харвардским университетом?

— Верно. Но я знал, что мой старый друг, д-р Литго, заведующий египетским отделом городского музея, может сообщить мне все необходимые сведения.

— Так. А вы говорили сегодня утром с мистером Сальветером?

— Нет, — с возмущением сказал Блисс. — Я был в своем кабинете с восьми часов утра, и юноша не стал меня беспокоить. Он, наверное, вышел с половины десятого. Городской музей открывается в десять.

— Да, Браш нам это сообщил. Но почему он еще не вернулся?

— Может быть он ждет заведующего. Во всяком случае, он добросовестный человек. Он не вернется, не выполнив своего поручения.

Вэнс взял складной стул и лениво опустился на него. При этом он поглядел на Маркхэма.

— Знаете, доктор, — сказал он, зевая. — Ведь я присутствовал, помните, при том, как вы присвоили себе этого замечательного скарабея из преддверия гробницы Интефа.

Рука Блисса поднялась к его воротнику и потом он бросил беглый взгляд в сторону Хани. Вэнс продолжал:

— Очень интересный скарабей. Скарлетт говорил мне, что вы сделали из него булавку для галстука. Он с вами? Хотел бы я на него взглянуть.

— Наверное, он наверху, мистер Вэнс. Если вы позовете Браша…

— Булавка эта лежала прошлой ночью на столе в вашем кабинете, доктор, — вставил Скарлетт.

— Да, верно, — спокойно сказал Блисс. — Вы найдете ее на моем столе в том галстуке, который я носил вчера.

Вэнс холодно посмотрел на Скарлетта.

— Когда мне понадобится ваше содействие, я обращусь к вам сам, — заметил он. — По правде сказать, доктор, я хотел установить, помните ли вы, где последний раз видели эту булавку со скарабеем. Она, видите ли, не у вас в кабинете. Она лежала рядом с телом мистера Кайля, когда мы пришли.

— Моя булавка со скарабеем? Быть не может!

Вэнс подошел к телу Кайля и подобрал скарабея.

— Крайне загадочно, сэр, — сказал он. — Наверное, ее взяли из вашего кабинета в то же самое время, как отчет.

— Непостижимо! — хриплым шепотом заметил Блисс.

— Может быть, она выпала у вас из галстука? — враждебным тоном вставил Хис.

— Что вы хотите сказать? — испуганно воскликнул доктор.

— Сержант, — сурово заметил Вэнс. — Следует держать себя спокойно и скромно.

— Мистер Вэнс, — отозвался полицейский. Я все-таки обязан выяснить, кто прикончил Кайля. Доктор Блисс имел полную возможность это сделать. Мы нашли около тела его финансовый отчет и его булавку, а тут еще эти следы…

— Все это верно, сержант. Но грубое обращение с доктором не даст нам ничего выяснить.

— О, Боже мой! — простонал Блисс. — Я понимаю, к чему вы клоните! Вы думаете, что я его убил? Говорю вам, что я заснул в девять часов. Я не знал, что Кайль здесь. Это ужасно, ужасно. Право, мистер Вэнс, не можете же вы поверить…

В эту минуту у главного входа раздался хор гневных голосов. Наверху лестницы появился Хеннесси, с расставленными руками, громко протестуя. На пороге стояла молодая женщина.

— Это мой дом, — сказала она резким голосом. — Как вы смеете меня не впускать?

— Мерит! — воскликнул Скарлетт.

— Это моя жена, — сообщил Блисс. — Почему ее не впускают, мистер Вэнс?

Хис тотчас же крикнул:

— Впустите ее, Хеннесси, — и миссис Блисс сбежала со ступеней и подбежала к своему мужу:

— Что это, Миндрам, что случилось? — Она опустилась на колени и положила руки на плечи доктора. Через мгновение она увидала тело Кайля и с содроганием отвернулась.

Это была женщина необычного вида. Ей можно было дать лет двадцать шесть или двадцать семь. У нее были большие темные глаза с густыми ресницами; цвет кожи был темно оливковый. Египетская кровь сказывалась в чувственной полноте губ и в выдающихся скулах. Что-то в ней напоминало известный бюст царицы Нефретете. На голове у нее была шляпа, несколько напоминавшая головной убор Нефретете; ее платье из коричневого креп-жоржета плотно облегало ее гибкое закругленное тело. В ее фигуре проявлялись и красота, и сила. Несмотря на молодость, она производила впечатление зрелости и уравновешенности. Я мог себе представить, что она способна на сильные чувства, и на смелые дела.

— Кайль умер, милая, — сказал Блисс, отечески похлопав ее по плечу. — Его убили, и эти господа обвиняют меня в этом преступлении.

— Вас? — миссис Блисс одним движениям поднялась на ноги. Ее большие глаза на мгновение недоумевающе устремились на мужа, потом она в бешенстве повернулась к нам. Вэнс поспешно двинулся вперед.

— Доктор не совсем прав, миссис Блисс, — сказал он. — Мы его не обвиняем. Мы только производим расследование этого трагического дела, и случилось так, что булавка доктора со скарабеем была найдена около тела мистера Кайля.

— Что же в этом? — спокойно возразила она. — Кто угодно мог ее уронить.

— Конечно, сударыня. Наша главная цель установить, кто это сделал.

Глаза женщины были полузакрыты, и она стояла неподвижно, как будто охваченная какой-то страшной внезапной мыслью.

— Да, да, — шептала она. — Кто-то подложил сюда этого скарабея, кто-то… — она глубоко вздохнула и решительно поглядела в глаза Вэнса. — Кто бы ни сделал эту ужасную вещь, я хочу, чтобы вы его нашли. И я помогу вам. Понимаете вы меня? Я помогу вам!

— Верю вам, миссис Блисс, — сказал Вэнс. — И в свое время обращусь к вам за помощью. Но сейчас вам здесь делать нечего. Я хотел бы, чтобы вы подождали нас в гостиной. Мы должны задать вам некоторые вопросы. Хани проводит вас.

— Идем, Мепит-Амен, — сказал египтянин. — Я останусь с тобой, пока эти господа не позовут тебя. Нечего бояться! Сахмет совершила свою месть, и никакой земной закон не может ее настигнуть.

Миссис Блисс мгновение колебалась. Потом поцеловала мужа в лоб и направилась к лестнице. Хани почтительно последовал за ней.