Глава 29
В Гроув-Хилл-хаусе было много слуг, но все только приходящие. Инспектору Эбботту и инспектору Шарпу открыла горничная, которая до замужества служила в хорошем месте, и когда овдовела, снова решила заняться знакомым делом. Дети уже не маленькие, мать живет вместе с ней, всегда присмотрит, так что глупо было упускать такое предложение. Она получала хорошее жалованье и питание — в доме всего полно, и разрешалось брать самой сколько хочешь.
Конечно это не то, что быть в услужении у настоящей леди, но платили ей щедро, да и мистер Харрисон — такой деликатный и тихий джентльмен, какого еще поискать.
Она провела посетителей в гостиную.
Элла Харрисон появилась не сразу. Когда она вошла, Фрэнк мигом понял, что она наводила красоту. Кузин у него было, пожалуй, больше, чем у всякого другого англичанина, и среди них, разумеется, были и юные леди, так что он был знатоком в искусстве макияжа. Его критерии были менее жесткими, чем у сестер Пим, но он тоже подумал, что миссис Харрисон слегка перестаралась. Волосы были, конечно, крашеные, причем в яркий цвет. Вкупе с подведенными бровями, густо наложенными тенями вокруг глаз и губной помадой общая картина получилась слишком вызывающей. К этому разноцветью следовало бы надеть что-то черное, или коричневое, или темно-синее, но уж никак не клетчатую юбку с изумрудными жакетом и джемпером. Он встречался с ней впервые — первый хронометраж передвижений Николаса Карея делал Шарп. Тогда и она, и ее муж, ответили, что рано легли спать и не знают, во сколько пришел Карей. Поскольку постоянно проживающих слуг в доме не было и, значит, никто из них не ночевал, на том и остановились.
Теперь они пришли с совершенно другой целью. Говорят, у леди бешеный темперамент. Очень не хотелось бы, чтобы пошли слухи о ее новых выходках. До ушей инспектора Шарпа долетела история с разбитым зеркалом. Он надеялся, что все-таки удастся избежать таких крайностей.
Элла Харрисон не подала им руки. Она даже не предложила им сесть. Фрэнк подумал, что, видимо, они с Шарпом похожи на бродячих торговцев, которым хозяйка боится подать надежду. И однако же она ради них не поленилась подкраситься! Шарп посмотрел на Фрэнка, и тот начал беседу.
— Миссис Харрисон, мы по поводу утерянного бриллианта. Ведь вы недавно потеряли бриллиант, не правда ли?
Она в изумлении переводила взгляд с одного на другого.
— Да, но откуда вы знаете? Я не подавала заявление.
Фрэнк беспечно ответил:
— На свете чего только не бывает. Итак, найден бриллиант. Возможно, тот самый, что выпал из вашего кольца. Вы могли бы посмотреть, проверить.
— Если это мой, я буду страшно рада получить его обратно.
— Позвольте взглянуть на кольцо. Оно на вас?
В данный момент на ней были уже упомянутые раньше кольца: на левой руке — с рубином и бриллиантами и менее ценное с жемчужиной и бриллиантами. Но на правой руке красовалось только одно кольцо — с бриллиантами и сапфирами.
— Нет, то колечко я сняла, боюсь, что и другие камни потеряются, — сказала миссис Харрисон и вышла из комнаты.
Чувствовалось, что она была в некотором напряжении.
У окна стоял маленький столик — старинный, со столешницей из орехового дерева, с резным орнаментом по краям в виде цветов, выложенных из древесины разных пород. Центр стола был гладкий. Когда она вернулась, неся кольцо, потерянный бриллиант лежал в самом центре стола, эффектно выделяясь на темном фоне. Фрэнк взял у нее кольцо, потом взял камень и приложил его к тому месту, откуда он выпал. Не было никакого сомнения, что это тот самый камень, такой же безупречно прозрачный, того же размера, с тем же блеском. Фрэнк Эбботт сказал:
— К сожалению, мне придется на время забрать у вас кольцо. Я дам расписку. — Он спрятал кольцо в коробочку, в которой принес камень.
Лицо миссис Харрисон запылало от гнева.
— Эй, зачем вам кольцо? Оно мое, не так ли?
— Вне всякого сомнения. Кстати, вы не знаете, где потеряли бриллиант?
— Не имею представления. Где его нашли?
Инспектор Шарп придвинулся к Фрэнку, радуясь про себя, что пришел сюда не один. Эбботт ответил ей с лукавой игривостью:
— А мы-то надеялись, что вы нам об этом что-нибудь расскажете.
— Мне нечего рассказывать.
— Его нашли в павильоне, в том, что находится в саду «Лоджа», — Фрэнк был резок и короток.
Это был хорошо рассчитанный удар. Она моргнула, зажмурилась, как это делает мужчина, которого ударили кулаком в лицо, она даже инстинктивно покачнулась, но взяла себя в руки. И довольно быстро пронзительным голосом выпалила:
— В павильоне у Грэхемов? Не понимаю.
— Не понимаете? Однако он был найден именно там.
Хотелось бы знать, когда в последний раз вы там были?
Она приходила в себя.
— О, дайте подумать… Я часто бываю в «Лодже». Мы играем в бридж.
Фрэнк вскинул брови.
— В павильоне?
— Нет, разумеется, нет! Но мы играем уже после чая — может быть, я вышла подышать ну и забрела туда полюбоваться видом.
— Вы это помните?
— Ну не знаю… Как-то на прошлой неделе мы выходили в сад — может, тогда?
— Миссис Харрисон, мисс Лили Пим утверждает, что камень был на месте во вторник вечером, когда вы играли в бридж в доме у неких людей по фамилии Рэкит.
Она сердито засмеялась.
— Ах эта Лили Пим! И вы верите этой сплетнице?
— А вы можете назвать причину, почему нам не следует ей верить?
Миссис Харрисон топнула ножкой.
— Потому что она спятила, вот вам вся причина.
— У нее очень зоркий и точный глаз. Она сказала, что у вас замечательные кольца и она всегда ими любуется. Она уверена, что во вторник в кольце с пятью бриллиантами все камни были на месте. Но на следующий день, когда вы встретились в автобусе — это было в десять часов утра, — она кое-что заметила. Вы сняли перчатку, покупая билет, и она увидела, что один камень выпал. Она сказала вам об этом, и вы очень расстроились, потому что знать не знали, что камень потерян.
Элла Харрисон от злости еще сильнее покраснела.
— Конечно я знала, что он потерялся! Его не было уже несколько дней!
— Но вы продолжали носить кольцо?
— Я его всегда ношу!
— Вы не опасались, что потеряются другие камни?
— Нет!
— Но вы только что заявили, что не носите его сейчас, поскольку боитесь растерять остальные бриллианты.
Ее глаза злобно сверкали.
— Сначала я так не думала, а теперь думаю! Есть возражения?
— Когда вы впервые заметили потерю камня?
— Понятия не имею.
— Подумайте хорошенько, миссис Харрисон. Это очень ценное кольцо. Вы его всегда носите, следовательно, оно вам очень дорого. Обнаружив, что камня нет, вы должны были расстроиться.
— Любая расстроилась бы!
— Совершенно с вами согласен. Пренеприятная история. Естественно, вы сказали об этом горничной, попросили ее поискать, нет ли камешка где-то здесь, в доме.
— Нет, ни о чем я не просила!
Она опять топнула ногой Пристал со своими вопросами, хоть бы на миг заткнулся, чтобы она могла подумать!
Но нет, не дает ей ни секунды передышки!
Фрэнк продолжал:
— По-моему, было бы резонно попросить ее быть повнимательнее при уборке.
— Ничего подобного! Я знала, что уронила его не дома!
— Могу я спросить, откуда вы это знали?
Надо было быстро соображать. Когда нет времени на раздумья, приходится как-то выкручиваться и надеяться на удачу.
— Потому что когда я выходила из дома, кольцо было в порядке.
— О, так вы вспомнили, в какой день потеряли камень?
— Должно быть, когда я последний раз ходила к Грэхемам, раз его у них нашли, — небрежно заметила она.
— Ясно, — Фрэнк замолчал, но только на миг, а затем выпалил:
— Выходит, в последний раз вы были у Грэхемов после бриджа у Рэкитов?
— Что вы пытаетесь мне навязать?! Во вторник я к их дому и близко не подходила! Это было за неделю до того — не помню, во вторник или среду. Я приходила на чай, и миссис Грэхем повела меня в сад, чтобы показать кое-какие посадки.
— Кто при этом был?
— Никого. Только я и миссис Грэхем.
— Но, по-моему, вы сказали, что после чая играли в бридж.
— Не могла я так сказать. Играть было не с кем, даже Теи не было дома. Мы были в саду.
— Значит, вы ходили в павильон?
— Да, ходила. Миссис Грэхем хотела, чтобы я посмотрела, какой оттуда чудный вид.
— Она с вами туда не заходила?
— Нет.
— Итак, вы пришли домой и обнаружили, что в кольце нет одного камня. Вы, естественно, спросили потом про бриллиант у миссис Грэхем?
Она колеблясь посмотрела ему в глаза.
— Да.
— Удивительно. Миссис Грэхем ни слова не сказала об этом дочери.
— Значит, забыла. Она не слишком интересовалась тем, что не касалось ее лично.
— Вы не сказали о пропаже камня горничной, миссис Грэхем не сказала дочери. Какое совпадение! Полагаю, мужу-то вы об этом сказали?
Если бы Джека не было дома, если бы у нее была возможность сказать ему, что надо говорить!.. Но он сидит в кабинете, ничего нельзя заранее просчитать. И она опять решила действовать на удачу.
— Я не хотела его огорчать. Это кольцо как бы семейная реликвия. Он подарил его мне на свадьбу.
Фрэнк подумал: «Опять врет, просто без передышки».
Вслух же спросил:
— Вы уверены, что не перепутали дни, миссис Харрисон?
— Я не уверена, был ли это вторник или среда, когда я ходила к Грэхемам. На прошлой неделе.
— Но уверены, что на прошлой неделе?
— Совершенно уверена, — И что тогда вы и потеряли камень из кольца?
— Да.
— Миссис Харрисон, мисс Пим утверждает, что видела это кольцо на вашей правой руке, когда вы играли в бридж у Рэкитов, и тогда все камни были на месте. Она говорит, что она их сосчитала.
Элла Харрисон, не выдержав, сорвалась. Ее голос стал визгливым и свирепым.
— Значит, она нагло врет, эта идиотка! Каждый, у кого есть хоть капля ума, сразу видит, что она за штучка, она и ее сестрицы! Проклятые старые девы, ехидные балаболки, у которых нет других дел, кроме как собирать сплетни и впихивать их доверчивым простофилям, а те с удовольствием их глотают! Поставьте Лили Пим на свидетельское место, и посмотрим, что от этой гадюки останется, когда за нее возьмется адвокат! Попробуйте!
Теперь в ее речи прорывались даже непечатные выражения. Некоторые слова особенно шокировали инспектора Шарпа, поскольку вылетали из ротика леди, каковой он считал миссис Харрисон. В суде он назвал бы их непристойными, сейчас, в уме — грязными. Где она могла их набраться? Шарп терялся в догадках…
Фрэнк Эбботт ждал, когда она выдохнется. И вдруг увидел, что за ее спиной открылась дверь и вошел мистер Харрисон — невысокий мужчина с седеющими волосами и кротким терпеливым взглядом. Он спросил: «Что случилось?» — и Элла круто повернулась к нему.
— Меня оскорбляют, вот что случилось! Ничего себе порядочки — легавые вламываются в твой дом и оскорбляют как хотят! — Она снова повернулась к «легавым». — Может, теперь вы поутихнете в присутствии моего мужа, прекратите наскакивать на меня и обзывать лгуньей в моем собственном доме!
Джек Харрисон так и стоял на некотором расстоянии.
С достоинством, но несколько смущенно он спросил;
— Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?
Фрэнк объяснил — кратко и предельно спокойно. Смущение хозяина дома усилилось.
— Камень из кольца жены… в павильоне у Грэхемов?
Вы уверены, что это не ошибка? Она надевала это кольцо во вторник вечером, я сам видел. Тогда все камни были на месте.
Дурак, безмозглый дурак! Мгновение она не могла ни думать, ни говорить, ни двигаться.
— Вы в этом уверены? — спросил Фрэнк Эбботт.
Джек Харрисон сказал: «О да». Он, похоже, не блистал ни умом, ни сообразительностью. Он совсем растерялся.
Гнев жены и пугал, и озадачивал. Он успокоил себя тем, что просто изложит факты. Элла не могла уронить камень на прошлой неделе, потому что во вторник у Рэкитов на ней было это кольцо со всеми бриллиантами. Он так и сказал, повторил через силу, как будто его заставляли.
— О да, когда мы были у Рэкитов, все было в порядке.
Какое-то время мы играли и сидели за одним столом. Это красивое кольцо, и я на него с удовольствием поглядывал.
Камни из Голконды[2]. Их привез мой двоюродный дед и отдал в огранку. Камни один к одному, идеальной формы. Во вторник они все были на месте.
Элла шаг за шагом отступала. Она делала это чисто инстинктивно. В какой-то момент она скажет, сделает то, что надо. Момент еще не наступил. Она его дождется.
Она пятилась, пока не наткнулась на камин. На середине каминной полки стоял севрский[3] кувшин, а по сторонам от него — изящные фарфоровые статуэтки, восемнадцатый век: дама в кринолине, с напудренными волосами и кавалер в парчовом сюртуке и туфлях на красных каблуках. Она схватила даму за изящную шейку и метнула ее в Джека Харрисона.