Глава 18
Внизу с грохотом вышибли дверь. Штурм начался. Рэнди вскинула голову.
— На лестницу!
Проскочив мимо Джона, она вылетела из кабинета. Светлые волосы ее развевались за плечами, пистолет искал цель. Похожий на мрачную мумию Питер торопливо выключал лампы одну за одной, ежесекундно выглядывая сквозь полузакрытые жалюзи.
— Проверь окна во двор! — бросил он через плечо. Джон метнулся в заднюю комнату. Рэнди, перегнувшись через перила, выпустила в темноту несколько коротких очередей из «хеклер-коха». С первого этажа донесся пронзительный вскрик, потом топот ног и два выстрела — пули ушли в молоко.
Разведчица прекратила стрельбу. На миг наступила противоестественная тишина. Джон выглянул из окна спальни. Ничто не шевелилось под деревьями на заднем дворике, среди скамеек. Тени в лунном свете оставались неподвижными. Но едва агент присмотрелся, как из кабинета позади него донесся приглушенный шум борьбы, оборвавшийся сдавленным хрипом.
Бросившийся на помощь Джон застыл в дверях, обнаружив, что опоздал — Питер Хауэлл уже согнулся над телом мужчины в черном спортивном костюме и черных перчатках. Лицо нападавшего скрывала растянутая трикотажная шапочка, из-под которой торчала коротко стриженная борода.
— Рад, что ты не потерял сноровки. — Джон прошел к балкону. Там было пусто — только свисал с крыши нейлоновый канат. — Не слишком умно... хотя в дом он попал.
— Думал, верно, что ползет тихо, как мышка, — бросил англичанин, вытирая свой верный стилет о брючину нападавшего. Он сдернул с мертвеца шапочку, открывая смуглую, обветренную физиономию, еще носившую возмущенное выражение. — У меня есть план. Если я правильно просчитал этих ребят, у нас будет шанс.
— А если нет?
Питер пожал плечами:
— Тогда попали мы, точно кур в ощип, как говорил гусак гусыне.
Джон присел рядом с ним на корточки:
— Ну, рассказывай.
— Мы в ловушке, это верно. А вот наш противник — в цейтноте, потому что мы показали зубки, а стрельба точно привлечет внимание полиции. Террористы это знают. Им придется торопиться. А спешка нужна только при ловле блох. Они сделали вид, что штурмуют парадную дверь, думаю, чтобы под шумок наш покойный друг, — он ткнул пальцем в распростертый на полу труп, — пролез на балкон и удерживал его, покуда остальные не спустятся с крыши. Тогда мы оказались бы зажатыми между ними и теми, кто ломился снизу.
— Тогда почему они еще не сыплются по лестнице нам на головы? Чего ждут?
— Думаю, разведчик — этот вот бедолага — должен был подать им сигнал. Это слабое место их плана. А мы им сейчас воспользуемся. — С этими словами Питер натянул на себя шапочку мертвеца и выступил на балкон.
Джон снова услыхал глухой свист — но в этот раз сигнал подал Питер. И почти тут же наверху скрипнула дверь — старая, перекосившаяся, потрепанная непогодой дверь с чердака на крышу, какая бывает почти во всех мадридских домах.
— Сойдет. — Питер шагнул обратно в кабинет.
Сбежав вниз по лестнице на второй этаж, Джон заглянул в свою комнату и, прицелившись, расстрелял из «зиг-зауэра» свой портативный компьютер. Тяжелый груз только задержал бы беглеца, а оставлять его противнику никак нельзя было.
— Дай очередь! — велел он Рэнди, взбегая обратно по ступенькам. — И за мной!
Сделав несколько выстрелов, цээрушница метнулась вслед за Джоном в кабинет. Питер, не дожидаясь их, уже лез вверх, пока американец придерживал раскачивающийся канат.
Рэнди тревожно огляделась. Улица была пуста, но американка почти физически ощущала на себе взгляды перепуганных свидетелей, прячущихся по подъездам, за ставнями и в то же время с гипнотической силой притягиваемых чужой болью, насилием над ближним. То была атавистическая хватка охоты, древний инстинкт убийцы, таившийся в мозгу кроманьонского человека и доживший до наших дней.
— Ты следующая, — шепнул Джон ей в ухо, глянув вверх и убедившись, что Питер добрался до крыши. — Вперед!
Закинув автомат за плечо, Рэнди вскочила на балконные перила, ухватилась за канат и начала карабкаться вверх, пока Джон продолжал удерживать его. Питер свесился с крыши — убедиться, все ли в порядке внизу, — и, завидев американку, отсалютовал ей и скрылся, блеснув зубами в ухмылке, сделавшей бы честь Чеширскому коту. Стиснув зубы, она попыталась карабкаться быстрее.
Не отпуская канат из рук, Джон внимательно оглядывался. «Зиг-зауэр» в кобуре казался очень далеким. Подняв голову, он заметил, что Рэнди поднимается быстро — вот и славно, а то у него под ложечкой сосало от того, какую великолепную мишень она там собой представляет... В этот миг он услышал шаги — кто-то торопливо обшаривал комнаты на четвертом этаже. Еще минута, и террористы спустятся к нему. А в отдалении уже завывали сирены полицейских машин... и они приближались.
С облегчением увидев, что Рэнди перевалилась через край крыши, агент, не теряя времени, подпрыгнул и пополз вверх по канату как мог быстро, обдирая ладони о жесткий нейлон. Пока что им везло... но он должен оказаться на крыше прежде, чем террористы найдут своего мертвого товарища или приедет полиция — и еще неизвестно, что хуже.
Внизу закричали по-арабски на разные голоса — очевидно, террористы нашли тело убитого и уничтоженный компьютер. Последним рывком Джон дотянулся до края парапета, подтянулся и, перевалившись через край, неловко повалился на красную черепицу, все еще сжимая в руках канат, чтобы не соскользнуть. Веревка дернулась сама собой, подтягивая американца вверх. Колени все же сорвались, Джона потянуло вниз, но Рэнди ухватила его за плечи, не позволив ухнуть вниз головой на мостовую. Агент перекатился через ребро ската на плоскую крышу, занятую небольшим садиком, и, тряхнув головой, поднялся.
— Отличная работа. — Питер одним взмахом ножа перерезал канат, и тот соскользнул с крыши. Снизу послышались вопли ярости, отчаянный крик, глухой удар.
Не перемолвившись ни словом, трое агентов вскарабкались, помогая друг другу, на конек крыши и побежали — не очень быстро, чтобы не оступиться и не рухнуть с высоты шести этажей на улицу внизу. Джон вел их, перепрыгивая через птичьи гнезда и провалы между крышами. К тому времени, когда их преследователи выскочили с лестницы обратно в садик над домом, беглецы уже одолели пять смежных крыш.
Когда вокруг засвистели, зажужжали, зазвенели рикошетами пули, трое агентов разом спрыгнули с конька, повиснув на гребне крыши, обдирая животы о шершавую черепицу ската. Внизу, на Калле-Домингин, выезжали, завывая, полицейские машины; слышался топот множества ног и крики:
— Cuidado![16]
— Vamos a sondear el ambiente![17]
Покуда полицейские внизу спорили, Джон про себя обдумывал, как поведут себя террористы.
— Думаю, — пробормотал он вполголоса, — они попытаются обогнать нас, вломиться в какой-нибудь дом и выбраться на крышу у нас на пути.
Рэнди ответила не сразу. Уличные фонари погасли, разбитые пулями. Две полицейские машины стояли посреди улицы бок о бок, сверкая фарами.
— Это городская полиция, — решила она, глядя, как люди в форме прячутся за распахнутыми дверцами машин, ощетинившись стволами, точно ежи — иголками. Один что-то судорожно орал в радиофон. — Этот, наверное, вызывает спецподразделения националов или антитеррористическую группу «Гвардия Сивиль». К тому времени, когда приедут эти, нам необходимо смыться. У них будет слишком много пушек и слишком много затруднительных вопросов.
— Поддерживаю, — согласился Питер.
Рэнди прислушалась.
— Говорят, свидетель видел нападавших на нас, и полиция решила, что это террористы.
— Тогда нас станут ловить во вторую очередь.
Над решеткой балкона конспиративной квартиры — за пять домов от спрятавшихся за двускатной крышей агентов — показалась чья-то голова. Террорист дал для пробы очередь из «узи». Джон торопливо подтянулся, высунувшись над коньком, и, прицелившись, ответил противнику огнем. Послышался вскрик и приглушенная ругань. Террорист нырнул обратно в дом, зажимая рану на плече.
— Они попытаются задержать нас, покуда их приятели идут в обход, — заметил Джон.
— Тогда поспешим. — Питер окинул окрестные крыши внимательным взглядом блеклых глаз. — Смотри — в конце квартала доходный дом повыше прочих. Если доберемся и влезем на крышу — оттуда можно незаметно перелезть на крыши соседних домов. Будет легче оторваться от погони.
Из-за оградки сада на крыше покинутого ими дома показались головы двоих террористов. Трое агентов едва успели нырнуть обратно за черепичный бруствер, как на них обрушился шквал огня. Пришлось выждать, пока канонада не прервется на миг, чтобы, высунувшись из укрытия, отплатить противнику той же монетой. Террористы залегли, и, воспользовавшись этим, агенты выскочили на конец крыши и ринулись прочь. Они почти добежали до высокого доходного дома, когда за их спинами раздался гром выстрелов и многоязычная ругань. Пули крошили штукатурку, звенело битое стекло, истошно верещали жильцы.
— В дом!
Джон рыбкой нырнул в пробитое пулей окно. Две насмерть перепуганные испанки в одинаковых ночных сорочках сели, точно подброшенные, в одинаковых кроватях и завизжали в унисон, натянув одеяла до подбородка и с ужасом глядя на незваного гостя.
Рэнди и Питер не заставили себя ждать. Англичанин, выходя из переката, успел даже поклониться испуганным дамам и извиниться: «Lo siento» — сбезупречным кастильским акцентом. Потом трое агентов вылетели из квартиры, даже не заметив двери. За ними тянулся след из кровавых пятен.
Они пробежали, не останавливаясь, мимо лифта, по пожарной лестнице и, только выбежав на плоскую крышу, смогли перевести дух.
— Кто ранен? — прохрипел Джон. — Рэнди?
— Похоже, все мы, — отозвалась та. — Особенно ты. Действительно, левое плечо американца пробороздила длинная царапина, заливавшая кровью обрывки рукава; скулу рассекли осколки стекла во время шального прыжка в разбитое окно. Рэнди и Питер могли похвастаться только парой ссадин да царапинами поменьше от выбитых пулями осколков черепицы.
Покуда Рэнди бинтовала Джону руку разорванным на полосы рукавом гавайки, Питер внимательно изучал лежащую внизу Калле-Домингин.
— Пожалуй, отсюда можно было бы отбить штурм, — заметила Рэнди, затягивая повязку и одновременно осматриваясь, — но не вижу в этом особого смысла. Наше положение от этого не улучшится, особенно когда соизволит явиться полиция.
— Так или иначе, — отрешенно заметил перевесившийся через перила Питер, — будет жарко. Эти паразиты, похоже, оцепили квартал, чтобы не дать нам уйти, а их так много, что хватит на все щели.
Рэнди склонила голову к плечу, прислушиваясь.
— Надо торопиться, — бросила она. — Они приближаются.
Затянув последний узел, она распахнула дверь на площадку пожарной лестницы. Питер подскочил к американцам.
По лестнице мчались трое террористов в масках — один с «узи», второй — со стареньким, кажется, «люгером», а главарь, здоровенный негодяй, чья черная бородища не помещалась под шапочкой-чулком, — с «АК-74».
Рэнди без колебаний выпустила очередь из «хеклер-коха», и террорист повалился на спину, едва не сбив с ног своего товарища в мешковатых штанах и черной футболке. Тот открыл беспорядочный огонь, но, чтобы не упасть, ему пришлось перепрыгнуть через труп, и в этот момент Рэнди сняла и его. Третий бросился бежать.
— На соседнюю крышу! — Питер сорвался с места, и остальные агенты последовали за ним.
Перемахнув через узкий провал между двумя зданиями, они бросились бежать под аккомпанемент редких выстрелов — третий террорист, все же набравшийся храбрости выползти на крышу, теперь палил им вслед, забывая, что с такого расстояния, да еще в темноте, даже по неподвижной мишени из «люгера» попасть весьма затруднительно.
Внезапно Рэнди застыла:
— Черт!
Впереди, на четвертой от них крыше — последней в ряду, потому что дальше темнел провал следующей улицы, параллельной Калле-Домингин, — появились четверо вооруженных людей. Силуэты их чернели на фоне звездного неба.
— Слушайте! — воскликнул Джон.
Позади, на Калле-Домингин, визжали тормоза грузовиков, слитно топотали по асфальту тяжелые башмаки, слышались резкие окрики офицеров. На место перестрелки прибыл местный спецназ. Мгновение спустя в ночи прозвучал, отдаваясь неслышным эхом, глухой свисток, и не успел он стихнуть, как четыре фигуры впереди разом нырнули в тот проход, откуда только что вылезли.
Питер обернулся — террорист с «люгером» тоже прекратил погоню.
— Чертовы головорезы делают ноги, — с облегчением пробормотал он. — Нам остается только уйти от полиции. А это, боюсь, окажется непросто. Особенно если перед нами и правда антитеррористическое подразделение «Гвардия Сивиль».
— Нам надо разойтись, — решил Джон. — И замаскироваться.
Питер покосился на Рэнди.
— Ага. Снять с дамы черные колготки...
— Дама сама о себе позаботится, благодарю, — холодно оборвала его американка. — Лучше договоримся, кто куда направляется. Я — в Париж, к Марти и начальнику моего отдела ЦРУ.
— Ятоже в Париж, — откликнулся англичанин.
— А ты, Джон? — обманчиво невинным голоском поинтересовалась Рэнди. — Отчитываться перед своим начальством в армейской разведке?
«Ничего не говори», — прошипел неслышный голос Клейна над самым ухом Джона Смита.
— Скажем так, — ответил он, — встретимся в Брюсселе, когда я нанесу визит в штаб-квартиру НАТО.
— Ага. Конечно. — Рэнди почему-то улыбнулась. — Ладно, когда разберемся с делами, встретимся в Брюсселе, Джон. Я знаю хозяина кафе «Эгмон», это в старом городе, — оставь ему весточку, когда будешь готов. Это и к тебе, Питер, относится. Удачи.
— Удачи, — отозвались американец и англичанин хором.
Не тратя времени, Рэнди метнулась к люку, ведущему на лестницу. Мужчины проводили ее взглядами — в облегающем черном трико Рэнди даже ночью привлекала к себе внимание, — затем помрачневший Питер двинулся в сторону пожарной лестницы. Джон остался один. Перегнувшись через парапет, он глянул на улицу — внизу перебежками расходились по постам спецназовцы, легко отличимые от простых полицейских по бронежилетам и автоматам в руках. Сирены, однако, не завывали, и стрельбы не слышалось — бойцы просто занимали квартал, методично и спокойно. Террористы же словно испарились.
Пробежав по крышам до углового дома, Джон взломал люк, ведущий на лестницу, и двинулся вниз, останавливаясь у каждой двери, чтобы прислушаться. На третьем этаже он нашел то, что искал, — за дверью ревел телевизор. Для верности агент подождал минуту. Невидимый хозяин приглушил звук, скрипнуло, открываясь, окно, и послышался мужской голос: «Que paso, Antonio?»[18]
—Ты что, Села, пальбы не слышал? — ответил кто-то по-испански. — Разборка между террористами. Полиция оцепила квартал.
— Despues de todo lo occurido, eso nada mas me faltaba. Adios![19]
Окно затворилось. Джон ожидал, что мужчина заговорит с кем-нибудь в квартире, но в ответ только снова взревел телевизор.
Агент решительно постучал в дверь.
— Poltcia! -гаркнул он по-испански. — Откройте!
Кто-то выругался в голос, потом дверь распахнулась.
На пороге стоял пузан в засаленном халате.
— Я весь вечер сидел до... — начал он угрюмо и осекся, когда Джон упер дуло своего «зиг-зауэра» ему в живот.
— Извините. В дом, роr favor.
За пять минут американец успел связать хозяина квартиры, не забыв про кляп, переодеться в белое поло и спортивный костюм из гардероба испанца — штаны пришлось подвязать, — накинуть поверх всего халат и выйти на улицу, где агент смешался с кучкой перепуганных жильцов, наблюдавших за только что подъехавшими полицейскими. Большинство спецназовцев рванули вверх по лестнице на крышу, и опрашивать свидетелей остались только двое. Задав каждому пару вопросов ради проформы, спецназовцы отсылали жителей по домам.
Когда очередь дошла до Джона, тот заявил, что ничего и никого не видел, а живет в соседнем доме — уже осмотренном. Полицейский приказал ему возвращаться домой и перешел к следующему. Убедившись, что испанец отвлекся, Джон перешел на другую сторону улицы, там завернул за угол, содрал с себя халат и запихнул его в мусорник.
Добравшись до станции метро «Сан-Бернардо», он сел на первый же поезд и, примостившись в углу, уткнулся в подобранную на станции вчерашнюю «Эль Паис» — мадридскую ежедневную газету, — тем временем оглядывая вагон боковым зрением. Но «хвоста» не было, и агент спокой но пересел на восьмую линию, по которой и добрался до аэровокзала Барахас. Перед самым входом в аэропорт он приметил большой мусорный бак и, убедившись, что поблизости никого нет, с сожалением опустил свой любимый «зиг-зауэр» в груду бумажных стаканчиков и пестрого целлофана, для надежности прикрыв сверху газеткой.
Когда агент покупал билет на ближайший рейс до Брюсселя, при нем не было ничего, кроме одежды с чужого плеча, бумажника, паспорта и мобильника. Позвонив Фреду Клейну по новому номеру — тот, к счастью, уже действовал — и удостоверившись, что в Брюсселе его будут ждать мундир, смена одежды и новый пистолет, Джон купил в киоске какой-то детектив и оставшееся до отправления время убил в зале ожидания с книгой в руках.
Посадка на брюссельский рейс должна была идти через ближайшие ворота. Рэнди нигде не было видно, но минут за десять до начала посадки напротив Джона уселась рослая мусульманка в традиционной черной хламиде и парандже — пушии абайя,а не хадор,закрывающий лицо целиком. Агент пригляделся исподлобья. Женщина сидела совершенно неподвижно, скромно потупившись и не оглядываясь. Руки она прятала в широких рукавах хламиды.
Внезапно тишину в зале нарушил едва слышный звук — словно дуновение ветерка. Агента передернуло. В сверхсовременном здании аэропорта не могло случиться сквозняков. Отбросив притворство, он кинул прямой взгляд на женщину в черном, жалея, что при нем нет оружия.
Мусульманка, видимо, почувствовала внезапный интерес к своей персоне. Она вдруг подняла голову, смело глянула Джону в глаза и подмигнула, тут же снова понурившись. Агент с трудом сдержал улыбку. Питер опять его обдурил — мнимая женщина Востока чуть слышно насвистывала «Правь, Британия, морями». Старый боец САС был падок на всяческие розыгрыши.
Когда объявили наконец посадку, Джон в очередной раз тревожно огляделся. Под ложечкой у него сосало от беспокойства. Рэнди ушла первой — ей уже полагалось быть на месте.