Глава 12

У них у всех были либо вещмешки, либо сумки. Ни ван Эффен, ни Джордж вооружены не были, во всяком случае, на первый взгляд. Но у них были сумки с газовыми гранатами. На всякий случай ван Эффен прихватил баллончик с аэрозолью от Ива Сен-Лорана.

Когда участники операции и девушки забрались в вертолет, ван Эффен спросил Самуэльсона:

— Газ, а не пистолеты?

— Газ, а не пистолеты.

Военный вертолет приземлился на проходившей по дамбе дороге в два часа тридцать восемь минут.

Ромеро Ангелли в форме майора фактически возглавлял операцию. Он первым спустился на землю. От небольшой группы наблюдавших за приземлением отделился светловолосый молодой человек в очках с роговой оправой. Он торопливо подошел к Ангелли и пожал ему руку.

— Чертовски рад видеть вас, майор, чертовски рад. Вы видели, что эти негодяи устроили в Маркерварде?

— Это мы видели, — мрачно подтвердил Ангелли, — это мы видели.

— Как, по-вашему, насколько серьезна угроза для Харингвлита?

— В настоящее время угрозы нет. Откровенно говоря, я вообще не воспринимаю ее всерьез, но, как военный, я понимаю, что такая угроза возможна. Честно говоря, страна близка к панике. Девяносто девять процентов всех сообщений разведки и всех телефонных звонков граждан оказываются совершенно беспочвенными. Это, скажу я вам, был уже сотый звонок. Повторяю вам, что я не верю в эту угрозу.

Ангелли взял молодого человека под руку и отвел в сторону от трапа. Прибывшие начали выходить из вертолета. Открыли грузовой отсек.

Могу я узнать ваше имя, сэр?

— Бородин. Макс Бородин. Менеджер. Что, черт возьми, ваши люди выгружают? Что это такое?

— Ракеты и платформы для запуска ракет. Одна установка будет направлена в сторону Северного моря, другая — в сторону реки. Это ракеты «земля-воздух» и «земля-земля». Наводятся по тепловому следу. Попадание гарантировано.

Ангелли ничего не сказал о том, что платформы для запуска ракет можно развернуть и оборонять подходы к Харингвлиту со стороны дороги, но счел нужным успокоить собеседника:

— Совершенно излишняя предосторожность. Эти люди из FFF, они, конечно, сумасшедшие, но не настолько, чтобы устроить фронтальную атаку дамбы. Мы ждем подхода эсминца и торпедных катеров. Они скоро подойдут. Опять же, это совершенно излишне.

— Излишне или нет, но вы сняли большой груз с моей души. А кто эти представительные гражданские лица?

— Это старшие офицеры полиции из Амстердама. Высококлассные специалисты из особого подразделения по борьбе с терроризмом. Их миссия — найти слабые места в организации защиты дамбы. Это формальность, но они настояли.

Мы оставим двоих солдат на часах возле пусковых установок. Инспектор Данилов, тот, что пониже ростом, настаивает на том, чтобы мои люди нас сопровождали. Как вы понимаете, он хочет осмотреть дамбу, чтобы познакомиться с расположением всех сооружений.

Прошло двадцать минут, и это были удивительные двадцать минут для мистера Бородина, Он был потрясен, когда четверо механиков в комбинезонах достали из сумок с инструментами автоматы Калашникова. С физической точки зрения все произошло совершенно безболезненно, но душевные муки персонала были велики. У Бородина с его сотрудниками и охраной просто не было никаких шансов отразить нападение. Очень скоро все они оказались в одном из гигантских подвалов, которых здесь было великое множество. Ангелли уже собирался повернуть ключ в замке, когда ван Эффен его остановил.

— Подождите. Их надо связать. Как же так, мистер Ангелли, вы же всегда все предвидите, ничего не упускаете.

— Я что-то упустил?

— Вы позабыли о том, что О'Брайен может оказаться не единственным человеком на свете, который умеет открывать замки без ключа.

Ангелли кивнул.

— Ну конечно. Веревки.

Принесли веревки. Их хватило бы на сотню человек. Когда Бородин и его люди были связаны по рукам и ногам, Самуэльсон с Ангелли направились к пульту управления. Шеф FFF выглядел сейчас как римский генерал, с триумфом возвращающийся в Рим после победы. Ван Эффен с друзьями немного отстал. Он достал из жестяной коробочки пропитанные чем-то шарики ваты и протянул их друзьям. Они засунули вату в ноздри. Васко поморщился.

— Черт возьми, что же это такое? Серная кислота?

— Ничего, привыкнешь, — успокоил его ван Эффен.

— А что это за вздор по поводу людей, которые умеют открывать замки? Вероятность того, что среди персонала найдется такой человек, как О'Брайен, составляет один на миллион.

— Нам понадобятся веревки. Причем в больших количествах. А теперь у нас запас в пару сотен ярдов.

Васко посмотрел на Джорджа.

— Этот человек все предусмотрел, — он покачал головой. — Не только Ангелли способен все предусмотреть.

Они вошли в зал, где находился пульт управления воротами дамбы. На самом деле здесь был не один пульт, управляющих панелей было очень много, они располагались вдоль левой и правой стен — помещение было очень большим. О'Брайен был где-то рядом, но он даже не взглянул на ван Эффена и его друзей. В этом не было необходимости.

— А, это вы, Лейтенант! А я как раз собираюсь поговорить с министром обороны мистером Виерингой. — порадовал Васко Самуэльсон.

Васко не выказал удивления, просто ненадолго задумался.

— Мне кажется, министр обороны сейчас должен быть в Волендаме, — сказал он. Хотя совершенно неважно, где именно он находится. Где бы он ни был, у себя в министерстве, в машине или в самолете, всегда рядом есть телефон. Ему стоит только протянуть руку. Я могу позвонить в министерство обороны, а уж они его разыщут.

— Сколько времени это займет?

— Не больше минуты.

— Не больше минуты?

Васко взглянул на Самуэльсона немного свысока.

— В Нидерландах армия пользуется наивысшим приоритетом.

Не прошло и минуты, и Васко протянул Самуэльсону трубку. Шеф FFF взял ее, и глаза его засияли, как у человека, который только что осуществил заветную мечту. Или как у сумасшедшего, осуществившего свою бредовую идею.

— Мистер Виеринга? С вами говорит шеф группы FFF. В переводе с английского название нашей организации означает «Борцы за свободу» (FFF — Fighter For Freedom). Я уверен, что вы оценили небольшую демонстрацию, проведенную нами сегодня в Маркерварде. У меня для вас неприятная новость. Мы захватили Харингвлит. Я имею в виду дамбу. Она сейчас полностью под нашим контролем.

Наступила довольно продолжительная пауза. Во всяком случае Самуэльсон молчал. Затем он продолжил:

— Я рад, мистер Виеринга, что вы понимаете значение этого события. Любая попытка захватить Харингвлит силой или хитростью, будет иметь для Голландии катастрофические последствия. Я могу также добавить, что мы заминировали дамбы в Голландском Дьеппе и в Волкерале. У нас там есть наблюдатели. Любая попытка послать водолазов для обследования приведет к тому, что мы взорвем эти дамбы по радио.

В четыре часа дня мы проведем миленькую демонстрацию того, что ожидает вашу страну в случае, если наши требования не будут выполнены немедленно. Мы просто на несколько минут откроем ворота шлюзов. Возможно, вы сочтете полезным прислать сюда вертолет, чтобы сделать несколько снимков. Тогда голландский народ смог бы понять, каковы у него перспективы.

Я надеюсь, что вы ускорите переговоры с британским правительством.

— Да, мистер Самуэльсон, вот это был спектакль! — одобрительно отозвался ван Эффен. — А вы что, и в самом деле заминировали эти две дамбы?

Самуэльсон рассмеялся.

— Ну конечно, нет. Зачем мне это нужно? Ваше малодушное правительство все принимает за чистую монету.

Пока Самуэльсон и его люди взволнованно обсуждали подробности захвата дамбы и поздравляли друг друга, ван Эффен и его друзья незаметно прошли и стали возле стены с панелями управления, за одним из столов. Здесь они открыли сумки. В течение нескольких секунд десять гранат были равномерно разбросаны по залу и взорвались. Эффект был потрясающий. Еще через несколько секунд террористы зашатались и стали валиться на пол без сознания. Ван Эффен выхватил из кармана Ангелли ключ, и трое друзей бросились из зала. Их носы были защищены, но им было трудно надолго задержать дыхание.

— Через пять минут мы сможем войти, — сказал ван Эффен. — Они будут спать не меньше получаса. — Он протянул Васко ключи. — Займись веревками. Освободи Бородина, и пусть он освободит остальных. Объясни ему все.

Васко вошел в подвал, освободил потрясенного Бородина и протянул ему нож.

— Освободите остальных. Мы офицеры полиции — настоящие. Тот, что со шрамом, — лейтенант ван Эффен из полиции Амстердама.

— Ван Эффен? — удивился Бородин. — Я видел его фотографию. Это не он. Я помню его лицо.

— Пораскиньте мозгами. Все преступники в Голландии его тоже знают.

— Но FFF...

— Они немного вздремнули. — Васко захватил мотки веревок и бегом бросился наверх.

Ван Эффен приблизился к часовому, охранявшему пусковую установку со стороны моря.

— Мистер Самуэльсон просит вас зайти к нему. Это срочно. Он у пульта управления.

Часовой тут же побежал на зов своего шефа. Ван Эффен направился к часовому, стоявшему на посту со стороны реки, В руке у него был баллончик с волшебной аэрозолью от Ива Сен-Лорана. Опустив часового на землю, ван Эффен пошел к вертолету.

Часовой с первого поста остановился, увидев Джорджа, который ободряюще помахал ему. Когда мужчина прошел мимо него, Джордж ребром ладони ударил его по затылку. Для Джорджа удар был очень умеренный, но потерявший сознание часовой наверняка думал иначе. Джордж осторожно опустил часового на пол.

Ван Эффен отдернул занавеску.

— Вот вы где, Йооп! Вижу, хорошо охраняете!

Через две секунды молодой человек без чувств лежал на полу. Ван Эффен достал «Смит и Вессон», махнул им в сторону Кетлин и Марии и принялся разрезать веревки на Жюли и Аннемари. Он поставил обеих девушек на ноги и помог им избавиться от кляпов. Все еще держа кляпы в руке, ван Эффен обнял обеих.

— Моя дорогая сестричка! Моя дорогая Аннемари! У Кетлин и Марии глаза стали круглыми как блюдца.

— Тебе понадобилось время, чтобы со всем этим разобраться, — сказала Жюли. В ее глазах стояли слезы.

— Слава Богу, все кончено, — вздохнул ван Эффен. — Но, конечно, были проблемы.

— Все кончено? — прошептала Аннемари. — Неужели все кончено?

— Все кончено.

— Я люблю тебя.

— Ты мне это повтори, когда придешь в себя, ладно?

Кетлин и Мария во все глаза следили за происходящим. Кетлин нерешительно спросила Жюли:

— Это твой брат? — по ее голосу чувствовалось, что она не верит.

— Да, это мой брат, Питер ван Эффен. Старший лейтенант-детектив полиции Амстердама.

— Думаю, это для вас потрясение, — сказал ван Эффен. — Но еще большее потрясение вас ждет впереди. Я имею в виду ваших близких. Разумеется, когда они очнутся.

Все террористы еще спали. Большая часть из них уже была связана по рукам и ногам, остальных уже заканчивали связывать.

— Неплохо, очень неплохо, — похвалил ван Эффен. — А что еще вы успели сделать за это время?

— Скоро увидишь! — ответил Васко, с энтузиазмом затягивая последний узел на ногах Самуэльсона. — Через пятнадцать минут здесь будет половина служебных машин полиции Роттердама и Дордрехта.

— Из тебя получится отличный полицейский! — воскликнул ван Эффен, поворачиваясь к Кетлин. Лицо девушки было белым как мел.

— В чем дело, Кетлин?

Вместо ответа девушка сунула руку в сумочку и достала маленький пистолет с инкрустированной жемчугом ручкой.

— Вы не смеете его трогать! Вы не знаете, это мой отец!

— Я это знаю.

— Знаете? — с трудом выговорила она. — Откуда вы знаете?

— Мне сказала Жюли.

Жюли стала между пистолетом и ван Эффеном.

— Тебе сначала придется застрелить меня, правда, Кетлин? Я оттого такая смелая, что знаю — ты никогда этого не сделаешь.

Васко тихо подошел, забрал пистолет из неожиданно задрожавшей руки девушки и положил его в ее сумочку.

Ван Эффен снова спросил:

— В чем дело, Кетлин?

— Вы все равно все узнаете, — заплакала она. Васко обнял ее дрожащие плечи. Вместо того чтобы сопротивляться, девушка прижалась к его плечу.

— Мой отец англичанин. Он был полковником в королевской гвардии, но под другим именем. Его отец граф, он оставил ему большое состояние. Мои братья учились в Сандхерсте. Оба они были убиты в Северной Ирландии. Один был лейтенантом, второй — младшим лейтенантом. Моя мать убита одним изменником, прежде принадлежавшим к ИРА. С тех пор отец совершенно изменился.

— Я догадывался об этом. Его могут судить здесь, могут выдать Великобритании, — устало произнес ван Эффен. Он действительно устал. — В любом случае он будет привлечен к ответственности с учетом его состояния.

— Вы хотите сказать, что он сумасшедший? — прошептала она.

— Я не врач. Его заболевание может быть излечимым. Скажи, Мария, Ромеро или Леонардо имели отношение к убийству моей жены и детей?

— Нет, нет, я клянусь, нет! Они и мухи не обидят. Два других моих брата сейчас в 'тюрьме. Это они организовали убийство. Я точно знаю. Они жуткие люди. Я засвидетельствую это в суде. Я обещаю.

— Это значит, что им увеличат срок на пять или на десять лет.

— Я надеюсь, что они останутся в тюрьме до конца своих дней.

— Против вас с Кетлин не будет выдвинуто никаких обвинений. Пособничество — это одно, но пособничество по принуждению — это другое.

— Васко, будь добр, отпусти эту юную леди и позвони дядюшке Артуру. Расскажи ему все. Джордж, отведи этих дам в буфет или в столовую, у них здесь должно быть что-то в этом роде. Там наверняка есть еда. Если ничего не найдешь, посмотри в вертолете. Опасайся попыток самоубийства.

— Я не думаю, чтобы кто-нибудь собирался покончить жизнь самоубийством, — возразила Жюли.

— Это тебе подсказывает твоя женская интуиция, да? Может быть, ты и права. Джордж, если найдешь съестное, принеси что-нибудь сюда. Я умираю от голода.

Джордж улыбнулся и повел всех четверых девушек к выходу из зала.

Васко две минуты провел у телефона, затем повернулся к ван Эффену, закрыв рукой микрофон.

— Мне кажется, дядюшка Артур хочет перемолвиться с тобой словечком. Могу я... присоединиться к дамам?

— Ради Бога! — ван Эффен взял трубку, и в этот момент раздался вой полицейских сирен.

Полковник де Грааф не скупился на похвалы. Он поздравил лейтенанта, выражаясь исключительно в превосходных степенях.

То же самое сделал и Виеринга, который, в конце концов, снова передал трубку де Граафу.

Ван Эффен решительно заявил:

— Полковник, мне надоело быть вашей горничной и стирать за вас ваше грязное белье. Мне нужна новая должность или прибавка к жалованью. А лучше и то, и другое.

— Ты получишь и то, и другое, мой мальчик. Прибавка к жалованью будет неизбежна, когда ты займешь мое место. — Полковник покашлял. — Скажем, месяцев через шесть? Или через год?