Глава 30
Из всех дел, которые вела Мэри Гаррет, дело Сары Вудраф закончилось самым странным образом. Войдя в здание суда на третий день процесса, она не знала, чем кончится заседание. Жюри не вызывало у нее восторга, а судья Алан Несбит раздражал ее по причинам, которые Мэри не могла объяснить.
Безвкусное, хотя и функциональное, бетонное здание окружного суда Малтномы было построено в 1914 году и занимало целый квартал между Мэн и Салмон, а также Четвертой и Пятой авеню в нижнем Портленде. Большая часть центрального помещения была полой, занята четырьмя облицованными мрамором коридорами. Когда Мэри и Сара вышли из лифта на пятом этаже, к ним ринулась ватага репортеров. Рост Мэри был невелик, но влияние личности доходило до размеров знаменитого баскетболиста Шака. Подобно полузащитнику в американском футболе, она пробивалась сквозь толпу, повторяя: «Никаких комментариев», пока за ними не закрылась дверь зала суда.
За столом обвинения Макс Диц едва слышно переговаривался с Клэр Боннер. Увидев Мэри и Сару, они прекратили разговор. Мэри открыла качающуюся дверцу в низком заграждении, разделявшем секции суда и зрителей. Она отступила, позволив Саре войти. Едва она разложила на столе защиты свои документы и книги, как вышел судебный исполнитель.
– Судья просит стороны процесса немедленно собраться в совещательной комнате, – сказал он.
– Что случилось? – спросила Мэри окружного атторнея.
Диц пожал плечами:
– Знаю не больше вас.
Мэри последовала за Дицем, Боннер и Вудраф в совещательную комнату. Первое, что она увидела, – это телевизионный и DVD-плеер, расположенный рядом со столом судьи, и судебного репортера. Судья выглядел расстроенным. Как только все расселись, Несбит выпрямился в кресле:
– Я получил неожиданную информацию, которая требует отменить рассмотрение дела.
– О чем вы говорите? – всполошился Диц. – Гаррет не предоставила мне никаких…
Несбит поднял руку:
– Успокойтесь, Макс. Это не имеет никакого отношения к мисс Гаррет. Когда я пришел сегодня на работу, то обнаружил на своем столе DVD. Не знаю, как он там оказался, но его нужно просмотреть.
Несбит повернулся и нажал на клавишу воспроизведения. Рука Сары прижалась к груди, она шумно задышала. На нее пристально смотрел Джон Финли, держа в руке свежий экземпляр «Нью-Йорк таймс».
«Меня зовут Джон Финли, и я сожалею, что мое исчезновение вызвало такое смятение. Сара, если ты находишься в комнате, где это прокручивают, то не могу выразить свой ужас в связи со всем тем, что с тобой случилось. К сожалению, до сегодняшнего дня я не мог открыть того, что жив и здоров. Надеюсь, это свидетельство поможет прекратить твои мытарства».
Запись на диске DVD закончилась. Мэри взглянула на Сару. Ее лицо было мертвенно-бледным. Судья Несбит обратился к окружному атторнею.
– Вы предоставили фотографию Финли, взятую в квартире мисс Вудраф, – произнес он. – Человек с диска выглядит точно так же.
– Это смешно. – Диц был потрясен перспективой утраты карьеры и публичного унижения.
– Послушайте, Макс. Я понимаю, как это неприятно, но вы сами видите, у меня нет выбора. Этот человек жив. Его не убивали.
Диц не нашелся что ответить. У Мэри возникло много вопросов, но она не собиралась предпринимать что-либо, способное помешать снятию обвинений с ее клиентки. Она повернулась к Саре и увидела, что ее шок сменился гневом. Сара стала что-то говорить, но Мэри стиснула ее запястье и покачала головой.
– Я могу готовить ходатайство о прекращении дела? – спросила Мэри.
– Нет, думаю, при сложившихся обстоятельствах это обязанность окружного атторнея, – ответил судья.
Диц встал.
– Я доставлю его сюда перед обедом, – сказал он, не скрывая раздражения.
Мэри не могла винить его за это. Собравшиеся в совещательной комнате оживились.
– Я распускаю жюри, – заявил судья Несбит. – Вам нет необходимости ждать чего-либо.
Диц выскочил из комнаты, вслед за ним – Клэр Боннер. Мэри вошла в зал суда и, перед тем как вывести из здания Сару, забрала со стола защиты свои документы и книги.
– Сукин сын, – выругалась Вудраф, когда они пробились сквозь толпу репортеров и удалились настолько, что их нельзя было слышать. – Жаль, что я его не убила.
– Успокойтесь, – сказала Мэри. – Главное, что вы на свободе и не ожидаете смертного приговора.
Вудраф резко остановилась и взглянула на своего адвоката.
– Нет, Мэри, главное то, что я освободилась от оплаты защиты дела, которое не должно было возбуждаться и рушить мою карьеру и репутацию.
– При данных обстоятельствах я верну большую часть ваших расходов, а ваше начальство должно немедленно отменить отстранение вас от работы.
– Ценю ваше великодушие, но все мои надежды стать детективом похерены. Теперь мне смогут предоставить только канцелярскую работу. После столь скандальной известности я буду в тягость и всем соседям.
– Сенсация пройдет. Люди забудут.
– Но бюрократы – нет. Поверьте моему слову, моя служба копом закончена.