Глава 11

Прошел час. Берта Кул допивала третий бокал бренди, когда вдруг зазвонил телефон. Она посмотрела на часы.

— Оперативно работают ребята. Это наверняка один из детективов с докладом о Джоне Харбете.

Берта сняла трубку и заговорила своим обычным твердым голосом:

— Берта Кул слушает.

Я не слышал, что ей говорили, но видел, как изменилось выражение ее лица. Губы Берты дрожали, глаза почти закрылись.

— Сама я за руль не сажусь, — сказала она. — Можете проверить.

Потом Берта долго слушала собеседника. В комнате было абсолютно тихо, только поблескивали бриллианты на руке, которой она сжимала телефонную трубку. На меня Берта старалась не смотреть. Наконец она заговорила:

— Теперь слушайте. Мне придется проверить свои записи, чтобы узнать, кто из сыщиков пользовался в это время машиной и куда он ездил. Я думаю, что это какая-то ошибка, но… Нет, сейчас я не поеду в контору. Я еще в кровати. Если я туда сейчас поеду, это все равно ничего не даст. Я не смогу найти записи, они все у моей секретарши… Нет, я не стану будить ее в такое время. И хватит об этом. Это не настолько срочно. Ставлю десять против одного, что свидетели, которые записали номер машины, ошиблись… Да, к десяти часам утра… Ну ладно, тогда в девять тридцать.. Нет, раньше никак. У меня работают несколько сыщиков. Из них двое или трое сейчас ведут дела… Нет, я не могу сообщить вам ни их имена, ни характер дела. Это конфиденциально. Утром я просмотрю записи по моему автомобилю и сообщу вам. До тех пор ничем не смогу вам помочь. Берта положила трубку и резко повернулась ко мне. Ее глаза метали молнии.

— Дональд, они принялись за нас всерьез!

— Что случилось? — спросил я.

— Из полиции Санта-Карлотты сообщили, что у них есть свидетель, который видел, как машина сбила человека и умчалась. Они проверили по номерам — это машина агентства.

— Я не думал, что он в самом деле на это пойдет.

— Ты в ловушке, милый, — вздохнула Берта. — Они наверняка тебя упекут — это как пить дать. Берта постарается помочь, чем сможет. Но процесс будет проходить в Санта-Карлотте. Они уж постараются подобрать присяжных!

— Когда это произошло? — спросил я.

— Позавчера.

— Автомобиль агентства стоял в гараже, — ухмыльнулся я. — У меня есть квитанция.

— В гараж заходила полиция. Они искали твою машину. Служащий гаража сказал, что через двенадцать часов после того, как ты поставил машину, ты опять пришел в гараж и куда-то уехал. А меньше чем через два часа снова поставил машину и при этом явно был чем-то возбужден. Он не знает твоего имени, но описал внешность.

— Проклятый мошенник угрожал, что сделает это, но я не думал, что он так далеко зайдет.

— Похоже, этот тип на все способен. Он… Снова зазвонил телефон.

Берта Кул поколебалась, потом сказала:

— Какого черта, милый! Мне все равно придется ответить. — Она сняла трубку и осторожно сказала: — Хэлло! — На этот раз она не назвала своего имени.

Услышав ответ, Берта немного расслабилась. Она взяла карандаш и что-то быстро записала на листке бумаги. Потом сказала:

— Одну минутку, не кладите трубку! — И, прикрыв ладонью микрофон, повернулась ко мне: — Харбет ушел из управления. Сыщик шел за ним до самой гостиницы «Ки-Уэст». Это шикарное заведение, и тамошний портье спрашивает у входящих имена. Харбет назвался именем Френк Бар. Он попросил портье позвонить в номер 43-А. Женщина, которая там живет, зарегистрировалась под именем Амелии Линтиг из Оуквью, штат Калифорния. Что будем делать дальше?

— Пусть не кладет трубку. Мне нужно подумать, — сказал я. — Это или предварительная встреча, или официальный визит. Выборы будут послезавтра, поэтому они переходят к решительным действиям по всему фронту. Скажите вашему сыщику, пусть остается там, пока мы не приедем.

— Оставайтесь на месте, пока мы не приедем, — сказала Берта Кул в трубку. — Одну минутку… — Она посмотрела на меня: — А если Харбет уйдет раньше, чем мы туда доберемся?

— Пусть себе уходит.

— Пусть себе уходит, — повторила в микрофон Берта Кул и повесила трубку.

Я надел шляпу. Берта Кул натянула пальто, надела шляпу, потом посмотрела на стоявшие на столе два стакана коньяка. Она взяла один стакан и подтолкнула меня ко второму.

Я покачал головой:

— Пить такой напиток второпях — это просто преступление.

— Еще большим преступлением будет допустить, чтобы он пропал. Мы переглянулись и выпили обжигающую янтарную жидкость.

— С каждым шагом мы вязнем все глубже, Дональд, — сказала Берта Кул, когда мы спускались в лифте. — Похоже, мы с тобой всерьез подставили себя под удар.

— Отступать поздно, — ответил я.

— Ты, конечно, головастый парень. Но беда в том, что ты не умеешь вовремя остановиться.

Я не стал спорить. Мы взяли такси и подъехали туда, где стояла машина агентства. Отсюда к гостинице «Ки-Уэст» мы добирались уже на своей колымаге.

Берта подозвала сыщика.

Он кивнул мне и доложил:

— Человек, за которым я следил, уехал. Я дал ему уйти, как вы и сказали.

— Все правильно, — сказал я. — Оставайтесь здесь. Если будет выходить женщина лет пятидесяти пяти, седая, черноглазая, весом около ста шестидесяти фунтов, пристраивайтесь за ней. Пусть ваш напарник встанет на черный ход. Если женщина выйдет оттуда, пусть следует за ней.

— Ясно, — сказал он.

— У меня нет машины, — вмешался второй агент.

— Возьмете нашу машину, — сказал я. — Станьте в таком месте, откуда можно будет наблюдать за двором гостиницы. Она вполне может выйти и оттуда. — Я повернулся к Берте: — Пойдемте. Мы закажем такси из гостиницы по телефону.

Берта еще мгновение смотрела на меня, потом выбралась из машины. Я взял ее под руку, и мы пошли в гостиницу.

— Вы пойдете одна, — сказал я. — Постарайтесь произвести на дежурного впечатление своими великосветскими манерами. Выясните, когда приходят на коммутатор дежурные телефонистки, и узнайте их имена и адреса.

— Это будет выглядеть слишком подозрительно.

— Не будет, если вы все сделаете как надо. Вы воспитываете своего племянника. Он влюбился в девушку, которая работает на коммутаторе в гостинице «Ки-Уэст», и вам нужно навести о ней справки. Если это хорошая девушка, вы дадите племяннику благословение и не будете строить ему никаких препятствий. А если окажется, что она авантюристка, вы устроите мальчику скандал. Посверкайте перед глазами дежурного своими бриллиантами, и он наверняка даст вам домашние адреса всех девушек.

— А зачем это нам? — спросила Берта.

— Как раз это я сейчас обдумываю. Берта глубоко вздохнула:

— Господи, Дональд, до того, как ты начал у меня работать, мне иногда удавалось поспать ночью. Теперь я не могу уснуть, даже если я в постели и у меня есть свободное время.

— Ваш единственный шанс выкрутиться из этой истории — это сделать так, как я говорю.

— Я и влипла в эту переделку из-за твоих советов.

— Ну, как знаете, — спокойно сказал я и отвернулся от Берты.

Она стояла возле меня со сверкающими от гнева глазами. Потом не говоря ни слова повернулась и величественно поплыла в гостиницу.

Я осторожно подошел к двери и заглянул внутрь. Берта стояла у конторки портье и крутила в руках шариковую ручку. Бриллианты на ее пальцах ярко сверкали. Снисходительно-надменное выражение лица очень соответствовало всему ее облику. Я молился, чтобы она не допустила никакой промашки.

К гостинице подъехало такси. Берта продолжала беседовать с портье, и водитель зашел внутрь. Через несколько минут Берта Кул вышла из стеклянных дверей на тротуар своей обычной величественной походкой.

Мы с водителем помогли ей забраться в машину.

— Куда едем, мадам? — спросил водитель.

— Вниз по улице, — ответил я, усаживаясь в машину. — И езжайте помедленнее.

Машина мягко тронулась с места.

— Получилось? — спросил я у Берты.

— Да, это оказалось очень просто.

— Расскажите мне о той, что дежурит днем.

— Ее зовут Фрида Тарбинг. Живет на улице Кромвеля, 119. Приходит к семи утра и работает до трех часов дня. Это очень привлекательная девушка. Вечерняя телефонистка — зануда, но очень хорошо работает. Фрида Тарбинг не такая умелая, но зато у нее веселые глаза. Портье убежден, что это в нее влюбился мой племянник. Он говорит, что вечернюю телефонистку полюбить невозможно.

— Это упрощает дело, — улыбнулся я и сказал водителю: — Улица Кромвеля, 119.

Берта откинулась на спинку сиденья:

— Милый, я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

— Мы работаем вдвоем, — ответил я.

Она слегка повернула голову и, скосив глаза, посмотрела на меня из-под полуприкрытых век.

— Милый, если ты втянешь меня еще в какую-нибудь историю, я просто сверну тебе шею.

Я промолчал.

Машина быстро мчалась по безлюдным улицам, и вскоре мы уже стояли у двери жилого дома с отдельными звонками на общем щите. Я нашел фамилию Тарбинг и нажал кнопку.

Продолжая звонить, я сказал Берте Кул:

— Постарайтесь сделать так, чтобы мы попали внутрь. Намекните, что она может на этом заработать. Она наверняка побоится впустить мужчину в такое время…

Переговорная трубка свистнула прямо в ухо Берте, а потом голос, звучавший не слишком раздосадовано, спросил:

— Что вам угодно?

— С вами говорит миссис Кул, — сказала Берта. — Мне нужно поговорить с вами о деле, на котором вы сможете заработать. Разговор совсем короткий. Я забегу к вам, расскажу ситуацию и сразу уйду. Это займет не больше пяти минут.

— А какого рода дело?

— Я не могу объяснять отсюда, это очень личное дело. Но вы на этом сможете неплохо заработать.

— Ладно, поднимайтесь, — сказал голос в переговорной трубке. Электрический замок щелкнул. Я толкнул дверь и пропустил Берту Кул.

После морозного ночного воздуха коридор казался полным запахов. Мы нашли лифт, поднялись на четвертый этаж и подошли к двери Фриды Тарбинг. Сквозь щели пробивался свет, но дверь была закрыта и заперта. Берта Кул постучала.

— Кто там?

— Миссис Кул.

Голос по другую сторону двери сказал:

— Мне нужно сначала посмотреть на вас.

Отодвинулся засов, звякнула цепочка, и дверь приоткрылась дюйма на три — как раз достаточно, чтобы пара темных блестящих глаз смогла осмотреть мощную фигуру Берты Кул. Берта пошевелила рукой так, чтобы засверкали бриллианты, и Фрида Тарбинг сняла цепочку.

— Входите… О Боже! Я не знала, что с вами мужчина. Почему вы мне сразу не сказали?

Берта не спеша вошла в комнату.

— А, это только Дональд. Не обращайте на него внимания. Фрида Тарбинг вернулась к постели, сняла шлепанцы, набросила покрывало и сказала:

— Возьмите себе стулья. И закройте, пожалуйста, окна. Волосы у нее были слишком темные для шатенки, но не совсем черные. В живых любопытных глазах искрилось веселье. Разбуженная среди ночи, она выглядела такой свежей, словно только что вернулась с утренней прогулки.

— Ну ладно, рассказывайте.

— Моя тетя недавно сняла номер в гостинице «Ки-Уэст», — начал я.

— А как зовут вашу тетю?

— Миссис Амелия Линтиг.

— Ну а при чем тут я?

— Моя тетушка — вдова. У нее много денег и очень мало здравого смысла. Один человек хочет прибрать к рукам ее деньги и сейчас увивается вокруг нее. Я хочу с этим покончить.

Девушка посмотрела на меня без особого энтузиазма.

— Я понимаю, вы родственник. И надеетесь, что в один прекрасный день тетушка умрет и оставит вам наследство. А сейчас она хочет порезвиться и использовать свои деньги, а вам это не нравится. Так?

— Нет, не так. Мне не нужно ни цента из ее денег. Я только хочу, чтобы она знала, с кем имеет дело. Если она действительно хочет выйти замуж за этого парня, я не возражаю. Но он ее явно шантажирует. Он что-то о ней знает. Я не знаю, что это, но, наверное, дело серьезное. По-моему, он убедил тетю, что ее могут вызвать как свидетеля против него или от него потребуют показаний против нее по какому-то уголовному делу. Но я ничего об этом не знаю.

— А что вам нужно от меня?

— Чтобы вы завтра утром прослушали ее телефон.

— Ни за что!

— Вы только послушайте, когда она начнет говорить с этим парнем. Если они просто воркуют, значит, все в порядке. Я выхожу из игры. Но если он будет ей чем-то угрожать или говорить о преступлении, я должен знать об этом. За это вы получите сотню баксов.

— Это другой разговор, — согласилась она. — А вы не обманете?

— Вы получите сто баксов прямо сейчас. Нам легче будет потребовать с вас, чем вам потом иметь дело с нами.

— Если об этом кто-нибудь узнает, меня выгонят с работы, — сказала она.

— Никто никогда об этом не узнает.

— Что я должна сделать?

— Просто сообщить мне, когда она будет говорить с этим человеком. Если это будет любовный разговор, я выхожу из игры. А если это шантаж, то я раскрою перед ней карты и скажу: «Слушай, тетя Амелия, я раскрою тебе подноготную этого человека, пока ты еще не наделала глупостей».

— Ловко, — расхохоталась Фрида Тарбинг, протягивая руку.

— Дайте ей сотню, — сказал я Берте Кул.

Берта открыла сумочку с таким видом, словно у нее полон рот уксуса, отсчитала сотню долларов и протянула деньги Фриде Тарбинг.

— Когда увидите меня, — сказал я, — не подавайте вида, что вы меня знаете.

— Послушай, если ты думаешь, что я такая тупая, давай лучше я тебя немного поучу, только между нами. Мне нужна сотня долларов, но я не хочу потерять работу. Не делай там никаких глупостей. Дневной дежурный пытался за мной ухаживать, но я его отшила. И теперь он только ищет, к чему бы придраться.

— Все будет в порядке. Я зайду к тете Амелии рано утром, а когда буду выходить, дам вам записку с номером. Как только они поговорят, звоните мне по этому номеру. Если беседа будет ласковой и романтичной, просто скажите: «Вы проспорили». А если вам покажется, что речь идет о преступлении, скажите: «Вы выиграли пари».

— Ладно, — сказала она. — Уходя, откройте окно и выключите свет. А я еще немного вздремну.

Она сложила банкноты, сунула их в наволочку и вытянулась на кровати.

Я открыл окно, а потом дверь. Берта Кул выключила свет, и мы вышли в коридор.

— Подумай, как приятно было бы тебе оказаться под утро в такой компаний, — сказала Берта. — Дональд, послушай совет человека, который кое-что повидал в жизни, — женись на этой девушке, пока никто тебя не опередил.

— Мне приходилось слышать и худшие предложения, — сказал я.

— Что мы делаем теперь? — спросила Берта.

— Возвращаемся к такси, я еду в «Ки-Уэст» и подхожу к сыщикам, чтобы убедиться, что ничего не изменилось. А вы езжайте домой и немного поспите. Я не решаюсь показываться возле офиса, потому что меня тут же арестуют. Вы тоже пока там не появляйтесь, чтобы не встретиться с копами. Подъезжайте в «Ки-Уэст» часов в девять — полдесятого, и мы пойдем поговорим с тетей Амелией.

— О чем ты хочешь с ней говорить? — спросила Берта.

— У меня такое чувство, что я знаю слова, но пока не знаю музыки. Над этим еще нужно подумать. Я смогу спокойно поразмышлять, пока буду наблюдать за гостиницей.

Мы сели в такси, и я попросил водителя отвезти меня в «Ки-Уэст», а потом Берту к ней домой.

— Ты думаешь, что она этой ночью попробует смыться? — спросила Берта.

— Нет. По-моему, на это мало шансов. Но мы не можем позволить себе пренебречь даже одним шансом из тысячи.

— И это ты говоришь мне? — Берта обиженно откинулась на подушки. Водитель подвез меня к гостинице. Я попрощался с Бертой и подошел к сыщику, который наблюдал за парадным входом.

Это был мужчина лет пятидесяти пяти с лицом херувима и ясными голубыми глазами. Он знал о преступном мире и о коррупции такие подробности, по сравнению с которыми обычный рэкет кажется пикником в воскресной школе. Он пятнадцать лет работал в ФБР, и я слушал его рассказы, пока на востоке не забрезжил рассвет.

Пальмы перед «Ки-Уэст» окрасились розовым цветом, и пересмешник запел свою песню, приветствуя зарю. Я услышал много интересного о проститутках, наркоманах, картежниках и своднях.

— Если ты промерз так же, как и я, то не откажешься сейчас от горячего кофе.

Я видел, что у него прямо слюнки потекли, когда он услышал о кофе.

— Если хочешь найти круглосуточный ресторан, пройди три квартала вниз по улице, а оттуда еще два квартала влево. Это простая забегаловка, но там всегда бывает хороший кофе. А я пока посижу здесь. Не спеши. Время сейчас спокойное. Если бы она собиралась смыться, то сделала бы это пораньше.

— Спасибо. Ты хороший парень.

— Не за что, — ответил я.

Он выбрался из машины и потоптался на месте, восстанавливая в ногах кровообращение. А я уселся поудобнее и перестал думать о нашем деле, об убийствах, преступниках, политике и подложных обвинениях. Я смотрел, как розовеет восток, как восходящее солнце шлет свои первые лучи, окрашивая белую штукатурку на фасаде гостиницы в золотистый цвет.

Через некоторое время пересмешник замолчал. Я увидел, что в гостинице началось движение. Но окна оставались закрытыми, а занавески опущенными.

Вскоре вернулся сыщик.

— Когда я туда зашел, то решил заодно и позавтракать, так что тебе не придется еще раз меня подменять. Надеюсь, я ходил не слишком долго? Еле нашел это заведение.

— Все в порядке, — ответил я. — Садись в машину и полчасика помолчи. Мне нужно кое-что обдумать.

Мы сидели в машине рядом и молчали, а город за окнами постепенно просыпался.

Часов в семь я пошел к черному ходу и отпустил позавтракать второго сыщика. Когда он вернулся, я сходил на станцию техобслуживания, зашел в туалет и немного освежился. Потом зашел в ресторан и взял там яичницу с ветчиной и чашку кофе. Теперь можно было возвращаться в «Ки-Уэст» и спокойно ждать Берту.