Глава 13

Мильтона Колхауна поместили в лучшую камеру. Не знаю, то ли деньги сыграли роль, то ли Антон Ньюберри замолвил словечко, но камера не была похожа на обычные тюремные камеры.

Он обрадовался мне.

— Вам понравился адвокат, которого я вам подыскал? — спросил я.

— Мне кажется, он на уровне, — ответил он.

— Он договорился о проведении предварительного слушания, — сказал я. — Насколько я знаю, оно начнется завтра в десять утра.

Колхаун кивнул и сказал:

— Но предварительное слушание ни на что не повлияет. Оно нужно, только чтобы накалить страсти. Во всяком случае, так считает Ньюберри.

Я спросил:

— Вы разговаривали с кем-нибудь?

— Только с Ньюберри.

Я сказал:

— Молчите. Не отвечайте ни на один вопрос, даже если вас спросят, который час. Предоставьте это Ньюберри.

— То же самое сказал мне адвокат.

— Хорошо, — сказал я. — Сейчас я вам кое-что расскажу. Подойдите поближе.

— Зачем? — удивился он.

— Чтобы лучше меня слышать, — объяснил я.

Я сел на край унитаза и подал знак Колхауну сесть рядом.

Потом я спустил воду, приблизил губы к его уху и начал шептать.

Когда шум прекратился, я замолчал, подождал несколько секунд, опять дернул за рукоятку спуска и продолжил рассказ.

— Зачем вы это делаете? — поинтересовался Колхаун.

— Здесь все нашпиговано микрофонами, — ответил я. — А мне не хочется, чтобы кто-то еще слышал, о чем мы разговариваем. Почему вы не сказали мне, что вам известно, где находится Нэннси?

— Я не хотел, чтобы кто-либо об этом знал.

— Вы ведете себя как полный идиот, — сказал я. — Почему вы утаиваете информацию от меня, но делитесь ею с адвокатом?

— Я не рассказывал ему даже того, что вам известно. — сказал Колхаун.

— Я позабочусь о Нэннси. Помните, вы не должны даже упоминать ее имени. Они будут задавать вопросы насчет оружия и…

За решеткой возникло лицо охранника.

— Какого дьявола в туалете постоянно течет вода? — спросил он.

Я улыбнулся ему и спросил:

— А откуда вы узнали, что в туалете течет вода?

Он заметил нас с Колхауном, сидящих на унитазе, покачал головой и сказал:

— Выметайся-ка отсюда, умник. Свидание окончено.

— Что-то оно очень коротким оказалось, — сказал я.

— Неужели? — спросил он.

— Почему бы его не продлить?

— Потому, что мы не любим попусту тратить воду.

Здесь пустыня. Давай, пошли.

Я пожал руку Колхауну:

— Помните, о чем я вам говорил.

Я последовал за охранником. У выхода он потребовал, чтобы я зарегистрировался в книге свиданий, оглядел меня и сказал:

— Сержант Селлерс рассказывал нам о вас.

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам о сержанте Селлерсе?

— В этом нет необходимости, — соизволил он улыбнуться.

Выйдя на воздух, я купил местную вечернюю газету. Я уселся в машину, развернул газету и прочел заметку о Колхауне. Судя по всему, он действительно был известен в Лос-Анджелесе как большая шишка.

Потом мое внимание привлекла другая заметка. Ее заголовок гласил: «Дорожный патруль возле Броули установил много нарушений технического состояния автомобилей».

Я прочел, что в результате проверки на дороге было обнаружено сорок две машины с испорченными фарами. Дальше в заметке было написано:

«Питер Л. Леланд, бывший боксер, был задержан в 10.45 дорожным патрулем. Бдительный полицейский заметил, как Леланд, остановив машину на обочине, передал неизвестному сообщение по рации в любительском диапазоне. Расследованием установлено, что Леланд разыскивается полицией Лос-Анджелеса за неявку в суд по обвинению в контрабанде наркотиков. Сейчас он находится под стражей».

Я вырвал заметку из газеты и положил в свой бумажник. Может быть, Леланд и есть тот Пагги, о котором говорил Хейл. Я сомневался, стоит ли привлекать внимание Ньюберри к этой новости, и в конце концов решил подождать и посмотреть, как он поведет себя на предварительном слушании.

Я поехал в отель «Люсерна» и застал Колберна Хейла и Нэннси возле бассейна. Он все еще оставался одетым, а на Нэннси был купальный костюм.

— В чем дело? — спросил я у Хейла. — Вы не купаетесь?

Он отрицательно покачал головой.

— У меня все так болит, что я не могу даже думать о купании.

— Плавание вам помогло бы. Вода — лучшее лекарство от ушибов и боли в мышцах.

— Наверное, так, — согласился он. — Но даже раздевание и одевание причиняет мне невыносимую боль.

Я пробовал принять горячую ванну, но чуть не потерял сознание. Пережду, пожалуй, пару дней.

Я сказал:

— У меня для вас официальная бумага.

— Что за бумага?

Я вручил ему повестку в суд.

— Ого, завтра в десять утра! — воскликнул он.

— Именно так.

— В Эль-Сентро.

— Верно.

— Ладно, если мне нужно там быть, то я буду.

— Кстати, я получил точно такую же повестку.

— А я? — спросила Нэннси.

Я покачал головой и сказал:

— В настоящий момент я ничего не могу добавить, кроме того, что уже всем известно. И, — продолжал я, — никто не скажет ничего, что связало бы ваше имя с этой историей. Уже поздно, — заметил я. — Не выпить ли нам чего-нибудь? Я угощаю.

Хейл поднялся с кресла.

— Я приму душ и переоденусь, — сказала Нэннси. — Это займет всего несколько минут.

— Вы можете присоединиться к нам в баре, — сказал я.

Хейл, прихрамывая, побрел в бар.

— Одну минуту, — попросил я его подождать. — Я кое-что забыл.

Я подошел к Нэннси.

— Соберите свои вещи, — сказал я. — Вам придется отсюда уехать.

— Зачем?

— Чтобы ваше имя не попало в газеты.

— Но на чем?

— Я вас отвезу.

— А куда?

— Туда, где никому и в голову не придет вас искать.

Только никому ни слова. Приходите в бар, там мы выпьем, а потом придумайте предлог, чтобы вернуться к себе в номер. Я вам звякну.

Я догнал Хейла. Мы отправились в бар, взяли «Маргариту», прекрасный мексиканский напиток, в бокале, край которого был покрыт солью, как инеем.

Вскоре Нэннси присоединилась к нам. Мы заказали еще.

Хейл все еще потягивал напиток, когда я, сославшись на неотложные дела, собрался уходить.

Нэннси сказала, что не пьет больше одного бокала перед обедом, и присоединилась ко мне.

Все прошло без сучка без задоринки. Нэннси уместила все свои вещи в один чемодан и большую сумку.

При этом она установила рекорд скорости.

Я дал чаевые посыльному, и, пока Хейл проводил время в баре, мы тронулись.

— Куда мы едем? — спросила Нэннси.

— В дикое и первозданное место.

— Куда именно?

— Вы когда-нибудь слыхали об Эль-Гольфо-де-Санта-Клара? — спросил я.

Она покачала головой.

— Это местечко находится на побережье, недалеко от Соноры. Оно чистое, красивое, необычное и живописное. Там есть вполне приличный отель и несколько очень хороших ресторанов, где можно отведать свежайшие дары моря, в том числе креветок величиной с небольшого омара. Там есть только одно неудобство, с которым вам придется смириться.

— Какое?

— Температура воды в душе не поднимается выше, как они выражаются, комнатной.

— А что значит «комнатная температура»?

— Довольно низкая, если вы решите принять душ с утра.

— Сколько времени мне придется там пробыть?

— Пока я не приеду и не заберу вас.

— Разве нельзя позвонить и…

Я покачал головой:

— Я же сказал вам, что это уединенное место. Ни один репортер не найдет вас там. Вас не найдет даже сержант Фрэнк Селлерс из лос-анджелесской полиции. А он, скорее всего, будет вас искать — и весьма усердно.

Впереди нам предстояла долгая, долгая дорога, но найти ее в Эль-Гольфо-де-Санта-Клара было все равно что найти иголку в стоге сена.