на главную   |   А-Я   |   A-Z   |   меню


Глава 55

…Тихое бешенство, в которое за ночь превратилась бушевавшая во мне вчера злость, словно придавало мне силы: на разминке перед боем я была сама не своя – калечила спарринг-партнеров, ломала древки тренировочных клинков и сдуру сбила себе костяшки на правой руке. Даже контрастный душ, принятый после зала, и умелые руки массажиста, не дающего остыть моим мышцам, нисколько не приглушили того странного состояния, в котором я находилась: казалось, что я – сгусток разрушительной силы, который только и ищет, кого бы отправить во Тьму… Даже моя стража, давно привыкшая к чудачествам, сегодня держалась от меня подальше – видимо, от меня веяло чем-то очень опасным. А скотина Хлорт, забежавший в массажную комнату Терм и увидев выражение моего лица, быстренько скомкал приветственную речь и сразу же исчез, отговорившись какими-то совершенно неотложными делами… В общем, на песок арены я вышла в идеальном для боя состоянии: холодная как лед, и в то же время пылающая как огонь… И совершенно не удивилась, увидев, что по всей площадке, окруженной беснующимися трибунами, расставлены группки воительниц всех цветов посвящений: семеро Фиолетовых; тройка Синих и с ними двойка Зеленых; четверка Желтых в компании с Оранжевой; две Алые, Синяя и Зеленая… В общем, меня ждали… С нетерпением… Единственное, что мне не очень понравилось, так это приоткрытая решетка Врат Зверя, находившихся почти под ложей Императора: судя по всему, кроме боев с Сестрами, мне предстояло помериться силами еще и с какой-нибудь зверюгой, а это было не в пример опаснее: если то, что из себя представляли воительницы всех степеней посвящения, я прекрасно знала по совместным тренировкам, то просчитать поведение зверя было гораздо труднее…

Платок коснулся песка арены незаметно для меня: и речь Императора, и первое движение семерки Фиолетовых, двинувшихся на меня строем, я словно проспала, находясь в каком-то странном трансе… Зато потом включилось ощущение движения, которое посещало меня не так часто, и я, стараясь отбросить в сторону радостную мысль о том, что теперь-то все получится, сорвалась с места…

…Копье, брошенное почти в упор, как-то само собой рванулось обратно и, зацепив вскинутую руку с топором, ушло в глазницу соседней с метательницей девушке… Прошелестели мои мечи, покидая ножны за плечами, и медленно тянущиеся ко мне кисти рук, вооруженные топорами, вдруг отделились от предплечий и, смещаясь куда-то в сторону от меня, начали такое же медленное падение к песку… Правое лезвие чиркает поперек колена ближайшей ко мне Фиолетовой, пытающейся, но не успевающей повернуться ко мне, и, продолжая движение снизу вверх, коротко колет в незащищенное нагрудником горло движущейся сзади нее подруги… Прогиб назад, являющийся уходом от лезвия раскрученной алебарды; легкое касание левым мечом подмышечной впадины вооруженной двумя мечами заходящей сбоку девушки; широко открытый, видимо в крике, рот еще одной Фиолетовой, обнаружившей, что осталась без ноги, …

…Ощущение растянутого времени не прошло даже тогда, когда, замерев чуть в стороне от бьющихся на залитом коровью песке Фиолетовых, я безумно долго – несколько ударов сердца – ждала начала атаки Сине-Зеленых… Эти, испуганные скоротечностью предыдущего боя, старались обойти меня со всех сторон, атаковать слитно, но при этом по возможности не высовываться самим, оставляя это право соседкам по строю... Наверное, это их и подводило: любое мое движение заставляло всех их испуганно отшатываться назад, оставляя соратниц открытыми для любого, даже самого бестолкового удара! В общем, с ними я разобралась довольно быстро, стараясь особенно не тратить силы на рубящие удары или длинные, требующие большой скорости, передвижения…

Гораздо тяжелее пришлось с Оранжевой: предоставив четверке Желтых возможность попытаться зарубить меня самостоятельно, опытная, расчетливая воительница, вооруженная небольшим щитом и коротким копьем с широким и длинным, похожим на меч лезвием, старалась улучить момент для внезапного удара. И пару раз ей это почти удалось: если бы не моя гибкость и состояние движения, то я бы, пожалуй, пару новых отверстий в теле заработала бы точно! В общем, сместив приоритеты, я, игнорируя оставшихся втроем Желтых, вплотную занялась Оранжевой…

Первые две мои атаки безрезультатно заканчивались на ее щите: реакция у нее была просто сумасшедшая. А вот на третью она не среагировала: блокируя правым мечом ее копье, я, вместо того чтобы продолжить вращение корпуса и атаковать левым, просто скользнула лезвием правого клинка по древку и смахнула добрую половину сжимающей его кисти… Еще не понимая причины, по которой копье перестало слушаться ее руки, Оранжевая все-таки пыталась атаковать меня верхним краем своего щита, но я и тут оказалась непредсказуемой: вместо моего лица щит наткнулся на лезвие клинка бьющей меня в спину Желтой, а два моих в безумном по сложности выпаде почти одновременно вонзились обеим под нагрудники: Желтой – перерезав вену на правом бедре, а Оранжевой – чуть выше лобковой кости… Упав на спину и сводя вместе раскинутые в выпаде ноги, я увернулась от меча еще одной подоспевшей Желтой и, почти разрывая от скорости движения связки, метнула левый меч в основание черепа движущейся вслед тяжелому двуручнику девушки… Последняя оставшаяся невредимой Желтая, крича от страха, пыталась, зажмурившись, отмахиваться от меня обеими концами боевого трехзвенного цепа, но без особого результата: вырванное из кистей оружие грохнулось в песок довольно далеко от хозяйки, а два быстрых укола в колено и горло завершили очередную схватку…

Как ни странно, распорядитель Хлорт, видимо, по указанию Императора, дал мне небольшую передышку: пока с арены уносили тела тяжело раненных и убитых воительниц, я успела подобрать свой меч, оглядеться по сторонам и немного перевести дыхание… А потом безумная стальная карусель закрутилась вновь, не давая мне и мига для раздумий…

…Синюю и Зеленую я убила походя, двумя росчерками мечей, а вот двойка Алых долго гоняла меня по Арене, в буквальном смысле не давая вздохнуть: опаснейшие, под разными углами и на разном уровне, практически одновременные атаки заставляли меня двигаться в рваном, непредсказуемом ритме и не давали не то что атаковать, а даже толком защищаться! Любые попытки разорвать дистанцию или, наоборот, уменьшить пресекались практически мгновенно, так что довольно быстро я стала уставать. Руки налились свинцом, мечи стали неподъемными, и я неожиданно поняла, что до Покоя Роз могу и не дожить! Но эта мысль, вместо того чтобы испугать, вдруг подстегнула мои силы: там, где-то в глубине Палестры, меня ждал Зуб, единственное близкое мне на этом свете существо, и в случае моей гибели его, как мне кажется, должна была ждать такая же тусклая и гнусная судьба, как и та, что была суждена мне… В общем, отрешившись от общего рисунка боя, я стала искать слабые места сыгранной пары Алых и, как ни странно, нашла! Правая сестра иногда чуть припадала на одну ногу, видимо, когда-то подраненную и плохо зажившую, в результате чего на очень короткий промежуток времени ее подруга оставалась без надлежащей защиты. Вернее, если бы у меня получилось заставить их сделать одну-единственную, устраивающую меня последовательность атак, то у меня появлялся маленький шанс достать левую под мышку. С большой вероятностью успеть вывернуться невредимой… И, продолжая метаться по предательски проминающемуся под ногами песку, я расчетливо пыталась представить себе, как должна двигаться сама для того, чтобы спровоцировать их именно на такие атаки… А несколько мелких порезов предплечий, начавшие кровоточить, навели меня еще на одну мысль…

…Серия чуть замедлившихся смещений из стороны в сторону, сопровождаемых тоже лишь чуточку неуклюжими блоками, заставила Алых усилить натиск: казалось, что финал затянувшегося сверх всякой меры боя уже близок! Не успевшая вовремя сместиться из-под удара, моя нога обагрилась кровью: легонький порез чуть выше колена и еще один, на этот раз на плече, заставил правую Алую сделать тот самый шаг, которого я так ждала. В это же время левая, со вскинутым вверх мечом, как раз пыталась закончить бой ударом в шею слева направо, и я, вдруг метнувшись ей навстречу, воткнула правый клинок ей под мышку и, мгновенно упав навзничь, левым мечом зацепила ее же икру. Не дожидаясь, когда их мечи закончат свои движения в моем теле, я вбила пятку правой ноги атакующей меня левой Алой в колено и, откатившись под ноги на миг замершей от моей атаки правой, сбила ее с ног…

Залитая кровью, хлещущей у нее из-под мышки, я вскочила на ноги чуточку быстрее, чем левая Алая, и, взмахом правого клинка почти отделив голову умирающей у моих ног девушки от плеч, встретила ее подругу жестким блоком… Оставшись одна, воительница сразу начала делать ошибки: вид подруги, бьющейся в конвульсиях в двух шагах в стороне, видимо, не давал ей как следует собраться, поэтому я смогла и перевести дух, и поставить финальную точку в поединке: зацепив внутреннюю часть локтевого сгиба, я перерезала ей вены и перестала ее атаковать: раненая, но не побежденная морально Алая была все еще опасна, а потеря крови постепенно сводила на нет все ее попытки двигаться достаточно быстро… Наконец, упав на колени, она выпустила из слабеющих пальцев меч и, в последний раз заглянув в мои глаза, ничком повалилась на песок…

…Визг и рычание за спиной вырвали меня из оцепенения: на всякий случай отскочив в сторону и развернувшись, я с удивлением увидела, как со стороны Алых врат арены ко мне, радостно виляя хвостом, несется Зубастик, а за ним, смешно поддергивая на бегу полы сутаны, мчатся испуганно косящиеся в сторону ложи Императора двое упустивших неугомонного псенка стражников… Короткий свист, глухие удары, и оба, вытаращив от удивления и обиды глаза, валятся на песок с торчащими из-под лопаток стрелами: Император не любил неудачников…

Блаженство ничегонеделания длилось почти вечность – слуги уносили трупы, посыпали арену свежим песком, трибуны бесновались, а я расслабленно валялась на спине, чувствуя, как горячий язык Зубастика слизывает с моей щеки смесь моего пота и чужой крови, и улыбалась…

…Сначала стих рев трибун, потом щенок оторвался от меня и глухо зарычал, вздыбив шерсть на загривке и оскалив зубы в жутком даже у такого малыша оскале. Пришлось открыть глаза и приподняться на локте. Увиденное мне не понравилось: из Врат Зверя, раззадоренные голодом и запахом пролитой на Арене крови выметнулись три здоровенные хищные кошки и, оглядевшись по сторонам, почти сразу направились к единственной доступной пище – ко мне… И к маленькой, но очень злобной закуске…

По спине мгновенно пробежала дрожь: справиться с тремя львицами в одиночку, по моему мнению, было нереально. Даже если бы я была совершенно свежей, а не такой измотанной проведенными схватками… Однако моего мнения здесь обычно не спрашивали, и поэтому я попыталась было снова войти в то состояние движения, которое мне так помогло в самом начале поединка, но увы, то ли мой организм не успел восстановиться, то ли на сегодня лимит был исчерпан, но войти в это состояние мне не удалось… Когда до ближайшего зверя осталось шагов пять, Зубастик, до этого неподвижно стоящий у моей ноги, решил, что пора, и рванул ему навстречу… Кошка на миг оторопела от такой наглости и даже чуточку присела на задние лапы, словно пытаясь поближе рассмотреть маленького нахала… Поняв, что псенку вот-вот не поздоровится, я метнулась вперед и еле успела отбить мечом чуть не задевшую щенка лапу с выпущенными на всю длину когтями…

Взвыв от боли, львица забыла про щенка и взвилась в воздух… удар в падении, перекат, уклон от второго атакующего зверя, мелькание закрученных защитным веером клинков и снова падение: третья львица тоже не желала упускать свою долю добычи… Я почти летала между ними, умудряясь чиркать клинками по лапам, мордам, крупам и нанося мелкие, но болезненные раны и стараясь самой не попадаться под удары быстрых и сильных лап… Некоторое время мне это почти удавалось: пара царапин и небольшая рваная рана на многострадальном бедре – не в счет. А потом моя удача мне изменила: я не удержала равновесие и, увернувшись от лапы, отлетела лицом в песок от могучей груди озверевшего от сопротивления зверя… Львица, напружинив лапы, приготовилась к последнему в моей жизни прыжку; я, краем глаза стараясь заметить направление будущего прыжка, судорожно нашаривала руками выпавшие мечи и вдруг заметила, как глазница зверя словно взорвалась изнутри! Взвившееся в воздух могучее тело неожиданно тяжело упало на песок буквально у моих ног, и я поняла, что львица мертва!

Дальнейший бой я вела, словно во сне: у второй кошки, атаковавшей меня справа, тоже возникла маленькая дырочка в груди, что дало мне маленький шанс атаковать. И я его не упустила: вбила левый клинок прямо в это же отверстие, а правым, уже на уходе в сторону, перерезала ей горло… Третья кошка, видимо, удивленная фатальными неудачами товарок, чуточку сбавила темп. Или ей мешала маленькая кровоточащая ранка на суставе левой передней лапы? В общем, с ней у меня особых проблем не возникло… Единственное, что мне захотелось сделать, перерезав ей горло, – это зачем-то уничтожить эти маленькие ранки! Для этого пришлось изобразить состояние берсерка и, прыгая от одного поверженного тела к другому, нанести по несколько ударов в каждую бьющуюся в конвульсии тушу… А уже потом, добравшись до маленького, оглушенного ударом лапы тельца Зубастика и убедившись, что в переломанном и израненном теле нет и намека на жизнь, упасть на песок и позволить себе беззвучно заплакать…

…Дальнейшее я помню довольно смутно: не было сил. Выли трубы, какие-то расфранченные слуги несли меня на руках вокруг арены, а на меня сыпались цветы вперемешку с огрызками яблок, костями, кусками тряпок и тому подобной ерундой… Потом, лежа на огромном щите с эмблемой правящего дома Империи, под бормотание Императора, я счастливо улыбалась прижатому к груди и пришедшему в сознание щенку… А чуть позднее, бессильно развалившись на столе массажиста, чисто вымытая, с обработанными врачом ранками, я вдруг почувствовала в ладони маленькую спицу. Попытавшись приподнять голову, я с удивлением поняла, что это у меня не получится: здоровенная ручища всегда молчаливо делающего свое дело Оррота мягко прижала меня к лежаку, и тихий, немножечко хриплый голос вдруг произнес прямо в мое ухо:

– Ты – великий боец, Жало! Лучшая из тех, кого я видел… Но у тебя должно быть право выбора… А его нет… Возьми в дар этот клинок, дочка! И сделай его, хотя бы ради меня! Я сорок лет как раб палестры… И мне не хватает сил, чтобы уйти достойно… Но я никому не желаю такой же доли, девочка! Умри достойно! Или… – Он на мгновение замолчал, но, найдя в себе силы, все-таки продолжил: – Или убей! Я уже ничего не боюсь… Удачи!

Его лапища убралась с моей шеи, легонько хлопнула по моей спине, и через мгновение где-то невдалеке хлопнула дверь: массаж закончился…

Маленькое, где-то в половину ладони, лезвие без всякой рукояти было узким, как спица, и безумно острым… Судорожно пытаясь сообразить, куда его можно пристроить на обнаженном теле, я с ужасом прислушивалась к приближающимся голосам в коридоре: судя по гомону, шли именно ко мне… В итоге я не придумала ничего лучше, как, сжав зубы от боли, оттянуть край раны на левом предплечье и попытаться воткнуть его в руку параллельно коже! Лезвие исчезло в ране мгновенно, а острая боль, появившаяся через миг, оказалась более-менее терпимой… Вернув на место повязку с заживляющей рану мазью, я уткнулась лицом в лежак и закрыла глаза, прислушиваясь к пульсирующей боли в руке… К боли от ран я привыкла уже давно, но такую глупость делала впервые. И, наверное, от этого чувствовала себя полной дурой…

…Густой бас человека, ворвавшегося в келью, оказался, как ни странно, не голосом распорядителя Хлорта! Прислушавшись к сбивчивой речи незнакомца, я вскоре уяснила, что он пытается мне сказать: оказывается, по приказу Императора Хлорта только что четвертовали! За попытку сорвать Превозношение. Удивленно приподняв голову, я сфокусировала взгляд на бородатом, одутловатом от злоупотребления спиртным лице и вслушалась в его рассказ.

… – как и предполагал Наместник Создателя, наш всепрощающий Благословенный Император, да будет его правление вечным, львы были выпущены на рену самовольно, что прямо противоречило указанию Светоча Разума и Достоинства Государства! Таким образом, попытка уничтожить будущую Дщерь была налицо, и преступник был схвачен на месте! Признавшись под пытками в попытке осквернить собственность Императора, он был немедленно четвертован, а потом сожжен на очистительном костре! Так что благодаря воле нашего Блаженного и Божественного Императора с сегодняшнего дня должность распорядителя занимаю я, достопочтимый Берри Лопус!

Слушать дальше мне было неинтересно, и я снова уронила голову, тем более что возникший рядом со мной врач Палестры еще раз осмотрел сделанные им ранее повязки, добавил мази на предплечье и бедро, и через миг мной занялись служанки Императора…


…Облаченная в тонкую, еле ощутимую белую хламиду, я словно плыла по коридорам, поддерживаемая с двух сторон могучими руками евнухов – смотрителей Дщерей Императора… Туман в голове, появившийся после небольшого ужина, с каждой минутой заметно усиливался… Внизу живота появилась приятная тяжесть, и я начала чувствовать усиливающееся возбуждение… Прикосновения рук евнухов почти возносили меня на седьмое небо, и я ловила себя на мысли, что невольно ускоряю шаг, чтобы как можно быстрее оказаться в Покое Роз, где меня ждет единственный мужчина во дворце в этот час – сам Император! Усыпанная лепестками роз ковровая дорожка мягко стелилась под ноги, одуряющий запах горящих свечей обволакивал и растворял мое сознание, и мир вокруг казался радужным и полным счастья… Счастья любить и быть любимой! Бесконечные коридоры, приближающие меня к моменту познания величайшей тайны жизни – Любви, – наконец закончились, и я внезапно ощутила себя полулежащей на широченном ложе, сверху укрытом кисейным розовым балдахином… Тишина, царящая в покое, ощутимо давила на мое сознание, и я попыталась встать, чтобы побежать туда, навстречу своей Судьбе и Повелителю, чтобы приблизить момент нашей встречи!

В этот момент входная дверь бесшумно отворилась, и в полумраке свечей возникло матово блестящее сквозь полупрозрачное одеяние великолепное тело воина – он сам пришел ко мне! Я хрипло вздохнула, ощущая, как и без того безумное желание перехлестывает через край, и, одним движением разорвав мешающую мне ткань, я обеими руками потянулась к обожаемому и желанному мужчине, и вдруг почувствовала резкую боль в руке… Раздраженно стукнув предплечьем по резной подпорке балдахина, я с удивлением поняла, что боль усилилась, а безумное возбуждение, только что сводившее меня с ума, куда-то улетучивается! Стараясь удержать сладость уходящего желания, я с хрустом сжала кулаки и снова чуть было не взвыла от боли!

Тем временем Император, приблизившись к ложу, широко улыбнулся и, сбросив с себя белое покрывало, хрипло произнес:

– Ну наконец-то ты моя!!!

От тембра этого голоса и столь ясно слышимого желания я снова провалилась в небытие и, застонав от желания, взметнулась с ложа, обвила его шею руками и опрокинулась вместе с ним назад, желая раствориться в нем навечно…


Глава 54 | Циклы фэнтези "Граф-Нелюдь-Пророчество" | Глава 56