44

Солнце выманило на лужайки целые семьи с мини-холодильниками, бутылками пива и картонными тарелками. Детишки резвились на площадках для игр. Родители беззаботно жевали. Позади виднелись дома поселка Король с белыми стенами и красными ставнями, очень похожие на конструктор «Лего».

Я оставил машину на стоянке у шоссе и спустился по склону. Чтобы не мешать отдыхающим, я проскользнул за живую изгородь, окружавшую первое здание, и направился к дому № 15, в котором жила Мартина Скотто, кормилица Манон.

Тесный подъезд, полумрак, домофона нет, только список жильцов на стене. Нужное мне имя нашлось на третьем этаже. Поднявшись по лестнице, я позвонил в дверь. Мартины не было дома. Может, она тоже вышла погулять? Но как я ее узнаю? Однако не это меня огорчало, за время пути мое возбуждение улеглось. Я топтался на месте, а времени оставалось всего ничего.

И тут у меня в кармане зазвонил мобильник.

Счетчик. Вот не думал, что он позвонит первым.

— Нашел что-нибудь?

— Еще бы! Сильви Симонис регулярно делала денежные переводы. Думаю, один из получателей вполне может быть тем, кого ты ищешь. Деньги перечислялись раз в три месяца на счет в Швейцарии.

— И давно?

— Да порядочно. С октября восемьдесят девятого, по пятнадцать тысяч франков каждые три месяца. Сейчас — по пять тысяч евро и по-прежнему раз в три месяца.

На радостях я стукнул кулаком по стене. Стрелял наугад, а попал точно в яблочко. Выходит, после провала расследования и неудачи с Моразом, Казвьелем и Лонгини Сильви решила действовать сама и наняла частного сыщика. Детектива, который работал на нее более десяти лет!

— Фамилию получателя узнал?

— Нет. Деньги переводились на анонимный счет до востребования.

— Можно рассекретить счет?

— Да запросто. Надо только предъявить международный ордер на обыск и конкретные доказательства того, что деньги, о которых идет речь, получены незаконным путем.

— Вот дерьмо!

— А откуда эти деньги? — спросил Счетчик.

— Полагаю, из ее собственных доходов. Сильви Симонис — часовщица.

— Тогда лучше забудь об этом, дружище.

— А по-другому нельзя?

— Посмотрим. Думаю, на анонимном счету эти Денежки хранились недолго. Получатель переводил их на другой счет, открытый на чье-то имя.

— А ты можешь проследить за переводом?

— Попробую. Только если он явится за своими Деньгами сам — пиши пропало.

Я поблагодарил его и отключился. Спустился на первый этаж, стараясь не думать о том, что Сильви могла просто уклоняться от налога или выплачивать ренту какому-нибудь дальнему родственнику. Я нутром чуял, что попал в точку: она платила частному детективу. И у него материалов должно быть выше крыши. И возможно, он знает, кто убийца!

Я остановился перед стеклянной дверью подъезда. Снаружи по стриженым газонам разливались нега и радость жизни. Усатые мужчины в спортивных костюмах, женщины в длинных облегающих брюках и ярких футболках. Ребятишки резвились на спортивных снарядах. Весь этот маленький мирок жарился на солнце, как колбаски на вертеле.

Я опять набрал номер Фуко. Он ответил почти сразу.

— Фуко? Это Дюрей.

— Мат? А мы как раз о тебе говорили.

— С кем?

— С женой. Мы с сынишкой в парке Андре-Ситроен.

Я ушам своим не верил: с самого утра я тут жду новостей, а этот придурок преспокойно отправился на прогулку!

Но я подавил гнев, вспомнив о Люке, который шантажом добивался послушания своих сотрудников.

— У тебя есть для меня новости?

— Мат, такое понятие, как воскресенье, тебе знакомо?

— Сожалею.

Сыщик засмеялся:

— Нисколько не сожалеешь. И я тоже. Ты звонишь насчет Лонгини? Этот парнишка — человек-невидимка.

— Ты узнал его новую фамилию?

— Нет. Префектура Безансона всячески препятствует поискам. У Службы безопасности ничего нет. Зато в Службе криминалистического учета на него заведено специальное досье.

— Что ты несешь?

— У жандармов есть закрытое досье. В свое время они помогли ему скрыться.

Выходит, жандармерия приняла сторону парнишки против полицейских и даже помогла ему исчезнуть. Значит, разыскать его не удастся. Я повернулся спиной к стеклянным дверям и медленно пошел по коридору в конец здания.

— Хочешь знать мое мнение? — спросил Фуко.

— Говори.

Я вышел через запасной выход и оказался у подножия крутого склона, поросшего травой. На вершине медленно покачивались ели, сквозь ветви временами просвечивали холодные солнечные лучи. Я прислонился к стене.

— Пока мальчишка был под стражей, полицейские, должно быть, крепко его прижали. Он был в состоянии шока.

— С чего ты взял?

— Он обращался к психиатру.

— Откуда ты знаешь?

— От страховщиков. В то время страховая компания продолжала перечислять деньги по старому адресу семьи. Жандармы их переслали. Кооперативное страховое общество сохранило рецепты, в том числе и оплату консультаций у психиатра.

— Так ты хочешь сказать, что у тебя есть фамилия психиатра?

— А как же — фамилия, имя и адрес.

— И ты только сейчас мне об этом говоришь?

— Я вчера ему звонил. Их новый адрес ему неизвестен и…

— Давай координаты.

Я уже вынул блокнот и приготовился записывать. Фуко промямлил:

— Понимаешь, тут такое дело…

— Что еще?

— У меня их при себе нет… Я же в парке…

— Даю десять минут, чтобы добраться до Конторы. Выполняй.

Фуко уже собирался прощаться, когда я спросил:

— Погоди. А что там с поисками похожих убийств?

— Ничего.

— Даже на уровне страны?

— На мой запрос никто не отозвался. В поисковой системе нет ничего даже близко похожего на твое убийство. Мат, он убил впервые.

— У тебя осталось девять минут.

Я отключился и позвонил Свендсену. Эксперт ответил тут же, и меня сразу охватило предчувствие удачи.

— Мои люди работают. Но пока ничего нового.

— Я звоню по другому поводу.

Врач вздохнул, изображая безграничную усталость:

— Слушаю тебя.

— Фуко не находит ни одного убийства, похожего на наше.

— И что? Может, это его первое убийство.

— А я уверен в обратном. Просто надо применить другие критерии поиска.

— А я-то тут при чем?

— Фуко шел от убийства. А может, надо отталкиваться от тела.

— Не понял.

— Ты же сам говорил: в данном случае почерк убийцы — процесс разложения тела, то, что он обыгрывает хронологию смерти.

— Продолжай.

— Рассеянный эксперт мог и не заметить этих несоответствий во времени, исследуя изъеденный червями труп…

— Рассеянный и поддатый.

— Нет. Я серьезно хотел бы начать розыск по всем телам, найденным в состоянии сильного разложения, причем по всей стране.

— За какой период?

— С восемьдесят девятого по две тысячи второй.

— Ты хоть представляешь, сколько за это время найдено жмуриков?

— Так это возможно или нет? Через институты судебно-медицинской экспертизы?

— Немедленно посмотрю у нас, на набережной Рапе, и еще позвоню коллегам, чьи личные телефоны у меня есть. Хотя бы так, до понедельника. В любом случае на это потребуется время.

— Спасибо.

Я отключился и улегся на землю у стены, укрытой черными елями. В перерывах между проблесками света их тени окутывали меня холодом. Я поднял воротник плаща и стал дожидаться звонка от Фуко.

В голове мелькали разные гипотезы, но на деле ни одна не проникала в сознание. Спрятавшись за домом, я чувствовал себя в безопасности. По крайней мере, сюда Сарразен за мной не явится…