Глава 60

Пока Марлу оформляли и снимали отпечатки ее пальцев, Барри Дакуэрт сел передохнуть за свой стол.

Он совершенно выдохся.

У него не было уверенности по поводу Марлы. Но когда из лаборатории сообщили, что кровь на ее дверном косяке принадлежит Розмари Гейнор, начальник полиции и окружной прокурор приняли решение Марлу арестовать.

И он исполнил приказ.

Всю дорогу в управление она не сказала ни слова. Сидела, словно в оцепенении, на заднем сиденье полицейской машины. Дакуэрт почувствовал, что ему жаль эту девочку, даже если она и виновата в случившемся. Невзгоды наложили на нее отпечаток, сломили. И родители не были ей поддержкой. Дакуэрт слышал, как они орали друг на друга, пока ждал, когда кто-нибудь из них откроет ему дверь.

На его работе приходилось встречать много таких потерянных людей.

Дакуэрт двинул по столу компьютерную мышь, и экран монитора ожил. Он получил по электронной почте два письма. Слышал, как пару раз за последний час пикал его телефон, но не было времени прочитать сообщения.

Первое было от Сандры Ботсфорд, управляющей отелем в Бостоне, где останавливался Билл Гейнор, когда была убита его жена. Она писала, что у нее есть для Дакуэрта информация, и просила его позвонить.

Второе было от коронера Ванды Терриулт. Совсем короткое: «Позвони».

Дакуэрт решил сначала позвонить управляющей отелем. Пришлось немного подождать: Сандра была где-то в здании, но когда он объяснил, кто звонит, его перевели на ее мобильный номер. Наконец послышался ответ:

– Ботсфорд слушает.

– Это детектив Дакуэрт из Промис-Фоллс. Только что получил ваше письмо. Спасибо, что ответили.

– Не за что. Я могла бы все объяснить текстом, но подумала, что у вас могут возникнуть другие вопросы, и решила, что лучше поговорить.

– Отлично. Я пытаюсь получить подтверждение, что мистер Гейнор находился в вашем отеле с середины субботы по утро понедельника.

– Как ужасно, что случилось с его женой. Так вот, он выписался из гостиницы в шесть утра в понедельник. Я даже проверила запись видеокамер – он подошел вчера утром к центральной конторке ни свет ни заря.

Выписка в шесть – это реалистично. Если он остановился раз или два выпить кофе и зайти в туалет, то должен был приехать домой как раз в то время, когда приехал.

Но для Дакуэрта этот факт ничего не доказывал. Гейнор мог отлучиться из отеля в предыдущие сорок восемь часов, приехать домой, убить жену и вернуться в Бостон. Розмари, прежде чем ее нашли, пролежала мертвой не меньше суток. То есть кто бы ее ни убил, он совершил преступление по крайней мере на двадцать четыре часа раньше. Дакуэрт также ждал информации с автомагистрали штата Массачусетс – не засветились ли на ней номера машины Гейнора в течение двух дней перед тем, как, по его словам, он вернулся домой?

Чтобы смотаться в Промис-Фоллс и обратно, потребовалось бы пять-шесть часов, но он мог успеть, только если бы воспользовался скоростным шоссе. Ведь его присутствие на конференции – это алиби.

– Помнится, я задал вам вопрос, имеются ли другие подтверждения того, что мистер Гейнор в течение всех выходных находился в вашем отеле? – спросил детектив.

– Да, – ответила Ботсфорд, – вы об этом упоминали. В субботу и в воскресенье проходили семинары, а в воскресенье в пять для участников конференции был организован обед. Он был там замечен. Есть оплаченный в десять вечера в воскресенье чек в баре. В одиннадцать камеры видеонаблюдения зафиксировали, как он шел через холл. Примерно в полночь позвонил из номера и попросил разбудить в пять. Что и было исполнено. Утром на звонок он ответил лично.

Это охватывает воскресенье. Но к тому времени Розмари Гейнор была уже мертва.

– Как насчет субботы и утра воскресенья?

– Дело в том, детектив, что мистер Гейнор наш постоянный клиент. Он останавливается у нас на недели, бывает, на месяцы. В прошлом году с ним очень долго проживала его жена. Я спрашивала в баре и ресторане. В выходные все его регулярно видели, и его машина не покидала гостиничной стоянки. Я интересовалась у служащего – он вывел автомобиль к шести утра, а в предыдущие двое суток хозяин его не требовал.

– Большое спасибо, что отозвались на просьбу, – поблагодарил ее детектив.

– Мистер Гейнор всегда был со всеми вежлив и обходителен, – добавила Ботсфорд. – Мы искренне сочувствуем его утрате.

– Разумеется. До свидания.

Дакуэрт повесил трубку. Вполне достаточно оснований, чтобы вычеркнуть Гейнора из списка подозреваемых. Тем более что они арест уже произвели. Но он хотел быть уверенным на все сто. И, снова взявшись за телефон, набрал номер Ванды.

– Привет, как дела? – отозвалась она.

– Получил твое письмо. Что новенького?

– Закончила вскрытие Розмари Гейнор.

– Выкладывай.

– К тому, что послужило причиной смерти, добавить особенно нечего. Признаков сексуального насилия не обнаружено. Все примерно так, как я тебе вчера изложила. Хотя есть одна вещь, возможно, несущественная, но я все-таки решила о ней сказать. Полный отчет тебе поступит, а это предварительная информация.

– Я весь внимание.

– Я думала о ее ребенке. Как его звали?

– Мэтью, – ответил детектив.

– Какое счастье, решила я, что убийца миссис Гейнор не тронул мальчика. Не потому, что малыш свидетель. Преступники в таких ситуациях звереют. Так?

– Часто.

– Именно такие мысли крутились у меня в голове, когда я встала в тупик. Удивили шрамы в области таза убитой. Белесые, со временем стянувшиеся, что свидетельствовало о том, что операция проводилась не меньше года назад. Может быть, даже два. Такие шрамы называют «созревающими».

– Ничего не понимаю.

– Имей терпение. Еще мне показалось странным, что у нее в груди нет признаков фиброзных связок. Хотя…

– Хотя что?

– Во время беременности у женщины повышается уровень гормонов в груди, и от этого возникают фиброзные связки. Это заинтриговало меня еще сильнее, и я изучила область за лобковой костью.

– За чем?

– За костью в нижней части таза рядом с мочевым пузырем. Обычно там вследствие увеличения матки наблюдается рубцевание и…

– Стоп! – взмолился детектив. – Можешь объяснить по-человечески?

– У Розмари Гейнор несколько лет назад была удалена матка. Из всего того, что я выяснила, явствует, что эта женщина никогда не была беременна.

– Повтори!

– У нее никогда не было детей, Барри.