Глава 9. РЕВНОСТЬ КАК МОТИВ
Ночь прошла кошмарно в прямом смысле слова — Ксюше снился один и тот же кошмар. Она просыпалась, переворачивалась на другой бок — и кошмар повторялся. Утром она не смогла вспомнить сон, и от этого становилось еще страшнее. Мама, увидев Ксюшино лицо, предложила не ходить в школу, но оставаться дома Ксю не собиралась — в одиночестве совсем свихнуться можно.
Уже на первом уроке она поняла, что пришла зря — голова гудела, словно в ней включили перфоратор. Ксю попросилась выйти и побрела в медкабинет. Около окна увидела странную картину: следователь стоял, уткнувшись лбом в стекло, и не шевелился. Ксюша помялась немного, но все же подошла.
— А у меня тоже голова болит, — сказала она вместо «здравствуйте».
Леонид Борисович, не меняя позы, вынул из кармана и протянул Ксюше початую упаковку «Цитрамона». Девушка оторвала одну таблетку, повертела ее в руках.
— А водички нет запить? — спросила она.
Следователь, не отлипая лбом от стекла, полез за пазуху и извлек металлическую флягу.
— Э-э-э… — опасливо протянула Ксю.
— Это компот, — тихо сказал Леонид Борисович. — Домашний.
Запив таблетку, девушка прислушалась к себе. Голова болела так же, надо было подождать. Она вернула флягу и стала рядом со следователем, тоже глядя в окно. Во дворе было пусто.
— А куда вы смотрите?
— Автобус наркоконтроля. Он уехал.
— А, — сказала Ксю, хотя ничего не поняла.
— Они не нашли следов наркотиков у ваших учеников. Ни у одного. А потом мы наугад выхватили десяток парней и девчонок. Отвезли их в лабораторию. Проверили на все подряд. Тщательно проверяли. Нашли следы употребления у половины.
Следователь замолчал и закрыл глаза. Только теперь Ксю заметила, что он очень бледный.
— Спайс? — спросила она.
— Нет такого наркотика — спайс… Есть куча дряни, которую продают под этим названием.
Они помолчали. Ксюша поняла, что ей становится легче.
— А у Стаса ничего не нашли?
Леонид Борисович покачал головой:
— И алиби его подтвердилось…
— А я с ним поговорила, — призналась Ксюша. — Он не знал, что Мышка… Диана его любит.
И она пересказала вчерашнюю встречу со всеми подробностями.
В середине разговора Леонид Борисович взбодрился.
— Уф! — сообщил он. — Цитрамон подействовал. Отпустило. Так ты говоришь, Егор был неравнодушен к Диане?
— Ну вообще-то они были парой, — сказала Ксюша. — А во всю эту историю со Стасом я до сих пор не верю.
— Егор в школе? — отрывисто спросил следователь.
— Да.
— Позови.
Ксюша хотела возмутиться, что она не собачка на побегушках и не обязана выполнять приказы, но у Леонида Борисовича были такие усталые глаза, что она тяжело вздохнула и отправилась в класс.
На сей раз следователь ее с собой не взял. Более того, нагло выгнал из учительской всех, кто там был, заперся вдвоем с Егором. Учителя — это оказались математичка с химичкой — сделали вид, что они как раз собирались перекусить, и ушли, обиженно стуча каблуками. Даже не поинтересовались, что тут делает Ксения во время уроков.
Ксю прислушалась. Из учительской ничего не было слышно. Она оглянулась — вокруг никого — и приложила ухо к двери. Теперь можно было расслышать хотя бы интонацию. Говорил Леонид Борисович. Мягко, медленно. Егор изредка отвечал. Сначала резко и громко (Ксюша разобрала: «Нет!» и «Не ваше дело!»), а потом все тише. Голос следователя звучал неразборчиво-убаюкивающе.
«Сейчас орать начнет!» — подумала Ксю, которая уже изучила манеру Орловского. Он, судя по всему, любил использовать «контрастный душ»: сначала ласково и тихо — а потом вдруг резко и грубо. Но Леонид Борисович не взрывался, все бубнил и бубнил. А потом вовсе заговорил шепотом. Или даже замолчал — Ксю изо всех сил прижалась к двери, но не была уверена, что что-то слышит.
Так увлеклась, что чуть не попалась на подслушивании. К счастью, директор славилась своей манерой громко ходить. Ксюша успела отскочить от кабинета, когда она вынырнула из-за поворота.
— Что ты здесь делаешь? — строго спросила директор.
— Помогаю в расследовании! Леонид Борисович попросил никого не пускать, пока он… — Ксю запнулась, чуть не сказала «допрашивает», — пока он разговаривает с Егором.
Директор постаралась скрыть смущение, решительно потянулась к ручке двери, тут же отдернула руку… в общем, занервничала. Ксюше стало ее жалко.
Но тут дверь распахнулась сама, избавив директора и ученицу от неловкой сцены. На пороге стоял Егор. Заплаканный. Увидев Ксю, он набычился и выскочил в коридор, чуть не сбив их с директором. За его спиной обнаружился задумчивый следователь. Вид он имел расслабленный и даже не выглядел помятым, как обычно.
Пока Ксю решала, пойти ли за Егором («А смысл? — думала она. — Наверняка в туалет побежал!»), директор строго спросила:
— На каком основании вы допрашивали этого молодого человека?
— А я пока не допрашивал. Так, поговорил… Скажите, а в каком классе «Ромео и Джульетту» проходят?
— В восьмом… вроде бы… — директриса не ожидала такого поворота.
— А «Отелло»?
— Тоже… наверное… Или оно вообще во внеклассном… А что?
— Ничего! — следователь рассеянно кивнул и ушел, улыбаясь.
Ксюше очень не понравилась эта улыбочка.
На перемене она вернулась в класс, но Егора там не было. И на звонки он не отвечал. Чтобы больше не нарываться, с уроков решила не сбегать, но как только они закончились, двинула к Егору домой. Открыла заплаканная мама.
— Егорку забрали… — сказала она, давясь слезами. — Показали постановление и увезли… В полицию…
Ксю, как могла, утешала маму Егора, но как тут утешишь? Соврала про срочное дело, выскользнула на лестницу и принялась рыться в сумочке. Ведь этот гад Орловский давал ей визитку! Или нет? Нашла только карточку наркополицейского, капитана Ковригина. Он поднял трубку моментально.
— За что вы его забрали?! — закричала Ксюша. — Он ни в чем не виноват! Немедленно отпустите его!
— Кого? — удивился оперативник.
— Егора! Не прикидывайтесь! Мама сказала, его арестовали!
— Никого мы не арестовывали… Как фамилия твоего Егора?
— Пименов!
— Жди! — приказал Ковригин и отключился.
Ксюша принялась ждать. Попробовала сидеть на лавочке, но апрельский вечер выдался с холодком. Хорошо, хоть дождя не было. Принялась прохаживаться перед подъездом, туда-сюда. «Как тигр в клетке, — подумала Ксю. — Или заключенный на прогулке». Оба сравнения ей не понравились. Она достала телефон, горя желанием снова набрать оперативника, но тот успел позвонить раньше.
— Значит, так, — сказал он. — Егора твоего принял… то есть задержал Орловский. По обвинению в убийстве. Как он постановление на несовершеннолетнего получил, да еще так быстро — понятия не имею. Впрочем, это Орловский…
— Да при чем тут Орловский?! — перебила Ксюша. — За что Егора арестовали?
— Задержали, — поправил Ковригин. — Не знаю… Хотя…
Он замялся.
— Что «хотя»? — Ксю жалела, что полицейского нет рядом, она с удовольствием ему сейчас расцарапала бы лицо.
— Это тайна следствия, — сказал Ковригин, — но тебе, наверное, можно. Раз уж сам Орловский тебя на допросы берет…
— Да достали вы со своим Орловским! — Ксю поняла, что орет на весь двор.
— В общем, — заторопился полицейский, — среди всех, кто курил, самая низкая концентрация яда и наркотика была у Егора. Это, конечно, косвенная улика, наверняка у Орловского были…
Ксюша, не в силах больше слышать про Орловского, отключила телефон. Но не успела толком расплакаться, как он зазвонил снова.
— Ты как? — осторожно спросил Ковригин.
— Хреново! — так разговаривать со взрослыми было нельзя, но сейчас Ксю плевать хотела на все запреты.
— Слушай… Если надо выговориться, я, в принципе…
Ксю снова выключила телефон и подумала: «Еще раз позвонит — обложу!». Но полицейский не перезвонил. Наверное, почувствовал на расстоянии.
На репетицию Ксюша приехала, так и не включив телефон. Она очень хотела пожаловаться Стасу, но тот только кивнул ей издалека и продолжил ругаться с начинающими магами по поводу конструкции волшебных палочек.
— Слушай, Лили, то есть Ксю, я подумала и решила, что не буду подружкой невесты на твоей свадьбе.
Ксюша оглянулась и увидела волшебницу Стеллу. Девушку, чье реальное имя она не знала.
— Почему? — удивилась Ксюша.
— Да надоело! А еще мне не идет этот идиотский коралловый цвет!
— Но мы же вместе выбирали цвет платьев, — растерянно сказала Ксюша.
— Это вы выбирали, я была занята! — отрезала Стелла. — Да и вообще, я подумала, что я к толкинутым пойду, у них там веселее — эльфийкой можно быть. Я уже заказала себе специальные украшения для ушей.
— Подождала бы, пока «Старкон» пройдет. Ты же не только в этой сцене, где мы тебе теперь замену найдем?
— Я, кстати, тоже уйду, — капризно заметила Нюша. — Мне ваш детский сад уже поднадоел, сплошные малолетки, — и она с тоской в глазах посмотрела на парней, с увлечением паяющих очередную волшебную палочку.
— Да какие же они малолетки, — удивилась Ксюша, — Стас в одиннадцатом классе, Влад в…
— Моральные! — отрезала Нюша. — И мне, кстати, тоже коралловый не идет!
— Да вы чего, девчонки! — возмутилась Ксюша. — Мы же вместе выбирали! Ты же со мной за тканью ездила!
— Я передумала! — сказала Нюша. — Возьми себе новеньких в подружки, их на форуме человек сто околачивается.
— Да я не хочу новеньких! — крикнула Ксюша. — У нас неделя осталась, куда тут всунуть новеньких?
— Куда хочешь всовывай! — заорала Стелла. — А мне уже надоело статую изображать! Толку, что мы из клуба ушли, я все время в углу стою. У толкинутых битвы есть, там героев много, можно быть кем хочешь, а у нас, если ты не Гермиона, то про тебя никто не узнает!
— Но я же не Гермиона, — возразила Ксю.
— У тебя Стас, — сказала Нюша. — Если б не он, ты бы тоже у стенки стояла.
— Ты что, идиот?! — заорал Стас на новичка, который задумчиво рассматривал раскаленный паяльник. — Ты что паяешь, елочную гирлянду?
Парнишка с паяльником застыл, забыв закрыть рот.
— Рот закрой! Олово течет! Вы что стоите?
Последняя реплика предназначалась уже девчонкам.
— У нас тут проблема… — начала Ксюша.
— Какие проблемы, у нас неделя осталась!
— Стас, если ты такой умный, то иди и сам паяй!
— Я уйду и никаких проблем! — Нюша с треском сорвала с себя накидку кораллового цвета.
Стас побагровел и набрал полные легкие воздуха, чтобы ответить, но не успел.
— Тихо! — громко сказала Ксюша. — Я понимаю, у нас мало времени, все нервничают. Я очень прошу, дайте нам немного времени, мы к следующей репетиции все продумаем. Правда, Стас?
Стас кивнул.