10. Капли датского короля

– Здравия желаю, Ваше Величество!

– Эксцелленц, добро пожаловать!

Король Христиан сам встретил меня у пирса – мне уже объяснили, что такой чести удостаивались лишь короли, а тут всего лишь князь, да и то липовый… Мы с небольшой делегацией (Саша Сикоев, Ринат Аксараев, и друг Христиана Виталий Дмитриев) и чемоданами с подарками в руках сели в предоставленные кареты – я к Христиану, ребята в отдельную карету – и мы поехали в Копенгагенский дворец. То, что он был практически у пирса, роли не играло – протокол, сэр!

Подаркам – таким же, как и то, что я недавно передал Юхану – король был весьма рад. Да и письмо перечитал два раза, хоть ничего уж такого в нём не было.

После этого, в разговоре с глазу на глаз, мы обсудили то, что волновало всех больше всего.

Дания была вполне довольна тем, что Швеция больше не спонсировала пиратов, а также прямой торговлей с Россией, и тем, что, как я его заверил, русские корабли в Николаеве готовы поддержать Данию против внешних врагов на Балтийском море. Вероятнее всего, таковыми могли считаться лишь Пруссия и Польша, но нельзя было сбрасывать со счетов и нападение англичан или французов на Данию с моря. Христиан не знал, что в девятнадцатом веке англичане в нашей истории дважды подвергнут Копенгаген такому обстрелу, что от города мало чего останется, но датский монарх был достаточно умён, чтобы понять, что интересы Англии и Франции не всегда будут совпадать с датскими.

Христиан же поспешил заверить меня, что он не допустит прохождения военных кораблей любой державы, не имеющей выхода к Балтийскому морю, и что русские суда будут платить половину обычных сборов, а корабли из Устья будут и впредь проходить бесплатно; в частности, "Победе" не придётся платить ни копейки. На моё предложение беспошлинной торговли на Гогланде в обмен на бесплатный проход для всех русских судов он, подумав, предложил снизить плату за проход для кораблей не из Устья до четверти. На чём и порешили.

Кроме того, он согласился и впредь придерживаться добрососедских отношений с Швецией, по крайней мере, пока Столарм и Густав де-факто у власти.

– Эксцелленц, – поспешил он меня заверить, – это и в наших интересах, ведь альтернатива тому – постоянные войны. Но если к власти вернётся Сигизмунд, либо придёт Юлленъэльм, боюсь, этим всё и кончится. Тем более, я слышал, что Сигизмунд строит новые корабли в Данциге и в Риге.

– Но Данциг же вольный город, – удивился я.

– Формально, этот город признал главенство Речи Посполитой, – ответил тот. – Конечно, у Сигизмунда нет права держать там военный флот, но когда юридическая сторона дела его интересовала? А в Риге и этого ограничения нет.

Я подумал, что легче всего было бы послать пару-тройку корабликов с дальнобойной артиллерией и расстрелять верфи и всё, что там строится. Но это было бы равносильно объявлению войны против Речи Посполитой, и Борис нам это не позволит. Да и купцы тоже – торговля с этими городами, которая сейчас ведётся весьма активно, тогда бы прекратилась.

Христиан спросил у меня, не слыхал ли я о том, что полякам удалось захватить некого барона, работавшего на русских, а тот успел бежать до того, как его отправили в Варшаву. Когда он узнал, что это был я, он побледнел.

– Обычно такое происходит в преддверии войны, эксцелленц, а война России и Речи Посполитой может иметь далеко идущие последствия и для нашего королевства. Более того, поговаривают, что сын русского короля Иоанна ныне в Польше, и собирается идти войной на узурпатора, как он и его польские друзья именуют короля Бориса.

– Ваше величество, царевич Димитрий погиб более десяти лет назад. Тем более, брак его матери с королём Иоанном не был признан Церковью, и потому, даже будь он жив, у него не было бы никаких прав на престол. Но поляки уже не раз пытались наступать на юго-западе Руси, в том числе и вместе с крымскими татарами.

– Если так, эксцелленц, то это неслыханно!

– Да, но мы их не только разбили, но и вернули России города Любеч и Козлоград, ныне именуемый Алексеевом.

– А вот это хорошо, – лицо Христиана разгладилось. – Ведь теперь у Сигизмунда больше не будет ореола непобедимости. Да, ваше сиятельство, поставили вы их на место.

– Ваше величество, если у вас будут какие-либо проблемы либо непредвиденные обстоятельства, вы всегда можете обратиться к любому русскому кораблю, а также в русскую факторию в Ревеле – информация оттуда дойдёт до нас очень быстро.

– Вы нам, конечно, не расскажете, каким образом у вас это получается, – сокрушённо сказал Христиан.

– Рад бы, Ваше Величество, да я не учёный, – ответил я. – Главное для меня, у нас есть устройства, которые могут передавать информацию на определённые расстояния. Но как они работают, знают только специалисты.

О том, что у меня в детстве был радионабор, из которого сделал как приёмник, так и передатчик, я рассказывать не стал – зачем?

– А куда уходит "Победа"? – спросил Христиан.

Так. Тут нужно было держать ухо востро. "Победы" они боятся больше всего.

– Мы должны наведаться в Русскую Америку. Но в достаточно скором времени мы вернёмся. А пока нас нет, другие наши корабли не хуже справятся с любыми происками супостатов. Вы же видели "Неву", которая недавно прошла по этим проливам? Она может в одиночку потопить с десяток вражеских кораблей, не дав им даже приблизиться к ней на расстояние выстрела. И это далеко не самый лучший наш корабль.

Далее, на прямой вопрос Христиана, я дал понять, что Россия не будет так уж сильно против, если в случае начала боевых действий со стороны поляков, Дания приберёт к рукам Данциг, при условии его дальнейшей автономии – и при отсутствии ограничений для захода туда шведских и русских торговых судов.

На следующий день сильно похолодало, дождь лил в три ручья, но Виталий и Христиан всё равно решили отправиться в один из королевских заказников на охоту, и я, подумав, всё-таки поехал с ними. Альтернативой было бы наблюдать за погрузкой закупленного дополнительного продовольствия. Но лучше б я остался – уже вечером, за торжественным ужином, я начал кашлять, поднялась температура, и я с трудом досидел до конца. На прощание, Христиан сказал мне:

– Эксцелленц, вы всегда будете желанным гостем в нашем королевстве.

Я поблагодарил за тёплые слова и добавил, что надеюсь вновь посетить Копенгаген в самом ближайшем будущем, и мы с Виталием вернулись на борт "Победы", где я первым делом, плюнув на экономию воды, набрал себе горячую ванну. В голове роились мысли – в первую очередь о том, что отношения пока и правда неплохие, но посмотрим, что будет, когда мы вернёмся.

На следующий день, Рената запретила мне выходить на палубу, так что за проходом через Эресунд, Каттегат и Скагеррак наблюдал из своей каюты. И только тогда, когда на горизонте не стало видно ни клочка суши, я наконец осознал, что, когда я вернусь – а в том, что я вернусь, я не сомневался – всё здесь будет по-другому. А эта глава моей жизни дописана до конца.