Глава 25

Вторая пещера оказалась не просто огромной, а прямо-таки эпичной. До того большой, что стен не видно — они скрывались в далёкой полутьме.

Зато я отчётливо видела огромные хрустальные глыбы, которых было очень много, в глубине каждой что-то светилось. Свечение было разным — где-то ярче, где-то спокойнее. Цвета тоже отличались — жёлтый, алый, изумрудный, лазурный… Вся палитра, от и до.

Понимание пришло почти сразу, а страха наоборот не было. Даже свойственная человеку подозрительность молчала, а в голосе, невзирая на грусть момента, прозвучал затаённый восторг:

— Это души, верно? — выдохнула я.

— Верно.

— Умершие драконы?

— Драконы не умирают, — Эйтер подарил очередную улыбку. — Они уходят, чтобы вернуться, когда придёт время.

— Какое время? — тут же встрепенулась я.

— Сейчас это не важно. Пойдём. Познакомлю тебя кое с кем.

Эйтер указал на одно из хрустальных изваяний, расположенных вдалеке, и наша прогулка продолжилась. Мы шли, я вертела головой, а дедушка молчал, явно не желая отвлекать.

Но в итоге я не выдержала:

— Знаю, что прозвучит некорректно, но… почему вы до сих пор живы? Ведь остальные, как понимаю… — я всё-таки осеклась, уж слишком щекотливая тема.

Эйтер не оскорбился.

— Это из-за дочери. После того, как Лаэри выкрала Камень силы и её назвали Отступницей, я потерял покой.

Я прикусила язык, чтобы не брякнуть лишнего, и старик продолжил:

— Знаешь, что самое важное в жизни дракона? Крылья. Только без любви крыльев нет, без любви дракон не может летать. Я пытался удержать Лаэри, запретить то, что нельзя запрещать — был убеждён, что так правильней, а в итоге она ушла и стала в глазах нашего народа преступницей. Только Лаэри не виновата. Вина на мне.

— Вы потеряли покой? — переспросила я осторожно. Слова показались важными.

— Да, и это стало моим наказанием. Драконы не умирают, но мы тоже не вечны, и когда пробил последний час, моя душа не смогла уйти. Я остался среди живых.

У меня на миг перехватило дыхание. Вечная жизнь? И это при том, что драконы и так живут несравнимо дольше чем, например, люди?

Однако прадед этой «вечной жизни» не радовался.

— Я не смог уйти, — повторил он, — но оставаться там, — Эйтер указал наверх, — было невыносимо.

— И вы спустились сюда?

— Не сам.

Мы обогнули одну из особенно массивных глыб и двинулись дальше. Там, впереди, сверкало нечто слишком яркое, и этот свет особенно манил.

— Меня пригласили, — сказал Эйтер. — В Изначальном в Хранилищах душ всегда были Смотрители, а тут я стал первым.

Изначальный. Я уже слышала это название, как и краткую историю про появление драконов в нашем мире. Кстати, эта история отличалась от того, чему учили наши преподаватели. Вернее, в наших учебниках просто не было подробностей — драконы пришли и всё.

Но не об этом речь.

— Вы стали Смотрителем? То есть затворником?

— Не совсем, я не ограничен в перемещениях, — закладывая руки за спину, сказал предок.

— Но вы не знали имени нынешнего Владыки, — напомнила я. — Неужели вам нет никакого дела до того, что творится наверху?

Эйтер пожал плечами.

— Я остался здесь, чтобы найти покой. Заслужить прощение и получить ответы на вопросы. Остальное вторично.

В целом понятно, но…

— Не самая активная позиция.

Старик рассмеялся.

Тут вспомнилось сколько веков назад жила Лаэри, и я нервно сглотнула. Ведь Эйтер её отец, то есть он ещё старше, и… будь мне столько, я бы, пожалуй, тоже утратила интерес.

— И как успехи? — осторожно спросила я. — Вы нашли?

На меня посмотрели с нескрываемой симпатией.

— История циклична, — произнёс Эйтер.

— И? — подтолкнула я.

Про цикличность уже слышала, но дальше-то что?

— И ничего. Но хочется верить, что я всё же дождался шанса исправить ошибку, — сказал старик едва слышно. — Или возможности просто понаблюдать как ошибка исправляется кем-то другим.

Мм-м, интересное заявление. То есть он будет наблюдать, а кому в таком случае выпадает сомнительная честь всё исправить? Только не говорите, что мне.

— Знаете, мне приятно ваше доверие, но я не готова к подвигу. У меня другие планы. — Да, лучше обозначить сразу, чтобы избежать разногласий.

— Планы? — встрепенулся старец. — А какие? Поделишься?

На фоне того, что Эйтер уже много веков живёт считай в склепе, собственные трудности померкли, планы тоже показались какими-то блеклыми. Но я всё-таки сказала:

— Меня домой не отпускают. Я ведь принцесса Вектарии, а ваш Владыка совсем без совести. Да все тут, объективно говоря, без совести. Я не собираюсь никого воспитывать, но хочу кое-что изменить.

Эйтер хмыкнул.

— Дарнаэш хотел, чтобы я достала для него большой камень из Запретного, — продолжила жаловаться я. — Сначала просто требовал, потом начал торговаться и предлагать ларцы с драгоценностями, а сейчас объявил, что камень ему вообще не нужен, а я останусь здесь.

Старик хмыкнул снова и… повеселел ещё больше.

Короче, хоть и живёт в пещерах, отрёкшись от мира, а тоже без совести. Впрочем, чего ещё взять с правителя, хоть и бывшего?

Кстати!

— Вы добровольно отказались от власти?

— Разумеется, — ответил Эйтер.

— Это случилось после побега Лаэри?

Ну вот, он снова погрустнел. Правда грусть была какой-то светлой, словно уже ничто не способно испортить Смотрителю настроение.

— Нет, позже. После того, как душа Лаэри вернулась к нам.

Я запнулась, да так сильно, что чуть не упала. Душа вернулась? Но ведь пра запечатала драконью сущность и стала почти человеком. Мм-м… опять это «почти».

— Хотите сказать, что Лаэри тоже здесь? — тихо произнесла я. — Дарнаэш рассказывал про клановый артефакт и о том, что изображение Лаэри погасло после того, как она запечатала силу. Как же она вернулась?

— Дракон всегда дракон. Можно блокировать истинную сущность, даже уничтожить её, но дракон останется драконом.

— Но изображение погасло.

— Погасло. Но когда закончился отведённый Лаэри срок, душа вернулась. Сама посмотри.

Мы остановились возле той самой глыбы, которая мерцала слишком ярко, и меня словно накрыло лавиной. Эмоции были непонятными, но до того яркими, что я пошатнулась и ухватилась за старика.

Внутри всё переворачивалось, ноги подгибались, на глаза наворачивались слёзы… а в какой-то момент душу захлестнуло ощущение невероятного счастья. Ещё и голос в голове прозвучал: «Здравствуй, девочка… Я очень рада, что ты здесь.»

Рада, и всё. Лавина схлынула, оставляя этакое приятное послевкусие. Я перестала падать, ошарашено захлопала ресницами, а едва решила, что испытание закончилось, в голове снова зазвучали голоса.

Только теперь их было много! Слишком много! Целый хор, только он не пел, а галдел, и…

— Да тише вы! — строго воскликнул Смотритель. — Успокойтесь. Испугаете ведь малышку!

А вот малышкой меня с самого детства никто не называл.

Голоса стали тише, теперь я различала некоторые отдельные слова, но в полноценную картину они не складывались. Мерцающие души драконов просто радовались моему тут стоянию и, собственно, всё.

Впрочем, нет! Несколько голосов ворчали, правда и это ворчание было каким-то добрым.

Когда поняла, что у меня начинает вскипать мозг, снова вмешался Эйтер:

— Хватит, — сказал предок, теперь мягко. — Поговорите в следующий раз.

Следующий раз? Захотелось возмутиться и напомнить, что следующего раза не будет. Ведь я не согласна остаться среди драконов, а раз так, то точно вернусь домой.

Однако возмущение отступило под напором нового вопроса:

— Вы упомянули, что есть какие-то причины. Имею в виду то, что портал привёл меня именно сюда, и… что портал привёл сюда именно меня.

Мне подарили очередную тёплую улыбку и отрицательно качнули головой.

— Причины есть, но они касаются не тебя, а меня. Ты — ответ на мои вопросы, на моё ожидание.

Ага, почти понятно.

— И вы даже не спросите, как я очутилась у драконов? Как смогла пройти в Запретный? Как…

Смотритель рассмеялся, давая понять, что детали моей истории тоже, как он выражался, вторичны.

— Спрошу, но чуть позже. У нас ещё будет время.

— А сейчас его нет? — удивилась я.

Старик не ответил, но обернулся в сторону ведущего в первую пещеру прохода, и мелькнуло на его лице нечто неуловимое.

— Пора, — произнёс Эйтер мягко.

— Время пребывания в Хранилище ограничено? — решилась уточнила я.

Не ответил. Просто развернулся и поманил за собой.

Прежде чем пуститься в обратный путь, я совершила очередную, как мне показалось, дерзость. Шагнула к камню, в котором обитала душа Лаэри-Эрилайзы, и легонько коснулась пальцами. Ощутила покалывание в подушечках и, улыбнувшись, отступила. Потом помахала Лаэри и присела в реверансе перед остальными.

— Кхе-кхе, — весело сообщил Эйтер. — Нам лучше поторопиться, пока…

А что «пока» он не сказал!

Но я заморачиваться не стала и, осознав, что меня действительно выпроваживают, поспешила задать остальные вопросы.

— Вы можете рассказать про камни силы? Что это? Для чего они нужны?

— А Дарнаэш не объяснил? — предок замедлился, позволяя догнать и зашагать рядом.

— Он ничего не объясняет, — пожаловалась я. — Только шипит, рычит и ругается.

— Цензурно ругается?

Я встрепенулась:

— Конечно! Как ещё можно ругаться в присутствии принцессы?

— Ну он же без совести, — напомнил недавние слова собеседник. — И вообще, как понимаю, хам.

— Хам, — отрицать очевидное глупо. — Но не до такой же степени.

Дедушка многозначительно кивнул, и через миг прозвучало:

— Камней два, большой и малый. Это осколки великого артефакта с Изначального. Собственно всё, что от этого артефакта осталось.

Угу, спасибо.

— Как они связаны с пологом?

— Связь самая прямая, — ответил Эйтер. — Полог был установлен при помощи того артефакта, а в камнях заключена та же энергия, из которой соткан полог. Камни не слишком крупные, однако энергии в них много. Плюс, они могут преобразовывать обычную драконью магию, приводить её к нужной частоте — к частоте магии полога.

— То есть обычная драконья магия полог не восстанавливает? — поинтересовалась я скептично.

— Восстанавливает, но для этого нужна магия высшего порядка. И расход магии, если без преобразования, получается слишком большой.

Я закусила губу, обдумывая сказанное. Пусть магии меня учили мало, но общий смысл всё-таки поняла.

— Возможно ли восстановить полог без камня? — спросила я.

Эйтер сделал неопределённый жест.

— Я бы не рискнул, но если прибегнуть к истинному резерву…

— Что такое истинный резерв? — да, хотелось выжать из предка максимум информации!

— Его ещё называют подрезерв. Это второй пласт магического запаса, который есть лишь у сильнейших. Эту магию стараются не затрагивать по многим причинам, в том числе из-за последующего длительного восстановления. Но в случае чрезвычайной опасности, конечно, можно.

— Но использование подрезерва спасёт?

Старец подумал, прежде чем ответить:

— Нет, но отсрочку даст.

Я вздохнула. Интересно, уж не на этот ли «подкожный жир» синеглазый ящер рассчитывает?

И да, кстати о его магии…

— Вы сразу поняли, что на меня воздействовали драконьей магией. Это так заметно?

— Заметно, — Эйтер кивнул. — Но не думаю, что всем.

Я уставилась вопросительно, но ногами при этом перебирать не забывала, а старец, между прочим, ускорился…

— Глубинные слои ауры видят не многие, это сложное искусство. В нижних слоях влияние заметно. Оно, как ты наверное уже поняла, усилило первую ипостась.

Всё! Моя новая попытка споткнуться была настолько успешной, что Смотрителю пришлось ловить и практически соскребать с пола. Когда же дар речи вернулся, я воскликнула:

— Какая ещё ипостась! Я человек!

— Конечно человек, — не стал спорить дедушка. — Но сущность есть, и если заняться ей как следует, то… нет, превратиться не сможешь, зато в остальном станешь настоящим драконом.

Сразу вообразила себя надменной хамкой, которая ворует девственниц и кормит их булками, в то время как остальные жуют сочное поджаренное мясо, и…

— Не хочу быть драконом!

Ждала успокоения, какого-то оптимизма, а услышала:

— Поздно.

Сказано было тихо и опять-таки с улыбкой, но я подпрыгнула как ужаленная.

— Что значит «поздно»? Мы так не договаривались! Я отказываюсь сотрудничать на таких условиях!

Грозный тон и неподдельная злость никого не смутили, собеседник продолжил веселиться. К счастью, не злорадно, иначе я бы взъярилась ещё сильней.

— Азалина, успокойся. Что сделано, то сделано.

— Это Дарнаэш виноват? — догадалась я. — Его дурацкие плетения?

— А это были плетения? — уточнил Эйтер. — Мм-м… ты их, как понимаю впитала?

Впитала? Вот как?

Теперь я надулась, осознав внезапно, что ситуация в самом деле тупиковая. Это было этакое иррациональное знание, оспорить которое я не могла.

— Дарнаэш сказал, что они просто соскользнули. Что на мне драконья магия не держится.

Предок фыркнул так, что стало понятно — нынешний Владыка врал! Причём делал это с полным пониманием и намеренно!

— Дар Власти в стадии стабилизации впитывает магию, — добавил Эйтер, — первая сущность, если она была ущемлена, тоже. Ты, Азалина, можно сказать личинка дракона, и в твоём случае впитывание — это нормально. Всё подряд «употреблять» уже не будешь, но магию высшего порядка при необходимости вберёшь.

Всё. Тут я поняла, что с меня хватит. Не надо больше знаний, хочу оставаться в блаженном неведении.

— Кстати, у тебя ведь и искра пламени есть, — внезапно нарушил планы по неведению Эйтер. — Смотри, береги её, а то ещё вспыхнет… для какого-нибудь дракона.

И снова тень ехидства в голосе, но ехидство меня не задело. Просто тема пламени была болезненной, уже привычно вспомнился Дарнаэш, и сердце, пусть на миг, но сжало в тисках.

Спустя секунду я очнулась и прорычала:

— Нет. Никаких драконов!

— Совсем?

Кто-то помнит о том, что я не собиралась замуж? Вот и я не помню!

— У меня вообще-то жених есть. Биорик Кривоногий, — имя наречённого я произнесла с подчёркнутой гордостью.

Пауза, и…

— Ах, ну если Кривоногий, то конечно, — едва сдерживая смех, сказал дед.

Ну вот мы опять подошли к прежней черте — нужно уходить пока не поссорились. Я, вопреки всему, была искренне рада этой встрече и знакомству, но дружить нам лучше на расстоянии.

— Эйтер, вы умеете активировать ту арку?

— Конечно. Только я и умею. Но арка не потребуется.

Мы как раз шагнули в тень разделяющего пещеры перехода. Я уже видела впереди слюдяное «зеркало» и тусклый свет от кристаллов азкорда.

— Это ещё почему? — спросила удивлённо.

— Для тебя, как понимаю, выстроят отдельный, личный портал.

— Кто? — моё недоумение достигло пика.

Новая пауза. Мы вышли на свет, и рядом позвучало злобное:

— Разумеется, я!