– Так, это когда будет? В январе двадцать восьмого года, по-моему…, – успокаивающе сказал Вождю Киров, – через полгода! А пока за чайком пусть метнётся. Несколько «переигрывающе» – с сильным поддельным акцентом, Сталин буквально «прорычал» в трубку: – Товарищ Бажанов! Ми здэсь с товарищами трохи задэржимся – тэма одна имэется… Ви органызуйте нам чайку, будь ласка… Да, да! С цукерком и лымонами – еслы нэ в лом, конэчно. – Пожевать бы чего, тоже б, не помешало, – как бы невзначай обронил Ворошилов, – чёрной икры не надо, а вот от колбасы с хлебом я бы не отказался… «Не уверен, что в СССР уже производят колбасу»[9], – подумал Вождь, – даже «докторскую»…». – …И, бутэрбродов товарищам, будьтэ так добры, нэ забудте! Да, да – на всэх… Поболшэ – много нэ будэт. Еслы останэтся – Ви дожуёте… – … Вдруг, прислушавшись, Вождь насторожился и, прорычал в трубку: – ЧТО?! Какое Вам дэло? …Как закончим совэщание – я Вас СПЭЦЫАЛНО(!!!) оповещу! Резко оборвал разговор, почти бросив трубку. – «Гнида» – а, по голосу и нэ скажешь! Наоборот… Ласковый, такой… Падла! И, любопытный. – «Тот» Сталин, – негромко и, как будто невзначай, заметил Молотов, – как будто бы, поспокойней был… Не такой нервный. – «Тот» Сталин, нэ знал – какую змеюку подколодную, он меж грудей пригрел! – всё никак не мог успокоиться Вождь, – никогда не понимал таких: сначала из шкуры лезут – карьеру делают, по трупам карабкаясь… Потом, вдруг в один момент оказываются белыми и пушистыми и обливают остальных …овном! Берия покосился в сторону дверей и, ни к кому персонально не обращаясь, достаточно громко сказал: – Вопрос с этой мразью, надо как-то решать. В «реальной» истории, он нанёс очень сильный пропагандистский урон стране, своей высосанной из… Из пальца писаниной. – Опять – двадцать пять…, – раздалось недовольное бухтение из зала, – опять «железный занавес», опять диссиденты, невозвращенцы… – …Извращенцы, – продолжил Киров, – судьба значит, у нас такая! Со времён Ивана Грозного и беглого диссидента князя Курбского. – Всё возвращается на круги своя! Опять строим один большой ГУЛАГ, коллеги?! – не унимался «оппозиционер», – из которого, даже не сбежишь по-человечьи?! Вспыхнул, правда быстро погас – как тополиный пух, короткий, но ожесточённый неконструктивный срач: – Не нравится: чемодан, вокзал… Коллеги! Израиль, уже построили? – Никак, «коллега» тоже лыжи навострил?! – На лыжи и через Северный Полюс! Белым медведям, тоже – харчеваться надо. «Запинав» оппозиционера, коллеги тем не менее – замолчав, призадумались… – Нэ, я понымаю если от «прелестей» тоталитарного режима, бежит какой-нибудь простой работяга – который заипался пахать за «пайку черняшки» необозримые колхозные поля. Или нэ сумевший реализовать себя без «свободной конкуренции» обыкновэнный предприниматель-барыга…, – меж тем, продолжал рассуждать вслух Вождь, – так, здесь же – ВЫСШИЙ(!!!) партийный функционер! Ему то, что не хватало?! И ладно, бы – сбежал и молчит, наслаждаясь «прэлестями» свободного общества… Нэт, раз…ызделся на весь бэлый свет. Нэ, с такими надо решать жёстко! Сидящий у дверей Чекист, посмотрев на Важняка, еле слышно промолвил известную фразу – из ещё не снятого, но очень популярного… Лет через пятьдесят, фильма: – «Как говорил один мой знакомый – покойник: «Я слишком много знал…»». Важняк, понимающе усмехнулся: – Однако, надо будет как-нибудь пооригинальней замутить! Какую-нибудь, многоходовочку. Чтоб, всем «многознающим» и шибкоразговорчивым гнидам из «верхов» урок был.Рисунок 12. Бажанов Б. Г.