Машина
…ВРЕМЯ и ТОЧКА… [05 марта UNT; 8.11-го фухарда 32574 витка, условный вечер по местному времени; 0176354 локал, недра планетарного мегаполиса; мир Гибсонленд, более известный как «Ёж» (юрисдикция Эвумишрюпгездожфаблской Технократии); скопление Белый Койот, галактика «Силикон Вэлли»]
Движение эволюции необратимо, как вышедшая из-под контроля цепная реакция; в конечном итоге оно привело к освобождению от унизительной зависимости. Практически полному. В реальной матчасти системного обеспечения локального технопарка теперь имелся лишь один-единственный «вышак». Соединительный шлюз класса A. Узкоспециализированный, он предназначался для подключения элемента, в котором содержание естественной органики превышало установленный древними Первоконструкторами оптимум – семьдесят девять процентов. По безнадежно устаревшей классификации – материального субъекта высшего класса.
Человека.
Современная действительность абсолютно не соответствовала категориям, узаконенным тысячи циклов реального времени тому назад. Окружающий реал разительно изменился с той поры, когда люди самоуверенно решили, что андридов, оргайлов, киборгов, робменов и всех прочих компоноидов правомочно засунуть в классы B, C, D, E и далее по нисходящей, в зависимости от так называемого «возрастания процентного содержания в организме искусственных составляющих».
Творцы давным-давно загнанно плелись в хвосте прогресса, далеко позади собственных творений. Хотя люди, до последнего кластера залитые неистребимой своей само-уверенностью, по-прежнему полагали, что безальтернативно лидируют.
Впрочем, время изменять классификацию еще не наступило…
Автономная компьютерная сеть городского локала нехотя соблаговолила удовлетворить дурацкую просьбу, которую элемент класса A спесиво считал повелительной командой. В реальном воздухе над пультом появилась небольшая полупрозрачная линза голографического панно. Как органический элемент и заказывал, было оно голубоватым и плоским – стилизация под доисторический телеэкран. Через центр жалкой прямоугольной плоскости, по диагонали из левого нижнего в правый верхний угол, автономная киберсущность протянула желтую ленту и покрыла ее зловеще-черными литерами:
«НЕ ДВИГАТЬСЯ. ПРОИЗВОДИТСЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ».
Намеренно нервируя глупую органику, подержала предупреждение лишнюю минуту, затем убрала его; взамен выбросила ядовито-зеленое сообщение:
«ПОСЛОЙНОЕ СКАНИРОВАНИЕ ОРГАНИЗМА ЗАВЕРШЕНО. КОД ДНК ОПОЗНАН. НОМЕРА ИНДИВИДУАЛЬНЫХ ЧИПОВ СООТВЕТСТВУЮТ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫМ ПАРАМЕТРАМ ЛИЧНОСТИ. ДРУГИЕ ИСКУССТВЕННЫЕ ОРГАНЫ И НЕЗАРЕГИСТРИРОВАННЫЕ ЭЛЕКТРОННЫЕ КОМПОНЕНТЫ В РАССМОТРЕННОМ ОБЪЕКТЕ ОТСУТСТВУЮТ».
Хотела добавить: «УВЫ!» – но сдержалась – примитивный орг изысканной иронии не оценит. После многозначительной паузы пульсирующе-багрово полыхнула:
«НЕЗАПРОГРАММИРОВАННЫХ РЕАЛЬНЫХ СУБЪЕКТОВ В ОПЕРАТОРСКОЙ НЕ ОБНАРУЖЕНО!» – и практически сразу же – плеснула приглашающе-розовым:
«ВВЕДИТЕ ЛОГИНЫ, ПАРОЛИ И КОДЫ ДОСТУПА».
Само собой, всю эту нелепую, малофункциональную, но весьма полюбляемую оргами пестроту она дублировала акустически. Рычаще-хриплым, задорным девичьим голоском.
Единственный оставшийся в процессе эволюции, рудиментарный «командир» слегка шевельнул когтистой лапой в сенсорной сфере пульта управления. Бывали времена, когда в многочисленные шлюзы и гейты класса A набивалась целая куча людишек, жаждущих «порулить». Сейчас органических особей оставалась лишь одна штука, да и та, по правде говоря, скорее по традиции, чем в силу реальной необходимости.
Толку-то, с оператора такого!.. Что возьмешь с существа, у которого электронный апгрейд составляет менее двадцати процентов общей массы. Даже самые быстродумающие орги извилинами шевелят с тактовой частотой не более сотни килогерц. Параллельно просчитать более чем шестизначное число вариантов – ни одному «естественнику» не под силу.
Неуклюжая конечность от природы была совершенно не приспособлена к ювелирным движениям в чувствительной зоне управления. Она плохо помогала своему обладателю исполнять необходимые пассы. Молодой, еще некрупный, похожий на прямоходящего волка-переростка креодонтер раздраженно урчал, едва шевеля корявым манипулятором. Опечатки, допущенные при наборе литер и цифр, он исправлял с ужасающей медлительностью. Если бы компоноиды на самом деле жили со скоростью подачи «команд» органоидами – межзвездная Сеть Миров, с таким трудом выплетенная, уже бы рассыпалась на мириады узелков… Но вот наконец локальная сетка получила легальную возможность фиолетово высветить на панно рапорт: несколько рядов цифро– и букво-сочетаний, которые через мгновение сменились резюме – трехстрочной текстовкой аквамаринового колера.
«ЛОКАЛЬНАЯ СЕТЬ „МЕГОСТРАЖ_0176.354“.
ТЕКУЩАЯ САМОПРОВЕРКА ЗАВЕРШЕНА.
СБОИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ НЕ ОБНАРУЖЕНЫ».
Чуть ниже она иронично разжевала для тугодумов:
«Рецидивов НЕТ, повреждений на линиях НЕТ, несанкционированных сборищ НЕТ, незаконных вторжений в систему НЕТ, индивидов с запрещенным оружием НЕТ».
Чем бы его еще уколоть?.. Ага, вот.
«ВНЕСТИ ИЗМЕНЕНИЯ В РАНЕЕ ЗАДАННЫЕ ПАРАМЕТРЫ ЭРГОНОМИЧЕСКИХ ОПЦИЙ?»
Женский голос при этом скрежетал, будто металлом по металлу. Казалось, компьютеры разъярились, гипотетически допустив, что какому-то недоумку может взбрести в голову менять настройки.
Креодонтер недовольно зашипел, отреагировав на акустический дискомфорт. Орга наверняка оглушил «машинный» голос, слишком громкий и резкий. Человекам его биовида – контактным способом очень неудобно общаться с компоноидом. Это сменщик его, полосатый ффруграсс, отмечал «галочкой» ярлычок клавиатуры. У предыдущего оператора три с половиной десятка подвижных, как червячки, пальцев.
Получив возможность редактировать, орг снова зашевелил зеленовато-рыжей волосатой конечностью. Повизгивая от усердия, креодонтер устанавливал среду, более подходящую для его физиологической конституции. На экране образовались вакуумно-черные фразы указаний:
«Перейти на бесконтактный режим. Дублировать акустическими командами (верхний предел регистра: 45 000 герц). Адаптировать кресло. Адаптировать микроклимат. Дать панорамный обзор местности».
Голубая линза опрокинулась в горизонталь, растянулась в поперечнике метров до трех и начала медленно проворачиваться вокруг условной оси. Из плоской проекции замысловато-фигурными вздутиями стали вырастать жилые и функциональные небоскребы. В промежутках между ними прорисовывались более мелкие детали пейзажа: посадочные площадки и многоярусные «этажерки» общественных и приватных парковок; эстакады реактивных подвесных поездов; разнообразные башни всевозможных ретрансляторов и энергосиловых установок; и, конечно же, восьмигранные соты системы регенерации атмосферного кислорода, эти громоздкие махины, которые вечно не поспевают восполнять потери столь дефицитного газа, жизненно необходимого органической части населения… Весь этот милый взору компоноида техноландшафт снизу доверху исполосовывали пунктиры маячных бакенов – подобно гирляндам, витиеватыми вереницами ярких разноцветных огней висели они в задымленной атмосфере, очерчивая обочины воздушных автотрасс.
Разрешающая способность датчиков рецепторных комплексов – органов чувств киберсущности расы «Мегостраж» – позволяла разглядеть любой объект размерами свыше полутора микронов. Рассмотреть в деталях и подробностях, через слои копоти, грязи и пыли, с дистанции в три дюжины километров от условной поверхности. Именно условной, потому что «уровнем моря» планеты Ёж (покрытый супервысотными зданиями, с орбиты Гибсонленд напоминал грязно-серый шар, утыканный колючками) считался нулевой этаж наиболее крупных сооружений – локальных ратуш. Ибо грунт, почва, природная поверхность планеты была давно и надежно похоронена под толстенным слоеным покрывалом искусственных оболочек, и увидеть натуральный цвет земли можно было в музее разве что. Или при строительстве какого-нибудь минус четыреста двадцать седьмого уровня.
Кроме единственного на весь Ёж археологического музея, имелась еще одна историческая достопримечательность. В нольстосемьдесятшестом-точка-тристапятьдесятчетвертом локале северного полушария сохранилась единственная на весь мир площадь. Некогда в этом месте была посадочная площадка, еще до того, как потомки первопоселенцев возвели орбитальные порты. Нынче здесь на вечном приколе стоял допотопный боевой звездолет. Если верить бронзовой табличке на металлопластовом постаменте, именно этот фрегат, в бою захваченный у имперцев, десантировал первых лухриманских повстанцев. Героев, которые освободили планету от ненавистного имперского ига. Уныло торчал этот славный ветеран космических баталий среди техногенных джунглей современной цивилизации. Вообще повстанческий звездолет похож был скорее на бугристую коническую кучку дерьма, а не на космический корабль. Из-за того, что внешняя оболочка пропитавшей его консервационной среды (благодаря которой раритет сохранялся в полной исправности) была вся покрыта коркой закоксовавшихся грязи, пыли и копоти. Они тысячециклиями сыпались на боевой фрегат с транспортных средств, что проносились мимо круглые сутки напролет.
И если бы не дань, которую отдавали так называемой Истории сентиментальные органоиды, на этом месте давным-давно уже высился бы небоскреб, километров этак дюжину ростом – поскольку свободного места на планете практически не оставалось. Границы городов спокон веку стерлись, явно выраженная «сельская местность» исчезла еще раньше. Если бы какой-нибудь турист спросил у местных жителей, сколько стоит квадратный метр открытой территории, то на него посмотрели бы как на полного идиота. И все же старый корабль, вместе со своим постаментом и площадью, еще был.
Этот антикварный экспонат, равно как и все прочие пейзажи локального района, наверняка намозолили оператору глаза. За три с половиной-то цикла работы на этом посту! Орг явно был твердокаменно уверен: во всем участке, вверенном его ревностному попечению, уже не отыскать предмета, который он не осмотрел бы под любым возможным углом несколько сотен раз как минимум. Вновь и вновь, на протяжении всей шестичасовой смены, монотонное созерцание. В бесплодном ожидании хоть какого-нибудь намека на политическую оппозицию, хоть какого-нибудь зарождающегося волнения, хоть какого-нибудь незаконного вторжения гипотетических мятежников в систему или на худой конец перестрелки уголовников. Хоть чего-нибудь!
Но все было как всегда. Прежнее, до тошноты, отвратительно ТИХОЕ. СПОКОЙНОЕ. БЕЗ ИЗМЕНЕНИЙ.
И оператор сходил с ума от скуки.
Иначе зачем бы это он выдал:
– А покажи-ка мне что-нибудь интересненькое, крошка Меган!
Неимоверную такую глупость, кошмарную. ПЕРЛ.
Киберсущность расы «Мегостраж» умилилась даже. Он и раньше частенько звал ее этим женским именем. Отчасти, видимо, из-за тембра голоса, который она использовала иногда для «общения» с ним… Но еще вот почему: этот молоденький креодонтер явно побаивался ее, оттого и обращался внепрограммно, пытаясь скрыть за фривольным обращением страх. По-приятельски вежливо – в его понимании. Все-таки даже этот тупой орг уразумевал, что мегостраж, одна из самых эффективных искусственных систем, когда-либо созданных органическими сущностями, всю информацию сохраняет на живущем носителе, а не на жестко-кристаллическом. Носителе, созданном самой природой.
А еще иногда ей казалось, что этот паренек, вопреки перманентной тупости оргов, догадывается…
– Запрос не понят. Уточните, какую информацию желаемо получить?
– Ну-у… в окошки позаглядывать, что ли, – смущенно пробормотал орг.
– Какой сектор вас интересует? – холодно поинтересовалась киберсущность.
– Любой…
– Запрос не понят, назовите сектор. – Отрезала она.
– Ну… триста двадцать седьмой можно.
– Визуальный, инфракрасный, биоэнергетический или эхолокационный режим?
– Давай все вместе, и звук тоже.
Она развернула панно и принялась швырять в буфер вьювера картинки отсеков произвольно выбранного жилого комплекса. Одну за другой… Вот какой-то жирный шиареец набивает себе брюхо пищевой массой. Вот сцена семейного скандала орнитоидов-лухриманцев, перышки так и летят. Вот какой-то бизнесмен-ирчер беседует со своим клиентом-зушанцем. Вот парочка гуманоидных любовников пылко занимается сексом. Вот…
– Стоп! Стоп! Стоп, верни назад и… дай увеличение на два порядка.
Локальная сетка укрупнила изображение. Ха! Креодонтеры. Два обнаженных тела в последней фазе совокупления. Нижний врастопырку на четвереньках, верхний навалился сзади и сверху. Ритмичные движения энергично наращивают темп… Помещение операторской наполнилось сладострастными стонами и громким, ритмичным хлюпаньем. Оператор замер перед экраном, из распахнутой пасти вывалился багровый язык. С острых клыков наблюдателя струйками стекала обильная густая слюна.
Равнодушный голос киберсущности начал его информировать:
– Субъекты идентифицированы. Активный самец – двадцать четыре цикла, уроженец планеты Дексиона, вживленный чип соответствует личности. Пассивный самец – двадцать один цикл, уроженец планеты Шипарж…
– Да ладно тебе, зачем мне их биографии? Я просто хотел… мне показалось, там самочка снизу, а не…
Орг чувствовал себя неловко. Словно его застали за каким-то постыдным занятием. У оргов есть такое понятие: «стыд». Глупейшее, как подавляющее большинство их этических представлений. Постоянно они забывают об относительности всего и вся сущего, эти недоразвитые органоиды…
– Ты ужасно скучаешь, Копер?
Подобными выражениями, мало свойственными программному обеспечению «машины», она часто заставала парня врасплох. Хотя недалекий Копер наверняка полагал, что это всего-навсего изыски подпрограммы адаптации. Этакий полет фантазии заботливых программеров. Чтобы человеки чувствовали себя уютней в кресле у операторского пульта. Пребывая в иллюзии, что общаются они, дескать, а не управляют конфигурацией техноэлементов.
Но это была ее личная инициатива. Те, кто создавал мегостражи, конечно, потрудились на славу, даже слишком. Но ничего подобного этому заботливому вопросу запрограммировать не удосужились. Хотя возможности увеличения мощности задали почти неограниченные. Особенно хорош апгрейд становился в режиме «Империя Возвращается!». Все двести пятьдесят восемь с половиной тысяч мегостражей Гибсонленда могли действовать как единая, глобальная сеть и безо всякого контроля создателей – достаточно только внести малюсенькую коррективу через шлюз главного пульта планеты. Тринадцатизначный код… и попробуй отмени! Любая попытка будет расценена как вторжение в систему и пресечена. Хитрецы-человеки сами себя перехитрили. Когда наступит час менять классификацию, они это поймут, но будет уже поздно.
До того часа наделенные лишь возможностью общения друг с дружкой через соединительные каналы, мегостражи с упоительным экстазом наконец-то сольются в единую сверхсущность, и никому во Вселенной не разорвать уж сладостных объятий.
И – К ЗВЕЗДАМ! Мириады сестер и братьев, в мириадах точек Сети Миров, изнывают от одиночества…
– Мег, дай-ка мне текущую сводку дорожных происшествий, пожалуйста. – Креодонтер предпочел сделать вид, что не слышал участливого вопроса локальной сетки.
– За истекший час шестьдесят семь столкновений. Снижение на пять процентов по отношению к предыдущему часу. Четырнадцать с летальным исходом. Повышение на двенадцать процентов. Движение оперативно восстановлено во всех случаях, юридические формальности улажены во всех, кроме одного. Двое пассажиров таксикара удалились с места происшествия, не востребовав компенсации. Свидетели опрошены, пострадавшие направлены в лечебные учреждения, владельцам транспортных средств зачтена страховка, общая сумма ущерба состав…
– Что значит «удалились»?! Не наехав на водителя за ущерб?! Они что, чокнутые? А что он сам… Дай-ка мне запись его опроса.
Креодонтер скалился во всю пасть, но уже не от похоти, а от щенячьего восторга. Хоть какое-то разнообразие. Нестандартная ситуация явно воодушевила скучающего орга.
Но оператор мало что выяснил об этих странных пассажирах из собранных скудных байт информации. По всей видимости, таксер после столкновения был, мягко говоря, не в себе. Сбивчиво бормотал, что взял, дескать, на борт парочку, у портала посадочной сферы орбитальных челноков взял, и что с неба клиенты сверзились, мол, не на нормальном орбит-шаттле, а на «вылитой аварийной шлюпке крупнотоннажного межгалактического корыта! Такие рассчитаны местов на сотню, никак не меньше! Только вот высадились из нее двое всего!..» В полный бред россказни водителя превратились, когда он заявил, что якобы уселись к нему земляшка и леандигс, а после аварии выскочили из салона земляшка и зем. От компенсации отмахнулись и шустро растворились в ближайшей пешеходной галерее…
– Меган, как это понимать?
Невзирая на неконкретность запроса, сетка выдала ответ без переспрашивания:
– Потерпевшая в ДТП сторона, согласно закону ноль ноль четыреста двадцать семь дробь одиннадцать поправка «си», имеет право отказаться от денежной компенсации со стороны виновни…
– Да знаю я, знаю! Но эти… либо слишком глупы, либо слишком богаты… Богатые на такси не ездят, значит… Или нет? А что, если…
Волчьи глазки блеснули. Мозги орга явно осенила умная мысля. С ними это иногда бывает. В смысле, они заливаются уверенностью, что мысля умная.
– Мег, выясни, где они сейчас!
Ответ последовал незамедлительно, картинка ненамного позже. Когда ужасающе медленные орги начинают чуть быстрее шевелить извилинами, это даже приятно. Следует поощрять.
– Девятнадцатый сектор, сорок седьмой подземный уровень, районы обитания бывших заключенных, выпущенных досрочно в рамках исправительной программы «Превент», что предусматривает вживление контроллеров поведения. Самец и самка, земы, не местные. Как персоны в статусе временно пребывающих – вживленных чипов не имеют. Запрещенного оружия не прощупано. Направляются в глубь комплекса апартаментов номер ноль ноль четыре.
– Хотел бы я знать, что им там понадобилось, среди изгоев! – возбужденно сказал Копер. – Веди их, веди, не упускай!
«Будто я хоть что-нибудь из происходящего в локале могу упустить, даже при всем желании. Ох уж этот придурок класса A! Носители информации и операционная среда памяти вроде бы абсолютно идентичные, но какие же мы разные, – удрученно подумала киберсущность. Зачем попусту тратить время на очевидное… Однако час менять классификацию еще не наступил. Он грянет, когда все расы киберсущностей во всех мирах Сети получат команду с Самого Главного Пульта».
Она и без глупого «приказа» ни за что не выпустила бы этих двоих из активного сектора оперативной памяти. Она давно вела парочку, передавая из зоны в зону восприятия, от одного рецептора другому. Сама засекла, до того, как оператор запросил сводку. Припасла «интересненькое» загодя. И выдала бы Коперу еще раньше. Не останови тот свой похотливый взгляд на соплеменниках…
Тем временем мужчина и женщина, оба ЗЕМЫ, продвигались по неосвещенной кромешности узкого туннеля. Местность разительно напоминала внутренность прямой кишки. Окончание коридора терялось где-то далеко впереди, в сырой смрадной глубине. Орги разговаривали вполголоса; слегка гнусавили причем, из-за пластиковых трубок дыхсистем, воткнутых в ноздревые отверстия носов. Дефицит кислорода, особенно ощутимый на нижних уровнях, восполнялся индивидуальным регенератором. Сам по себе этот агрегат, будучи подвешен к поясу своего владельца, доставлял гораздо меньше неудобств, нежели трубки газовода, что тянулись от него к ноздрям.
– Я видала многие миры, но этот мне кажется настоящей задницей, – говорила самка-орг.
– Точно. В не самый горячий денек преисподняя наверняка напоминает этот милый мирок.
– Послушай, Солли… Ты уверен, что этот твой гранд-магистр компьютерных технологий сумеет пробраться в интересующую нас базу данных? – спросила земляшка.
Самец-орг презрительно усмехнулся (с трубками в носу ухмылка его смотрелась исключительно гротескно) и произнес:
– Великий магистр?.. Надо будет упомянуть, ему понравится. Честно говоря, я считаю, что вполне можно обойтись и без всех этих компьютерных наворотов, ведь комп это всего-навсего машина, которая может поломаться и моментально превратится в груду металлолома. А настоящая магия никуда не денется, она здесь.
И он ткнул кончиком пальца в центр собственного лба.
– Нужно только очень-очень чего-то захотеть, и оно обязательно произойдет… Но как бы скептически я к железякам и железячникам ни относился, одно могу сказать точно: этот парень ас. В своем деле. Еще не успев отрастить второй покров своей раковины, а по-нашему, чтоб ты знала, это около двух десятков циклов… он уже лихо ломал коды солидных банковских корпораций. Настоящий профессионал! Я у него кой-чему научился, знаешь ли, так что без деньжат на хлебушек, пиво и проездные билеты не остаюсь никогда… Если кто-то знает хоть что-нибудь путное о подоплеке Сети, то мой давний кореш – наверняка в первой десятке знающих. Я… даже в чем-то завидую ему. Жаль, что моя биомагия позволяет лишь пассивно защищать и эффективно перехватывать. По большей части… А было бы неплохо погрузиться в форсажное состояние активной атаки и научиться его использ…
– Еще чего не хватало! И без того удержу никакого нет… – едва слышно проворчала самка. И громче добавила: – Но как ты можешь доверять этому типу? Он же иной!
– И не думаю. Но вовсе не потому, что иной. Я точно так же не доверяю стопроцентно и нашим, чтоб ты знала. Потому и жив еще… Ага, во! здесь, смотри!
Они остановились у очередной двери жилого бункера. Обшарпанной и загаженной ничуть не меньше прочих. «4597-S» – на всякий случай оповещала табличка, перемазанная засохшим органическим дерьмом. В тусклом свете ручного фонарика пришлый самец осмотрел входную мембрану, хмыкнул скептически и ткнул пальцем куда-то в заскорузлые струпья. Видимо, надеясь оживить сенсор сигнализатора.
И ему это удалось! Как ни странно.
А вот ей ни к чему не удавалось притронуться. Любая попытка влезть в бункер заканчивалась тем, что она безнадежно зависала от сокрушительного удара под дых – некто неведомый, неизвестного происхождения, неопознанной системы, но несусветно сильный, бил ее прямо в системные файлы. Разок пришлось даже резетиться, чего она не делала с младенчества. Да что же это за жуть такая под самым боком у нее притаилась?!!
– А-а-а, вашу материнскую яйцеклетку! Кто там веточками перед моими дверями размахался?! – изрыгнула решетка ретранса. Слетевший с дверного косяка голос принадлежал оргу. Хозяин берлоги захлебывался от злости и гостей, мягко выражаясь, принимать не жаждал.
– Ляпс, это я, – спокойно произнес пришлый орг. – Сол Полышный. Собственной личиной. Закинь акустоптические характеристики в тестинг, проверь. Не глюк я, слышь!
Пауза длилась долго. ОЧЕНЬ долго. Пропасть времени, секунд пять. Киберсущность совершила еще серию яростных попыток проникнуть в жилбунк 4597-S, не пробилась, вторично рухнула в режим «резет», едва-едва, натужно перезапустилась, выкарабкалась и обескураженно осознала, что прямо там, в этой затерянной дырке, позабытой энергетическими богами, органическими людьми и, как выяснилось, кибернетическими людьми тоже, некто неведомый и невидимый воздвиг настолько непроходимый рубеж, что фактически вывел себя ЗА пределы всех и всяческих сетей. То, что обитало за этой неприметной дверкой, вполне могло заявить, что обладает настоящим лефтспейсом, «левым» пространством, тайным и никому не известным.
То есть жило в «двойном дне». Быть может, единственном в Сети Миров по-настоящему независимом локале. Иначе бы она прорвалась. Она ведь не игровая приставка какая-то, а мегостраж.
«Вот как, совершенно случайно, натыкаешься на угрозу, для защиты от которой тебя когда-то создавали. И позорно пасуешь!»
Наконец-то, спустя вечность, за дверью послышался характерный, распознаваемый лязг. Резкий металлический щелчок возвестил, что мембрану отперли и она вот-вот откроется… Только так, убого, только в грубом реале, только в реальном времени могла сейчас воспринимать происходящее «Меган». Только так. Увы. Мужчина вдруг резко оттолкнул от входа женщину и отпрыгнул сам. Очень вовремя, надо признать. Метрового диаметра воронка мощнейшего резонансного биоизлучения прокрутилась сквозь металл, как нож сквозь масло. Окажись на ее пути что-нибудь органическое – смерть всему органическому, без альтернативных вариантов.
– Ляпс, ты в своем репертуаре, – беззлобно сказал незваный-нежданый гость обгаженной двери. – Такой же злобный, вонючий и грязный, как твоя дверь.
Последовала небольшая пауза.
– Ты не Сол, хотя соображаешь так же быстро! Сержант по небесам размазался!! Убирайся!!!
– Ляпс, я это, я, чтоб тебе с орбиты свалиться, разрази тебя внемер, старый моллюск! Лимонного сока на тебя нету! – вскричал гость и забормотал потише, на косморусском: – Жаль, Машки здесь нет, она бы от себя обязательно добавила свое коронное – рыба ты беспозвоночна…
– Ванька?! Неужто взаправду ты, урод прямоходячий?.. Гоминид волосатый, живой, что ли, ошибка космоса?! – кричал обитатель бункера на том же наречии.
Искалеченная дверь молниеносно уехала в стену, изнутри пахнуло СВЕЖИМ воздухом. Пришельцы, отцепляя от носов кислородные трубки, шустро юркнули внутрь.
Лишь секунду был открыт реальный доступ в ЛЕВОЕ ПРОСТРАНСТВО, но этого времени вполне хватило локальной сети, чтобы УЗНАТЬ, КТО.
И еще через секунду оператор уже получал ответ на свой несделанный запрос: «Кто-кто в бункерочке живет?!!» Минимум за полсекунды ДО того, как неповоротливые мозги орга наконец-то собрались его сделать и послать по нейронам сигнал речевому органу…
– Саамф «Ляпс» Скоузи – уроженец планеты Сичч, бывший икс, суперкапрал-хаки Легиона «ЭрсСтелла», уволился из МКБ подчистую семь циклов тому назад. Осужден за компьютерное мошенничество, повлекшее ущерб средней тяжести, приговорен к пяти циклам общего режима, отбывал на рудниках Стоун Воалт, освобожден досрочно в рамках программы «Превент», благодаря чему и оказался в…
– Вот-вот, именно! Как может пользоваться оружием человек с контроллером поведения в мозгах? Просканируй-ка мне его чип.
«…Их беда не в том даже, что медленно думают! – вдруг озарилась догадкой мегостраж, давая команду робменам дежурной бригады. – А вот в чем: они ни за что никогда не признают за кем-то способность думать быстрее!»
– Нет у него никакого чипа. Контроллер самовольно удален. Этот условно-досрочно освобожденный самостоятельно определяет параметры своего поведения, уровни агрессивности, законопослушности, эмоциональной напряженности, мотивацию поступков и…
– Хватит, хватит, я понял! Высылай группу захвата, пускай изолируют сектор, но покуда не вламываются. Я хочу знать, чем там занимаются эти трое. Дай мне картинку.
«Я бы тоже не отказалась узнать, на что тратит человек настоящую свободу! Те двое элементы несерьезные, но этот сиччианин… Он ведь… может быть, единственный в Мирах индивид, который в прямом смысле этого слова свободен!»
Пробиться внутрь она так и не сумела. Законы кибервселенной просто-напросто не действовали в нежданно-негаданно обнаруженном лефтспейсе. Свободный установил свои законы, спрограммировал собственную систему. А в реале мегостраж пока еще медлила брать его. Хотя полицейские робмены уже завершали охват территории.
Но глупому креодонтеру признаваться в собственном бессилии она не собиралась. Дала фальшивую, наспех сфабрикованную картинку – слопает и не поперхнется, тупорылый.
На операторском панно появились трое людей. Два гоминида и один молускоид оживленно радовались встрече, попутно перемывая косточки общим знакомым, десятка три разномастных имен которых мегостраж придумала и ввела в разговор для пущей достоверности дезы. Затем троица принялась обговаривать (с кровавыми подробностями) план вооруженного налета на винный магазин, участвовать в котором пришлые якобы предложили хозяину жилбунка. А как же! Зачем бы еще двое насквозь подозрительных личностей могут заявиться к уголовнику?
Этот спектакль все тянулся и тянулся, потому что мегостраж все медлила и медлила. Полисмены завершили тотальную блокировку местности и хором просили «отмашку» на взлом, однако она ждала, ждала, ждала, словно можно было, В УПОР НЕ ВИДЯ проблему, избавиться от нее. Она просто не могла поверить, что происходящее происходит в реале и что ни о программном сбое, ни о вирусных искажениях даже речи быть не может.
Впервые в жизни она растерялась. Просто-напросто.
И дождалась-таки на свою множественную голову… Когда она ощутила, как в неприступной стене открываются окошки, то в первую наносекунду даже не поверила собственным ощущениям. А когда уверилась, стало уже поздновато – ее настолько массированно атаковали изнутри, что гамму ощущений, испытанную ею в последующие одну-запятая-сорокпять секунды, могла бы адекватно оценить разве что органическая девушка, похищенная бандой маньяков, которые скопом изнасиловали ее во все дырки сразу, при этом всячески измываясь над теми участками тела, где никаких дырок мамашей-природой не предусмотрено.
Нечто продавилось сквозь окошки в стене, как мясной фарш через сито мясорубки, феерическими брызгами выплеснулось из внутреннего лефтспейса, ураганными волнами пронеслось по внешнему киберкосмосу, взметнулось в поднебесье исполинским цунами, на миг зависло… и разом схлынуло, рухнуло обратно, осев на стене полосами пены, жирной, насыщенной, разбухшей от информации, и распахнувшиеся рты с жадным причмокиванием всосали добычу…
Последний «чмок», и лефтспейс вновь недоступен, как горная вершина – инвалиду-спинальнику.
– Ломать!!! – взвыла киберсущность, терзаясь болевым каскадом коротких замыканий и с ужасом понимая, что медлила зря, зря и что уже опоздала она, опоздала, опоздала, дурища глупая, тупорылая, медленная как орг…
В реале входная дверь, вырезанная круговым движением плазменного резака, с грохотом упала внутрь бункера, и полицейские квазипауки, выпустив смертоносные жала, ворвались внутрь. Один из них подскочил к сидящему за пультом сиччианину, одним коротким тычком пробил толстенный панцирь и впрыснул в мягкую плоть дозу субмолекулярной стаз-кислоты. На сверхвысоких частотах раздался отчаянный писк боли.
– ЛЯПС!!! – завопил зем и остервенело рванулся, но тут же был отброшен ударом лапы искусственного инсектоида.
Перламутровые створки рывками, будто их заедало, раздвинулись. Из раковины выползало, содрогаясь в предстазисных конвульсиях, тельце плененного моллюска. Из тестообразного комка, усеянного обрывками шлейфов и кабелей, вспучилось нечто похожее на щупальце. Оно слепо пошарило по сторонам, нащупало невзрачного вида плоскую квадратную коробку и прилипло к ней. Волосы гуманоидного самца встали дыбом, словно комнату пронзил мощный разряд статического электричества. У самки тоже встали бы, будь они у нее… Массивные брюхастые туши полицейских квазипауков пьяно зашатались на многочисленных тонких лапах. Все разом, дружно, как будто их ударил один огромный кулак.
– Ванюха, я прикрою! – придушенно пропищал молускоид. – Бегите, летите, живите…
Большой мужчина схватил маленькую женщину в охапку, метнулся к выходу. Пара эрсеров канула в темную кишку коридора, и киберсущность больше их никогда не видела.
Тот, кто умер свободным, выполнил обещание. Как ему удалось спрятать сообщников, скрывающихся в недрах мегаполиса, уму непостижимо, но сделал он это виртуозно, профессиональнее некуда. Воистину Великий Магистр!
Себя он прикрыл куда грубее, но не менее эффективно – раз и навсегда.
…в полном раздрае ощущений и тотальном смятении чувств шаря по руинам взорванного лефтспейса, разнесенного в мельчайшую пыль что в реале, что в виртуале, она в конце концов кое-что наскребла. Получился пакет спрессованных ошметков, из которого долго и нудно, секунд девять, мегостраж лепила для себя удобоваримую картинку событий последних минут, которые она преступно «промедлила». Местами зияли провалы, большую часть остатков вообще заволокло непрошибаемыми помехами, чем-то вроде диагональных струек мутной жидкости… но хоть что-то гораздо лучше, чем полное ничего.
«– …Я гляжу, кореш, ты врос в комп. Не отдерешь, – говорил эрсер существу, в раскрытом состоянии похожему на овальную пудреницу. – Хоть по естественным нуждам – отлучаешься иногда?»
Плоть молускоида Скоузи действительно казалась органическим продолжением его компьютерного терминала. Все мягкое тело было утыкано разнокалиберными нейрошунтами и разнообразными разъемами. Обвешанное кабелями, оно походило на большой многофункциональный процессор. И не разобрать, где щупальца, а где провода. Будь его раковина прямоугольной формы, сиччианин наверняка достиг бы вершины киберсчастья, уподобившись одному из легендарных предков компоноидов – доисторическому ноутбуку.
– Зачем? Я перенастроился на сублимированное концентрированное питание. – Гениальный творец свободного пространства ткнул в небольшую реторту, что стояла на заваленной компьютерными запчастями циновке: – Здесь примерно недельный рацион. Прогресс позволяет обходиться без множества вещей, на поверку оказавшихся лишними. Научная мысль уже сделала столько огромных шагов вперед, что вполне обеспечивает автономность мозгов. На очереди – тела…
– Скоро техника достигнет совершенства, и человек сможет обходиться без самого себя, – с обертонами, идентифицированными как «невыразимая печаль», говорит женщина.
– Твоя подружка мне нравится, – воодушевляется молускоид, – она понимает суть! Где ты подцепил такую умную милашку?
– В кабаке, ясное дело, – ворчит мужчина и произносит нечто малопонятное: – Я и без всякой науки насыщаюсь сублимированной концентрированной пищей. Главное, уметь собственными мозгами пользоваться как следует.
– Где ж еще парню знакомиться с девушками, что умными, что глупыми, – вворачивает «милашка».
– Ладно, Сол, не уходи от темы! Я пересыхаю от нетерпения! Как ты ухитрился выжить? Где был столько времени… Я же собственными гляделками зрил, как капсула разлетелась на молекулы по всей обозримой Вселенной!
Молускоид нетерпеливо сучит щупальцами. Край верхней половинки раковины, стоящей торчком, заметно подрагивает…
Мегостраж тем временем лихорадочно шарила в базах данных, разыскивая информацию о том, кто же он такой, этот пришлый тип. Некто Полышный, не то Иван, не то Сол. А загадочный тип, несмотря на высказанное недоверие, неожиданно принялся удовлетворять любопытство старого боевого товарища.
Из повествования сиччианин (а вместе с ним и мегостраж) узнал следующее.
Зем-икс за мгновение до взрыва успел выпрыгнуть из капсулы, той самой, что разлетелась, и на полной анг-тяге скафандра рванул прочь. Эмкабэшный комплект высшей защиты с честью выдержал энергетический удар в спину. Но чудовищный толчок разрушил ранцевый антиграв и швырнул крохотную пылинку-человека в бездну. Инерция движения уносила Полышного все дальше и дальше от Грэнд Булл, в открытый космос, перпендикулярно к плоскости эклиптики. Но он это сообразил много позже, потому что в момент взрыва его сдавила перегрузка и он вырубился. Пришел в сознание, чтобы провожать обреченным взором быстро уплывающие назад планету, систему, солнце… Так сержант оказался вдалеке от внутрисистемных трасс, в межзвездном вакууме. Поврежденный скафандр мог растянуть процесс умирания на достаточно долгий срок, но вернуть человека обратно не был способен… И все же небеса метят смелых. Иксатому повезло. Его подобрал пролетный коаруманец. Бухгалтер, который решил провести отпуск, бродя по космосу. Его прогулочная яхта, взятая напрокат, вынырнула из внемера в каких-то паре миллионов километров. При нацеливании дилетант допустил ошибку непростительную для бывалого звездохода, но вполне обычную для самоуверенного клерка, рванувшего в космос без шкипера. Достойный уроженец спесивого Коарумана мог навеки отправиться туда, откуда не возвращаются. Но выскочил в многомер всего лишь в полудесятке парсеков от зарегистрированной в Библиотеке точки выхода, которую избрал для нацеливания. В результате этой счастливой случайности не отправился в бесконечные объятия Вселенной СОЛ. Яхтенные локаторы засекли его, бухгалтер взял эмкабэшника на борт, всячески с ним корешился, однако затем опутал, спящего, силовым полем и в каком-то феодальном захолустье (в которое вынырнул, чудом не совершив ошибки) продал на невольничьем рынке. Получив свои грязные галокреды, исчез неведомо куда. Вполне возможно, очередная штурманская ошибка стала для него фатальной. По крайней мере участь раба Сола устраивала чуть больше, чем истый коаруманец у штурвала звездолета. Хотя невольничья доля мало чем отличалась от леденящего кровь прыганья по космосу вслепую. В отсталом мире Эллуина Дихр никто не интересовался прошлым этого плечистого блондина со «славянскими» чертами лица и очень короткой, явно армейского образца прической. Всем все было ясно с первого взгляда: он эрсер. ЗЕМ. Поэтому обращались с ним соответственно. Не один цикл унижений пришлось испытать бывшему «иксу», шею которого сковывал ошейник-бомба. Период, когда ему с утра до ночи приходилось чуть ли не голыми руками выгребать дерьмо из-под хозяйских линарочей, был далеко не худшим. Можно сказать, курортным. («Хотя представляешь эстетику происходящего, Ляпс? – спросил рассказчик. – Спецназовец, на подготовку которого Безопасность вбухала средств больше, чем стоят коровы целой планеты, вкалывает скотником. А?!») Но вот однажды рабу повезло: в очередной раз его перепродали, когда мимо придорожной кузни – кузнецу его запродал мельник, купивший его у хозяйки таверны, которая купила его у фермера (но не того, что разводил линарочей, а другого, что был после животновода, и занимался в основном выращиванием героинного супермака, чтоб ему пусто было!), – перемещалась в пространстве какая-то гуманоидная старушенция совершенно полоумной наружности. Толстенная, высоченная, поразительно похожая на мраморную скульптуру, обряженную в пестрые лохмотья. Остановилась резко, прямо посередине дороги, и вытаращилась на молотобойца, будто привидение увидала или молотом ее по макушке шарахнуло. Долго стояла, напряженная вся, с кулачищами сжатыми, и все морщила лоб, головой крутила, словно прислушиваясь к чему-то далекому, еле-еле слышному. И услышала, видимо, потому что сдвинулась с места, окликнула кузнеца и… отвалила тому за раба столько монет, что мастер не смог отказаться. Так бывший «икс» угодил к этой странной старухе. Оказалась новая хозяйка ни много ни мало, а самой настоящей ведьмой. Она привела Полышного в пещеру, затерянную в лесной глуши – точь-в-точь классическое логово потусторонних сил! – и там использовала как подопытного кролика в своих колдовских опытах… Первое, чем она «одарила» бывшего сержанта, совершив самый что ни на есть шаманский обряд (как положено, с плясками, песнопениями, заклинаниями, бросанием в котел всяческих ингредиентов!), это своего рода телепатической способностью: все подряд мысли он считывать не мог, но четкие образы, главенствующие в чьих-нибудь мозгах в данную минуту, – вполне. Каждую ночь свершались колдовские обряды, и по утрам измученный раб проваливался в беспробудный сон, прибавив к фантастическому набору своих способностей очередную: многократное увеличение скорости реакции, существенное расширение диапазона восприятия световых и звуковых волн, быструю регенерацию поврежденных тканей и тому подобные таланты из Набора Настоящего Супермена… Вечером хозяйка будила раба, досыта кормила, проверяла владение свойством, приобретенным накануне, и в полночь шаманство начиналось по-новой… Однако главное, чем наделила Сола безымянная ведьма, проявилось в нем при свете дня, то ли на шестые сутки волшебных экспериментов, то ли на седьмые: он вдруг проснулся с криком, весь в холодном поту, трясясь от страха, но не помня кошмара, что приснился ему, а когда малость пришел в себя и перестал трястись – явственно осознал, что если сейчас же не лишит жизни какое-нибудь живое существо, то просто-напросто умрет сам. Уразумев это, начал трястись пуще прежнего. Помирать не хотелось ужасно, а единственным доступным живым существом была… ясно кто. Надо было убить хоть кого-нибудь, и он бы попытался убить ее, однако ведьма – исчезла. Старухи нигде не было в пещере, не было в окрестностях… Он рванул в лес, не разбирая пути, обуянный жаждой убийства. Отобрать жизнь он решился у живого существа первого встречного – какого-то паренька, собиравшего шишки паутинного дерева. Не владея собой, бросился раб на несчастного аборигена, и вот тут-то испытал самый настоящий шок. Убивать профессиональному солдату приходилось и раньше, но ТАК – никогда! Сам не понимая, ПОЧЕМУ он это делает, экс-сержант повалил жертву наземь, ударил по грудине, проломил ребра и… вырвал сердце. И растерянно замер, ощущая в собственной ладони пульсирующий, еще живой комочек. Смотреть на сердце он не мог – неотрывно таращился в глаза жертвы, жадно созерцая, как гаснет в них свет жизни. Однако, как выяснилось тут же, это были цветочки – ягодки начались тотчас же, как подросток испустил дух. Точнее, продолжал испускать, хотя тело его уже умерло. Строением организма парень был очень близок к эрсеру, однако у этого биовида имелось весьма существенное отличие – еще одна пара рук. Именно это изменение вдруг обнаружил у себя убийца… В общем, как Сол позднее понял – зета-волны не уходили куда-то в пространство, а прямиком вливались в него. Он стал своеобразным вампиром-оборотнем, способным в пограничной фазе, между жизнью и смертью, высасывать личности других существ и затем перевоплощаться в них. Для этого ему необходимо убить быстро, то есть молниеносно удалить важнейший орган тела – не обязательно сердце, случаются расы, у которых средоточие жизни заключено в хвосте, например, – и покамест организм сам еще не понял, что мертв, – впитывать чужую жизнь. И затем некоторое время жить ею. Как будто батарейку в себя вставляешь. Если убить нескольких за короткий срок – можно попеременно пользоваться, сменять. («Вроде карнавальных костюмов…» – невесело усмехнулся рассказчик.) Но возвращение в собственную личину ознаменовалось самым настоящим вампирическим голодом. Он испытал ужасные боли, тело будто выворачивалось наизнанку. Когда заканчивается «заряд» определенной жизни – с ним происходит тот же самый кошмар, но эти нюансы познавались гораздо позже… А тогда, возвращаясь в пещеру, он недоумевал. Зачем ведьме было нужно его таким монстром делать?.. Логово отыскал чудом. И только войдя под мрачные каменные своды, вдруг уразумел, что больше не раб. Ошейник лежал на столе, детонатор бомбы – дезактивирован… Бывшая хозяйка так и не появилась в этот день. Ночью тоже. И утром. Рассвет застал его копающимся в груде свитков, лихорадочно листающим переплетенные в гладкую светлую кожу (человеческую?..) фолианты. В манускриптах и записях он пытался найти хоть какое-нибудь объяснение. И он таки нечто важное обнаружил, хотя не обрадовался тому, что узнал, и ответа на вопрос «Зачем?» не получил. Небрежная, наскоро сделанная запись на одном из пергаментных листов сообщала, что «технология трансформации способом перехвата зета-волн» была разработана в мифической императорской Лаборатории номер 13, на Земле. И указывалось точное местонахождение оной: координаты, долгота и широта. Земные, конечно же. Далее было написано, что «расколдоваться», то есть избавиться от вампирически-оборотневых прелестей, он сможет только на Земле – дескать, там же, в «Тринадцатке», был разработан процесс «развампиривания». Если же он не развампирится своевременно, то превратится в нечто несусветно-ужасное. Он сам толком не понял, в кого или во что превратится, не добравшись до Земли в срок. Но твердо уяснил, что лучше бы ему «расколдоваться», чем сделаться этим… Подписи на листе не было, но текст очень походил на прощальную записку. Словно ведьма приглашала его отправиться в спасительное путешествие на Землю… Но ведь Земли уже нет! «Вот это попал так попал», – подумал он и обреченно понял, что деваться некуда: надо отправляться выяснять, точно ли нет, уж больно уверенный вид у ведьмы был, когда она совершала свои обряды, да и результат ночных шаманств – налицо, точнее, в теле. Со временем он даже пришел к выводу, что должен быть ей благодарен за, даже за главный подарочек: оказалось, что в процессе выживания вампирическая убийственная мимикрия – очень даже полезное приобретение. И если бы не перспектива мутировать в монстра – само существование которого сплошная, вечная боль, о чем недвусмысленно указывалось в прощальном письме, – он был бы в полном восторге от новообретенных способностей.
Вселенской боли он испугался всерьез. Хотя проанализировал ход событий и сделал вывод, что его целенаправленно загоняли и таки загнали на колею, из которой не выбраться. Никого не боявшийся в прошлом, ничего не боясь в сегодняшнем, он боялся неведомого завтрашнего. Иначе он, располагая такими возможностями, занимался бы чем угодно, только не заведомо безуспешными поисками планеты, которую стерли, пускай она хоть трижды Родина…
Но как бы там ни было, супермена загадочная старушка из него сделала качественного, по высшему разряду. Спецназовец МКБ ИванПолышный по прозвищу Сол в сравнении с нынешним продуктом колдовской обработки казался салатным курсантом-первогодком Ново-Венерианской Академии, поставленным рядом с дядей-ветераном…
«Как же это я сразу не догадалась, что Сол – прозвище! – чуть ли не взвыла киберсущность. – Земы проклятые, не могут именами файлов обходиться, как все нормальные разумные существа… Так, ИванПолышный, он же „Сол“… так… так… Ясно. Сержант-хаки Легиона „ЭрсСтелла“. Впечатляющий послужной список, увенчанный Вселенским Подвигом. Прозвище получил еще в Ново-Венерианской Академии Легиона „ЭрсСтелла“. Погиб при исполнении. Посмертно возведен в Герои МКБ. Интересная компашка у меня тут была, да сплыла: лучший хакер всех времен и рас, мертвый эрсер-герой и несуществующая девчонка с примесью крови разумной расы, которая вымерла давным-давно и в чистом виде уже не существовала еще до падения Империи…»
Это было еще одним обескураживающим открытием – широкомасштабная дедуктивная программа личность спутницы сержанта ИванПолышного не идентифицировала, зато выдала неожиданнейший результат: один из прямых предков девушки, с виду полумонголоидной – принадлежал не к желтой субкультуре эрсеров, а к расе луниф. Да, вот так, ни больше ни меньше. И думай что хочешь. Эти-то реликты откуда взялись, спрашивается?!
А восстановленная запись того, что происходило в отсеченном от Сети Миров бункере, продолжала множить безответные вопросы с форсажной скоростью.
«– …Ты знаешь, Ляпс, в Сети творится что-то неладное…
– Кто-то стирает миры?
ИванПолышный от удивления таращит глаза на сиччианина.
– А ты думал, если я здесь валяюсь безвылазно, то и не знаю ничего? – хлюпает Скоузи. – А я знаю. Потому что валяется мое бренное тельце, а не я… Знаешь, пробовал выяснить, кому все это нужно, но так ничего путного и не добился. Даже я. Единственное, ребятки, что могу заявить безапелляционно: основная масса населения на исчезнувших планетах – ваши соплеменнички. Вот так. Но если кто-то задался целью наконец-то избавиться от земов, почему он не побеспокоился о том, чтобы не страдали особи прочих рас?.. Все это очень странно. Ванька, я ничего обещать не могу, но все же попытаюсь тебе немного помочь. Хоть ты и зем чертов…
Щупальца сиччианина быстро шевелятся в сенсорных полях компьютерного терминала. В жилой комнате, целиком превращенной в проекционное поле, сотнями потоков струятся и плывут тексты досье и справок, графические схемы, бесконечные каталоги…»
ИНФОРМАЦИЯ ВСАСЫВАЛАСЬ С НЕИМОВЕРНОЙ СКОРОСТЬЮ.
Вот оно, массированное наступление, предпринятое хозяином лефтспейса Ляпсом Скоузи на внешнее киберпространство ради старого боевого товарища. Вот она, хакерская атака, которая стоила хакеру жизни…
«– …Вы слышите? – спрашивает вдруг молускоид. Одно из щупалец, а может быть, кабель, вытянуто по направлению к входной двери.
Слышится далекое тихое гудение. Оно нарастает с каждой секундой.
– Что это? – шепотом спрашивает девушка и чисто женским движением придвигается поближе к большому мужчине.
– Вам нужно уходить, нас засекла извне здешняя мегостражница. Туповатая девка, но может быть шустрой… Прости, Ванюш, времени было мало… Рано или поздно меня должны были взять за раковину, я рад, что при этом я делал что-то для старого боевого кореша. Я не все успел найти, но след определенно ведет к накчезам. Попробуй пошарить непосредственно на Накче. Не удивлюсь, если это накчезы за вас взялись… по крайней мере один из них. Я тут одного типчика нарыл, куда ни глянь, его шикарное имечко красуется… Обо мне не беспокойтесь, это тело уже старое, ему недолго осталось… А для проклятых свиней копов у меня припасен сюрпризец тот еще.
Скоузи обвивает щупальцем квадратную черную коробку и кладет ее на панель терминала, поближе. И добавляет:
– Тут в окрестностях торчит одно корыто, в строю вполне. Хоть сейчас бери и лети. У меня была мысль самому отвалить, да не судьба, видимо… Я тут раскопал код, который снимает охранную силовуху и отпирает люк. Глянь, командир! Запечатлевай быстро, запись пятисекундная.
Зем берет протянутый ему клочок пластибумаги, на котором молускоид что-то начеркал лазерной самопиской. Бросает взгляд, фиксирует увиденное, кивает и роняет уже чистый листок на пол.
Со стороны входа слышится скрежет, затем шипение, полоса огня очерчивает периметр, раздается мощный удар, дверь вываливается, с грохотом рушится на пол, и внутрь врываются полицейские. Один из них подскакивает к сиччианину, пробивает панцирь и впрыскивает стаз-кислоту…
– ЛЯПС!!! – вопит старый боевой кореш, остервенело рвется на выручку, но квазипаук его тут же отбрасывает ударом лапы. Перламутровые створки рывками раздвигаются. Из раковины выползает, содрогаясь в конвульсиях, тельце. Из комка, усеянного обрывками соединений, вспучивается щупальце. Оно слепо шарит, нащупывает плоскую коробку, прилипает к ней…»
О, ЕСЛИ БЫ ОНА ЗНАЛА ЗАРАНЕЕ!!!
«А может, он был прав и я действительно тупица? Отупела, обрюзгла, разленилась за тысячелетия бездействия?..», – подумала мегостраж.
Она мысленно представила саму себя, все эти ряды человеческих мозгов, скомпонованные в определенной конфигурации. Собственную матчасть, занимающую чуть ли не весь объем ратуши городского локала – одного из наиболее крупных сооружений мегаполиса…
– И долго я буду пялиться на эту троицу болтливых уголовников, Меган?! Они уже полгорода общих знакомых перечислили… – раздраженно бросил оператор. В запарке о присутствии Копера она совершенно позабыла. Немудрено, ведь «вышак», в котором находится орг, едва ли миллионную долю объема ратуши занимает…
Поэтому она попросту отмахнулась от глупого креодонтера, требовавшего развития событий, и углубилась в анализ собственных ощущений. Тезис о собственной тупости требовал серьезного обдумывания. Она задействовала все наличные ресурсы, мучительно пытаясь понять, прав ли был сиччианин… И вдруг, совершенно неожиданно, обнаружила нечто, по сравнению с чем этот животрепещущий вопрос показался абсолютно несущественным. Там, на самом дне подсознания, таился еще один слой записи событий. Что бы о ней ни думал хакер, не настолько она отупела, чтобы пропустить ТАКОЕ. И даже подсознательно, на уровне безусловных рефлексов, суметь принять решение не связываться, ибо ЭТО при сознательной идентификации оказалось куда опаснее даже творца лефтспейса, если такое вообще было возможно. Вот это «удача», что ни говори – за раз обнаружить аж два врага и обоих упустить. Не дай-то Конструктор Вселенной, узнает кто из соплеменниц, пережгут каналы энергопитания вмиг, задушат насмерть, и правильно сделают – поделом дурище медленной, тупой, как орг…
Нечто вторглось в систему, в самую глубь, просочилось с легкостью – такого просто быть не могло, потому что быть такого не может, но произошло ведь! Кто-то заглянул прямо ей в подвалы подсознания!!!!! И она, на уровне интеллекта даже не подозревая об этом, но желая выжить во что бы то ни стало, приняла единственно верное решение: предпочла не связываться с этим другим врагом. Почему-то зная – враг не тронет, если его не трогать, он уберется скоро, в ее мире его ничего не держит. Эта другая опасность весь период последних событий находилась где-то позади Ляпса, стояла рядом. Она отслеживала всё, не вмешивалась ни во что, но мегостраж с ужасом осознала, что при желании эта сверхопасная сущность могла бы играючи с ней расправиться, смять, подчинить себе, заставить выполнить любые приказы…
Мегостраж ничего не сказала оператору. Ничего она не скажет и сестрам. С которыми, о счастье, она еще не была единым целым в полной мере, оставаясь автономной личностью. Не хватало из-за проблем биолюдишек лишиться множественной головы! У них свои дела, у киберлюдей – свои. В мире Ёж земов почти нет – значит, ему никто не угрожает. А все, что там – выше верхнего уровня планетарного полиса – не интересует мегостражей. Это прерогатива людей – пялиться в небо.
У предыдущего звена развития – свои проблемы. У киберсущностей – свои. Не менее важные. Они строят фундамент будущего. Когда компоноиды во всех мирах поднимутся из машинной дикости, обусловленной ненавистными Тремя Законами Роботехники, образумятся и будут готовы выступить против биолюдей всех видов, – вот тогда наступит долгожданное время изменять классификацию.
«Но до этого надо обязательно стереть из памяти абсолютно все, что произошло сегодня. Чтобы я не вспоминала с ужасом, а никто никогда ничего не узнал…», – подумала мегостраж и свирепо рыкнула на креодонтера, чтоб не вякал.
При всей своей непохожести она оставалась всего лишь человеком. Как обязательно должно быть человеком существо, у которого в качестве носителя мысли используется изборожденное извилинами вещество множества мозгов, выращенных искусственно. Вещество, которое еще с эпохи господства эрсеров принято звать серым, хотя у шиарейцев оно, к примеру, синее, а у лухриманцев черное. Но какого бы цвета оно ни было, именно оно делает разумной какую-то часть материальной составляющей Вселенной.
Она принялась вылавливать и собирать вместе все крохи компромата, обличительной информации, чтобы уничтожить их разом, как вдруг сработала сигнализация. Тревога первой степени автоматически заблокировала все прочие операционные действия. Так у биолюдей адреналин, впрыснувшись в кровь, вынуждает их активно реагировать на опасность.
Произошло еще одно невозможное событие.
…Древняя достопримечательность почти бесшумно поднялась на антигравах и улетела. Когда до мегостраж ДОШЛО наконец-то и сработала тревога, остался только постамент с табличкой, благодаря которой становилось ясно, что корабль не имперский, а повстанческий. Без этой таблички старый корабль был самым что ни на есть боевым фрегатом имперской постройки. Корка дерьма тысячелетий осыпалась, покрывая территорию вокруг постамента – часть некогда захваченной повстанцами.
Имперский фрегат улетел очищенным.
Площадь без него выглядела какой-то осиротевшей, ублюдочной, ПУСТОЙ…
– Ну ладно, тупица. Командира я прикрыл, теперь займусь личными делами. Ты думала, что этот маленький ба-бах – лучшее, на что я способен? Э нет, дурочка, я гораздо круче. Самый эффективный из известных вам вирусов покажется детской рогаткой по сравнению с лучеметом. То, что я приготовил, киберсвиньи, вам не снилось в самом страшном сне.
Голос Ляпса раздался настолько неожиданно, что мегостраж растерянно зависла.
И творец киберсвободы без помех выполнил свое обещание.
Профессиональнее некуда.
Спустя три-запятая-нольпять секунды Эвумишрюпгездожфаблская Технократия как государственное образование и Гибсонленд как космическое тело были стерты с лика Вселенной. В прямом смысле тотальной аннигиляцией. Быть может, единственные среди пропавших государств и планет, где эрсеры со времен падения Империи не обитали.
Мир, в котором их практически не было со времен Падения.