Глава 21

Таши Арх'Онт

  С утра казавшееся стабильным состояние Асии ухудшилось. Она бредила, звала Рамона, словно ее душа узнала о гибели мужа и теперь терзалась, не имея возможности выплакать горе слезами. И женщина металась по кровати, сминая простыни и впиваясь в них черными с серебром ногтями. И затихала лишь тогда, когда рядом с ней находился кто-то из ее семьи.

  Мама разрывалась между необходимостью находиться рядом с сестрой, беспокоясь и за нее, и за дите, и лазаретом, в котором нужна была ее помощь. Поток раненых после отступления с первого рубежа несколько уменьшился, но те, кого перебрасывали сюда, были очень тяжелыми, требовавшими пристального внимания лекарей и целителей.

  Так что несмотря на просьбу отца не оставлять Закираля одного, у меня не было иного выхода, как заменить Рае у постели старшей дочери Вилдора. Оставив мужа на Радмира и остальную команду телохранителей.

  Мама убежала, наказав мне в случае ухудшении состояния нашей подопечной немедленно отправить за ней гонца и пообещав вернуться, насколько возможно быстро. А я присела в кресло, пододвинув его вплотную к кровати и, положив руку Асии себе на колени. Нежно поглаживала ее, пытаясь разделить на двоих боль и хоть как-то облегчить страдания все также пребывающей в глубоком сне женщины.

  И думала... о ниточках событий, который выплетали рисунок на ковре моей жизни, раскрашивая его то яркими, радующими глаз красками, то... заливая кровью.

  И воспоминала...

  Все, что со мной происходило с самого рождения, можно было назвать сказкой... Но так ли оно было?!

  Я родилась на Земле и первые пять лет своей жизни осознавала себя в кругу обычных человеческих детей, с радостью играя с ними во дворе окруженного кустами сирени дома. Такого же обычного, как и множество других домов, в которых рождались и уходили в свой последний путь. В котором встречались, влюблялись, расходились. В которых осознавали цену настоящей дружбы и подлость предательства.

  И трудно сейчас сказать, какой бы выросла я, не будь моей матерью магичка и член Ковена магов, а отцом... Моим отцом стал повелитель демонов одного из соседних миров.

  И если я и поняла, что это значит, то значительно позже того дня, когда мама рискнула меня ему показать. Тогда же... он был просто отцом, которого я одновременно и жаждала, и боялась увидеть. Любила, еще не зная, и надеялась, что он будет любить меня так же, как и я его.

  Пальцы Асии чуть дрогнули, сжимая мою ладонь, словно теперь уже она делилась со мной своей нежностью, помогая справиться с неожиданно нахлынувшими на меня чувствами. Тоской, сожалением, ожиданием, радостью... и пронзившей сердце болью.

  Я так мало знала эту женщину, но как много стала значить она в моей жизни! Как много...

  Мысли бежали неспешным потоком, сменяя перед моим внутренним взором картинки, которые казались фотографиями из старого альбома. Вроде и было, но...

  Наверное, я задремала, убаюканная окутавшим меня и сестру моего мужа покоем, потому что не услышала стука в дверь и лишь почувствовав присутствие в комнате постороннего, открыла глаза.

  Уже зная, кого увижу.

  - Как ты?

  Элизар поставил поднос с едой на небольшой столик, стоящий неподалеку и пододвинул его ближе ко мне.

  - Пока держусь. - Я потянулась, разминая затекшие мышцы, стараясь ни на мгновение не прервать свой контакт с телом жрицы. - Но от непонимания того, что происходит вокруг, уже начинаю потихоньку звереть.

  Бокал с сильно разбавленным водой вином встал на краешек стола, чтобы я могла дотянуться, а тарелка, которую граф наполнил, следуя выбору моего взгляда, опустилась мне на колени.

  - Ты помнишь ту ночь, когда я кинулся тебе на помощь на дороге в Камариш?

  Я чуть приподняла бровь, удивляясь не только тому, о чем он заговорил, но и выражению его лица, которое было уж слишком серьезным.

  - Такое трудно забыть. Тот план был первым, который одобрил отец. И довольно рискованным. Но почему ты вспомнил о нем сейчас?

  Элизар чуть сдвинул тонкое покрывало, которым была укрыта Асия и присел на край кровати и как-то надломлено улыбнулся.

  - У меня просто не было другого случая сказать, что я ни о чем не жалею.

  Этот разговор еще не успел начаться, а уже все меньше и меньше мне нравился. Впрочем... весь сегодняшний день был таким. Так же как и вчерашний, и каждый, с того самого, как даймоны вступили на нашу землю.

  - Как твоя рука? - Догадываться о том, что в действительности стояло за вопросом графа, мне совершенно не хотелось.

  Нам каждому было о чем сказать друг другу, но... сейчас все это выглядело как исповедь, за которой следовало прощанье и последний путь... Для кого-то из тех, кто уже успел стать частью жизни.

  И я не хотела... я боялась, что все именно так может и оказаться. Так что воспользовалась возможностью перевести разговор. Хотя и сама прекрасно знала, что стараниями мамы рана, полученная им во время боя в приграничье, его уже нисколько не беспокоила. 

  - Для того, чтобы держать в ней меч, еще слабовата. А для кинжала - в самый раз. За мою способность защитить тебя или Закираля, ты можешь не беспокоиться.

  Он понял тайный смысл моего маневра и легкой улыбкой дал понять, что ничего против не имеет. Мое душевное состояние для него всегда имело значение.

  И я ему за это была благодарна. Как и за то, что он всегда был рядом, когда мгла сомнений и отчаяния касалась меня своим крылом.

  - Как там дела? - Я повела головой в сторону двери, будучи уверенной, что он поймет, о чем я хочу узнать.

  Не так уж много было 'там', которые меня так интересовали.

  - Сегодня получше, чем вчера. После того, как ты ушла, Закираль еще какое-то время находился у себя в кабинете, а ближе к обеду решил прервать свое добровольное затворничество и предложил устроить небольшую тренировку, а меня отправили сюда, сочтя недостойным их противником.

  Не знаю почему, но меня это насторожило. Будь все так хорошо, как говорил граф, я должна была ощутить эти изменения первой. Я же... все так же была уверена лишь в одном: он жив. Но не могла даже определить, где он сейчас находится.

  - Агирас с ним? - Моя неосознанная тревога проникла в голос, заставив напрячься и графа.

  - И Радмир с Дер'Ксантом и Веркальяром тоже. Что тебя беспокоит?!

  Что меня беспокоит... Если бы я сама это понимала. Скорее, то ощущение, которое я вынесла после разговора с Агирасом.

  Я и сама собиралась пообщаться с ним, а после подсказки брата, решила с этим не затягивать.

  И хотя ничего нового он сказать мне не сумел или... не захотел, по тому, насколько он выглядел спокойным, я могла без всяких сомнений сделать вывод, что он от меня что-то скрывает. И это что-то... было связано с моим мужем.

  - Карим не может обнаружить сыновей Закираля и его это очень удручает. Я опасаюсь, как бы он не начал решать эту проблему самостоятельно.

  Элизар задумался лишь на мгновение и... отрицая, покачал головой.

  - Ялтар знает, что такое ответственность. И вряд ли не понимает, насколько ценной является его жизнь.

  - А вот Агирас с тобой не согласен. - Я вынуждена была отвлечься: тело Асии вздрогнуло, а на ее лице отразилась печаль, словно то, о чем мы разговаривали с графом ее удручало. Впрочем, скорее всего так оно и было. Не зря же мама просила в присутствии сестры о Рамоне не упоминать. - Он считает, что его господин всегда предпочитал рисковать сам, оберегая своих воинов. Да и осознание того, что он стал Ялтаром вряд ли к нему пришло. Не говоря уже о том, что опека, которой его окружили, вряд ли пошла ему на пользу.

  - И ты считаешь, что последнее - неправильно?

  Я видела искренний интерес Элизара и считала возможным продолжить. Надеясь не только на то, что он меня выслушает и поймет, но и на то, что подскажет, как исправить то, что уже сделано. Пусть и не мною.

  - Я вижу последствия свершенного. И они мне совершенно не нравятся. Вместо доверия, которое должно было между нами возникнуть, Закираль укрылся за щитами. Вместо того, чтобы видеть своего отца, правителя Д'Тар, властителя Тахара и моего мужа решающими проблемы, которые стоят перед двумя мирами, я вижу, как Ялтар, которому придется рано или поздно взять власть на Дариане прячется за дверью своего кабинета. Вместо того, чтобы пойти к Закиралю и задать ему прямые вопросы, Аарон просит одного из сыновей приглядеть за моим мужем и мной. И если это происходит именно так, значит - что-то было сделано неправильно. И я должна выяснить где, когда и по чьей вине это произошло. И было ли это цепью случайностей, где кто-то и кого-то не понял или... Иначе исправить это будет невозможно.

  На губах Элизара была невесомая улыбка, а вот глаза... его взгляд был внимательным и жестким.

  - Ты и об этом говорила с Агирасом?

  - Нет. - Я качнула головой, тут же задумавшись над тем, что значил его вопрос. - Ты первый.

  - Возможно, это и хорошо. - Его плечи чуть опустились, выдавая тяжесть тех мыслей, что сейчас тревожили его разум. Но голос, когда он продолжил говорить, был спокоен и тверд. - Аарон Арх'Онт относится к тем правителям, которых мир рождает единицами, наделяя способностями, позволяющими им видеть то, что не замечают другие. Сводить воедино то, что даже при пристальном взгляде не стремится быть единым. И я никогда не поверю, что он, в случае сомнений, не докопается до сути того вопроса, который его беспокоит. Закираля я знаю значительно меньше, но и того, что успел увидеть, мне хватит, чтобы не сделать из всего сказанного именно те выводы, которые делаешь ты. Ты правильно считаешь, что если в конце цепочки не тот вариант, который тебя устраивает, значит...

  - Где-то в ней не так, как должно быть.

  - Но тебе все еще не дано знать, где именно. И ты считаешь, что Закираль действует так, как повелевают ему обстоятельства.

  Не знаю, что именно сдвинулось в моих рассуждениях после слов Элизара, но то, что я произнесла, не показалось мне невозможным.

  - Но может оказаться, что это все происходящее складывается так, как это необходимо Закиралю.

  - И тогда...

  Что будет в этом случае, он не успел произнести, а я не успела додумать. Влетевшая в комнату мама была одновременно растеряна и... в бешенстве.

  - Закираль взломал защиту дворца и покинул его. Карим считает, что он сумел отыскать сыновей и отправился за ними.

  Или... он отправился за сыновьями, потому что....

  Мне было все равно, что стояло за тем, что он отправился за сыновьями. Потому что я должна была быть там, где был муж. И в этом я клялась не столько ему, сколько себе. Клялась, зная, что ничто не сможет заставить меня нарушить эту клятву.

  Вряд ли Рае ожидала, что я лишь молча кивну, поднимаясь с кресла. Коснусь губами чуть влажного виска Асии, тихо прошептав: 'За брата не беспокойся. С ним все будет в порядке'. И, сделав вид, что не замечаю изумленного взгляда мамы, выйду из комнаты.

  Но... в отличие от нее, я пусть еще не знала до конца, как это будет, но я знала... чем закончится.

  К тому времени, как я добралась до наших с Закиралем покоев, ни на мгновение не позволив волнению завладеть моим сердцем и ускорить шаг, дворец отца уже казался похожим на разворошенный улей.

  Горе-телохранители ждали меня в гостиной и выглядели при этом... Очень сильно расстроенными. И хотя я понимала, что их вины во всем произошедшем нет, облегчать их участь пока не собиралась. А вот заставить подумать...

  - Мой муж проходил обряд разделения души? - Я остановилась напротив замершего у входной двери тера, больше похожего на изваяние, чем живое существо.

  - В тот день, когда подтвердил свое право на набиру.

  Если судить по бесстрастности, с которой он отвечал, знал он значительно больше, чем говорил.

  - Где находится оружие с гранью его души?

  Интересно, и почему этот вопрос никто и никогда не задавал Закиралю? А тем более я, которая знала, что его собственные клинки не были одушевленными.

  - Он хранится у Ялтара Вилдора, как и клинки всех остальных его детей. И только Асия, нарушив волю отца, сражалась именно таким оружием.

  Как бы он не хотел отвечать на этот вопрос... он вынужден был это сделать. Я была для него госпожой и в данном случае это не делало его жизнь более легкой.

  - Тогда почему ты пришел тогда ко мне, зная, что его душу можно вернуть в другое тело?

  И он молчит. Смотрит мне в глаза, отдавая свою жизнь во власть того гнева, что я, по его представлению, должна сейчас испытывать. И молчит.

  И его молчание говорит мне значительно больше, чем могли бы сказать его слова. Потому что отец с раннего детства заставлял меня складывать мозаику из разрозненных фактов, мнений, обрывков представлений и чужих ошибок.

  И этот урок пригодился мне сейчас, чтобы понять: что хотел Вилдор от своего сына и... чего хотел Закираль.

  От своего отца.

  И чего хочу я....

Ялтар Вилдор. Правитель Дарианы

  Ловушка захлопнулась. Именно тогда, когда и должна была, но...

  Попасть в нее должен был Карим, но никак не мой младший сын. И этот просчет хоть и выглядел незначительным, был весьма неприятным: то, с чем мой брат мог справиться без особого риска для жизни, Закиралю должно было даться с большим трудом.

  Если бы дело было только в уровне его магических способностей, мысль о тревоге у меня даже не возникла. Но речь шла об опыте... тем более столь специфичном. И пусть будущий Ялтар показал себя хорошим учеником, выходя победителем их тех переделок, которые я ему исподволь устраивал, для столь скользких игр он был слишком честен. Все еще...

  А если в дело вступит та жрица, которой он счел возможным когда-то отказать... Перечить желаниям наших женщинам всегда было чревато непредсказуемыми последствиями.

  Так что задумываться о том, чем это может грозить лично для меня было некогда, действовать нужно было быстро и безжалостно. Даже если это не позволит мне благополучно завершить ту линию плана, которая касалась меня самого и тех троих, что должны были составить мне в дальнейшем компанию.

  И их, и моя жизнь не значили ничего по сравнению с будущим Дарианы и ее новым Ялтаром. Хотя... пусть это и не были сомнения, а лишь их тень, но такая точка зрения на собственное существование уже не казалась мне абсолютно правильной. И то, что я не позволял себе об этом думать, не мешало мне вновь и вновь к этому возвращаться.

  Но не теперь. Несмотря на значительный риск вместо досконально продуманного действа, мое сердце билось ровно, а душа пела, ощущая азарт предстоящей схватки. И мне не было нужды лукавить, что все происходящее не будоражит мою кровь, в какой-то мере удовлетворяя тягу к опасностям.

  Лера виртуозно справилась со своей задачей, настолько тонко и изящно использовав драконьи чары, что я невольно поймал себя на мысли, что завидую Олейору. Ведь только драконицы могут отдаваться своим возлюбленным, в единстве сплетая присущую им магию, тело и душу.

  И когда-то именно дочь дракона стала той самой женщиной, которая пусть и на единственную ночь, но сумела разбудить во мне жажду жить и любить. Увы... и этого подарка судьбы я оценить не сумел, томимый на утро такой горечью от осознания потери своей Единственной, что она оказалась не менее страшной, чем та, что терзала меня в первые годы после ухода Таси.

  Но вспоминать об этом сейчас не стоило. Оно было и... ушло. И можно было сколько угодно сожалеть, да только исправить ничего уже было невозможно. И мне оставалось лишь закончить начатое и....

  Я резко оборвал мысль, возвращаясь к той проблеме, что нуждалась в моем пристальном внимании. А ею было предполагаемое местонахождение Закираля и его сыновей, но никак не новый статус Леры, в котором человеком ее назвать уже было довольно сложно. Скорее уж представительницей новой расы, сумевшей вместить в хрупкое человеческое тело физическую мощь даймонов, суть носителя Равновесия и присущее ящерам слияние с миром.

  На предложение сына спуститься на нижние ярусы базы через переходы я ответил категорическим отказом, получив по ментальной связи с Лерой очередной едкий комментарий, который я столь же стоически, как и прежние, игнорировал. Внешние проявления эмоциональности никак не сказывались на ее способности контролировать все вокруг и не мешали мне сохранять сосредоточенность. И если именно так уравновешивались присущие ей качества... отказывать ей в такой малости я не собирался. Особенно после всего того, что она для меня уже сделала и еще собиралась сделать.

  Пусть я и казался чудовищем, но быть благодарным я умел.

  А вот в том, что в порталах нас могут ждать неприятные сюрпризы, я был совершенно уверен. Раз уж Яланир решился использовать сыновей Закираля в качестве приманки, значит, сумел свести воедино все, что я ему подкидывал. И теперь его вряд ли что-то могло остановить. Тем более такая мелочь, как покушение сначала на брата, а потом и на отца.

  И если к этому добавить мой собственный пример... он вполне мог посчитать, что для него это единственно правильный путь.

  К тому же, не успели мы еще покинуть портальный зал стационарной базы Лилеи, как Кадинар, по одному из каналов, уже сообщил об активности Совета, решившего собраться в мое отсутствие на Дариане. И я мог без труда перечислить тех, кто торопил события, подталкивая возможного наследника к нужному им решению. Так же, как и поведать своему начальнику охраны, что будет с ними, как только я вернусь.

  А уж в последнем я нисколько не сомневался. Даже в том случае, если бы со мной не было Леры: ее желания помочь мне я предугадать не мог. И не только тогда, когда она разрывалась между чувствами ко мне, мужу. Между долгом, честью, верой и надеждой. Но и теперь, когда она обрела так необходимую для полного раскрытия ее способностей цельность.

  Несмотря на то, что я знал только победы, проигрывать я умел. А если и не умел...

  Лере удалось собрать себя воедино, восстановив тот стержень, который я расшатывал. И с этим поделать уже ничего было нельзя. Лишь принять... как бы горько это ни было. И проститься с мыслью о том, что в моей новой жизни рядом со мной будет та, чьи глаза смотрели бы на меня взглядом моей ушедшей возлюбленной.

  Впрочем, это не мешало мне наслаждаться, наблюдая, как произошедшие в ней изменения к ее яркой женственности добавили поразительную силу духа и способность отдавать себя всю до конца тем, кого она признавала достойным этого.

  И было весьма странно ощутить ее опеку на себе. На себе!!!

  Разве мог я предполагать, что когда-нибудь наступит такой день?

  'Начинаю чувствовать себя, как овца на закланье', - ее голос ворвался в мои мысли, добавляя в творящееся там безумие еще больше бесшабашности.

  Пусть радуется, что мне удается удерживать ее на самом краешке моего сознания. А не то... Ее шальное настроение и мое нетерпение вполне могли нарушить все мои планы: теперь, когда до задуманного оставалось ничтожно мало, лишь невообразимый контроль позволял мне не скатиться в пропасть безрассудства. Уж больно хотелось закончить все и...

  И снова это 'и'.... Как бы я хотел закрыть глаза, а открыв оказаться в нем. В том будущем, к которому я так стремился. Я не знал, каким оно будет, но был уверен, что покинув Дариану не позволю воспоминаниям оставить свой след в моей новой жизни.

  Этот мир должен остаться здесь. С памятью обо мне, с проклятьями, сопровождающими мое имя, с болью, жгучей пустотой потерь и с открывшейся возможностью нового пути для моей расы. Но... без меня.

  И только она продолжала вносить некоторую сумятицу во все это. И не потому, что я забыл одну ради того, чтобы узнать другую: мое отношение к Лере было очень похоже на то, что связало меня с Кадинаром. И я, скорее, осознавал ее своим учеником, который в свое время должен был взлететь выше своего учителя, чем женщину, чье тепло я хотел бы ощущать во мраке ночи.

  Просто... за две тысячи лет, в течение которых перед моим именем стоял титул Ялтара, я успел устать и от власти, и... от невозможности избавиться от нее, пока не наступит тот день, когда лезвие клинка закончит одну жизнь, чтобы дать другую.

  И от того, что я уже давно не был тем Вилдором, маску которого продолжал носить. Но... так и не смог узнать, каким же я стал.

  А рядом с Лерой я просто был. Даже продолжая вести свою игру и пытаясь не позволить начавшимся во мне изменениям взять надо мной верх. И вновь, не потому что она была той женщиной, которую я желал. Просто она была существом, которое позволяло себе быть таким, каким хотел быть я.

  Свободным.

  Не от ответственности и обязательств. А от тех стереотипов, которые были с ними связаны. И став женой наследного принца правителя темных эльфов, магом Равновесия и носителем его сути, она осталась матерью, другом и возлюбленной.

  Не моей. Но... не увы.

  Олейор, несмотря на некоторое предубеждение к нему, о котором я скорее знал, чем видел его проявления, был достоин этой женщины. Мне же хотелось... Не скажу, что это не казалось мне странным, но мне хотелось, чтобы она была мужчиной. Потому что в этом случае, я не мучился бы вопросом, кем по отношению к себе ее назвать. Без сомнений признав в ней друга, которому мог бы доверять.

  Но мужчиной она не была, да и та ночь... была слишком безумной, чтобы я мог о ней не помнить.

  И во всем этом была неправильность, которую я очень четко осознавал, но не мог объяснить. Хотя и чувствовал, что это как раз то, с чем мне стоило бы разобраться. До того...

  Не слишком ли много невыясненных вопросов, когда 'до того...' осталось так мало?! И так ли я хочу этого, раз эти вопросы начали меня волновать?

  'Ты не можешь выяснить, что именно он задумал?' - Уточнил я у Леры, без всякой необходимости того, чтобы она мне на него ответила.

  Испытывая лишь желание отодвинуть вновь всплывшие сомнения за грань необходимости.

  Что бы ни было в планах Яланира, я был уверен в том, что без труда с этим справлюсь. В отличие от моей спутницы, способной воспринимать все грани моей силы, мой старший сын, как и большинство других на Дариане, был знаком лишь с одной из них. Пусть и с самой значительной. Но... Изначальный Хаос стал только оправой для того, что проявилось вместе с нитями связи с Единственной, давшими мне мощь, познать которую дано было немногим.

  И если в итоге этой 'спасательной', как назвала ее моя спутница, операции, коридоры базы будут завалены трупами моих сородичей, меня это никак беспокоить не будет. Лишь Закираль и его сыновья - мои внуки, которых мой сын из духа противоречия воспитывал именно так, как мне хотелось бы воспитывать его самого, были здесь тем ценным, что я должен был сберечь любым способом и ценой.

  За Леру, при этом, я нисколько не беспокоился. Как и за парочку теров. Принцесса и сама может сделать с базой то же самое, что и я, если посчитает, что кому-то из тех, кого она взялась опекать, грозит опасность. И пока клинки Сэнара и Айласа у нее... им ничего не грозит, кроме осознания, что их жизни хранит внешне беззащитная женщина.

  Ну, а уж с этим они как-нибудь справятся.

  'Если ты мне подыграешь', - даже в мыслях ее голос источал ехидство.

  Хотя... нет. Это был кураж... азарт, заставляющий вставать на уступ скалы и... распахнув руки, как крылья, бросаться вниз, в манящую бездну. Чувствуя, как рвется от восторга сердце из груди, как рассекает лицо ветер, похожий на острые лезвия клинков. Видя, как ближе становится россыпь камней на дне ущелья, которые должны разорвать в клочья твое тело, если ты не успеешь активировать матрицу перехода, уносящую тебя прочь.

  Но если я без труда сохранял холодный разум даже в таком состоянии, не отдаваясь во власть похожих на бушующий ураган эмоций и четко оценивая ситуацию, то она... этому только училась. Но пока я был рядом, я не собирался позволить ее неопытности совершить ошибку, поддавшись одному, в угоду другому. И если я почувствую хотя бы незначительный сдвиг ее Равновесия, шутить она перестанет тут же.

  И сделаю я это не для себя... Для нее. И тех, кому она дорога. Как извинения за все, что им пришлось пережить: я не сожалел о том, что было в моем прошлом, но лишней боли не хотел.

  Теперь не хотел.

  'Действуй. Я - рядом'.

  Я привычно разделил потоки сознания, продолжая отслеживать все каналы, по которым ко мне поступала информация. И, испытывая какое-то странное нетерпение, начал ждать того, что она собиралась сделать. Понимая, что даже предположить не могу, что именно мне предстоит увидеть.

   - Сэнар, возьми.

  Я еще только оборачивался на ее голос, а черная ткань сброшенного с плеч набиру уже летела в руки ее теру. И вновь, мысль о том, что на ее поясе два кинжала, опознать которые Яланир сумеет без труда, не успела промелькнуть, отозвавшись рыком берсерка и вспыхнувшими зрачками, как я отметил, что ни одного из них там нет.

  И когда только успела?!

  Ленты блокираторов обтянули ее стройные, затянутые в тонкую кожу ноги, подчеркивая их четкие линии. Волны отпущенных на волю волос светящимся ореолом окружили лицо. Глаза... они еще были похожи на бездонные озера, но по вертикальному контуру зрачков уже отблескивали серебряные искры, а кончики ресниц мерцали сверкающей пылью.

  'Щиты!'.

  Я отреагировал на ее слова прежде, чем начал осознавать их причину. И мне оставалось только радоваться тому, что Сэнар и Айлас успели сделать это вместе со мной. Потому что даже под прикрытием защиты я довольно сильно ощущал, как вокруг нас начинают закручиваться вихри драконьих чар. И вряд ли кто-то кроме меня был способен осознать с чем, а точнее, с кем именно они столкнулись - в их памяти не было дочери властителя Тахара, ставшей матерью Закиралю.

  А я... до сих пор помнил день, когда встретил то очаровательное создание, скрывшись под личиной, заставившей ее признать во мне своего сородича. И тот водоворот страсти, с которым не смогло справиться ни мое самообладание, ни ее ужас, когда она сумела разглядеть под паутиной заклинаний истинное лицо того, кому отдавалась.

  - На этой базе есть что-нибудь кроме белых стен, бесконечных коридоров и мужчин, которые не способны вести светскую беседу?

  И хотя она продолжала идти рядом со мной, я видел, как ее взгляд скользит к Яланиру, маня в свою глубину. И это был еще более высокий уровень, чем тот, что она демонстрировала, когда заигрывала с ним в портальном зале.

  И я понимал, как бы жаждал и... не желал сейчас оказаться на его месте. И пусть ее власть над ним будет длиться всего лишь мгновения, о которых у него не останется даже воспоминаний - лишь тень, тревожащая своей необъяснимостью, выпотрошить его она сумеет основательно.

  Самое главное, не дать никому ей помешать.

  Однако никто из той пары дюжин воинов, что нас сопровождали, словно не замечали, как сбивается с шага тот, кого они должны беречь даже за чертой своей жизни, как меняется походка женщины, становясь танцем, в котором есть единственная сила - сила обольщения.

  И как два тера слегка отводят полы набиру, готовые окрасить чужой кровью ту белизну, что стала предлогом недовольства нашей спутницы.

  И лишь я знаю, что все их предосторожности ни к чему: она настолько четко контролирует все вокруг себя, что я испытываю невольную гордость за то, что в ее становлении как воина есть и моя заслуга.

  'Имя Дарана тебе о чем-нибудь говорит?' - в ее голосе легкая усталость и удовлетворение.

  И опять, только знание о том, что будет дальше, дает мне возможность увидеть не движение - растворение в воздухе, когда она, продолжая подчиняться неслышимой никем, кроме нее, музыке, делает шаг назад, выхватывает из руки Сэнара набиру, и накидывая его себе на плечи, замирает рядом со мной, отпуская Яланира из тумана своей магии.

  'Это Черная Жрица, которая пыталась убить Закираля', - уже понимая, что она мне расскажет, отвечаю я.

  'Ну тогда в его камере сейчас происходит незабываемая встреча, которая может стать последней. А этот идиот, которого ты хочешь видеть своим преемником, заблокировал свою связь с Единственной. А второй идиот, которого ты не хочешь видеть своим преемником, сделал то, что не смогли сделать все остальные: приручил хасаров. Так что две дюжины этих тварей сейчас ждет нашего появления на нижнем ярусе. А если нам и этого мало покажется, там какой-то хитрый блокиратор, который настроен именно на тебя. А если и это тебя не остановит, то шесть пятерок берсерков из присягнувших Яланиру, как будущему Ялтару, готовы доказать тебе, что тебе уже хватит протирать штаны на самом удобном кресле в Совете. А в камере, где сейчас находятся твои внуки, активированы накопители. И если мы будет продолжать двигаться туда ножками, боюсь, спасать будет некого. Если только воскрешать. А если попытаемся открыть туда портал, то матрица искажения разотрет нас между пространственными пластами'.

  Похоже... от добродушия Леры не осталось и следа. И если я мог этому только радоваться, то для остальных...

  'Может ты сразу скажешь, что задумала?'.

  Стоило признать, что Яланир оказался немного более предусмотрительным, чем я предполагал. Но все его задуманное еще даже близко не приближалось к границам моих возможностей. Вот только... тех последствий, которые последуют за этим мне все еще хотелось избежать.

  Удар такой мощи не только погубит множество воинов, большинство из которых не имеет никакого отношения к играм моего сына, но и надолго сделает безжизненным этот район Лилеи. Не говоря уже о тех магических возмущениях, которые не позволят в ближайшее время выстроить портал на Дариану.

  А у Леры, похоже, был другой план. Вряд ли более миролюбивый, но, скорее всего, без столь разрушительных последствий. Все-таки она была женщиной...

  'У меня кинжал Закираля. Я пройду по нити в его камеру и разблокирую его связь с Таши. Пусть она сама разбирается со своей соперницей. А пока она это будет делать, вытащу мальчиков'.

  'Мальчиков?!'

  Сэнара нисколько не удивило то, что собиралась сделать его подопечная, а вот то, как она назвала сыновей Закираля... Два сильных воина, младшему из которых не так давно исполнилась первая тысяча лет, подходили под это описание только на мой взгляд, но никак не на ее. Однако спорить с ней по этому вопросу... мне не хотелось.

  Жаль, что у нас осталось так мало времени! Осознать, с кем свела судьба, когда наши дороги уже начали расходиться...

  'Хорошо, Лера, действуй. И береги себя'. - Эти слова дались мне с большим трудом, чем я ожидал.

  Все таки... она была женщиной. И эта мысль уже не первый раз за короткое время мелькала в моей голове. Но каждый раз звучала по-другому, открываясь для меня новым смыслом.

  Интересно, а догадывался Тинир, обещая мне помощь мага Равновесия, сколько новых вопросов породит эта встреча?

   И как много сожаления оставит.

  'А ты помни, что Яланира ты обещал мне'.

  Ее, окрашенная легкой насмешкой фраза, за которой чувствовалась жесткая сосредоточенность, осталась тенью, от еще миг назад бывшей здесь принцессы.

  Не всколыхнулась магия, отозвавшись на заклинания. Не дрогнули мои щиты, ощутив изменения. А ее тело, словно окуталось легкой дымкой, за которой все менее четкими становились черты ее лица. Да тонкая двойная нить, сверкая серебром и золотом, связала воедино изящную вязь букв на кинжале моего сына с ним самим, едва ощущаемым мною на грани моего сознания.

  И я не верил - знал, она сделает все, чтобы искра его жизни не растворилась в бешенстве и ненависти Черной Жрицы, не сумевшей смириться с тем, что ее отвергли, предпочтя кажущуюся несбыточной мечту.

  А пока она занималась им...

  - Ну что, Яланир, - мой старший сын, так же как и сопровождавшие нас воины, не заметил исчезновения Леры. И теперь с трудом сдерживал растерянность во взгляде, которым окидывал меня и приготовившихся к бою теров, - пришло время решить, кто из нас имеет право на власть, а кто только так думает.

  Но как бы я не хотел уничтожить его прямо здесь и сейчас... я собирался сдержать то слово, что дал покорившей меня своим мужеством женщине. Пусть и не так, как этого хотела она.