3

Заметив грот, из которого вышли гномы, можно было не сомневаться, что тщательное изучение трещин приведет к нужному результату. И, тем не менее, друзья потратили немало времени на то, чтобы обнаружить дверь. Собственно, дверь обнаружилась сама, когда Култар случайно нажал на какой-то камень. Открывшийся проход, рассчитанный, естественно, на гномов, приглашал людей встать на четвереньки и ползти в неизвестность. Култар попытался, было, шагать на корточках, переваливаясь, как старая утка, но быстро оставил эту затею, последовав примеру Конана, бодро «шагающего» по-собачьи.

— Кром! Я порву последние штаны! — с досадой, бормотал киммериец.

— А у меня уже болят колени, — жаловался Култар.

— Колени-то заживут, а вот, штаны…

По счастью, низкий тоннель скоро кончился, и друзья вползли в следующую пещеру, так же освещенную солнечным светом. С трудом распрямив затекшие тела, они застыли в изумлении. Пещера явно была обитаема и сверкала именно так, как об этом рассказывал Хепат. Вкрапления самоцветов на стенах — в тех местах, куда падали солнечные лучи, наполняли пещеру волшебным светом. Разноцветные сталактиты были искусно обработаны и изображали живых существ — драконов, великанов, грифонов. Своды пещеры были украшены резьбой, и Конан недоумевал, как гномы смогли это сделать — вряд ли они сооружали деревянные настилы, как это делают люди, при обработке стен и потолков. Деревья в пещерах не растут, и трудно было представить, чтобы гномы рубили леса где-то на поверхности.

— Конан, смотри, — шепнул Култар, — кто-то идет.

Из-за разноцветной статуи дракона вышел небольшой отряд бородатых воинов.

— Не вздумай схватиться за меч! — предупредил Конан.

Отряд, насчитывающий около двадцати хорошо вооруженных гномов, неспешно приближался. Впереди шествовал старик, украшенный седой бородой и множеством шрамов. На поясе у него висел топор, внушительных размеров даже для человека, на голове ослепительно сверкал золотой — несомненно, золотой, подумал Култар — шлем, а глаза из-под седых, мохнатых бровей смотрели злобно и остро. Все гномы были облачены в длинные кольчуги, из-под которых виднелись только хорошо начищенные сапоги. На поясе у каждого висел топор, а за поясом, как и положено, виднелись два-три кинжала, богато украшенных драгоценными камнями.

Отряд остановился в нескольких шагах от выступившего вперед Конана, и старик, сверкнув глазами, учтиво произнес:

— Привет вам, незваные гости! Я Воомин, командир охраны. Что привело вас в наше скромное жилище?

Конан учтиво склонил голову, приглядываясь к собеседнику. Маленькие глазки, огромный нос, в форме картошки, невероятная борода — ничего больше увидеть не удалось.

— Привет и вам, почтенные хозяева! Мы попали в ваше царство случайно, спасаясь от погони. Мой старый друг — к сожалению, ныне покойный — гном Хепат из клана славного царя Вармина, рассказывал, как красивы пещеры, где живут гномы. Но то, что я увидел своими глазами — превзошло все ожидания.

Конан надеялся, что старая дружба с гномом расположит к нему прочтенного старика, но, похоже, ошибся.

— Тот, кто вышел из пещер и стал водить дружбу с людьми — больше не гном! — гневно молвил предводитель отряда, и его воины одобрительно зашумели.

— Но все его племя было уничтожено обезьянами, он остался один…

— Он должен был примкнуть к другому племени гномов, а не идти к людям!

«А действительно, — мелькнуло в голове киммерийца, — почему он не пошел жить в другой клан? Неужели его бы выгнали? Ах, да… Он же струсил… убежал… Его могли действительно не принять…»

— Поверь, уважаемый гном, — вкрадчиво начал Култар из-за спины товарища, — мы не хотели тревожить ваш покой. Все вышло случайно, Теперь, мы хотим просто выбраться — не покажите ли вы нам дорогу?

— Тот, кто узнал тайну гномов, должен умереть, — спокойно, даже как-то буднично, ответил старик, и его воины рассыпались полукругом, охватывая пришельцев с трех сторон.

— Ты не должен принимать такое скоропалительное решение, — не менее спокойно сказал Конан, молниеносным движением, обнажив меч, — все твои воины погибнут, а мы все равно выберемся, хотите вы или нет.

Старик, который теперь стоял позади своих воинов — командир должен себя беречь, чтобы командовать дальше — медлил с началом сигнала к атаке, оценивая ситуацию. Особенно впечатлял меч это гиганта — такого учтивого, спокойного и уверенного в себе. Меч превосходил все мыслимые и немыслимые ожидания. Если поставить одного гнома на плечи другого, то и тогда они не достанут макушкой до гарды этого невероятного меча.

Старик представил, как клинок, словно косой, одним махом скашивает всех его воинов и поежился. Такой меч, да в руках такого воина… А тут еще второй, с хитрыми узкими глазками, прежде суетливый и заискивающий — а теперь твердый, как сталь кинжалов, изготовленных самыми лучшими мастерами, — стоит готовый к любому бою с любым противником… Хм, нет, лучше, пожалуй…

— Ну что ж, — гном хитро прищурился, — вы сильные и отважные воины, а мне дороги мои люди… Я приглашаю вас в гости. Наш царь — великий Стоомин, основатель и бессменный владыка нашего государства — будет рад увидеть таких сильных и смелых воинов.

По едва заметному знаку предводителя, гномы вновь построились в шеренгу и привели оружие в походное положение — топоры засунули за пояс, а кинжалы спрятали в ножны. Дисциплина у старика Воомина была воистину железной!

— Следуйте за нами, пришельцы, — добавил он с нескрываемой досадой, и отряд гуськом направился, как понял Конан, в следующую пещеру.

Миновав несколько разного размера пещер, так же богато изукрашенных вкраплениями горного хрусталя, кварца и самоцветов, друзья, вслед за отрядом гномов-охранников, вползли в тронный зал. То, что людям приходилось ползти на четвереньках, очень понравилось Воомину. Он буквально лучился злобной радостью, непрестанно оборачиваясь и наблюдая за перемещением гостей. Когда же, миновав очередной тоннель, Конан и Култар распрямлялись, радость гнома мгновенно улетучивалась, вытесняемая злобой. Не раз киммериец видел, что глава охраны примеривается к его ногам, неосознанно поглаживая рукоять топора. В такие минуты Конан вполне осознанно поглаживал рукоять меча, и отряд вновь двигался вглубь горы. Хотя, пещеры располагались, вероятно, не в недрах горы, а скорее, по внешней ее стороне — в одной стене каждого зала непременно виднелись окна в один или несколько рядов.

Тронный зал, в который прибыли, наконец, гости, представлял собой пещеру с хорошо обработанными стенами и арочным сводом, поддерживаемым несколькими рядами витых колонн. В центре, как и положено, находился трон — на возвышении; чуть ниже — ряды каменных столов и скамеек, а в дальнем конце зала виднелся огромный очаг, в котором можно было зажарить лошадь. Подумав о лошадях, Конан нахмурился — вряд ли он увидит снова своих коней.

— Тут у них и пиршества проходят, — зашептал Култар, — а вон в том очаге, вполне можно зажарить и…

— Я знаю! — рявкнул Конан так громко, что Воомин удивленно оглянулся.

— Подождите здесь, — гном учтиво склонил голову, сверкнув глазами, — великий царь Стоомин в честь гостей, сегодня устроит пиршество.

Конан кивнул и, не дожидаясь приглашения, уселся на ближайшую скамейку. Култар пожал плечами и последовал его примеру — ждать придется долго. Гном с явным осуждением глянул на пришельцев, но ничего не сказал и, вместе с охраной, направился к одному из тоннелей, чернеющему в противоположной стене.

— Как у них тут стены отполированы! — восхитился Култар, ерзая на жесткой каменной скамье.

— Да, гномы, похоже, действительно большие мастера в деле обработки камня, — Конан лениво осматривал тронный зал, — а узоры из самоцветов в стенах, вообще… глаз не оторвать.

Говоря так, он, тем не менее, скользил глазами по всему залу, постепенно наполняющемуся гномами. Маленькие жители пещер, все, как один, украшенные пышными бородами, постепенно рассаживались на скамейках, следуя, очевидно, каким-то своим правилам.

Конан заметил, что места вблизи трона пока пустуют.

— Смотри, Конан, — зашептал Култар, — они все без оружия! Хитрые бестии! Наверное, скажут, что тут такая-де традиция…

— Нам ни в коем случае нельзя отдавать оружие, — спокойно сказал киммериец, быстро осматривая каждого вошедшего в зал, — тем более что кинжалы у них спрятаны под рубахами!

Действительно, у многих гномов рубахи странным образом оттопыривались.

— Да у них там и топоры могут поместиться, — усмехнулся южанин, поглаживая рукоять меча.

Близь очага уже суетились гномы. Скоро развели огонь и на вертелах подвесили жариться большие куски мяса.

— Интересно, откуда у них мясо? — Култар, в раздумье, почесал за ухом.

— Мне тоже любопытно… Не наши ли лошадки? Не зря же они жарят именно куски, а не целиком тушу, иначе мы сразу бы догадались.

— Ну, куски, вообще-то, быстрее жарить… может, они просто торопятся…

— Может, и так, — согласился Конан, но откуда вообще, у них мясо? Из пещер они не выходят, скот разводить в недрах горы невозможно, чтобы кто-то им поставлял коров и овец, я не слышал… Люди считают, что гномы — это просто старая легенда… Откуда мясо?

— Да, это еще одна загадка гномов, — Култар превратил глаза в щелочки, рассматривая жарящиеся на огне куски, — никакой формы… ничего, чтобы можно было понять… просто куски…

— Великий Стоомин, приглашает вас разделить с ним трапезу, — Воомин появился, будто из-под земли, — только у нас не положено на званый царский обед, являться вооруженными!

— А у нас не положено даже на миг расставаться с оружием! — Конан встал во весь рост и потянулся. По залу прошел гул — гномы оценили его рост и силу.

Неспешно он направился к трону, на котором уже сидел, скособочившись, седой, высохший гном, с тусклым взором слезящихся глаз.

Остановившись в нескольких шагах от трона, Конан склонил голову, не опускаясь на колено, как это полагалось перед царями, и сказал:

— Великий царь! Мы совершенно случайно попали в твое царство. Мы благодарим тебя за приглашение на обед и с благодарностью разделим с тобой трапезу.

В глазах царя, что-то промелькнуло, и он показал сморщенной рукой на стол, стоящий справа от трона. Тут же глаза Стоомина потухли, и он бессмысленно уставился в пространство.

— Великий царь приглашает вас занять почетные места, — прошипел откуда-то снизу Воомин.

Конан уже догадался, что Стоомин полностью выжил из ума и царством управляет начальник охраны. А учитывая его желание убить непрошенных гостей, следовало быть предельно осторожным.

Не подлежало сомнению, что весь этот обед — уловка, имеющая целью напоить или даже опоить зельем пришельцев, чтобы спокойно затем поджарить их на костре. Кроме всего прочего, это объясняло, откуда у гномов берется мясо.

Конан и Култар уселись за стол, на котором уже стояли кувшины с вином, кружки и два блюда с поджаренными кусками ароматно дымящегося мяса. Кружки и кувшины у всех были самыми обычными — глиняными, блюда — тоже. Вообще, посуда гномов не свидетельствовала о какой-то сказочной роскоши, которая, согласно легендам, окружает гномов. Заиграли волынки и флейты. Пир начался. Никто не произносил тостов, никто не уговаривал пить до дна, как это часто бывает у людей во время застолий. Все ели и пили, большей частью молча, лишь иногда тихо переговариваясь. О людях словно забыли.

— Демоны их забери, — прошептал Култар, — так хочется попробовать вина! Интересно же — какое вино пьют гномы!

— Рискни, — усмехнулся Конан, — попробуй. Потом не проснешься.

— То-то и оно, — вздохнул южанин, — ну, хоть мяса поесть!..

Он впился зубами в поджаристый до хрустящей корочки, ароматный кусок.

— Странный вкус… Конан, попробуй!

— Нет, спасибо, я не голоден, — хохотнул киммериец, оглядывая жующих гномов за соседними столами.

Все ели и пили всласть. Постепенно вино оказало свое действие. Начались споры, кто-то заливисто смеялся, другие вполголоса напевали песню, показавшуюся Конану до боли знакомой.

— Кром! Да ее же любил петь Хепат. Я даже помню слова! Как там?.. — и он запел вместе с гномами.

Култар ловил удивленные взгляды Воомина, слушал одобрительные возгласы гномов, сидящих за соседними столиками. Теперь пели все. Даже сам Култар поймал себя на том, что тянет незнакомые слова, будто когда-то слышал эту песню. А, может, и слышал? Уж очень знакомая мелодия!

Вскоре пьяные гномы смотрели более дружелюбно. А через несколько минут после окончания песни молодой гном, сидевший по другую руку царя, вскочил с места и выбил кувшин с вином у повара, подающего на стол, за которым сидели Конан и Култар. Прокричав на чудном языке гномов несколько резких слов, он взял кувшин со своего стола и поставил перед Конаном.

— Он не позволяет отравить нас, — зашептал Култар.

Конан встал, демонстративно налил из кувшина в кружку, поклонился молодому гному и выпил единым духом. Зал одобрительно зашумел. Где-то в углу опять затянули песню. Воомин, сверкая глазками, так же поклонился молодому гному и сел, угрюмо глядя в стол.

— Не иначе, это сын царя, — опять зашептал Култар, — он не позволяет отравить нас.

— Да, его вино можно пить, — согласился Конан, — и я скажу, очень неплохое вино. Все-таки гномы ведут какую-то торговлю, иначе, откуда у них вино?

— Может, оттуда же, откуда мясо? — изрек Култар и сам удивился своей фразе. Он также успел попробовать крепкое вино из кувшина царского сына.

— Они, конечно, могут собирать в горах дикий виноград, — задумчиво протянул Конан, — но из него вино не будет таким ароматным.

— Я пил вино из дикого винограда — никакого вкуса, кислятина! — Култар нетвердой рукой налил в кружки.

— Ты поосторожней, — нахмурился Конан, — царское вино не отравлено, но крепость хорошая. Развезет, меч поднять не сможешь.

— Кто? Я — не смогу?!

И прежде чем, Конан успел что-то сказать, южанин вскочил, молниеносным движением выхватил меч и, выскочив на открытое место перед троном, стал выделывать такие трюки, что гномы повскакивали с мест, стараясь не упустить ни одной детали выступления пьяного гостя. Култар буквально окутался облаком из сверкающей стали, успевал перебрасывать меч из руки в руку, подпрыгивал, кувыркался, вертелся юлой, не переставая работать мечом так, как если бы он сражался с десятком противников. Даже Конан не смог бы повторить многое из того, что выделывал его друг. Култар, несомненно, был выдающимся фехтовальщиком, учившимся у великих мастеров юга. В конце он вложил меч в ножны и пошел молотить по воздуху руками и ногами в таком темпе, что невозможно было уследить за его движениями. То и дело его сапоги мелькали гораздо выше его собственной головы, словно он пинал невидимого великана, а руки рубили распрямленной ладонью, как саблей, по горлу воображаемого противника.

Окончив стихийное выступление, южанин поклонился царю и его сыну и, слегка пошатываясь, направился к своему столу. Зал взорвался криками. Пьяные гномы бурно выражали свое восхищение этим человеком, таким ловким, что справиться с ним не смогли бы и несколько десятков подземных воинов. Конан не знал, что и сказать. С одной стороны — глупо и опасно было выхватывать оружие — гномы могли принять это за покушение на царя и броситься в атаку. С другой — раз уж они не бросились — было совсем неплохо показать им возможности непрошенных гостей, чтобы не возникало соблазна перерубить им ноги и поджарить в очаге.

— Глупо, гм, но неплохо, — пробормотал он, глядя на сияющего Култара, принимающего поздравления восхищенных гномов.

Сын царя, стройный, как мальчик, гном с чистым, нежным лицом и только что выросшей бородкой, торжественно подошел и протянул южанину свой кинжал, сверкающий, как волшебный жезл мага, переливами драгоценных камней.

Култар с поклоном принял драгоценный подарок. Гномы зашумели так, словно на зал обрушился ураган. Они кричали, свистели, улюлюкали, иные лезли обниматься, но доставали только до пояса, ввиду чего Култару пришлось брать их подмышки, по очереди поднимать и целоваться как с самыми близкими друзьями.

Конан усмехнулся. Гномы вовсе не были угрюмыми, вечно недовольными существами, какими их рисует молва. Конечно, следовало учесть, что они разогреты крепким вином и блестящим выступлением пришельца. И все же… Все же — гномы веселые существа. Конан налил из кувшина. Вино, подаренное царем, кончилось. Но уже другой кувшин стоял на столе. Киммериец налил из него. Затем принесли еще несколько кувшинов и свежие порции мяса. Люди и гномы пили, целовались и пели песни…