ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В конце концов Эбби заснула. Рассвет уже бросал струйки света сквозь занавески на окнах спальни, когда она почувствовала, что Майк осторожно отодвигается от нее. Ей показалось, что она ощутила легкий поцелуй на макушке. Майк покинул кровать.

Она повернулась и почувствовала, что краснеет, видя его обнаженное тело.

— Извини, что разбудил тебя, — улыбнулся Майк. — Я хотел одеться. Скоро придет Ханна готовить завтрак. А моя комната в другом крыле дома.

Эбби подумала, как же он услышал ночью ее крик, если его комната расположена не близко…

Майк посмотрел на нее, и его красивое лицо помрачнело.

— Послушай, Эбби. Прошлой ночью я много думал, прежде чем заснул. И я…

— Привет! — прокричала снизу Ханна, — Сегодня воспользовалась своим ключом. Завтрак будет готов сию минуту.

— Я ухожу, чтобы ты могла одеться, — негромко сказал Майк. — Поговорим внизу.

Расстроенная тем, что Ханна наверняка догадается, что они с Майком провели ночь вместе, и боясь даже думать о случившемся, Эбби приняла душ, уложила волосы, оставив их распущенными по плечам, поскольку мало кто из нынешних женщин носил пучки и шиньоны. Ей захотелось, чтобы у нее было немного современной косметики, и она сейчас воспользовалась бы ею, чтобы привести себя в порядок.

Эбби натянула джинсы, которые купил ей Майк, и свободную блузку с короткими рукавами. В июле в Эл-Эй стояли теплые дни, и многие женщины повсюду порхали в самых коротких нарядах. Но она на такое не могла бы решиться.

Эбби понимала, что пытается отвлечь себя от обуревавших ее мыслей. Да, многое произошло вчера между нею и Майком. Он узнал о ней почти всю правду — и не принял этого, не поверил ей…

Они провели вместе восхитительную ночь. Но утром Майк так быстро оставил ее… Действительно ли он сделал это для того, чтобы защитить ее репутацию перед Ханной? А может, он теперь считает ее падшей женщиной, этакой соблазнительницей и вдруг захочет воспользоваться случившимся, чтобы выгнать ее?

А что она будет делать, если забеременеет?

Что ж, придется смело встретить все, что бы ни произошло. Эбби посмотрела на себя в зеркале. Полные губы в синяках от жадных поцелуев Майка, огромные темные глаза, она выглядела испуганной.

Приподняв плечи, Эбби вздернула подбородок. «Так-то лучше», — подумала она и направилась вниз.

Майка она нашла за столом на веранде, расположенной за кухней и выходившей на зеленый внутренний двор. Не обращая внимания на потрясающий вид на долину, он изучал газету. Его бледно-голубая рубашка из растягивающейся материи плотно облегала плечи и грудь, которые она не так давно видела обнаженными. Покраснев, Эбби улыбнулась, когда Майк поднялся и выдвинул для нее стул.

Майк сжал ее плечо, и это как-то приободрило Эбби, но он сразу же отодвинулся от нее, когда из двери торопливо вышла Ханна в смешной белой шапочке на иссиня-черных волосах. Сегодня ее передник был надет поверх ярко-зеленого платья.

— Доброе утро, Эбби! — прогремела она. Эбби подавила чувство неловкости. Неужели Ханна догадывается, что Майк оставался с Эбби в ее комнате? А может, ее это просто не волнует? Хотя такое энергичное приветствие не подразумевало, что она одобряет эту ситуацию.

Доброе утро, — ответила Эбби, беспомощно взглянув на Майка, как бы прося у него поддержки, но он уже уткнулся в свою газету.

— Хочешь кофе? — спросила Ханна. — Ванильно-ореховое, декаф.^[2]

Эбби постаралась скрыть свое недоумение. Зачем в кофе класть ваниль и орехи? И что такое «декаф»?

— Я выпью с удовольствием, — ответила она.

Ханна ухмыльнулась.

— Я принесу тебе еще багель и сливочный сыр.

Эбби также было интересно, что это за кушанья. Когда Ханна вышла, она снова посмотрела на Майка. Он опустил свою газету и сказал:

— Прекрасный день, не правда ли?

Как он может говорить о погоде, когда между ними осталось так много невысказанного? Тем не менее Эбби решила поддержать такой разговор.

— Здесь всегда так приятно по утрам?

Пока они обсуждали погоду, появилась Ханна с полным подносом в руках. Багель оказался булочкой с дыркой посередине. Ну а сливочный сыр — в точности тем, что и обещало его название. Горячий ароматный кофе пришелся Эбби по вкусу. А еще Ханна принесла очень вкусный апельсиновый сок, как будто его только что выдавили из такого редкого и экзотического во времена Эбби фрукта. Стакан для сока был из гладкого, гибкого материала, как та бутылочка Майка, из которой он поил ее водой в пустыне. Эбби внимательно изучала стакан.

— Из чего это сделано? — спросила она у Ханны.

— Из пластика, — ответила экономка. Наклонившись к Эбби, она прошептала: — Я не знаю точно, когда его изобрели, но теперь мы без него просто жить не можем.

«По крайней мере Ханна поверила в мою историю», — подумала Эбби. Она взглянула на Майка, но тот снова сосредоточенно читал газету.

Эбби завтракала, наблюдая за белкой, носившейся по лужайке. «Странно, почему здесь не растут цветы, ведь всюду так много зелени?»

— Не нужно ли еще чего-нибудь? — спросила Ханна через несколько минут. — Если нет, то я пойду в спальни, — она похлопала Эбби по плечу. — Теперь, дорогая моя, кричи погромче, если тебе что-нибудь понадобится, а то Майка долго придется просить.

Это замечание наконец-то привлекло внимание Майка. Он опустил газету и бросил сердитый взгляд на Ханну, удалившуюся в дом.

Доедая свой багель, Эбби услышала жужжание пчелы, пролетевшей мимо. Она заметила пчел и у стакана с апельсиновым соком и вспомнила о бедняжке Джимми, который так много лет назад умер от укуса пчелы… Она со вздохом отогнала жужжавших пчел.

— Извини, я вовсе не намеревался игнорировать тебя, — сказал Майк.

— Да все отлично, — мягко ответила Эбби. Она и сама уже принялась читать последнюю страницу газеты, которую держал в руках Майк. Газета называлась «Лос-Анджелес Таймс», и на этой странице красовалась цветная картинка странного вида штуковины под названием «реактивный самолет». Если верить тому, что она прочитала, то какая-то компания «Боинг» продала целую флотилию этих самолетов — очевидно, летающих средств для пассажирского использования одной американской авиалинии.

Значит, на этих сверкающих птицах, которых она наблюдала в своем видении и в воздухе… люди могут совершать поездки! Как же это замечательно! Эбби вспомнила, как ей хотелось, чтобы эта странная птица смогла перенести измученных жаждой переселенцев из пустыни, и изумилась, что ее фантазия в прошлом теперь осуществилась. Она решила обязательно прокатиться на реактивном самолете, когда у нее появится такая возможность.

Эбби сделала глоточек кофе, когда Майк начал говорить:

— Послушай, Эбби. Мне бы хотелось поговорить о том, что ты мне рассказала вчера вечером…

Сердце Эбби бешено заколотилось. В ушах раздалось жужжание, но это было не жужжание пчел, по-прежнему летавших над столом, звук шел откуда-то из ее головы. У нее заболела поясница, как будто в нее разом вонзили множество иголок.

Наверное, воспоминание о маленьком Джимми Дензайгере вызвало такую реакцию Эбби, а не предчувствие опасности… Конечно же, у нее возникло бы видение, чтобы предсказать любую угрозу.

— Черт подери! — вскакивая со стула и сжимая ладонью предплечье, выкрикнул Майк. Лицо его побелело, серые глаза расширились. Эбби, сходи к Ханне, скажи, что бы принесла набор от пчелиных укусов, — он соскользнул обратно на стул. — Быстрее!

Голос его звучал все слабее. «Боже мой! Неужели у Майка такая же реакция на пчелиные укусы, как и у его дальнего родственника, маленького Джимми? Нет-нет, Майк не может умереть!»

Эбби вбежала в кухню, крича:

— Ханна! Идите быстрее! И принесите… набор от пчелиных укусов.

Она молилась, чтобы эта штука, чем бы она ни была, помогла Майку, поскольку сама Эбби смогла бы сделать для него не больше, чем сделала когда-то для Джимми.

Через несколько мгновений появилась Ханна. Она пронеслась в угол кухни и, выдвинув какой-то ящик, достала оттуда маленькую оранжевую пластиковую коробочку.

— Я же говорила ему, что не надо завтракать на воздухе. Но разве он послушается?

Она выбежала к Майку, Эбби — следом за ней. Его дыхание было неровным, как и у Джимми, лицо покрылось пятнами. Он выдавил из себя улыбку, когда Ханна открыла коробочку, и попытался что-то сказать.

— Побереги дыхание. — Ханна вытащила бумажку, прикрепленную к коробочке, и стала читать. Потом, подняв взгляд, сказала: — Я не умею делать уколы. Может, ты сам сделаешь?

— Только подумай… как ты позабавишься… пытая меня, — пытался шутить Майк.

Но его голос прерывался, у него появилась одышка. В точности, как у маленького Джимми. Эбби чувствовала свою беспомощность, по ее щекам катились слезы.

Ханна сунула коробочку Эбби.

— Подними-ка ему вверх рукав, а потом разверни тампон со спиртом, пока я буду готовить шприц.

Не понимая многого из того, что сказала Ханна, Эбби изо всех сил старалась все выполнить. На обнаженном предплечье Майка она увидела воспаленное красное вздутие, которое, казалось, росло на глазах.

— А теперь, — скомандовала Ханна, — протри спиртом его кожу. — Она достала какую-то иглу, прикрепленную к стеклянной трубочке с жидкостью, и вонзила ее острие в то место, которое протерла Эбби. Вскоре она вытащила иглу. — Осталась еще одна дозировка, она может нам понадобиться. Пока я буду накладывать жгут, найди в коробочке таблетки и дай Майку. У него в стакане еще есть сок.

Глаза Майка были полузакрыты, но он покорно открыл рот. Эбби положила таблетки ему под язык и поднесла к губам сок. Он проглотил все залпом.

— Ты видишь жало? — спросила Ханна.

Да, Эбби его видела — этакая колючка в центре вздутия.

— Я принесу пинцет. А потом мы отвезем его в кабинет неотложной помощи.

Эбби прикусила губу. Ей страшно было оставаться с Майком наедине. А что, если он перестанет дышать?

Но Ханна вскоре вернулась. Она склонилась над рукой Майка, а потом выпрямилась с торжествующим восклицанием. Пинцет сжимал крошечное жало.

— Подумать только, такая маленькая штука может вызвать столько неприятностей!

Женщины помогли Майку подняться и отвели его к «бронко».

— Хочешь сесть за руль? — спросила Ханна Эбби, когда они подошли к автомобилю.

Эбби покачала головой.

Протиснувшись за руль, Ханна вручила Эбби драгоценную оранжевую коробочку.

— Смотри за Майком повнимательнее и ори во все горло, если ему станет хуже. Тогда мы ему сделаем еще один укол. — Она покачала головой, заставив закачаться темную шапку своих волос. Я знала, что у него аллергия, но ни разу не была поблизости, когда такое случалось. Отвратительно, да? Но не беспокойся, с ним все будет в порядке.

«С ним все будет в порядке…»— твердила Эбби, пока они неслись вниз по склону холма через какие-то дороги к большому зданию медицинского центра под названием «Кедры Синая».

Значительно позднее Майк лежал на узкой белой кровати в медицинском центре, одетый в тонкую ночную рубашку. Его дыхание стало лучше, цвет лица был нормальным, и ему даже удавалось слегка улыбаться. Эбби сидела рядом с ним, а он держал ее руку, крепко сжимая.

Спасибо, что помогла мне, — сказала он, и от его низкого голоса по телу Эбби пробежала знакомая приятная дрожь.

— Я же… тебе следует поблагодарить Ханну. Именно она знала, что надо делать.

— Я и ее тоже поблагодарю, как только она разделается с канцелярскими бумажками… ну это, чтобы выписать меня из этого заведения. — Он замолчал, освобождаясь от ее руки. — Эбби, нам нужно поговорить.

Тон его был ласковым. Может быть, даже слишком ласковым. В коридоре на первом этаже Эбби заметила полицию. Возможно, он собирается ее передать им, чтобы они помогли ей найти семью. Майк велел ей позвать Ханну.

«А не осуждает ли он меня как падшую женщину после того, как я вела себя с ним прошлой ночью?» — с горечью думала Эбби.

Она затаила дыхание и тем не менее спокойно ответила:

— Да, Майк, я согласна, мы должны поговорить.

— Эбби, вчера ты рассказала мне совершенно невероятные вещи, и я не знаю, как на все это реагировать… И мне хотелось бы поделиться с тобой своими сомнениями.

Медленно выдохнув, она отважилась спросить:

— Ты… выходит, ты мне веришь?

— Не совсем, — голос его был опечаленным. — Как я могу поверить… ведь ты обыкновенная женщина, несомненно состоящая из плоти и крови, судя по всему, что я видел и ощущал прошлой ночью…

Эбби почувствовала, как краска заливает ее лицо, а руки снова задрожали.

— …Явилась из прошлого? Но я не знаю, как мне быть с тем, что ты заявляешь, будто видела мои галлюцинации, не известные никому другому. И еще… Эбби, как же ты на самом деле узнала, что приближается наводнение? И что лифта не было в шахте? — Он поколебался. — Я видел выражение твоего лица как раз перед тем, как меня укусила пчела. Ты ведь и тогда что-то почувствовала, да?

Эбби осмелилась поднять голову и найти его глаза.

— Да, почувствовала…

Она решила рассказать ему вес, поскольку у нее уже не оставалось сил дальше держать это в себе. Он должен узнать все… прежде чем решить, как с ней поступить…

Эбби отвернулась, чтобы не видеть его серых глаз.

— У меня бывают видения, Майк. Веришь ты в это или нет, но я почувствовала твои эмоции сквозь годы, так и ты, по-моему, ощущаешь мои сквозь время или расстояние. Ведь ты же услышал прошлой ночью мой плач из своей спальни, разве не так?

— Да… мне показалось, что я услышал тебя… хотя моя комната находилась далеко от твоей спальни, — признался он с явной неохотой.

Эбби продолжала:

— Да, я видела и наводнение, и пустой лифт до того, как это произошло.

— Но…

Она не дала ему договорить.

— И это еще не все. С тех пор, как мы приехали в Эл-Эй, я постоянно испытываю странное ощущение страха. Я постоянно чувствую надвигающуюся опасность, но не могу понять, откуда ее ждать… И неизвестность не перестает мучить меня… Но я уверена, что попала сюда, потому что ты, Майк, нуждаешься во мне, потому что я, чувствую, каким-то образом могу спасти тебя от этой опасности, только…

Майк поднял руку, останавливая ее.

— Эбби, не хватит ли всей этой чепухи, достойной чокнутых?

— Чокнутых?..

— Ну, да, психов, помешанных, сумасшедших.

Она вздохнула.

— Я ничего не могу поделать с происходящим, Майк. Я бы сама была рада… Я пыталась, но… а как же ты намеревался доказать или опровергнуть мой рассказ?

— Так же, как предполагала и ты. Выяснить, был ли мой прапрадедушка Арлен женат на женщине по имени Люси… как ее, Уинн?

— Ну да! Ах, Майк, а мы сможем сделать это? Я испытала бы такое облегчение, если бы узнала, что Люси добралась до Эл-Эй и нашла свое счастье с Арленом и…

— Единственный способ — это спросить у моей двоюродной бабушки Джесс, только сомневаюсь, что она может многое припомнить. Может быть, Майра оставила записи… Но, Эбби, ты же могла узнать имя жены Арлена каким-то другим способом, поэтому я не могу обещать, что поверю в эту нелепую байку о путешествии во времени. И в то, что ты находишься здесь, чтобы спасти меня от опасности!

Эбби печально опустила глаза. Неужели не было никакого способа заставить его поверить ей?

Эбби понравилась эта спокойная узкая улочка Пасадены, на которой жила Джесс, двоюродная бабушка Майка. Ее небольшой дом из серого камня стоял за кирпичной стеной, увитой виноградной лозой.

Лучи яркого послеполуденного солнца били в глаза Эбби, когда Майк припарковался на подъездной дорожке. Она беспокоилась, чтобы он не поехал прямо домой отдохнуть после утреннего несчастья. Но Майк заявил, что чувствует себя отлично.

Вот он открыл парадную дверь ключом…

— Привет! — крикнул он. — Есть кто-нибудь дома?

Высокая седоволосая женщина в черном платье вразвалку ковыляла к ним по парадному холлу.

— Майк Дензайгер! Давно пора было нанести визит. Твоя тетушка все время спрашивает о тебе.

Майк представил Эбби женщине, которую звали Грейс. Ее нос напоминал клювик говорящего попугая, которого Эбби видела в странствующем цирке.

Майк выдавил из себя кривую улыбку.

— Если бы я приезжал чаще, вы жаловались бы, что я надоедаю, — сказал он.

— Может быть, — проворчала Грейс и повернулась к ним спиной. Следуйте за мной.

Пока они шли за ней, Майк прошептал:

— Не обращай внимания на Грейс. Она привыкла терроризировать меня еще с тех пор, когда я приезжал сюда мальчишкой. Будучи экономкой, она мнит себя королевой, принцессой и первой дамой в одном лице.

Грейс провела их по длинному центральному коридору через стеклянные двери в комнату, заставленную изящной мебелью, часть которой выглядела так, словно перекочевала сюда из времени Эбби. На небольшом диванчике с замысловатыми резными ножками сидела, крошечная женщина с морщинистым лицом, которое было обрамлено облаком серебристых волос. У нее было приятно вздернутый нос… И Эбби замерла в дверном проеме. Ее изумленные глаза наполнились слезами. В своем голубом цветистом платье двоюродная бабушка Майка Джесс была очень похожа на… да-да, именно такой Эбби и представила бы себе Люси спустя полвека после того, как они виделись в последний раз.

— Заходите, — сказала Джесс строгим голосом. Она оглядела Эбби близорукими и затуманенными карими глазами, а потом похлопала по парчовой обивке дивана рядышком с собой. — Дикси, дорогая, садись сюда.

Эбби быстро взглянула на Майка, присаживаясь на указанное Джесс место и вдыхая аромат роз и чего-то резкого… лекарственного, исходящего от этой старой женщины.

Когда Майк с каменным лицом начал было говорить, вмешалась Грейс:

— Ну-ну, Джесс, ты же знаешь, что Майк потерял бедняжку Дикси пять месяцев назад. А это его подруга Эбби.

— Дикси была моей женой, — шепнул он Эбби. — Она… умерла.

Майк и Грейс заняли места напротив диванчика.

«Разве Майк не помнит сцену в своей конторе с братом Дикси? Ведь я же была там и знала о Дикси и о том, что его жена умерла. Конечно же, он не убивал ее, как заявил Филипп… или убил? Может быть, угрызения совести и были причиной страдания, которое она ощущала?»

Нет-нет, такого не могло быть! Мужчина, который так нежно… домогался Эбби прошлой ночью, который так беспокоился, как бы не причинить ей боль, конечно же, неспособен убить кого бы то ни было.

Эбби ощутила порыв сочувствия к Майку. Ясное дело, он скорбит о своей потере, поэтому и говорит так бесстрастно…

— Майкл, — начала Грейс, — Джесс спрашивает о семье. Все ли здоровы?

— Все отлично, — ответил он.

Но Джесс расспросила Майка о состоянии здоровья каждого члена семьи. И Эбби узнала, что родители Майка умерли, но у него есть младший брат, который сейчас находился на военной службе, в так называемых… военно-воздушных силах. Брат, Эд, с которым, похоже, Майк не был близок, служил в Огайо. Он женат, имеет двух маленьких дочерей.

Эбби сидела спокойно, не желая вмешиваться: за какие-то несколько минут она узнала так много о Майке Дензайгере, больше, чем за все дни пребывания в будущем.

В конце кондов Майк, оставив семейную тему, сказал:

— Джесс, у нас к тебе несколько вопросов по поводу истории семейства Дензайгеров. Ты знаешь, этим занималась Майра.

Глаза старухи увлажнились.

— Майра умерла, — прохныкала она. Грейс ласково похлопала Джесс по рукам, сложенным на коленях.

— Мы знаем, голубушка. — Грейс втиснулась между Джесс и Эбби, нежно погладив по плечу Джесс. И Эбби почувствовала в этой неприветливой женщине истинную сердечность. — А теперь нам нужно послушать Майка и его подругу. У них есть несколько вопросов, на которые ты, возможно, сумеешь ответить. Ты ведь попытаешься, голубушка, правда?

Джесс улыбнулась.

— Разумеется. Но Майра сможет ответить лучше. Вы спросите у нее.

Эбби упала духом. Она поняла, как сильно затуманено сознание Джесс. И едва ли у нее найдутся ответы, чтобы доказать Майку, что Эбби говорит правду.

И тем не менее Эбби вступила в разговор, объяснив, что Майк, мол, рассказывал ей, как он начинал свои «Лакомства Арлена», используя рецепты, которые, по словам Майры, перешли от его предка.

— Меня интересует Арлен и путешествие его семьи на Запад, — сказала она в заключение. — Нет ли у вас какой-нибудь информации о них… ну, например, как звали жену Арлена? Или откуда у Майры эти рецепты?

— Майра захотела бы, чтобы ты все рассказала, — добавила Грейс, похлопав Джесс по плечу.

Джесс засмеялась, подняв свои искривленные пальцы с наростами, как бы отмахиваясь от вопросов.

— Ох уж эта Майра! Меня ведь не волновала вся эта старинная чепуха, не так ли? — Она посмотрела на Майка, который покачал головой. — Я потому-то и осталась молодой: интересовалась только всем новым. Ну-ну, дайте-ка мне подумать. Арлен и переселенческий обоз? Да, я помню, как Майра рассказывала об этом.

Нервничая, кусая губу, Эбби снова спросила, не помнит ли Джесс имени жены Арлена. Джесс вздернула свой морщинистый подбородок к потолку.

— Жена Арлена? Нет… но рецепты были в этих дневниках. Так говорила Майра. Может, и про жену Арлена там что-нибудь есть.

— Дневники! Вы нашли дневники? — с трудом вымолвила Эбби. Ее сердце беспокойно забилось, и она затаила дыхание. Ведь дневники могут ответить на все вопросы! — Ах, Джесс, а кто их написал? Не жена ли Арлена?

Старуха в замешательстве нахмурила брови. Эти дневники… сколько же их было — три? Или четыре? Почерк был таким хорошеньким. Давным-давно, когда мы были молодыми дамами, Майра иногда по вечерам читала мне отрывки из них. Я делала вид, что не слушаю: не нравится мне всякое старье. Но почерк-то, почерк был такой занятный!

Эбби осторожно повторила свой вопрос, сдерживая волнение:

— Так вы не помните, кто их писал?

Джесс печально покачала головой.

— Кто их писал? Я не… — ее голос стих.

— А где они сейчас, Джесс? Спросил Майк. — Может, мы могли бы взглянуть.

Джесс прикусила нижнюю губу.

— Не знаю, — неохотно ответила она, — спросите у Майры.

Голова Эбби поникла, но она не хотела сдаваться. Как можно, ведь она узнала, что дневники существуют… и, возможно, они написаны Люси. Поглядев в слезящиеся глаза Джесс, которые так напоминали глаза Люси, Эбби улыбнулась.

— Извините меня, Джесс. Я не хотела вас расстроить, но меня очень интересуют эти дневники. Не могла бы я поискать здесь, в доме… ну, на тот случай, если Майра их где-то оставила? Обещаю не мешать вам.

Грейс недовольно фыркнула.

— Вы же видите, как она раздражена. Я не помню, чтобы мне попадались эти дневники. А вы если будете искать, только потревожите се покой…

— Эбби будет вести себя тихо и не доставит никаких хлопот, — вступился Майк.

Эбби с признательностью взглянула на него.

— И она придет только в удобное для вас время, — продолжал он. — Можете сами назначить время.

— Ну, я полагаю…

— Это было бы замечательно! — воскликнула Эбби. — Большое вам спасибо, Грейс, и особенно вам, Джесс, спасибо. Вы только представьте, как интересно было бы прочитать о прошлом в этих дневниках!

— Не нравится мне все это старье, — проворчала Джесс.

Когда они отъехали от дома, Майк почувствовал волнение Эбби. Она чуть ли не прыгала на сиденье рядом с ним, покорно закрепив пристежной ремень, как он ее уже обучил.

То и дело Эбби поглядывала на него, ее прекрасные карие глаза радостно поблескивали. Она ждала от него комментариев.

Но ему нечего было сказать…

Разве что только про себя… Он не переставал вспоминать их чудесную ночь… И ее заботу о нем сегодня утром, когда от укуса пчелы случилось удушье…

И в чем она старается убедить его, желая найти дневники предков Майка?.. Должно быть, она просто сумасшедшая, страдающая бредовыми галлюцинациями…

Или, может, она, как Дикси, поглощена каким-то пока что не раскрытым замыслом вытянуть из него обманом все, что только можно. Ну, с Дикси-то он был осторожен! Майк так сильно вцепился в руль, что даже пальцы заболели. Каковы бы ни были намерения Эбби, для них обоих будет лучше, если она просто оставит его в покое.

Не подозревая о его настроении и неспособная более сдерживать свое возбуждение, Эбби простосердечно заявила:

— Я знаю, Майк, что ты ничему этому не веришь, но моя сестра Люси действительно вела дневники о нашем путешествии на Запад. Когда я исчезла, она как раз завершила третий свой дневник и собиралась начать четвертый. Предполагаю, что в нем записаны и рецепты, которые она узнала от Арлена, наверняка будет рассказано об их помолвке и начале семейной жизни. И к тому же, надеюсь из четвертого дневника узнать о том, как шли дела в обозе после моего… исчезновения.

Что ж, теперь Майку предоставлялась возможность разбить все ее надежды… Вероятность отыскать какие-либо пропавшие дневники в старом доме была незначительной. Майра могла засунуть их куда угодно. Она могла даже держать их где-нибудь вдали от дома — может быть, в каком-то сейфе или вообще могла передать дневники в дар какой-нибудь библиотеке…

— Послушай, — начал он.

— Ах, Майк, — перебила его Эбби, — ты только подумай: ведь я, может быть, скоро выясню, что же случилось с моей семьей!

Загорелся красный свет светофора, и они остановились. Майк посмотрел на Эбби: ее руки были стиснуты на коленях, в глазах лучезарное сияние…

— А знаешь, если мы найдем эти дневники, я смогла бы составить для тебя отчет о происшествиях на маршруте, которые Люси, вероятнее всего, записала. А Грейс может хранить у себя дневники, пока ты не взглянешь на них. И если я опишу события, о которых упоминала Люси, — ты ведь тогда мне поверишь, да? — не могла успокоиться Эбби и тараторила без умолку.

— Конечно, — ответил Майк, пожав плечами.

Ну и что, если она и впрямь сможет описать происшествия из дневников? Ну и что, если, вопреки своему скептицизму, он испытывает желание поверить этой женщине, которая обладает какой-то сверхъестественной способностью спасать его жизнь? Разве сможет он купиться на ее безумные байки даже тогда?

Нет-нет, ему надо попытаться выяснить, каким образом ей пока удается такое мошенничество… и какова ее цель?..