Г.Сосонко. Пекин-2024
Празднование 100-летнего юбилея ФИДЕ в 2024 году было приурочено к Олимпийским играм, проводимым в Пекине. Программа торжественного открытия Олимпиады включала жертвоприношение ста отборных барашков, свершившееся прямо на стадионе, как залог дальнейшего процветания Международной шахматной федерации. Ритуал этот не явился неожиданным: еще в 2004 году ФИДЕ приняла специальное постановление, согласно которому организаторы каждого турнира должны были теперь перед его началом приносить в жертву барашка, гарантируя таким образом успешное проведение соревнования. Представители федераций западноевропейских стран, обвиняя друг друга в поставках недоброкачественного мяса, так и не смогли прийти к соглашению, поэтому Новая Зеландия получила от ФИДЕ эксклюзивное право на поставку животных в страны Старого Света.
На конгрессе ФИДЕ в 2008 году в Ташкенте, правда, рассматривалось предложение представителей Антарктиды о возможности использования с той же целью пингвинов, со ссылкой на то, что пока только это животное обитает у Южного полюса. Их предложение было единодушно отвергнуто делегатами конгресса. «Барашек был и остается нашим символом», — дружно блеяли они. Особенно усердствовал посланец Молдавии Виолончеленко. «Прямо-таки волк в шкуре барашка», — раздавались редкие робкие голоса делегатов некоторых федераций западноевропейских стран. Но их шепот был заглушён общим хором подавляющего большинства. «Retournons a nos moutons»[ 33 ], - дружно скандировали они, требуя не терять драгоценного времени.
С другой стороны, конгресс с удовлетворением констатировал очевидный рост интереса к шахматам в Антарктиде. Дело в том, что в начале 21-го века в связи с резким потеплением климата начал обживаться и шестой континент, где уже был проведен первый открытый шахматный чемпионат. Правда, пока первые места достались гостям — Андрею Батурину (Уэльс), Изидору Шапиро (Тасмания) и Тиграну Мокасяну (ФРГ).
В Европе по-прежнему удерживал свои позиции престижный турнир ван Вондерома, который состоялся в этом году зимой в Санкт-Морице. Сильнейшие гроссмейстеры, лишенные какого бы то ни было одеяния, при звуке гонга по сигналу судьи Харта Хляйберта (это был его 38-й турнир кряду) погружались в бочки с ледяной водой под одобрительные возгласы зрителей; играли они, разумеется, вслепую, и морозный воздух был весь наполнен их задорными выкриками.
В парке знаменитого швейцарского курорта нередко можно было встретить двух почетных гостей турнира, не спеша прогуливающихся по его аллеям. Они трогательно поддерживали друг друга под руку, временами останавливаясь, чтобы передохнуть. Один — с непокрытой серебряной головой, черными кустистыми бровями, — энергично жестикулируя, вел беседу; другой — поменьше ростом, с заметным брюшком, опирающийся на палочку, - соглашаясь, одобрительно кивал головой. Чемпионы далекого прошлого — Джерри Газзаров и Барматолий Щукин (а это были, конечно, они) — с удовольствием вспоминали минувшие дни. Весной 2020 года на Гавайских островах состоялась свадьба сына Газзарова и дочери Щукина, транслировавшаяся в прямом эфире. Посаженым отцом на свадьбе был престарелый Барбакакас, которого внесли на специальных носилках члены Исполкома ФИДЕ. Он протянул руки Газзарову и Щукину, и те обнялись на глазах всего шахматного мира; 1800 приглашенных гостей со слезами на глазах, стоя, аплодировали бьющим непримиримым врагам.
По-прежнему пользовался популярностью опен-турнир в Гронингене. Правда, общий призовой фонд его несколько уменьшился. Он составлял теперь 1254 доллара, но неизменно привлекал большое количество участников. Несколько ухудшились и условия приема: теперь гроссмейстеру предоставлялась только койка в шестиместном номере гостиницы, но для большинства это никак не могло служить препятствием для участия в любимом турнире. «В тесноте, да не в обиде», — прокомментировал этот факт представитель традиционно многочисленной израильской делегации, устраиваясь поудобней на своей кровати и доставая из тумбочки баночку малинового варенья, предусмотрительно захваченную из дому. Поначалу не все были довольны и другим нововведением: теперь за посещение туалета полагалась плата — десять центов. На первых порах участники жаловались на возросшие расходы, но постепенно приспособились и к этому. «Ученые пришли к выводу, что для предохранения органов от старения следует как можно меньше пить. Так что так на так и приходится. Меньше пить — реже в туалет ходить!» — несколько смущаясь, повторила лозунг, висящий повсюду в турнирном зале Мартини-холла, одна из старейших участниц гронингенского турнира. Впервые она играла здесь в 1989 году, а вот сейчас приехала на турнир вместе с внучкой. Распаковав вещи, ветеран первым делом поставила на тумбочку фотографию тех незабываемых лет: директор турнира, легендарный Зюрокол, стоит в окружении участниц; девочка с длинными косичками — она сама...
С праведливости ради следует сказать, что условия для игры и в других опенах были немногим лучше, тем не менее от желающих участвовать в них не было отбоя; заблаговременная заявка — желательно за семь-восемь месяцев до начала турнира — давала известные преимущества. Нередко на сайтах ведущих опенов уже за полгода до старта вывешивалась табличка «Мест нет», а наиболее дальновидные заявляли о своем желании играть в следующем году прямо на закрытии турнира.
На конгрессе ФИДЕ в Дар-эль-Саламе в 2002 году был поднят вопрос об изменении девиза организации. Предложение — «Друзья познаются в ФИДЕ», внесенное делегатом Колумбии, дабы дать отповедь маловерам, заострявшим внимание на всё более растущих проблемах организации, встретило одобрение. «Это будет достойным ответом тем, кто в кулуарах конгресса распространяет слухи о неминуемом самороспуске ФИДЕ», — добавил представитель Греции. Все же подавляющее большинство делегатов решило не порывать с традицией, сохранив старый девиз, пусть и с небольшой поправкой, более соответствующей духу времени. Теперь вместо «Gens una sumus» на гербе ФИДЕ было выгравировано «Gens una cumus», по названию чудодейственного напитка калмыцких степей, омолаживающее действие которого на организм доказали специалисты. Поправка эта оказалась как нельзя более уместной, ибо проверки антидопинговой комиссии Международного олимпийского комитета стали очень частыми. Так, у гроссмейстеров Пиммана и Козолова на турнире в Сараеве после одного из туров экспертиза обнаружила превышение нормы кофеина в 3 раза, а алкоголя — в 11. Друзья объяснили этот факт вчерашним праздничным застольем. Поводом для него явилась партия между Джерри Газзаро-вым и Павлом Шмидлером, блестяще выигранная последним, за которой они следили ночью по интернету. Их аргументы, разумеется, не были приняты во внимание, и оба получили последнее строгое предупреждение.
Была пересмотрена вся история древней игры. Тренерам рекомендовалось отныне не особенно заострять внимание молодых на партиях Алехина и Таля, как известно, особенно часто и с удовольствием нарушавших спортивный режим, а сайтам, попытавшимся в этой связи продавать сборники их партий по более высокой цене, было строго указано.
Кстати, на изучение творчества предыдущих чемпионов мира тренеры отводили теперь не более чем по полчаса на чемпиона. К 2024 году их набралось 37, так как ежегодно первенство завоевывал новый гроссмейстер, за исключением двух лет — 2001-го и 2016-го.
В 2001 году чемпионат вообще не проводился, так как специальная комиссия занималась проверкой финансовых дел в ФИДЕ. После многомесячной работы комиссия (председатель — представитель Нигерии, члены — делегаты Индонезии, Камеруна и Узбекистана) не нашла, разумеется, ничего нарушающего общепринятый порядок выплаты призов, но драгоценное время на подготовку чемпионата было упущено. Результатом проверки явилось запрещение Доре Барст — журналистке Би-би-си, по чьей инициативе, кстати, и проводилось расследование, — на год заниматься журналистской деятельностью. Она даже была вынуждена покинуть Великобританию и осесть в Голландии. Но и здесь она не потеряла злопыхательского зуда. «Мы еще выясним, что идет на корм коровам, из молока которых делается хваленый голландский сыр», — заявила экс-журналистка.
С энтузиазмом встретили предложение Тараса Артемова об отчислении впредь в кассу ФИДЕ 74 процентов призового фонда всех турниров, проводимых этой организацией. Особенно были довольны профессио-. нальные шахматисты. «Мы теперь не зависим от спонсоров, мы сами себе спонсоры», — говорили они.
В 2016 году чемпионат мира вновь выиграл Александр Шахиншан, что удивило в первую очередь его самого: гроссмейстер давно уже распростился с практической игрой, полностью переключившись на работу в интернете. «Я абсолютно удовлетворен, - сказал он, — и прежде всего потому, что посрамлены те доморощенные острословы, которые после первого памятного успеха называли меня "калифом на час"». Вдобавок ко второй золотой медали Александр получил на свое 50-летие и другой подарок: ему был полностью выплачен приз с процентами и с процентами на проценты еще за первый чемпионат — система Тараса Артемова начинала действовать! «Призрак необеспеченной старости развеялся окончательно», — облегченно вздохнул тогда двукратный чемпион мира.
К сожалению, недолго продержалась другая инициатива ФИДЕ, одобренная на том же конгрессе. А именно: новорожденным в семьях супругов-шахматистов, названным именем Насрик, автоматически перечислялась на счет сумма в 100 долларов США Обязательным условием, впрочем, было наличие суммарного коэффициента Эло для супругов — 5000. После того как в 2008 году только из Бирмы поступило 967 заявок, ФИДЕ скрепя сердце вынуждена была отказаться от этой затеи.
В том же году отменили как совершенно ненужные и не отвечающие духу времени рукопожатия до и после партии. Предложение же делегата Новой Зеландии, вспомнившего о старом маорийском обычае (трении носами в знак приветствия), даже не было поставлено на голосование, после того как феминистские организации, ссылаясь на постоянное участие женщин в мужских турнирах, подали мощный голос протеста.
Для того чтобы внести в игру еще больше динамики, ФИДЕ в 2016 году приняла решение совместить короткую рокировку с одновременным выводом королевской ладьи на поля el и е8 соответственно, как это было в 15-м веке. Надо ли говорить, что количество партий, выигранных белыми, резко возросло.
Тяжелый удар был нанесен в первую очередь любителям испанской партии. Какие последствия нововведение имело для открытого варианта — очевидно, но и на основных путях ход 5.. Ле7? в ответ на 5.0-0(+2е1) попросту проигрывал пешку без ощутимой компенсации. Еще как-то держался на плаву улучшенный вариант защиты Стейница, но в явно ухудшенной трактовке. Одним словом, белые торжествовали, хотя и в их стане то и дело раздавались недовольные голоса. Роптали главным образом поклонники королевского гамбита. «Большинство вариантов стали просто бессмысленными», — заявил гроссмейстер Ходоров, в репертуаре которого этот дебют занимал почетное место.
Одним из первых приветствовал новую рокировку гроссмейстер Ефим ДуМкельд. «Я неоднократно и с успехом применял эту идею еще в бытность мою солдатом на Украине, — признался он. — Правда, справедливости ради должен сказать, что чаще это встречалось в блицпартиях...» Конгресс признал права американца неоспоримыми и единогласно окрестил новшество «поправкой Думкельда». Весть об этом застала престарелого маэстро за просмотром стриптиза в одном из ночных клубов Сан-Франциско, где он справлял свое восьмидесятилетие. Прослезившись, ветеран немедленно откликнулся экспромтом: «Лучше всякого стриптиза — статуэтка Мона Лизы. Рокируй, вводя в игру королевскую туру!»
Подал свой голос и гроссмейстер Евдоким Калашников. «Я всегда говорил, что лучшим ответом на 1.е4 является 1...с5», — заявил он, несмотря на то что в сицилианской защите его фирменный вариант испытывал глубокий кризис: найденный программой «Хейнц» порядок ходов показывал эндшпиль, форсированно возникающий после 38-го хода, где позиция черных выглядела очень подозрительной. «Мне непонятно, что это значит, — резонно парировал Калашников. — Пусть мне покажут форсированный выигрьгш, иначе я готов отстаивать эту позицию против кого угодно». Действительно, знаки «!?» и «?!» исчезли совершенно со страниц шахматных книг и журналов, как в свое время исчез знак шаха, — время для сомнений в шахматах осталось в прошлом веке.
Постепенно исчезли и сами книги. «Самая лучшая книга - это база данных», - говорили теперь шахматисты. Сведения, содержащиеся в книгах, устаревали еще до выхода их в свет. Последняя была выпущена в 2009 году. Ею оказалась монография Джерри Газзарова, вся состоящая из анализов только одного хода, который встретился в одной из партий сеанса одновременной игры, проведенного им по интернету против сборной Армении. Прекрасно изданная, с множеством диаграмм, она, впрочем, представила интерес только для библиофилов. Весь шахматный мир мог наслаждаться анализами, простирающимися в отдельных случаях до 113-го хода, виртуальным способом по каналам интернета; отделения всемирного сайта находились в Москве, Тель-Авиве, Лондоне и Нью-Йорке, куда в 2008 году переселился сам Джерри; его апартамент с окнами на Центральный парк считался одним из самых красивых в Манхэттене.
Шахматные журналы также один за другим прекращали свое существование. Первым вышел из игры «Аутсайд чесе», подтвердив тем самым свое название. Дольше других держался «Нью ин чесе», но и он вынужден был в 2014 году внести неизбежные коррективы. Теперь на его обложке стояло «Олд ин чесе» с девизом: «Новое - это хорошо забытое старое!» Подписчиками журнала были в основном ветераны, закалившиеся в битвах опен-турниров 90-х годов, всё еще игравшие по вышедшим из употребления правилам со старой рокировкой. Всеми уважаемые гроссмейстеры немец Ричард Губнер и англичанин Джон Ранн попытались было издавать книги с разветвленной сетью вариантов, стараясь найти абсолютную истину, но успеха не имели. «Каждый может добраться теперь до истины при помощи мощной программы «Хейнц», оперируя только одним пальцем», - было общее мнение. «И вообще, что есть истина?» повторяли многие вопрос двухтысячелетней давности, на который до сих пор не был дан удовлетворительный ответ. Делегаты Дании внесли его даже в повестку дня конгресса ФИДЕ 2020 года, но ничего, кроме шуток, это, конечно, не вызвало. «ln vino Veritas», - верно рассудили конгрессмены, тем более что Международный олимпийский комитет рекомендовал в том же году использование допинга во всех видах спорта без ограничения. «Нельзя искусственными мерами сдерживать поступь человеческого прогресса», - было записано в его решении.
В 2009 году были наконец отменены часы Фишера. Все соревнования ФИДЕ проводились теперь с часами «Без пощады». Суть их заключалась в том, что после каждого хода у игрока автоматически вычиталось десять секунд. «С прежним слюнтяйством наконец-то покончено!» - с воодушевлением встретили новинку профессионалы. Действительно, выгоды были налицо: прежде всего, отпала необходимость в изучении эндшпиля. Играть затяжные партии стало само по себе опасным занятием. Исчезающее с каждым ходом время могло привести к проигрышу даже сильнейшей стороны в случае нерешительных действий или топтания на месте. Знатоки старины вспомнили блистательного Таля, говорившего, что у него эндшпиль может возникнуть либо с лишней фигурой (в случае удачно проведенной атаки), либо без фигуры (ежели атака не удалась). «В обоих случаях заключительная стадия партии не требует специальных знаний и не может длиться долго», - якобы утверждал он. «Именно этого и ждет публика: красивых комбинаций и ярких атак, - поддерживали это мнение поборники зрелищной линии в игре. - Только таким образом мы сможем выйти на телеэкраны и составить достойную конкуренцию теннису и футболу». Сторонникам отживающих себя часов Фишера они язвительно замечали: «Так мы еще и до отложенных партий договоримся».
Даже философы выступили в защиту новых веяний, ссылаясь на аналогию с самой жизнью, когда минуты и секунды убегают из будущего в прошлое и уходят от нас навсегда. «Ни в коем случае нельзя продлевать столь скупо отмеренные нам мгновения, — подал голос знаменитый Бергсон. - Всё задано заранее, будущее растворено во вневременном настоящем, у которого нет ни малейшей перспективы, поэтому прибавление времени в шахматах создает ненужные иллюзии и оттягивает неотвратимый конец, заключенный в мате».
Надобность в переключении часов, кстати, совершенно отпала: после сделанного на электронной доске хода автоматически вступали в действие часы соперника. Это было не только веяние прогресса, но и отчасти вынужденная мера, позволяющая избежать дополнительных болезненных ощущений в указательном пальце. Дело в том, что у шахматистов, регулярно участвующих в соревнованиях и вынужденных проводить по многу часов в день перед экраном компьютера, просматривая партии текущих турниров или играя по интернету, от беспрерывного нажимания на кнопку Enter появилась профессиональная болезнь, именуемая «enter-finger». Болезнь приняла такие масштабы, что в аптеках стали продаваться специальные напальчники, которые так и назывались — enter-finger. Различной окраски и размеров, многие были снабжены и текстом, причем наряду с незамысловатым, типа «The best there is...» или «Только наш enter-finger гарантирует полную безопасность поискового процесса», встречались и поэтические, например: «Лучше в шахматы играть - enter-finger надевать!» По рекомендации своего провайдера гроссмейстеры обеспечивались enter-finger'ами бесплатно.
Красивые девушки-шахматистки, лукаво улыбаясь, рекламировали напальчники по телевидению, а их менее удачливые товарки шушукались, что на рекламе enter-finger'oB те зарабатывают больше, чем они за победу в крупном международном турнире.
Почти все турниры, впрочем, проводились теперь по интернету. Надобность в поездках в другие страны просто-напросто отпала, а чемпион Скандинавии утверждал, что он за свою жизнь не только никогда не выезжал за пределы Исландии, но ни разу даже не покинул мансарды своего дома в родном Ньярдвике. Даже Кук фан Делли, которого ранее можно было застать дома не чаще, чем 10-12 дней в году, в течение 2009 года только раз выехал из Рурмонда, да и то лишь затем, чтобы побывать в близлежащем Дортмунде с целью продать ставшую теперь совершенно ненужной машину. Многие теперь, не выходя из своей квартиры, умудрялись сыграть до сотни партий за вечер, побывав при этом на всех шести материках, а гроссмейстер Трустемов подсчитал однажды, что за каких-нибудь четыре часа он посетил тридцать шесть стран мира. «Настоящие шахматные туристы интернета», - осуждающе называли их представители старомодных очных шахмат.
Игра в профессиональных турнирах по сети со значительными призами потребовала создания особой службы контролеров, дабы участники во время партии не могли пользоваться советом компьютера или заглядывать в собственные анализы. Нет нужды говорить, что на эту должность приглашались люди абсолютной честности и с испытанной репутацией.
Тем не менее увеличившийся поток жалоб и протестов вынудил спонсоров и организаторов турниров ввести еще одну должность - контролера контролеров. Но и это не принесло желанного покоя. Подумывали уже о введении должности контролирующего контролера контролеров, когда кардинальное решение проблемы нашлось само собой: в комнате, где участник сидел перед экраном, в коридоре и в туалете - всюду теперь были подвешены телекамеры, фиксирующие каждое движение игрока и передающие изображение судьям, находящимся в оргкомитете турнира. Поначалу участники смущались, но потом привыкли настолько, что многие решили вообще не снимать камер со стен своих жилищ, более того - попросили установить их также в спальне и гостиной. «Мы честные люди, и нам некого стьщиться, - с достоинством говорили они, добавляя: - «Маленькие Большие братья» (так ласково называли развешанные повсюду камеры шахматисты и шахматистки) помогли нам не только внести дисциплину в тренировочный процесс, но и значительно улучшили отношения в семье». Нашлись, конечно, завистники, утверждавшие, что живущие под неусыпным оком руководствуются не только альтруистическими соображениями, но дальше слухов дело не шло, пока участница турнира претенденток, двадцатилетняя гроссмейстер Н. не выступила с сенсационным открытым письмом, опубликованным в интернете. «Я действительно получаю за это регулярную плату. Если бы вы знали положение дел в женских шахматах, вы бы не стали осуждать меня», - писала девушка.
Введение телекамер помогло, между прочим, разоблачить гроссмейстера Мадфельда, завоевавшего немало призов в сетевых турнирах 2008— 2010 годов. Под этим именем скрывались Мадамс и Бельфельд - участники пресловутых супертурниров 90-х годов. Потеряв практическую силу, они решили выступать под одним именем. В ответ на предложение вернуть завоеванные таким сомнительным способом призы мошенники отказались, сославшись на то, что им якобы не были выплачены значительные суммы в турнирах десятилетней давности, и передали дело на рассмотрение Олимпийского суда в Лозанне. У того, впрочем, забот хватало - до сих пор тянулось щукинское дело, начатое еще в прошлом веке. Оно составило уже несколько десятков томов — ни одна из сторон не желала идти на уступки. «Известное дело: пусти щуку в пруд...» — аргументировали свою позицию адвокаты Международной шахматной федерации.
Большой шум в шахматном мире наделала пресс-конференция Бобби Кришнера в начале 2013 года. Легендарный американец, только что отметивший семидесятилетие и последние двадцать лет безвылазно проведший в Будапеште, объявил о своем решении: он переселяется в Израиль. Прибыв туда, он стал активным членом религиозного кибуца недалеко от границы с Ливаном. «Я всегда мечтал об этом, - сказал он. - В конце концов, я никогда не делал секрета из того, что моя мать была еврейкой. Да и лета мои уже... Жить среди гоев, умирать среди евреев», -вздохнув, добавил он. Ребятишки из кибуца, которым он иногда давал уроки шахмат, звали его дядей Борухом и любили, забравшись на колени, играть его длинными вьющимися пейсами. «Зэ йоффи»[ 34 ], - обычно при этом говорил он. Таким Бобби оказался запечатленным и на фотографии; у дяди Боруха всегда находилось время и теплое словцо и для фоторепортеров, и для журналистов.
Центр шахматной жизни постепенно переместился в Китай. Пекин, как новая шахматная Мекка, притягивал к себе и тех, кто надеялся заработать на игре сотню-другую юаней, и тех, кто по возрасту не мог заняться чем-либо иным. Приходилось, правда, менять имена, произнося их на китайский манер. По коридорам огромного Дворца шахмат в Пекине слонялся ополоумевший и тугой на ухо бывший голландский гроссмейстер Ко-Ко-Нко, пристававший ко всем со своими рассказами о давно прошедших временах. Старец уверял, что он знал то ли внучку Морфи, то ли племянницу Ласкера, но от него отмахивались как от назойливой мухи.
Нашел себя в Пекине гроссмейстер Ер-по-лин-ски, уже много лет назад переехавший сюда на постоянное место жительства. Он овладел языком настолько хорошо, что местные жители принимали его за китайца, тем более что черты лица его приняли к старости соответствующие очертания. Злые языки, впрочем, утверждали, что это следствие пластической операции, сделанной в дорогой клинике Манхэттена перед самым отъездом из Америки, но то, конечно, были просто наветы. Ему было разрешено даже иметь свой сайт в интернете, где он ежемесячно провозглашал лучшего шахматиста мира. По странному стечению обстоятельств, им всякий раз оказывался президент шахматной федерации Пекина, в доме которого Ки-по, как его звали друзья, работал в дневные часы лифтером. Иногда, пропустив стаканчик, он начинал названивать в Америку, дабы узнать результат последнего бейсбольного матча; в период же полнолуния Ки-по становился сентиментальным, глаза его часто бывали на мокром месте, и он повторял, всхлипывая: «Прав, прав был Вениамин Семенович, мой первый тренер - надо было мне в свое время освоить настоящую профессию...»
Прекрасно чувствовал себя в столице Поднебесной Эдмундо Грин, ставший заместителем директора Дворца шахмат по связям с заграницей. Его жизнь в Лондоне оказалась невыносимой после того, как летом 2012 года известный историк шахмат Крен Брайдд раскрыл секрет Эдварда Зоммера, на протяжении десятилетий терзавшего Грина в своих многочисленных публикациях.
Им оказался сам Эдмундо Грин, осознавший еще студентом справедливость старой истины, что твое имя не должно сходить со страниц прессы, в каком бы свете оно ни появлялось. Он признал, что водил почтенную публику за нос более тридцати лет. Скандал принял такие размеры, что Грину пришлось не только покинуть престижную газету «Сан», где он проработал почти всю жизнь, но даже эмигрировать из страны. Грин подтвердил также, что это именно он является тем самым шестым агентом, который был завербован КГБ в Великобритании еще во времена его студенчества в Кембридже. Этот факт стал совершенно очевидным после публикации в 2011 году секретных документов перебежавшего на Запад главного архивариуса КГБ Пиндрохина, который, кстати, сам являлся сильным любителем, регулярно выступавшим в сетевых турнирах под именем Лужин.
Ки-по и Грин располагались обычно во Дворце шахмат Пекина в комнате Доннера, где на почетном месте висела инкрустированная яхонтом и яшмой демонстрационная доска с изображением финальной позиции из партии Лю Венче - Доннер (Олимпиада в Буэнос-Айресе 1978 года), блистательно, жертвой ферзя выигранная китайским шахматистом. «Мое имя узнает весь Китай, — пророчески заметил тогда голландский гроссмейстер. - Я стану китайским Кизерицким».
На известие о разоблачении Грина с энтузиазмом откликнулся бывший претендент на мировое первенство, неувядаемый Портной. «Мне лично это было ясно еще со времен моего матча с Щукиным», - заявил суперветеран. Портной только что свел вничью матч с Акибой Рубинштейном - 3:3, причем последний удивительным образом оказался в курсе новейших изменений правил, связанных с улучшенной рокировкой, хотя особых дивидендов это ему в его системе в защите Нимцовича и не принесло.
Сам факт матча никого уже удивить не мог. «Такого рода партии десятками тысяч играются каждый день в интернете, — откликнулся из Калифорнии гуру шахматной сети гроссмейстер Жинджи. - Вчера, например, когда счет в моем блицматче стал 12:12, я понял наконец, что играю сам с собой». Впрочем, время не было потеряно напрасно. «Каким-то образом мой рейтинг вырос на 7 пунктов - курочка по зернышку клюет», - добавил он.
Юбилейный конгресс ФИДЕ 2024 года назвал имена новых гроссмейстеров, всего 312 человек. По примеру турниров «First Friday», издавна проводившихся в Софии, большой популярностью пользовались теперь турниры в Бухаресте «Every Sunday», стартующие, как явствует из названия, каждое воскресенье. Когда выяснилось, что постоянно живущий в румынской столице шахматист Камбоджи играет одновременно в трех таких турнирах и в двух из них близок к выполнению гроссмейстерского норматива, федерация Норвегии попыталась было положить конец этой практике, но не нашла поддержки у делегатов конгресса. С другой стороны, для борьбы с инфляцией гроссмейстерского звания была создана специальная комиссия. И как выяснилось - не зря. При первой же проверке один из соискателей, пытаясь заматовать ладьей одинокого короля, дважды нарывался на пат.
Среди новых носителей высшего звания особо отметим американца Сола Крайцкина, выполнившего последнюю, третью, гроссмейстерскую норму в сорок девять лет - случай небывалый в современной практике. С ним тут же был подписан контракт на фильм об этом удивительном событии. Через несколько минут после радостного сообщения Солу позвонил из Москвы его постоянный наставник Артур Мудрецкий. «Я всегда верил в это. Тише едешь - дальше будешь. Смотри в корень, - сказал он. - Теперь наша ближайшая цель - довести рейтинг до отметки 2750. Конечно, с такой цифрой сегодня еще далеко до первой сотни, но все равно мы будем к этому стремиться», - заключил тренер.
Самым же молодым гроссмейстером за всю историю этого звания стал Фан-Зин-Су в возрасте восьми лет одиннадцати месяцев и трех дней. Неудивительно: счастливые родители рассказали корреспондентам, что уже в возрасте четырех месяцев взор Фана был неотрывно направлен на экран компьютера
Почетным гостем пекинской Олимпиады был Флиши Анон. Легендарный цейлонец уже давно прекратил выступать в турнирах. Всё началось с его партии с Александром Холодке вичем в 2017 году, когда Флиши продумал над первым ходом 45 минут. На вопрос журналистов, о чем он размышлял так долго, Флиши улыбнулся: «Мне просто было интересно, о чем думал 40 минут над первым ходом Бронштейн много лет тому назад». Это посчитали милой шуткой, на деле же всё оказалось серьезней: начиная с этого момента Анона стали преследовать жуткие цейтноты, он стал нелюдим, улыбка исчезла с его лица, вдобавок он так и не смог приспособиться к новому правилу «минус 10 секунд» и в конце концов вынужден был оставить игру. На решение Флиши никак не повлияло появившееся в сети сообщение, что одна из фирм, производящих enter-finger'ы, изъявила желание выступить спонсором его отложенного матча с Газзаровым.
Олимпиада удалась. Американцы лидировали начиная с первого тура, все время увеличивая разрыв с шедшей вслед за ними молодой командой Китая. В десятом туре хозяевам Олимпиады удалось вплотную приблизиться к лидеру, когда они обыграли вторую команду Китая со счетом 4:0 (страна-организатор по традиции была представлена двумя сборными). Американцы тут же подали протест, указывая на недопустимый, по их мнению, ход борьбы на двух последних досках. Однако в финальной позиции партии на третьей доске беспристрастный анализ мощного компьютера «Сеньор» показал выигрыш во всех вариантах не позднее 84-го хода. Сложнее обстояло дело с четвертой доской, когда та же машина определила перевес черных в конечном положении только в 1/16 пешки. Впрочем, и здесь судьи решили, что преимущество может быть реализовано, и протест американцев был отклонен.
Всё решилось на самом финише, когда в междоусобном матче китайцы, отстававшие на очко, вырвали победу со счетом 3:1, оставив американцев на втором месте. Те, правда, снова подали протест, утверждая, что в своем желании добиться победы хозяева поля зашли слишком далеко. По мнению американских игроков, их соперники, являясь узкими специалистами по дебюту, миттельшпилю и эндшпилю, во время тура просто менялись местами по мере того, как одна фаза партии переходила в другую. Нет нужды говорить, что этот протест, от которого за версту несло нехорошим душком, был единодушно отклонен делегатами конгресса.
Как и ожидалось, первую доску легко выиграл чемпион мира Ей-Ей с прекрасным результатом 8 из 9. Сразу после окончания командного турнира состоялся и личный, по завоевывающей всё большую популярность системе гроссмейстера Мрачёва - 45 секунд на всю партию. И здесь никаких сенсаций не произошло: итоги турнира отразили реальное соотношение сил в шахматном мире. В первой десятке оказалось семь представителей Китая, двое американцев - Сапфир и Матрешкин и голландец Тиви ван дер Зуб - потомок русских эмигрантов, поселившихся в Гронингене в конце прошлого века (нелишним будет отметить, что средний возраст игроков-лауреатов составил восемнадцать лет, четыре месяца и шесть дней). И в личном турнире первенствовал чемпион мира, повторив свой результат - 8 из 9. «Я просто не мог выступить иначе, -сказал двадцатичетырехлетний Ей-Ей. - Восемь считается счастливым числом в Китае, а здесь мне и стены помогали. Конечно, я очень устал, да и годы берут уже свое, наступление молодых чувствуется, но без борьбы я не уступлю своего чемпионства».
Торжественное закрытие Олимпиады было в самом разгаре, но Ей-Ею удалось незаметно ускользнуть со стадиона. Фейерверки и прожекторы высветили ночное небо Пекина, когда, обойдя стороной площадь Тянь-анмынь, он углубился в узкие улочки старого города. Ей-Ей знал этот маршрут очень хорошо; улицы Ювелирного рынка и Свежей рыбы остались позади, когда он очутился на Лиюличанг с ее антикварными магазинами и лавчонками, полными старинных книг, монет династии Минг, фарфора и рисунков на папирусе. Пройдя еще дальше и свернув за угол, Ей-Ей подошел к дому, стоящему несколько в стороне, и быстро взбежал по шаткой лестнице на последний этаж. Дверь в мансарду была полуоткрыта, и он осторожно заглянул вовнутрь. В слабо освещенной комнате на циновке лежал старик, одетый в выцветший синий тренировочный костюм. Он не услышал появления Ей-Ея; близоруко щурясь, он читал журнал, поднеся его очень близко к слезящимся глазам. Это был Хау-Ноу, первый тренер чемпиона мира, игравший в европейских турнирах еще в 70-х годах. Несколько лет назад он вышел на пенсию, и ему позволили взять с собой все журналы, пылившиеся в архиве Дворца шахмат, -ими давно уже никто не пользовался. Теперь он лежал целыми днями, перечитывая их, с тем чтобы через три недели начать всё сначала. Ей-Ей заметил, что у него в руках номер «Нью ин чесе», который Хау-Ноу перечитывал особенно часто. Старик улыбнулся: это был восьмой номер журнала за 1999 год - последний номер уходящего года, последний номер уходящего столетия...
P.S. Пытаясь заглянуть в будущее, я следовал примеру Доннера: когда он в юмореске начала 80-х избрал местом проведения Шахматной олимпиады 2004 года ЮАР, где на выборах победило чернокожее большинство, это казалось верхом абсурда. На деле всё произошло гораздо раньше: жизнь часто изменяется куда быстрее, чем мы можем предположить в самых смелых фантазиях.
Это эссе было написано на исходе ушедшего века, в декабре 1999 года, и многие даты в нем давно перестали быть будущим, плавно перейдя в прошлое. Имена некоторых персонажей, населявших Пекин 2024 года, накрепко забыты, многое так и осталось шуткой, что-то устарело, вьштядит наивным, чему-то, возможно, еще только суждено сбыться. С другой стороны, некоторые выражения, например, «мы теперь не зависим от спонсоров, мы сами себе спонсоры», стали расхожими в шахматной среде.
Хотя со времени написания «Йоханнесбурга» не прошло и четверти века, а моего «Пекина» и того меньше, разительно изменились не только наши знания о шахматах. Сейчас в ходу другие ценности, время получает всё большее ускорение, техника движется вперед семимильными шагами. И речь идет уже не о месте проведения Олимпиады и о проблемах шахматной жизни, вопрос стоит много острее: будет ли существовать через два десятилетия сама игра? И если да, то в какой форме? Вопрос этот отнюдь не праздный. Исчезла же лютня, бывшая некогда популярнейшим музыкальным инструментом?
С шахмат последних двух десятилетий, отмыв их от средневековья, сняли налет волшебной сказки. Машина соскоблила с них фрески романтизма, и стали видны дыры в штукатурке. Компьютер, на который Доннер смотрел свысока, изменил шахматы, подведя подкоп под определения типа «у белых немного лучше» и «с сильной компенсацией за пешку». За тысячу лет существования игры не было для шахматиста учителя и друга более верного, но не было и критика более безжалостного. Изменив настоящее, компьютер пересмотрел и прошлое шахмат: поставленные под его беспристрастный глаз, многие замечательные партии старых мастеров потускнели, в них обнаружились такие прорехи, о которых их создатели и не подозревали.
Герой одной английской пьесы говорит: «Это будет замечательно -жить в третьем тысячелетии, особенно в его начале. Человек каждый день будет убеждаться: почти всё, что мы знали о любом явлении и считали, что это объективная истина, оказывается неверным». Во многом эти слова относятся и к шахматам. Но поскольку мы не в состоянии заглянуть в грядущие годы, очень может быть, что, с точки зрения будущего игры, мы всё еще не вышли из средневековья. Даже учитывая тот высокий уровень, на котором находятся шахматы сегодня.
Можно ли вернуть королевскую игру в тот сверкающий таинственный мир, где она пребывала в 19-м и на протяжении почти всего 20-го века? Не думаю. Но даже если будет найдено решение шахмат как математической задачи с конечным результатом, льщу себя надеждой, что его - и мои - строки окажутся небезынтересными для будущих историков игры.