ГЛАВА 26.

На наше счастье дверь оказалась оборудована какой-то приспособой, автоматически ее закрывающей, и нас далеко не унесло, но я все равно оказался стоящим на четвереньках. Поднявшись, я первым делом выдернул из-за пояса свой "Универсал 9мм. спец", остальные уже стояли полукругом с оружием наизготовку — Старый, загородив Ларико, поводил подобранным где-то по дороге арбалетом, Роджер обеими руками наставил свою пушку в дальний конец помещения, где мы оказались. Но никаких направленных на нас стволов и вообще чего-то такого я не заметил. Свет по-прежнему лупил нам в глаза, сирена продолжала надрываться, но ни людей, ни вообще чего-то живого видно не было и даже не чувствовалось, только вода с легким журчанием продолжала растекаться по полу. Я напряженно обшаривал глазами помещение, смахивающее на гостиничный холл с цементным полом и без мебели, только в дальнем конце оказалось что-то смахивающее на конторку. да виднелся из-за нее опрокинутый металлический стул.

Сирена наконец заткнулась, Роджер облегченно перевел дух, но пистолет прятать не спешил:

— Не понимаю… Электричество есть, сигнализация работает… Институтское помещение?

— Похоже на то, — Старый, кривясь от боли, опустился на пол. — А если так, то тут по меньшей мере один охранник должен быть.

— И всадить в нас уже магазинов восемь, — жизнерадостно дополнил Малыш.

— Они что — повымерли или запили все разом? — поинтересовался я, усаживаясь на пол, прямо в лужу… Хотя какое это значение имеет — тут везде сплошная лужа, да и с нас ручьями течет…

— Это как раз не актуально, — Роджер тоже принялся устраиваться на полу, положил ствол на колено. — Важно то, что это институтская база, а местным по какой-то причине не до нас. Вот и надо когти рвать, пока они не расчухали.

— Логично, — кивнул Малыш. — Только я бы сначала дух перевел, а то со мной сейчас пятилетний ребенок справится.

— Я его только тогда переведу, когда вылезу на поверхность, — угрюмо обронил Старый. — Ученик Чародея, а ты что скажешь?

— А я скажу немного, — я тщательно сверялся с Юрдом. — Зона дезориентации осталась позади, находимся мы на глубине метров пятнадцать-двадцать, вон те симпатичные коридорчики в конце зала выходят один на север, другой, соответственно, на юг… А сейчас, если не хотите, чтоб я у вас на руках помер, хотя бы минут пять меня ни о чем не спрашивайте. Сегодняшние мои упражнения из Магистра мокрую тряпку сделают, — я откинулся к стене, пытаясь подкопить и собрать воедино остатки Силы.

Итак, я сидел, прислонившись к стене и закрыв глаза, и в происходящее совсем не вникал, а ребята негромко переговаривались. Роджер, обращаясь, очевидно, к Старому, негромко предложил:

— Ты ведь с дыркой в ноге далеко не уйдешь… Давай хоть повязку нормальную сделаю.

— Ну давай.

Потом — треск рвущейся материи, Старый зашипел. Роджер заговорил снова:

— Ничего, вот выберемся — Гельда тебе эту дырочку в шесть секунд зачинит.

— Хотелось бы верить… Ну вот тебе и целая куча романтики, — последнее, судя по всему относилось к Ларико. — А так же пища для размышлений на этические темы. Милейших ребят-Секретников тоже ведь нехорошо убивать?

Зря это он… Хотя рана и последующее пребывание в соленой воде увеличивают стервозность индивида где-то втрое…

Ларико ответила как-то глухо, но без истерики:

— Не знаю. Теперь — не знаю. Тут, оказывается, все по-настоящему.

— Ага, а ты думала понарошку? Или кино тебе показывают. С хэппи-эндом, — Старый помолчал, потом резко сменил тему:

— Кстати, насколько я знаю, в Столице или под ней базируется институтская группа, которой руководит некий доктор Риккард. Я его когда-то хорошо знал.

— Риккард? — в голосе Малыша прозвучало удивление. — Это маленький такой, коренастый, лысый, с бородищей до пупа? Так я ж у него стажировался!

— Я тоже.

Роджер, судя по голосу, снова хмурился и теребил усы, как обычно с ним бывает, когда он в чем-то сомневается:

— И что — думаете, он вас по старому знакомству отпустит с миром и нас за компанию тоже?

Малыш вздохнул:

— А шут его знает… Во всяком случае, мужик он порядочный, и группа у него — ученые, а не эсбешники и солдатня. По крайней мере, сразу нас не пристукнут.

— Ой ли? — протянул Старый. — Мы с тобой тоже, вроде, мужики порядочные…

— Ладно, не продолжай, — великодушно разрешил Малыш. — Ваш разговор на тракте я от слова до слова слышал.

— Ничего в тайне не сохранишь… А, Ученик Чародея?

— Уж это точно, — я открыл глаза. — Отдохнуть даже не даете, так о какой порядочности тут говорить?

Роджер поднялся:

— Ну, если все в состоянии двигаться, давайте отсюда потихоньку вылезать. Для начала поступим так: мы с Малышом осмотрим коридоры, а вы сидите и будте готовы.

— Всегда готовы, — с вялой иронией откликнулся я. — Да, Роджер, я вас с дамой еще не представил: Ларико, этот человек — капитан Роджер. Операция по твоему вызволению только благодаря ему и состоялась.

— Треплется, по своему обыкновению, — Роджер галантно поклонился — зрелище забавное, принимая во внимание его растерзанный вид. Я не жалею, что пошел и рад познакомиться.

— Взаимно, — в голосе Ларико проскользнула нотка заинтересованности. Малыш подтолкнул Роджера локтем:

— Ладно, капитан, кончай хвост распускать. Еще успеешь, если мы отсюда выберемся. Ученик Чародея, одолжи-ка свою пукалку.

Я перебросил ему пистолет, он двинулся вдоль правой стены, Роджер, распластавшись по стеночке у левого кроридора, подождал, пока он достигнет поворота, вопросительно на него посмотрел. Малыш кивнул. Роджер вскинул левую руку, показывая три пальца, Малыш снова кивнул. Смех за ними наблюдать, ей-богу! Если б там, в коридорах этих кто-то был, нас бы уже раз восемнадцать успели на винегрет покрошить…

Тем временем три секунды, о которых Роджер маячил Малышу, истекли, и оба прыгнули вперед, замерли, поводя стволами, потом Роджер нагнулся и озадаченно выругался:

— Т-твою мать… Вот это уже забавно…

Малыш, очевидно не обнаружив в своем коридоре ничего интересного, присоединился к нему, потом обернулся к нам:

— Идите-ка сюда!

Я поднялся, с трудом разминая затекшие мышцы, и двинулся к ним, Старый и Ларико потянулись за мной.

Да, действительно есть на что посмотреть: посреди коридора, уходящего куда-то в темноту, лицом вниз раскинулся труп, вернее, не труп даже, а скелет в изодранной черной форме, чуть поодаль валялся автомат с разбитым в щепы прикладом. Роджер подобрал его, заглянул в патронник:

— Разряжен…

— Ты вон на что посмотри, — Старый кивком указал чуть дальше. На полу рыжевато отблескивали в тусклом свете ламп маленькие цилиндрики стрелянных гильз. Малыш подобрал одну из них:

— Слушайте, а гильзы-то свеженькие, неделя, не больше… Когда ж парень так истлеть успел?

— Его и обглодать могли, — мрачно предположил Роджер. — Уже постфактум.

Старый опустился на корточки рядом с ним, рассматривая нашивку на левом рукаве трупа:

— Так… Предположительно он относился при жизни к группе «Плутон», Институт Экспериментальной истории, соответственно.

Роджер тем временем занялся часами, потом бесстрастно, словно эксперт-криминалист, сообщил:

— Часы марки "Джейси"- знает кто-нибудь такую? — остановились, вероятно, в результате механических повреждений, в четыре часа двенадцать минут либо в шестнадцать с теми же минутами…четырнадцатого числа неизвестного месяца.

— Сегодня семнадцатое, — напомнил я.

— Получается, три дня, — пробормотал Малыш. — Или месяц и три дня.

Роджер продолжал тем же ровным тоном излагать:

— Ботинки или вообще какая-либо обувь отсутствуют. Следов от пуль, переломов, за которыми могла последовать смерть, во всяком случае не видно.

Я посмотрел на Ларико, выглядела она так, словно ее сейчас вырвет, на труп она старалась не смотреть. Я бросил ей:

— Ничего, привыкай.

Малыш тем временем обратился к Старому и Роджеру:

— Вы, шерлоки-любтиели, наша задача — выбраться из этой ямы, а не загадочные убийства распутывать.

— А может, тот, кто его так обгрыз, захочет за нас приняться… — Роджер выпрямился. — Без сапог… Что бы это значило?

— В карты он свои шлепанцы пропер. Или босиком его побегать прибило, мало ли что? Давайте выбираться, а?

— И лучше побыстрей, — подала голос Ларико. — Нехорошо зздесь.

— Это уж точно, — буркнул я. — Что-то нездоровое тут творится, не знаю, что именно, но лучше не засиживаться.

— Тогда действительно давайте валить, — Роджер посерьезнел еще больше. — Для начала по глотку, — он отстегнул от пояса флягу и пустил ее по кругу. Слегка разбавленный спирт тепло растекся внутри, стало чуть полегче.

— Да, еще момент: там, как вы заметили, темно. Ученик Чародея, факела у тебя?

— Вроде… А, чтоб тебя! — я почувствовал, что заливаюсь краской. — Мешок-то я посеял, пока там нырял!

— Ладно, не возвращаться же, — проворчал Роджер. — И по какому коридору пойдем? Оба узкие, оба темные…

— Лучше по южному. Хромой-то с Гельдой будут нас за Южными воротами ждать, — предложил я. Малыш кивнул:

— Резонно. Кстати, забери свой ствол. Ты, вроде, и в темноте нормально видишь.

— Не жалуюсь, — буркнул я, первым углубляясь во тьму коридора.

Брели мы уже довольно долго, стараясь не растягиваться, я, естественно, впереди, напряженно зондируя обстановку и выстукивая Хельмебртом дорогу, словно посохом. Конечно, так использовать меч с именем и Силовыми характеристиками — варварство чистейшей воды, но если я вместе с Хельмбертом загремлю куда-нибудь в бездонный колодец, это будет совсем не смешно… А потом под моей левой рукой, которой я придерживался за стенку, возникла пустота. Ага, угол — поворот или что-то в этом роде…. А чуть дальше, сантиметрах в пятнадцати от угла — рубильник. Освещение, наверно — а что еще на углу располагают…

— Да будет свет! — гордо провозгласил я и дернул рукоятку рубильника. И стал свет.

— Да будет, — щурясь и моргая кивнул Старый. — Только в следующий раз я тебе за такие эксперименты по соплям надаю…если оба живы останемся.

Вообще-то он прав, мало ли чем может оказаться незнакомый рубильник…. Например, может открывать шлюзы, кингстоны, или как оно тут зовется… Поэтому я ограничился нейтральным:

— Если б оголенный провод, было б веселей.

Малыш с Роджером тем временем осматривались. Зальчик оказался поменьше первого и такой же пустой, только в дальнем конце приоткрытая железная дверь. А вот беспокойство мое все увеличивается — чувствую Силу, неопределимую покуда, ощущение — как от здобного, хищного взгляда на спине, но стоит сосредоточиться на ней, как взгляд дробится на сотни булавочных уколов и пропадает. Зондаж, не иначе…

— Слушайте, давайте-ка отсюда ноги поскорей сделаем, а то мне тут очень не нравится.

— Принимается, — буркнул Малыш, подошел к железной двери, распахнул, выругался и сообщил:

— Да тут, похоже, настоящая бойня была!

Я в три прыжка оказался рядом с ним. Сдается мне, он прав…

За дверью лежала совсем небольшая комнатешка, буквой «Г» загибающаяся налево, а на полу оказалось еще два скелета в знакомой уже черной форме, чуть поодаль — еще один, в шлеме и кольчуге, с иззубренным боевым топором.

— Тоже группа «Плутон», — определил Старый, наклоняясь над ними. — Автоматы разряжены, гильзы выброшены сравнительно недавно, на оружии даже смазка сохранилась.

— И все без ремней и сапог, — мрачно дополнил Роджер. Я остановился у скелета в кольчуге, некоторое время пялился на него, потом изрек:

— Это не человек.

Действительно, на человечьи эти кости мало походили — существо, которому они принадлежали, при жизни явно было гуманоидом, но ростом чуть побольше метра, зато невероятно широким, с толстенной, мощной костной структурой. Да и топор рядом с ним вряд ли человеку бы по руке пришелся.

— А кто это? — голос Ларико слегка дрогнул.

— По-моему, гном.

Малыш почесал в затылке:

— Что ж получается — институтчики с гномами поцапались?

Роджер покачал головой:

— Как ты думаешь, что бывает с человеком после удара вот таким вот топориком?

— Две половинки человека… А что ж тут тогда было?

— Вот сейчас разбираться не время, — я нервно постукивал себя Хельмбертом по плечу. — Чтоб тут ни стряслось, надо драпать побыстрей. Нас вот-вот атакуют.

— Кто?

— Сам бы хотел знать… Ладно, пошли, — и я снова двинулся вперед.

Миновав поворот, я остановился и ошалело присвистнул — комнатка выходила в длинный, метров тридцать, зал обрывающийся низкой платформой, а дальше тянулся тоннель, заканчивающийсяя каменной стеной на севере и уходящий в темноту, пронизанную редкими красноватыми лампочками, на юге. Я соскочил с платформы и тут же споткнулся о матово блестящий металлический рельс:

— Эт-то что еще?!

— Не видишь — подземка, — Малыш, похоже, решил ничему не удивляться. Он спрыгнул и остановился рядом со мной:

— И когда следующий поезд?

— Откуда она тут взяться-то могла? — Роджер тоже спрыгнул с платформы. Малыш невозмутимо пожал плечами:

— Построили, наверно… Но вопрос в том, можно ли по этому тоннелю куда-то выбраться.

— Раз есть тоннель, должна быть и следующая станция, — рассудительно заметил Старый.

— Ага, а так же газетный киоск и торговля прохладительными напитками… Через сотню-другую километров, — Малыш сплюнул.

— Ну, других вариантов все равно нет, — я задумчиво уставился в темноту. — Зато в таких вот штучках всегда должны быть вентиляционные ходы… Да и тоннель идет к югу, то есть в нужном направлении.

Старый оскалился:

— Бред какой-то… — помолчал и добавил:- Группа Риккарда занималась гномами, я об этом что-то слышал. Выходит, они все погибли.

Ох, не нравится мне его голос… Я рявкнул:

— Меня с ними не было! Кто б там ни был, он еще узнает, что такое Чародей. Все, ходу!

Мы топаем по тоннелю уже не меньше получаса, я, как обычно, пру впереди с видом тяжелого танка, стараясь сохранить на физиономии бодрое и решительное выражение и пресекая поползновения оной к вытьягиванию. А вытягиваться ей, прямо скажем, есть от чего — чужая Сила становится все более ощутимой, давит как пресс. И не нежить это, а что-то живое, причем не одно существо, а множество, связанное объединенной Силой, хищной и ненавидящей. И вся она сосредотачивается на мне… Ребятам, конечно, тоже перепадает — за мной идет Ларико, я спиной ощущаю ее страх, и бодрости мне это как-то не прибавляет, но не могу ж я ей сказать: "А ну-ка, перестань бояться!", тем паче, что сам из последних сил держусь, пот по физиономии градом катится. От основного тоннеля то вправо, то влево ответвляются какие-то низенькие ходы, но в них меня свернуть не заставишь — оттуда так и несет чем-то скверным. Смертью оттуда несет…

Ларико сзади простонала:

— Слушайте, давайте передохнем немного, а то чем дальше, тем хуже…

Я кивнул. Как бы мне ни хотелось отсюда выбраться, но покуда я больше ни шагу ступить не могу, мышцы как свинцом налиты. Очевидно, побочный эффект Силовой борьбы…

Мы молча опустились на землю. Так, надо бы прислушаться… Основное сосредоточие врагов сзади, чуть ли не на пятки нам наступают. Впереди тоже есть, но там их поменьше. Малыш пробормотал:

— Сколько лет живу, а такого мандража не припомню… Не нравится мне все это…

— А кому нравится? — окрысился Старый. — А может, мы коридором ошиблись?

— Назад поворачивать нельзя, там смерть, — хрипло сообщил я. И в тот же миг почувствовал удар чужой Силы, волна ее ненависти захлестнула меня с головой, я шкурой ощутил ее желание до меня добраться — до моей плоти, до моей Силы… В игру вступил Юрд, ощущение страха несколько утихло, чужая Сила отступила. Пока отступила.

— Э, Ученик Чародея, что с тобой?

Да, похоже, видок у меня еще тот… Просто чувствую, как кровь от щек отлила. Стискиваю рукоять Хельмберта, чтобы подавить дрожь в руках:

— Психическая атака… Кто б там ни был, он понимает, что надо первым делом меня обезвредить.

Роджер до этого момента что-то сосредоточенно обдумывавший, поднимает голову и негромко спрашивает:

— Те, кто там… Их много и они маленькие, так?

— Так.

— Без ремней и сапог… — раздумчиво повторил он. — А ремни и сапоги из кожи. Помнишь, что пацан в Нижнем городе рассказывал?

— Ты думаешь… — у меня даже голос прервался. Роджер кивнул:

— Крысы. Много крыс.

— Только-то, — усмехнулась было Ларико, но замерла, увидев, как у меня, несмотря на все старания, рожа вытягивается на добрых полметра. Вот оно что… Но откуда взялась та Сила, что их держит? Она ж явно разумного происхождения… Ладно, сейчас в этом разбираться не время.

Рывком поднимаюсь с земли:

— Пошли. Сваливать надо — чем быстрей, тем лучше.

И в следующую секунду начинается атака — та Сила пригибает меня к земле, парализует волю… Бросаю вперед, как можно дальше, знак Огня, где-то впереди, пока еще далеко — многоголосый негодующий писк. Основная сила — та, что позади — в ответ на мой удар усиливает прессинг, теперь его мишень не только я. Краем глаза вижу, как Роджер, сжав руками голову, оседает на землю, заваливается вперед Ларико…

Новый натиск чужой Силы швыряет меня на колени, злоба ее не дает подняться, застилает глаза серой пеленой. Чувствую, как моя Сила, моя жизнь потихоньку уходит из меня, кажется, уже слышу топот тысяч и тысяч маленьких лап, Юрд подкачивает мне Силу, но и этого не хватает…

Ну нет, какая угодно смерть, только не такая! На меня накатывает ни с чем не сравнимое омерзение, оно пересиливает даже страх и усталость, и я поднимаюсь на ноги. Прессинг усиливается, я знаю, что долго мне не продержаться, но тут совершенно неожиданно появляется третья Сила, подключается ко мне, заставляет выпрямиться, поднять меч — и я вижу вдруг четко, как на картинке, всю структуру этой мерзостной стаи — тончайшие коричневые Силовые нити, сходящиеся в одну точку. Они связаны и между собой, но стоит ударить в точку пересечения — и связи распадутся… Это я понимаю уже не умом, спинным мозгом, выкрикиваю, словно заклинание, короткое и яростное ругательство, вычерчиваю в воздухе Хельмбертом знак Силы, собираю его в микронной толщины луч — и направляю в эту точку.

Прессинг сразу исчезает, но пропадает и контакт с Силой, поддерживавшей меня, я стою на подгибающихся ногах, опершись на Хельмберт как на трость. Стена чужой, непонятной Силы, двигавшей крысами, рассыпалась как стекло, вдребезги, распалась на тысячи осколков, до сих пор смертельно опасных, хотя сейчас ими движет всего навсего голод. Собираю остатки своей Силы, бросаю в них огонь и оседаю на землю. Сейчас — будь что будет, я выхожу из игры. Кто-то, кажется, Малыш, подхватывает меня на руки, куда-то несет, сворачиваем с прямой, приоткрыв на момент глаза, успеваю заметить, как Роджер, по-кошачьи прингувшись, швыряет за поворот одну за другой две гранаты, а потом опять опускается пелена тумана.

Дальнейшего я не отразил, мне только показалось, что мы долго бежали вверх по винтовой лестнице, вернее, бежал Малыш, а я находился у него на руках, фактически в полном отрубе. Потом за нами захлопнулась какая-то дверь, лязгнул засов, и меня бережно опустили на пол. Пол, по-моему, железный.

С этого момента я начал потихоньку приходить в себя — спасибо Юрду. Но окончательно очнулся только тогда, когда кто-то принялся осторожно похлопывать меня по щекам:

— Э, Ученик Чародея, ты в порядке?

— В полном. Отвали, — пробормотал я, подтянул под себя ноги и уселся, привалившись спиной к стене. Только после этого я открыл глаза. Надо мной наклонился Роджер:

— Наконец-то… Мы уж думали, ты все…

— Не дождетесь. Все в сборе?

— Все. Сказочный фарт.

— Мы еще не выбрались, — напомнил Старый. Я приподнялся еще немного и огляделся. Комнатешка что надо — примерно десять на десять метров, и абсолютно пустая. В дальнем конце вдоль стен поднимаются два железных трапа, на уровне метров трех железная же галерея, под ней — три распахнутых двери, откуда несет какой-то затхлостью. На стене между ними останки переговорного устройства — такое ощущение, что по нему от души кувалдой врезали… Посреди комнаты валяются какие-то деревянные обломки, скомканная черная куртка, пожарный багор… И везде — отстрелянные гильзы. Картинка ясная.

— Теперь понятно, как группа Риккарда погибла, — Старый чуть скособочился у стены, стараясь поудобней устроить раненую ногу. — Слушай, Ученик Чародея, а что там внизу было, кроме крыс?

— Было — и нет, чего нам еще надо… — пробурчал я. — Психическая атака. А потом, сдается мне, этими крысами кто-то управлял, уж больно организованно они действовали.

— Слушай, — Малыш мелко и часто дышал, привалившись к стене, — а Братство твое могло такую штуку устроить?

— А почему бы нет? Насколько я понял, шуточка в их стиле.

— Так Орден, получается, не стрелять в нас должен, а памятник нам поставить… Эта команда крысиная вполне могла в Столицу визит сделать.

— Да, а что это ты так дышишь? — Роджер с тревогой глянул на него, Малыш поморщился:

— Да, похоже, пара ребер треснула — обломком долбануло.

И он еще после этого меня на руках черт-те сколько пер! Но пока, что и говорить, везение просто сказочное: не только сами все уцелели, но и Ларико выдернули. А она пока в разговоре участия не принимает, сидит у стенки, лицо осунувшееся, глаза закрыты… Свезло ей, конечно — ничего себе, первое знакомство с чужим миром…

— Меня вот что смущает, — задумчиво нахмурился Старый. — Электричество работает, к тому же на аварийное питание это не похоже, значит, основной генератор цел. А по идее, эвакуируясь, они должны были его взорвать.

— Маза такова, — проворчал я угрюмо, — что эвакуироваться, похоже, никто не успел. А если и успел, так ему не до того было, чтоб генераторами заниматься.

— Жаль, если Риккард погиб, — Малыш вздохнул и тут же сморщился от боли в боку. Роджер выглядел куда более озабоченным:

— А ведь на этом ярусе тоже крысы могут быть… Интересно, а почему они проводку не тронули?

Я помотал головой:

— Здесь крыс не было, или я не Чародей. Не знаю, почему — но сюда они даже и не совались. Все, кто погиб — погибли внизу, в тоннеле.

— А чего ж их туда понесло? — продолжал недоумевать Роджер, я сумрачно усмехнулся:

— Психическая атака. А на местных, сдается мне, навалились еще посильней, чем на нас. Да, кстати о птичках: кто это из вас мне там, внизу, чародейством помогал?

Мне никто не ответил. Что это точно не Гельда была, я уверен — уж ее-то я бы узнал. Я по очереди обвел всех взглядом. Малыш? нет, я его давно знаю, с ним в этом плане глуховато. То же относится и к Старому. Ларико? Тоже знаю не один год, и ничего такого за ней не наблюдается, хоть я ее еще в Бурге и дразнил ведьмой… Роджер? Его я еще в первую нашу встречу на сей предмет прозондировал.

Ларико открыла глаза:

— Знаете, по-моему, это потом можно выяснить. Надо из этих катакомб выбираться.

— Логично, — согласился я. — Только я в ближайшие пять минут даже пальцем шевельнуть не смогу.

— А фляжку ко рту поднести сможешь? — поинтересовался Роджер.

— Где? — тут же оживился Малыш.

Фляжка дважды обошла круг и опустела. Я прикрыл глаза, чувствуя, как по телу разливается живительное тепло от спирта — очень вовремя, а то я себя в мокрых шмотках чувствую несколько неловко. Малыш вытер рукавом усы:

— Сейчас бы еще покурить…

— Что б вы без меня делали… — Роджер полез за пазуху, извлек какой-то сверточек, размотал несколько слоев непромокаемой кожи и продемонстрировал нам полдесятка сигарет. Мы все, в том числе и Ларико, испустили хищные гортанные вопли. Роджер недоуменно приподнял брови:

— А что, дама тоже курит?

— Дама, как и я, из России, — информировал я. — Ты так и собираешься свои сигареты держать?

Сигареты оказались волглыми, даже слегка пожелтевшими — но какая ерунда! Я уже оклемался настолько, что смог даже поднести всем огонька от пальцев. Вроде, идиотизм — измотаны, как собаки, двое пострадавших, и вообще еле спаслись, да и спаслись ли еще — и в то же время элементарная сигарета дарует нам чуть ли не эйфорию. Малыш — тот вообще размечтался:

— Эх, сейчас бы еще в душ!

— Иди ты со своим душем! — подключился я. — Лучше сауны ничего пока не придумано.

— Потянет и сауна, — чинно согласился Роджер. — А потом порции три-четыре сосисок в томате…

— С пивом, — сладострастно улыбнулся Старый. — Вот представь: открываешь баночку, садишься перед телевизором смотреть футбол…

— Я больше бейсбол любил, — признался Роджер. — А кто-нибудь из вас помнит, что такое шлепанцы?

Я поднял руку:

— Насчет пива протестую! Пиво в бутылках лучше, у него вкус особый. Особенно когда бутылочка только из холодильника, запотевшая такая…

— Замолчите, садисты! — взмолилась Ларико. — Может, мы все-таки выбираться отсюда будем?

— Принимается, — одобрил я. — А то у меня душа не на месте — ох, как не нравится мне, что я Гельду с Хромым оставил!

Малыш проворно ощупал мою макушку:

— Не бойся — не растут пока.

Старый, опершись на руки, сел более прямо:

— Кроме шуток, есть еще соображения, по которым надо убираться: если кто-то из команды Риккарда спасся, сюда прибудет команда ликвидаторов. Или просто вздумается им посмотреть, с чего группа вдруг замолчала, а когда появятся и увидят — будут палить во все, что шевелится.

— Эх, припасов здесь, наверно, — вздохнул Малыш. — Хотя не стоит из-за них рисковать.

— Это ты правильно заметил, — усмехнулся Роджер. — А кто-нибудь знает, в какой тут стороне выход?

Я сверился с Юрдом и сообщил:

— Сейчас мы на глубине одиннадцать метров. Вообще-то все это смахивает на типовую институтскую базу, а у них обычно несколько выходов, просто на всякий пожарный.

— Ты что — на типовых подземных базах бывал? — вскинулся Старый. Я пожал плечами:

— Похоже на то… Судя по всему, мы находимся в нижнем ярусе — подсобные помещения, кладовые… Второй обычно самый обширный — жилые помещения, арсенал, технический отсек. Третий — наблюдательные пункты и, соответственно, выход.

— Только подземка в эту схему не укладывается, — пробормотал Малыш. — Кому, интересно, понадобилось ее долбить?

— Да шут его знает. имею следующее предложение, — я тоже встал, размялся, — сейчас поделимся на три группы. Первая — Старый и Ларико _ остаются здесь, вторая в составе Малыша и Роджера, пойдет по левому коридору, третья в составе меня — по правому.

— Разделяться… — недовольно пробурчал Роджер.

— Зато наверняка быстрей получится, — я вынул из-за пояса «Универсал», снял его с предохранителя. — Ну, вас учить не надо, кого встретите — бейте в репу, или скажите, что меня сейчас позовете.

— И возвращайтесь побыстрей, — напутствовала нас Ларико, обращаясь уже к нашим спинам.

Я прогремел каблуками по железным ступенькам, вошел в открытую дверь. Так и есть, типовая база, второй ярус в два этажа, наверх ведут такие же металлические трапы, а там по преиметру вдоль стен тянутся галереи с рядами дверей, соединенных между собой мостками. И еще тянется целая куча каких-то толстенных кабелей, до которых мне дела нет. Эх, сейчас бы еще вспомнить, когда я успел на типовой институтской базе побывать… Да еще вряд ли на одной. Точно помню, что на втором ярусе должен быть ход на третий. Но двери, как обычно, без маркировок… Печально, зато есть повод этот ярус осмотреть — век бы себе не простил, если б этого не сделал. "Пойди, разузнай и разнюхай"- начертано на семейном гербе мангус…я хотел сказать, Чародея.

Чтоб создать для себя видимость полезной деятельности, я сразу взбежал на второй этаж, заглянул в первую попавшуюся дверь. Свет горит… И сразу ясно, что жилое помещение — две койки по бокам, стенной шкаф… Но уходили отсюда весьма поспешно и, похоже, не без драки — бардак просто жуткий, по всему полу рассыпаны какие-то бумаги, все исписанные и исчерканные, настольная лампа выдернута из гнезда, что называется, с мясом, тумбочка опрокинута, из шкафа на пол вывалены какие-то шмотки, посреди комнаты валяется армейский ботинок, к сожалению, всего один. Правый. Там же, на полу, раздавленный тюбик зубной пасты, выстреливший содержимое метра на два, и на бумагах — какие-то бурые пятна, подозрительно смахивающие на засохшую кровь. Полное запустение… Я наугад подобрал с полу какой-то листок — сплошь непонятные математические выкладки. Да, тут ловить нечего.

Я вышел из комнаты и направился по мостку на другую сторону «колодца», держа ствол наготове. Непохоже, чтоб на меня тут кто-то порывался напасть, но все равно спокойней. Так, а вот и дверца, напоминающая искомую. Поглядим…

Держа пушку обеими руками, я изо всех сил пнул дверь, намереваясь прыгнуть внутрь, но тот, кто эту базу строил, наверняка не те книжки читал: вопреки всем боевиковым стандартам, дверь открывалась наружу. Естественно, когда я ее открыл, на меня никто не набросился — даже слегка разочаровывает. Тут оказалось темно, но света, падающего из коридора, оказалось вполне достаточно, чтобы определить — вычислительный центр, правда весь разгромленный. Пол усыпан битым стеклом, осколками пластика, какими-то электронными потрохами… Вряд ли что-то уцелело. А дальше, если я правильно помню, находятся генераторный отсек и отсек переброса.

Я быстро прошел в соседнее помещение. Так и есть — в громадной комнате с бетонным полом и стенами, матово мерцая экранами, расположилась она. Машина временного переброса. Обратный билет в свой мир.

Нет, радоваться пока погодим — а вдруг она еще и не пашет? Хотя нет, судя по индикаторам, вполне в рабочем состоянии, и ничего в ней не закоротило. И стартовая площадочка хорошая, рассчитана где-то на полтонны, рубильник на ней же расположен, так что вполне можно убраться, прикрыв за собой дверцу.

Я исполнил короткий боевой танец и испустил радостный вопль, снизу тут же послышался голос Малыша:

— Чего вопишь, как потерпевший? Крыса в штаны забралась?

— Сам ты… Поднимайтесь сюда, бегом!

Не знаю, как насчет бегом, но поднялись они довольно быстро, все четверо, я встретил их в дверях.

— А мы выход нашли, — сообщил Роджер.

Я скромно потупился:

— Я тоже, хотя и несколько иной, — а потом драматическим жестом указал на машину.

Реакцию это вызвало не вполне мной ожидаемую — Ларико вообще не поняла, чего это я так обрадовался, Роджер нахмурился, поигрывая пистолетом, а Малыш негромко выругался и запустил пятерню в волосы. Заинтересовался, кажется, только Старый:

— И работает?

— Должна бы.

Снова возникла долгая, неприятная какая-то пауза, потом Малыш приблизился к машине, неторопливо ее осмотрел, повернулся к нам:

— Это здорово, конечно… Но вот такой вопрос: а вы считаете, нам есть, куда уходить?

Хорошее настроение сразу испарилось. Куда уходить… Вот гадство, еще недели две назад спал и видел, как я в моем родном мире окажусь, а тут возникает такой простенький вопрос: а что я там, собственно, делать буду? Тем паче, там есть мой дубликат, вполне реальный Михаил Ордынцев, художник… А я что умею? Нежить истреблять? Там это никому не нужно и не интересно…

Роджер заговорил первым:

— Даже если б и было, куда, я все равно не имею права свалить. Меня ребята в Гнезде ждут, — он замолчал и вопросительно уставился на меня, я пробормотал:

— Я бы пошел… Только Гельду-то я как тут оставлю? А с собой ее не потащишь.

— Тем более, нас найдут в любом другом мире, — теперь и Старый выглядел очень недовольным. — Институтские каналы все под контролем, так что нас по незарегистрированному перебросу вычислят, куда б мы ни забрались. И, кстати, вычислять будут куда активней, чем сейчас.

Ларико посмотрела на Старого:

— И что, через эту штуку можно домой вернуться?

— Можно, — вздохнул он. — Если, конечно, есть дом.

— Мой дом, похоже, здесь, — проговорил я. — Отныне и во веки веков.

— Аминь, — мрачно усмехнулся Малыш. — Полностью солидарен.

Ларико неожиданно улыбнулась:

— Ну, раз так — пусть стоит. И вообще, давайте наружу выбираться, а то я уже по солнцу соскучилась.

Я кивнул:

— Годится. Вы пока разведайте, что снаружи, а я в этой машинке покопаюсь. Чисто из спортивного интереса, прослежу, куда с нее в последний раз перебрасывались.

Ларико округлила глаза:

— Ты что — с ней обращаться умеешь?

— Похоже на то.

Малыш поправил пояс с секирой:

— Ладно, только долго не задерживайтесь. А я тут секунды лишней не останусь.

— Катитесь, — напутствовал Старый. — Я еще малость передохну — копыто разболелось, просто сил никаких.

— Скоро придем, — пообещал Роджер, потом он, Ларико и Малыш загремели ступенями куда-то вверх.

Я повернулся к Старому, он смотрел не на машину, а на меня:

— Все же хочется свалить, а, Ученик Чародея?

Я снова тяжело вздохнул:

— Не без… Только как ни грустно, Малыш прав: сваливать мне некуда.

Старый немного посидел молча, потом поднялся и вышел в коридор, а я продолжал увлеченно щелкать клавишами. Как я и предполагал, информация в блоке слежения закодирована. Ничего, я этот код скоренько расколю… Пистолет я убрал за пояс и выпростал из штанов мокрую рубаху — пускай хоть немного подсохнет. Я так увлекся, что чуть не пропустил сигнал Юрда "Опасность!" и уловил его, только услышав шаги за спиной.

Я резко повернулся, потянувшись к ножу на голени — и замер, уставившись на ствол автомата. Автомат — еще не самое плохое. куда меньше мне понравилось то, что держал его жилистый и ражий детинушка в форме Секретника и твердой мускулистой лапой направлял его мне в живот. В брюхо.

От неожиданности я только и смог, что тупо выговорить:

— Привет…

— Детина оскалился:

— Привет. А сейчас руки за голову сделай и выходи не торопясь. И главное, без глупостей. Резких движений не делай.

Конечно, снять его я б смог без особого труда, но ведь он не один тут, и пока я его снимаю, остальные меня вполне могут изрешетить. И ребят за компанию. Ладно, для начала прикинем, что тут к чему. Я заложил руки за голову и, мысленно матерясь, на чем свет стоит, двинулся к выходу.

Ребята оказались выстроенными вдоль стенки галереи, так же с руками за головой, под прицелом пяти автоматов. Автоматы держали в лапах Секретники, и такое ощущение, что эти игрушки им не в диковинку…. Тут же находилась и Гельда, вид у нее был втрепанный и напуганный — объяснялось это тем, что ее держал за волосы Хромой, уперев ей под подбородок дуло тяжелого, с длинным стволом, пистолета. Секретник легонько подпихнул меня стволом автомата, я встал рядом с Малышом. Да, пока что рыпаться и думать нечего — нашпигуют свинцом, как поросенка…

Роджер опомнился первым:

— Что за представление, Гарви? Что этот балаган значит?

На физиономии Хромого появилось подобие кислой улыбки:

— Этот, как ты говоришь, балаган значит то, что я использовал момент и подвернувшуюся возможность. Проигрывать надо уметь, — где-то я уже подобную фразочку слышал…

— Как получилось, что ты с этими ублюдками связался? И чего ты хочешь от нас?

— Эти люди в данный момент находятся под моим командованием. А связан я с ними таким образом, что я человек Верховного Магистра Даэла, но сейчас действую не от его имени, просто хочу с вами кое о чем договориться. Это, сам понимаешь, проще делать, когда все козыри у тебя в руках.

— Это называется предательством.

— Называй как хочешь. У меня появился шанс, и упускать его — преступление.

Роджер побагровел:

— Ах ты… — и он начал длинную тираду, а когда у него не хватило дыхания, Малыш подхватил и развил мысль, вкратце сводившуюся к тому, что Хромой относится ко всем наиболее омерзительным представителям местной фауны и страдает всеми мыслимыми и немыслимыми половыми извращениями и венерическими болезнями. Меня так и подмывало подключиться к этому, но на данный момент есть дело поважней. Надо прикинуть, смогу ли я срубить Хромого знаком, не зацепив при этом Гельду. Ага, есть такая возможность. Только Силу еще чуть подконцентрировать…

Я резко выбросил вперед правую руку, но Секретник слева от меня оказался проворней. Я только успел заметить мелькнувший автоматный приклад, а потом металлический пол галереи встал дыбом и крепко съездил меня по лбу.