XXII
За обедом мама смотрит на Володю.
"Он побледнел и похудел с тех пор, как ему попалась эта несчастная книжка. И весь он переменился, — характером и всем. Говорят, характер перед смертью меняется. Что, если он умрет?"
"Ах, нет, нет, не дай, господи!"
Ложка задрожала в ее руке. Она подняла к образу боязливые глаза.
— Володя, да отчего ж ты не доел супа? — испуганно спрашивает она.
— Не хочется, мама.
— Володя, не капризничай, голубчик, — ведь это же вредно — не есть супу.
Володя лениво улыбается и медленно кончает суп. Мама налила ему слишком полную тарелку. Он откидывается на спинку стула и хочет сказать с досады, что суп был невкусен. Но у мамы такое обеспокоенное лицо, что Володя не смеет говорить об этом и бледно улыбается.
— Теперь я сыт, — говорит он.
— Ах, нет, Володя, сегодня все твое любимое.
Володя печально вздыхает: он уже знает, что если мама говорит о его любимых блюдах, то это значит: будет его пичкать. Он догадывается, что и за чаем мама заставит его, как и вчера, есть мясо.