Глава ВОСЬМАЯ

От Парижа до Бордо было почти пятьсот километров. Кристи пришла в ужас, представив, что несколько часов ей придется находиться в замкнутом пространстве автомобиля бок о бок с Арманом.

И вот позади осталась половина пути. Все оказалось даже труднее, чем Кристи предполагала. В роскошный «ситроен» Армана они сели, будучи почти врагами. Все утро они ссорились и спорили. Кристи никак не хотела соглашаться с тем, что он ей предлагал. Но решающую роль снова сыграл его главный козырь — дети. Получить возможность увидеть, узнать их — вот что для Кристи важно, а без разрешения их отца это было невозможно. Прекрасно понимая это, Арман безжалостно шантажировал ее.

Она раздраженно провела рукой по замше, из которой был сшит ее новый брючный костюм. Это все ей не принадлежит: ни вещи, ни жизнь, ни этот мужчина. Она бы с радостью надела свои вылинявшие джинсы и куртку защитного цвета. Она не собиралась становиться копией сестры. И хотя Арман отрицал свое стремление превратить ее в Колетт, его настойчивость в выборе одежды свидетельствовала об обратном.

Не успела она этим утром войти в его номер, как он сказал:

— Ты не можешь появиться в Креси в этой одежде.

— У меня с собой не так много вещей, — ответила Кристи.

— Я немедленно закажу для тебя одежду, и ее доставят в отель.

— Нет! Я сама пойду в магазин и куплю.

— Это займет слишком много времени. Почти во всех Домах моды есть размеры Колетт…

— Я — не Колетт.

Пауза. Арман увидел боль и возмущение в глазах стоящей напротив девушки, так похожей на его пропавшую жену. Но в глазах Колетт он никогда не видел такого мятежного огня.

— Я попрошу, чтобы прислали побольше нарядов. Чтобы ты могла выбрать по своему вкусу.

— Я не могу позволить себе одежду «от кутюр».

— Я заплачу.

— Нет!

— Ты хочешь увидеть детей своей сестры?

— Ты знаешь, что да.

— Это произойдет только на моих условиях, Кристи. Или не произойдет вообще.

Он шантажировал ее без малейших угрызений совести. И Кристи сдалась.

— Ладно. Только знай, что я люблю яркие цвета.

Голубой, зеленый, желтый… Ничего черного или нейтрального.

Снова пауза. Между ними уже проскакивали искры, но Кристи решила стоять насмерть. Не так уж она любила яркие цвета, но вчерашнее вечернее платье, выбранное Арманом, было черным, на Шармэн был черно-белый костюм. А она не хочет быть похожей на нее. Ни в чем!

В итоге спор она выиграла. Уже без раздражения, а с удовлетворенной улыбкой Кристи погладила мягкую замшу. Блузка с длинными рукавами и брюки были однотонного синего цвета, а жилет и пояс имели бирюзовые и зеленые вкрапления. К костюму прилагались синие замшевые туфли с зеленой отделкой. Но даже при таком неожиданном сочетании наряд был удивительно элегантным.

В багажнике машины лежал чемодан, полный новых нарядов, за которые заплатил Арман. Во сколько это обошлось ему, Кристи могла только догадываться. Она согласилась выполнять все его приказы, потому что Пьер и Элоиза стоили любых ее уступок.

— Расскажи о себе, Кристи, — вдруг попросил Арман.

Они проезжали прекрасные места — деревни, леса, обширные виноградники. Кристи коротко пересказала ему главные события своей жизни, перечислила страны, куда направляли Джона по службе и в которых ей пришлось жить, о не полученном из-за частых переездов образовании и, как результат, о работе медицинской сестры, а иногда — сиделки.

— А мужчины? В твоей жизни есть кто-нибудь? — спросил Арман, испытующе глядя на нее.

Видимо, прикидывает, сколько я могу пробыть в Креси, догадалась Кристи.

— В настоящий момент — нет. Джон долго болел, поэтому у меня ни на что не оставалось времени.

— Это было, наверное, очень тяжело?

— Да. Я бы никому такого не пожелала, — честно призналась Кристи.

Арман понимающе кивнул.

— Ты очень заботливая.

Улыбка, сопровождавшая эти слова, согрела Кристи и в то же время всколыхнула все запретные чувства к этому мужчине. В который уже раз она позавидовала своей сестре… и Шармэн. Когда Арман хотел, он мог быть чертовски обаятельным. А в сочетании с мужественной красотой и аристократизмом это была убийственная смесь.

— А откуда такой великолепный французский? — поинтересовался он.

От этого комплимента Кристи совсем растаяла.

— Как я уже говорила, Джон несколько лет служил на Филиппинах. На каникулы мы ездили в Нумеа.

— А-а, Новая Каледония…

— Да. Там все говорят по-французски. Я легко все схватывала, да и язык мне очень понравился.

Бетти поощряла меня, покупала учебники и кассеты. Я уже была во Франции однажды: в Париже и Провансе.

— Когда?

— Десять лет назад.

— Еще до того, как я женился на Колетт, — пробормотал Арман.

Если бы их жизненные пути пересеклись тогда… Тоска по несостоявшемуся охватила Кристи.

— Не забывай, что ты француженка по происхождению, — напомнил Арман. — Ты наверняка говорила по-французски до землетрясения. Может, это то же сыграло свою роль в том, что ты так легко его выучила?

Странно, эта простая мысль даже не пришла ей в голову. Кристи решила направить разговор в другое русло.

— Расскажи мне, как жила Колетт после землетрясения, — попросила она. А вдруг их с сестрой пути когда-то уже пересекались? В Париже, Провансе, Нью-Йорке?..

— Вы всей семьей путешествовали по Турции, — начал Арман издалека. Он слегка нахмурился, вспоминая известные ему факты. — Вы обе с отцом и матерью, братом вашего отца и его женой и родителя ми отца сделали остановку в деревне, которая оказалась в самом эпицентре землетрясения. Колетт и вашу тетю нашли на следующий день живыми, остальные погибли. Тебя считали пропавшей без вести, а по сути, тоже погибшей.

— А почему я была не с ними?

— Твоя тетя сказала, что в том паническом хаосе ты потерялась.

— А какая у меня была фамилия?

— Шобер.

Кристина Шобер. Кристина и Колетт Шобер.

— А как звали моих родителей, ты не знаешь?

— Мари и Филипп.

— А родители моей матери? Какая у нее была семья?

— У нее не было семьи. Как я понял, она была ирландкой. Сиротой. Филипп познакомился с ней, когда оба они работали в Корпусе мира.

Сирота, с грустью подумала Кристи. Как и ее дочери.

— Твоя тетя удочерила Колетт и привезла ее домой, во Францию, — продолжил Арман свой рассказ. — Тетю звали Одиль. У нее не могло быть своих детей после травм, полученных во время землетрясения. Спустя какое-то время она вышла замуж за винодела, вдовца, у которого были взрослые дети. Его зовут Огюст Дешан. Его виноградник неподалеку от Бордо. Одиль успела увидеть нашу с Колетт свадьбу и умерла два года спустя.

Еще одна потеря.

— Была ли Колетт близка со своим отчимом и его детьми? — спросила Кристи, надеясь, что эти люди стали для ее сестры семьей.

— Огюст всегда был добр к ней, но не близок. Его сыновья намного старше Колетт, и они не стали одной семьей.

Значит, ее сестра была очень одинока и некому было оказать ей поддержку в трудную минуту. Жизнь с семьей Армана под одной крышей, отчуждение в отношениях с мужем… Бедная сестра! Был ли кто-нибудь из клана Дютурнье добр к ней?

Что ж, теперь она сможет все увидеть своими глазами. Кристи вдруг поняла, что не только ради детей согласилась она на эту поездку. Она не сомневалась, что в Креси произошло что-то, что заставило Колетт поспешно уехать в Женеву, несмотря на то, что ее муж и так сделал запрос и получил отрицательный ответ.

Кристи предпринимала отчаянные попытки игнорировать будоражащую ее близость Армана Дютурнье. Она неотрывно смотрела на прекрасные ландшафты долины Луары, через которую они проезжали. Они были в самом сердце страны коньяка. За окном мелькали прекрасные пейзажи, но все мысли Кристи были поглощены тем, что ее ждет по приезде.

Насколько она поняла, Арман занимался виноделием и был очень преуспевающим бизнесменом. Когда этим утром она расспрашивала его о Креси, он рассказал, что Креси — это замок и деревня, все жители которой работают на него. Все они — прекрасные специалисты, есть среди них виноделы, плотники, маляры, каменщики, механики, садоводы, электрики, водопроводчики.

Сам замок является родовым поместьем, принадлежащим различным ветвям Дютурнье уже много лет. Построен он был в начале девятнадцатого века. Замок был домом и в то же время традиционным местом проведения различных торжественных ритуалов.

Деньги, власть, высокое социальное положение, репутация, родословная, гордость, красота… Арман Дютурнье обладал всем этим в избытке. Наверное, Колетт не вписывалась в здешнюю атмосферу, она ее, судя по всему, подавляла. Кристи поклялась, что себя она не даст сломить. Для нее это просто место, где живут ее племянники.

Интересно, что двигало Арманом, когда он настоял, чтобы Кристи приобрела новую, дорогую одежду? Проявление доброты или какие-то скрытые мотивы? Неужели он добивался максимального сходства с Колетт в расчете шокировать свою семью? Какой взрыв он надеется спровоцировать?

Что бы он ни планировал, главное, что она будет рядом с детьми Колетт. Но в любом случае она не позволит ни оскорблять себя, ни унижать.

Ближе к вечеру, когда машина Армана свернула на трехполосную подъездную дорогу, ведущую к дому — Шато Креси-Дютурнье, Кристи испытала настоящий шок.

Увиденное превзошло все ее ожидания.

Замок, скорее даже дворец, возвышался в центре огромного парка и мог поспорить с самим Версалем, если не по размеру, то по величию и красоте. Особую элегантность ему придавали ухоженные лужайки, идеально подстриженные кусты и деревья, фонтаны. Сам дом имел три этажа и великолепную лестницу, ведущую к главному входу, обрамленному четырьмя гигантскими колоннами. Архитектура поражала безукоризненной симметрией, столь любимой во Франции. Арман затормозил у ступеней.

— Я организовал все так, что сначала ты увидишься с детьми. Ты ведь именно этого хотела? — Он бросил на нее испытующий взгляд.

— Да, — ответила Кристи чуть дрогнувшим голосом. Ей показалось, что внутренняя связь между ними стала глубже, крепче.

Арман вышел из машины и обошел ее, чтобы помочь выйти Кристи. Она глубоко-глубоко вздохнула.

Дети, испуганно думала Кристи. Дети Колетт и его. Эта мысль отрезвила ее. Она должна делить детей с ним. И только детей.

Она постаралась избежать прикосновения, выходя из машины, и держалась на расстоянии, пока они поднимались по лестнице. И все равно, она чувствовала его столь обостренно, как никогда ни одного мужчину.

Вот сейчас она войдет в его дом и будет какое-то время жить с ним под одной крышей. Сможет ли она держать дистанцию под обжигающим взглядом этих темных глаз? Сможет ли скрывать чувства, которые вызывает в ней Арман?

Когда они подошли к двери, та открылась и на пороге появилась седовласая женщина в черном костюме, преисполненная чувства собственного достоинства.

Арман представил их друг другу.

— Тереза, это Mademoiselle Холлоуэй. Тереза — наша домоправительница, управляет работающим в доме персоналом. Она позаботится о том, чтобы ты чувствовала себя комфортно, пока будешь гостить в Креси.

— Добро пожаловать, Mademoiselle. — Приветствие было произнесено официальным тоном, но женщина не смогла скрыть потрясения и любопытства.

— Благодарю, — ответила Кристи, сразу же задавшись вопроси, как эта женщина относилась к ее сестре.

— Дети в главной гостиной, Monsieur. Вместе с вашей матерью, — сообщила Тереза.

— Итак Маман не захотела пропустить встречу, — с иронией прокомментировал Арман.

— Это было ее желание, Monsieur.

— Начинается, — насмешливо пробормотал он. — Что ж, веди нас на эшафот, Тереза.

Озадаченная этой маленькой интермедией, Кристи не возразила, когда Арман взял ее под локоть и повел вслед за Терезой через огромный холл по направлению к высоким двойным дверям.

— Выступаем единым фронтом, — напомнил Арман шепотом, наклонившись к самому ее уху. — Я очень рассчитываю на тебя, Кристи.

Впрочем, его слова походили скорее на приказ, чем на напоминание. А может, его мать виновата в том, что Колетт была несчастлива здесь? Если это так, то она вряд ли обрадуется появлению второй сестры-близнеца, когда она так благополучно избавилась от первой.

Кристи мысленно старалась подготовиться к встрече и возможному противостоянию.

Они вошли в огромную и потрясающе красивую комнату, обставленную элегантной старинной мебелью; высокие, почти от пола до потолка, окна были завешены парчовыми шторами; на стенах висели картины в позолоченных рамах; ковер, люстра… Все в этой комнате потрясало своим великолепием.

Но Кристи не видела ничего, кроме детей, сидящих на софе по обе стороны пожилой дамы. Мальчик был точной копией Армана, а девочка… Кристи словно увидела себя маленькую — яркие синие глаза и копна волос удивительного золотисто-абрикосового цвета. Маленькая Элоиза могла быть и ее дочерью…

Сердце Кристи болезненно сжалось.

У нее действительно появилась семья. Не мечта, не надежда, а настоящая семья. Вот она — на расстоянии вытянутой руки.

Оба ребенка потрясенно и безмолвно смотрели на Кристи. Помнят ли они свою мать? Скорее всего, нет. Мальчику на вид лет пять-шесть, девочке — три-четыре. После исчезновения Колетт прошло уже два года, но они наверняка видели ее фотографии.

Время будто остановилось. Наконец мальчик слез с дивана, решив, видимо, что он, как мужчина, должен взять инициативу на себя. Совсем как отец, подумала Кристи. Прирожденный лидер.

— Ты выглядишь совсем как Маман, — сказал он. — Папа предупреждал нас.

— Мы с твоей мамой близнецы, — с улыбкой ответила Кристи. — Я — твоя тетя Кристи из Америки.

— А наша мама тоже в Америке? — спросил он.

— Извини, Пьер. Я не знаю, где ваша мама, — мягко произнесла Кристи. — Я не знала ни о ней, ни о вас, пока мне не рассказал ваш папа. — Она протянула к мальчику руки. — Но теперь я очень хочу узнать вас поближе. Надеюсь, мы с вами подружимся.

Пьер кивнул, серьезным оценивающим взглядом изучая Кристи.

— Мама часто обнимала меня, — проинформировал он ее.

Наверное, он очень скучает по матери, подумала Кристи. И ее сердце рванулось навстречу малышу.

— Мне тоже очень хочется тебя обнять, Пьер. Ты разрешишь?

На лице мальчика расцвела улыбка. Он подпрыгнул и побежал через комнату навстречу Кристи. Она подхватила его на руки и крепко прижала к себе. Пьер обхватил ее руками за шею и затарахтел:

— Элоиза не помнит маму. Она была еще очень маленькой, когда мама уехала. Я так рад, что папа нашел тебя, тетя Кристи. Теперь Элоиза тоже будет знать, как выглядела мама. — Пьер многозначительно посмотрел на Кристи — мол, что взять с такой крохи. — Я рассказывал ей…

У Кристи защемило сердце, когда она представила, как этот малыш пытается разделить свои воспоминания с сестрой, как это важно для него. Но как быть ей? Она совсем ничего не знает о своей сестре. Будет ли для них достаточно того, что она похожа на их мать внешне?

— Хорошо, что тетя Кристи теперь с нами, да, папа? — Пьер посмотрел на отца, ища у него поддержки.

Лицо Армана смягчилось, когда он посмотрел на сына. Он взъерошил волосы на его голове и ответил:

— Это очень хорошо, Пьер. А теперь иди ко мне и дай Элоизе возможность обняться с тетей Кристи.

Малыш с готовностью перебрался на руки отца, а Кристи повернулась к маленькой девочке, которая уже слезла с дивана, но застенчиво прижималась к коленям бабушки.

— Элоиза… — позвала Кристи, протягивая к ней руки.

Огромными синими глазами малышка посмотрела сначала на отца, потом на брата.

— Иди же, Элоиза, — нетерпеливо скомандовал Пьер. — Посмотри на ее волосы. Они точно такого же цвета, как у тебя. И как у мамы. Я ведь тебе рассказывал.

Вот уж командир так командир, подумала Кристи. Взгляд девочки переместился на волосы Кристи. Затем она подняла руку и потрогала свои блестящие локоны, все еще не решаясь подойти. Кристи решила взять инициативу на себя и медленно пошла навстречу ребенку с нежной улыбкой на лице.

— Пьер всегда говорит тебе, что ты должна делать, Элоиза?

Маленькая девочка кивнула с серьезным видом.

— И ты всегда его слушаешься?

С таким же серьезным видом малышка отрицательно покачала головой.

— А ты не хочешь мне сказать, чего бы тебе хотелось?

Робкий утвердительный кивок. Кристи наклонилась к девочке.

— А можно, я первая скажу, чего бы мне очень хотелось?

Голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц с любопытством уставились на Кристи.

— Я хочу обнять тебя, как папа обнимает Пьера.

Иди ко мне на ручки.

Глубокий вздох — для храбрости, еще один взгляд на волосы Кристи и, наконец, кивок.

Кристи подхватила девочку на руки и прижала к груди, испытывая невероятное счастье. Элоиза дотронулась до ее волос, запустила в них пальцы и засмеялась от восторга.

— У всех темные волосы, как у Пьера и у папы. А теперь есть кто-то, у кого такие же волосы, как у меня.

Горькое чувство потери вновь пронзило Кристи.

«У твоей мамы были такие же волосы», — хотелось закричать ей.

И, скорее всего, у ирландской бабушки, которая погибла во время землетрясения. Но этого им уже не узнать — ни Кристи, ни малышке Элоизе.

Но зато теперь они обрели друг друга и никто не сможет их разлучить. Ни Арман, ни Шармэн, ни бабушка… Внезапно по коже Кристи пробежал холодок — она совсем забыла о матери Армана, а та сидит, наблюдает, оценивает.

В течение всей сцены знакомства мать Армана не произнесла ни слова. Кристи только сейчас осознала это. Подумав, что ее поведение могут счесть грубым, она быстро повернулась к пожилой женщине, и уважительно обратилась к ней на французском:

— Мадам Дютурнье…

У женщины было красивое лицо, глядя на которое ей можно было дать и сорок, и шестьдесят лет.

Впрочем, белые пряди в темных волосах свидетельствовали о том, что она не пытается скрыть свой возраст. Глаза были серыми и холодными, и по ним невозможно было определить ее отношение к происходящему. Мадам Дютурнье производила впечатление сильного и властного человека, не сомневающегося в своей правоте ни при каких обстоятельствах.

Она слегка наклонила голову и чуть скривила губы в улыбке.

— Мадемуазель Холлоуэй…

— Удовлетворена, Матап? — с вызовом обратился к ней Арман.

Женщина встала, по-царски величественно, и насмешливо посмотрела на сына.

— На самом деле ты ведь не сомневался, что я не пропущу приезд такой гостьи. Но теперь я оставляю вас с детьми, как ты и хотел. Няня ждет их в детской.

— Благодарю. — Арман тоже не скрывал сарказма.

Мадам Дютурнье перевела холодный взгляд серых глаз на Кристи.

— Мы поговорим за обедом. Это будет интересный вечер.

Кристи выдержала этот взгляд, сохраняя приветливое выражение лица.

— Приятно было познакомиться с вами, Madame, — вежливо поблагодарила она, не позволяя себе испугаться.

Одна изогнутая бровь удивленно приподнялась.

— Как я вижу, сходство сестер лишь внешнее.

Полагаю… — ее насмешливый взгляд был прикован к сыну, — Mademoiselle преподнесет нам много сюрпризов. Не так ли, Арман?

— Потерпи до вечера, Матап, — не остался в долгу Арман.

Не сказав больше ни слова, мадам Дютурнье покинула комнату.

Кристи не сомневалась, что между матерью и сыном что-то происходит, но пока не поняла — что. Арман затеял какую-то свою игру, одним из участников которой стала она, Кристи. Но если эта игра предполагает ее общение с детьми, она согласна.

Что же до остального, то постепенно она разберется во всем.

Но сейчас самое главное — это два замечательных ребенка, ее племянники.