Майлс

Майлс ждал.

Ему давно уже не терпелось погасить эти искры опасного энтузиазма в глазах Энгуса и стереть довольную улыбку с лица компаньона Чем дольше Майлс позволял ему испытывать что-то иное, кроме безысходного раболепия, тем в более ненадёжном положении он себя чувствовал.

Однако он решил дождаться того момента, когда Энгус получит разрешение на посадку. Ему приходилось доверять программному ядру, над которым работали лучшие специалисты БСИ. Согласно логике событий, следующие несколько часов представляли собой наибольшую угрозу для их миссии. Плазменные пушки Малого Танатоса могли уничтожить любой крейсер-разведчик, каким бы секретным оружием тот ни обладал. Пиратский космопорт был хорошо защищён. Кроме того, Майлс выяснил из навигационных данных, что неподалёку от планетоида находились два амнионских крейсера. Так что, если Башня откажет «Трубе» в посадке, у Энгуса начнутся проблемы.

В принципе Майлс мог бы договориться о посадке и сам, но он не желал заниматься этим. Такие переговоры связали бы ему руки, заставили бы его совершать какие-то поступки, а он хотел сохранить независимость. Вот почему, пока Энгус общался с Башней, Майлс курил ник и нервничал.

Термопайл передал космопорту необходимые данные: идентификационный и регистрационный коды корабля, имена капитана и его помощника. Он попросил якорное место в гостевом доке и занялся подготовкой к посадке. Жужжа себе под нос, как огромный жук, он набирал на пульте сложные команды, сверял их с базами данных, которые были вложены в него программистами БСИ, и вносил небольшие корректировки в расчётный курс корабля. Однако Башня не отвечала.

Что могло вызвать задержку? Запаздывание радиосигнала было незначительным. Энгус прилетал на верфи «Купюра» множество раз и знал, как совершать посадку. Так почему же Башня хранила молчание? Что они там замышляли?

Майлс не мог больше ждать. Он должен был ждать, но не мог. Несмотря на заверения Хэши Лебуола, он боялся Энгуса до кишечных колик.

Табачный дым рассеивался в потоках сквозняков, создаваемых воздуховодами. Майлс бросил окурок на пол, прикурил новый ник и убедился в том, что передатчики «Трубы» отключены. Все каналы связи работали только на приём. Отстегнув пояс безопасности амортизирующего кресла, он воспарил над пультом.

Корабль был маленьким и не использовал центробежное вращение для создания силы тяжести. Однако Майлс прошёл ознакомительный курс действий в невесомости. Оттолкнувшись от спинки кресла, он полетел к пульту капитана.

– Сядь, – велел Энгус. – Я занят.

Майлс опустился на пол в двух метрах от Энгуса. Осторожно придвинувшись к Термопайлу, он склонился над ним и отчётливо прошептал:

– Джошуа! Я хочу дать тебе приказ с приоритетом «Иерихон».

Это были наивысшие полномочия, которые Майлс мог приписывать своим инструкциям. По словам Лебуола, только самые важные и фундаментальные директивы программного ядра Энгуса могли не подчиняться приказам с таким приоритетом.

– Когда я велю тебе открыть рот, ты подчинишься мне. Что, кретин, не ожидал услышать это кодовое слово? – для страховки он добавил: – Ты прожуёшь и проглотишь всё, что я тебе дам. И ты выполнишь мой приказ без нарушения своих функциональных обязанностей.

Майлс не боялся, что эти слова будут записаны в программном ядре Термопайла. Пусть Диос и Лебуол узнают о них. В данный момент его интересовал болевой порог, после которого программа позволяла Энгусу защищать себя от наносимого ущерба. Приоритет «Иерихон» предполагал превосходство над любым инстинктом, который не касался самосохранения.

Энгус нажал на несколько клавиш и проверил какую-то запись на экране. Он действовал так, будто не слышал Тэвернера. На лице Майлса появилась странная усмешка.

– Открой рот, – прошептал он.

И Энгус открыл рот.

Майлс осторожно приложил горящий кончик ника к его языку. В глазах Энгуса промелькнула вспышка понимания. Взгляд наполнился тёмной ненавистью. Его жабье лицо скривилось от боли. Руки инстинктивно дёрнулись вверх.

Тем не менее он покорно сжевал окурок и проглотил его. Покряхтев от боли, Энгус снова вернулся к расчёту траектории.

– Наслаждайся, – невнятно пробормотал он обожжённым языком. – Это продлится недолго.

– Продлится столько, сколько я захочу. Ты сам это знаешь.

По какой-то причине Майлс почувствовал себя в ещё большей опасности. Ощущение власти над Энгусом должно была успокоить его, но этого не произошло. В глубине души, куда не проникала рассудительность, он боялся, что присущая Энгусу злоба была неукротимой. К несчастью, он пока не мог предпринять другие, более кардинальные меры предосторожности.

– Ты напрасно пытаешься запугать меня, – хвастливо заявил он, стараясь скрыть свои мрачные предчувствия. – Я не так глуп, как тебе кажется.

– Неужели? – съязвил Энгус. – Тогда ты должен был знать, что я в любой момент мог доказать твой сговор с Саккорсо. Ты должен был знать, что я оказал тебе услугу, промолчав об этом. А как ты меня отблагодарил? Твоей сладкой благодарностью были избиения и оскорбления.

– Заткнись!

Майлс медленно вернулся к креслу второго пилота.

– Я сказал, тебе не запугать меня! В БСИ мне сообщили многое. Я знаю все твои возможности и ограничения. Возможно, лучше тебя самого.

Ему хотелось находиться на максимально возможном расстоянии от Энгуса. Если бы он не боялся пропустить ответ Башни, то давно покинул бы мостик. Потянув за ремни, он опустился вниз и устроился в кресле.

– Если бы у тебя были доказательства моей сделки с Саккорсо или если бы ты даже заподозрил её, то растрепал бы об этом каждому встречному и поперечному.

Термопайл захохотал. Его смех походил на хруст костей и глухие удары по телу.

– Среди навигационных данных, которые даёт нам Башня, я нашёл идентификационные коды всех кораблей, находящихся в доках. Нелегалам не нравится входить в порт, если они не знают, кто может оказаться рядом с ними. На одной из гостевых стоянок находится «Мечта капитана». Так что мы можем продолжить разговор о моих доказательствах в присутствии капитана Саккорсо.

– Ты лжёшь, – парировал Майлс, хотя был уверен, что Энгус говорит ему правду. – Думаешь, если тебе удалось спастись, то и другим это по силам? Или ты от счастья лишился мозгов?

Энгус снова рассмеялся, потом вдруг замолчал и склонился к экрану.

– Они вышли на связь.

– «Труба», это Башня верфей «Купюра».

Несмотря на расстояние и небольшие искажения, голос в динамиках звучал чётко и ясно.

– Вы уверены, что не хотите подумать дважды? Парни, вы будете в большей безопасности, если свалите отсюда к чертям собачьим.

Энгус включил микрофон.

– Башня, я слышу тебя.

Он говорил медленно, преодолевая боль в обожжённом языке.

– Если ты скажешь что-нибудь поумнее, то я даже смогу понять тебя. В чём проблема? Почему ты хочешь отправить меня обратно в космос Я капитан Энгус Термопайл. Мой помощник – Майлс Тэвернер. На борту нас только двое. Я уже передал идентификационные данные корабля…

– Мы их получили, – оборвал его диспетчер Башни. – Кончай, капитан. Тебе полагается быть умным – если только ты действительно Термопайл Ты сам знаешь, в чём проблема.

– А ты намекни, – ответил Энгус – Меня здесь не было какое-то время. Может, что-то изменилось с тех пор, как я гостил у вас в последний раз?

– Проблема в идентификационных данных твоего корабля.

Похоже, и Энгус, и диспетчер Башни втайне наслаждались этой игривой беседой.

– Проблема в «Трубе», невооружённом крейсере-разведчике класса «Игла» – корабле полиции КРК, как тут сказано. Ты уловил мою мысль, капитан? Теперь ты меня понимаешь?

– Я пока понимаю, что ты занялся не своей работой, парень, – ответил Энгус притворно воинственным тоном. – Говорю это медленно, чтобы ты мог сделать хорошую запись. Короче, я Энгус Термопайл. Бывал здесь раньше и поэтому знаю, что ты можешь сравнить мой голос с компьютерным шаблоном, который подтвердит мою личность. Помощника зовут Майлс Тэвернер.

Энгус свирепо улыбнулся напарнику.

– До недавнего времени он работал в службе безопасности на Рудной станции и был там помощником шефа Если хочешь, можешь с ним поболтать, но пользы от этого не будет. Он никогда не прилетал сюда. Слушай, парень! Давай попытаемся поговорить ещё раз, когда ты проверишь мою личность. Возможно, тогда ты начнёшь задавать мне нормальные вопросы, и я на них смогу ответить. «Труба» прерывает связь

Майлс прикурил новый ник и с силой выдохнул клуб дыма Он боялся словом или жестом показать, как сильно был напуган. Ему снова пришлось ждать, на этот раз – когда окрепнет его голос.

– И что теперь? – спросил он наконец.

– Пока ничего, – спокойно ответил Энгус. – Башня свяжется с нами, когда будет готова говорить. Они сняли мой голосовой отпечаток. А пока ребята гонят на нас волну, чтобы посмотреть, как мы будем реагировать.

Майлс посасывал ник и пытался успокоиться. Конечно, верфи «Купюра» подозревают их. И, конечно, программа Энгуса была написана с учётом этих подозрений. Здесь не о чём беспокоиться. Но Майлс беспокоился. Его голова была в петле. И чем сильнее петля затягивалась, тем больше он рисковал, стараясь выбраться из сложного положения.

Энгус сделал предупредительный жест, и в тот же миг в динамиках раздался голос:

– «Труба», это Башня верфей «Купюра». Настало время для ответов. И вам лучше быть точными. Нам надоела болтовня.

Энгус подключил микрофон.

– Башня, это капитан Термопайл. Я верю, что вам надоела болтовня. Вы ведь ею только и занимаетесь. Но, может, ты дашь мне намёк, что хочешь от меня услышать?

– Кончай, копчёный дурень.

Голос диспетчера не казался обиженным.

– Ты сам знаешь, что мы хотим от тебя услышать. А мы хотим, чтобы ты рассказал о себе. По нашим сведениям, тебя упрятали в тюрьму на Рудной станции. И вдруг ты появляешься здесь на полицейском корабле, а в команде у тебя помощник шефа службы безопасности. Ты можешь назвать меня прорицателем, но я чувствую в этом какой-то подвох. Мы хотим, чтобы ты сообщил нам причину не сжигать тебя лучом, когда твой корабль окажется в пределах выстрела. Такой намёк годится или требуются разъяснения?

– Годится, – бесстрастно ответил Энгус – Я мог бы написать об этом в таможенном бланке. Так, значит, ты думаешь, что я связался с копами? Что они выпустили меня из тюрьмы, позволили отогнать их корабль в запретное пространство да ещё дали в команду своего любимчика? А зачем? Может, для того, чтобы я взорвал ваш планетоид? Каким же беспросветно тупым надо быть, чтобы так думать? Только затраханный идиот может считать копов такими глупыми. Неужели Билл под старость сел на нуль-волну?

– Капитан Термопайл, – язвительно заметил диспетчер, – мы можем верить во что хотим, а ты, придурок, должен убедить нас в своей правоте. Короче, мы даём тебе три возможности: убраться отсюда, продолжить свой трёп и нарваться на выстрел или начать говорить Нам плевать, что ты выберешь Но я гарантирую, что тебе придётся выбрать одну из этих трёх возможностей.

Энгус презрительно усмехнулся.

– Кого ты грузишь, паренёк? И кто тебе разрешил плевать на мой выбор? Даже если у Билла высохли мозги, ему все равно захочется понять, что происходит. Ну, допустим, поджаришь ты меня лучом. И что он узнает? Или я решу улететь на другую станцию. А как же он? В любом случае, ты станешь первым кандидатом на БК-хирургию – если только сё к тебе уже не применили. Так что слушай меня внимательно. Я не буду повторять дважды. И включи датчик стресса. Он покажет тебе, что я не лгу.

Энгус открыл рот и высунул опухший язык.

– Я был в тюрьме на Рудной станции. Получил пожизненный срок за кражу припасов. Похоже, ты слышал об этом. Но служба безопасности мочилась кипятком, потому что не могла пришить мне дело посерьёзнее. Шеф СБ поручил Тэвернеру расколоть меня на допросе – разорвать бедолагу пирата на части и вытащить на свет все мои секреты.

Энгус начал выплёвывать слова, чередуя их с утробным рычанием.

– Этого у них не получилось, и через некоторое время они, устав от упрёков полиции, решили сдать меня старшим коллегам.

Наверное, Энгус мог лгать так правдоподобно и без помощи зонных имплантов.

– Копы воспользовались актом преимущественного права, и меня забрали в командный центр полиции. Сопровождающим был Майлс. Считалось, что он лучше других изучил мою психику. Похоже, копов устраивало, что Майлсу не удалось сломать меня. Вероятно, им самим хотелось вскрыть мою подноготную.

Тэвернер бросил окурок на пол, прикурил новый ник и выпустил клуб дыма на дрожащие руки.

– И тут вообще началась потеха, – продолжал Энгус. – Я многое натворил в своей жизни, но меня обвинили в липовом деле. Они меня подставили. Если не веришь, то спроси Саккорсо. Он же сейчас у вас, не так ли? Спроси его. Это он дал мне наводку на тот чёртов груз. Постепенно копы поняли, что такую информацию Саккорсо мог получить только от сообщника, работавшего в службе безопасности Рудной станции. И с этого момента Майлс оказался в проблеме. Чтобы подставить меня, он снабдил Саккорсо припасами станции. Возможно, они работали вместе годами. Он понял, что копы так или иначе прижмут его к ногтю. Его маленькая коммерция закончилась. Майлса вот-вот должны были поймать – а расколов парня на допросе, его тут же казнили бы за совершенные преступления.

Энгус злобно захохотал.

– Ему не нравилась такая перспектива. Но как он мог её избежать? Его ведь тоже привезли в штаб-квартиру полиции Концерна. Он тогда ещё не был в списке подозреваемых, и никто не ожидал от него побега. А сам он не мог управлять кораблём. Что парню оставалось делать? Прежде чем копы отменили его пропуска и коды, он вытащил меня из камеры. Мы пробрались в доки, оглушили команду «Трубы» и, воспользовавшись их идентификаторами, проникли на борт. Затем Майлс ввёл в систему свой код и запросил разрешение на тренировочный полет. Прежде чем в командном центре поняли, что происходит, мы ушли в гиперпространство и направились сюда. Вот и вся моя история.

Он язвительно рассмеялся.

– Как она тебе понравилась?

По зову интуиции, который во многом напоминал обычную панику, Майлс подключил свой микрофон и сказал Энгусу так, чтобы Башня могла его услышать:

– Им это не понравится. Умерь свою враждебность. Мы не можем вернуться. Они должны разрешить нам остаться.

Он думал, что Энгус отключит его. Но тот оставил оба канала активными и только проворчал:

– Заткнись, Тэвернер. Ты только ухудшаешь нашу ситуацию.

Майлс даже покраснел от возмущения. Он оказался пешкой в просчитанном гамбите между Энгусом и диспетчером. По всей вероятности, Термопайл и Башня уже знали, каким будет результат. И только Майлс потел от неведения и страха.

Минуту динамики молчали. Затем насмешливый голос спросил:

– Капитан Термопайл, что у тебя есть на продажу?

Изобразив внезапную ярость, Энгус закричал в ответ:

– Я ничего не продаю! Я беглец! Вбей это в свою голову! Я убежал от чёртовых копов! Мы прилетели сюда только потому, что нам негде больше спрятаться.

– А как ты намерен расплачиваться за использование наших доков и предоставленные услуги? – с учтивой злобой спросил диспетчер.

Энгус щёлкнул пальцами, передавая инициативу Майлсу. Тот со вздохом склонился над микрофоном:

– Башня, это Майлс Тэвернер. Я сколотил приличную сумму, работая с капитаном Саккорсо. Но мне было жаль оставлять её на Рудной станции, и я перевёл свои деньги в безопасное место на «Терминусе».

Эта ложь, подготовленная для него Хэши Лебуолом, была настолько близка к истине, что Майлс выложил её без колебаний.

– Посылаю подтверждение.

Сдерживая дрожь, он напечатал код кредита, и передатчик «Трубы» направил его Башне.

– Данные приняты, – бесстрастно отрапортовал диспетчер. – «Труба», до очередного сеанса связи сохраняйте тот же курс. Башня отключается.

Динамики покорно замолчали.

Тэвернер должен был держать язык за зубами – он это знал. Но внутри у него бурлила напряжённость. Он зависел от людей, которых не мог понять и проконтролировать. Срывающимся голосом Майлс снова задал свой прежний вопрос:

– И что теперь?

Усмешка Энгуса была острой, как шпилька.

– Теперь они будут говорить с твоим приятелем. С капитаном Траходавом.

Тэвернер попытался вспомнить всё, что знал о Нике Саккорсо. Он попытался представить, какие приказы Хэши Лебуол мог дать «Мечте капитана».

– Ты думаешь, Ник замолвит за нас словечко? – с сомнением спросил Майлс.

Энгус выругался.

– Конечно, нет!

Однако в его голосе прозвучало мрачное удовлетворение, когда он добавил:

– Но именно поэтому они и дадут нам разрешение на посадку.

Майлс не удержался от реплики:

– Это не имеет смысла.

– Имеет, имеет. Просто ты слишком глуп, чтобы понять его.

В желтоватых глазах Энгуса пылала ненависть.

– Взгляни на ситуацию с точки зрения Билла. У него на шее два амнионских крейсера. Здесь же «Мечта капитана», которая пришла со Станции Всех Свобод, – то есть из амнионского космоса. Значит, капитан Траходав каким-то образом перебежал им дорогу, и амнионы послали за ним боевые корабли. Возможно, они ищут бесценную Морн Хайленд.

Это имя Энгус произнёс как ругательство.

– Билл уже по горло в дерьме, о котором никого не просил. И тут вдруг появляемся мы.

Объяснение Энгуса все больше напоминало угрозу.

– С его точки зрения, мы опасны для колонии – особенно в такое тревожное время. Но теперь он знает, что мы как-то связаны с капитаном Траходавом. Мы заявили, что Ник может подтвердить нашу историю. Да тут и козлу было бы понятно, что наш полёт на верфи «Купюра» имеет к нему отношение. Но когда Саккорсо откажется заверять наши слова, у Билла не останется выбора. Он даст нам разрешение на посадку. И когда мы будем в доке, он возьмёт нас под жёсткий контроль. Так он сможет защитить себя от других неприятностей, которыми чреват наш визит.

Майлс нашёл в себе силы не задавать вопросов. Они часто предавали его – и это началось с тех пор, как ему велели расколоть Термопайла. Он пытался утешить себя тем, что знает секреты, о которых не догадывались ни люди Бюро по сбору информации, ни Хэши Лебуол. Но каждый проходящий час, казалось, усиливал его зависимость от Энгуса. Сейчас ему надо было успокоиться.

Он с силой втянул дым в лёгкие, так что даже сердце запрыгало и подмышки засочились потом. Ожидание становилось адской мукой. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем диспетчер снова вышел на связь:

– «Труба», это Башня. Разрешаем посадку. Высылаем данные о векторах подхода и якорной стоянке.

На мониторах пульта замелькали колонки кодов и цифр.

– Башня, не дай мне сдохнуть в неведении, – шутливо взмолился Энгус. – Что обо мне сказал Саккорсо?

– Слушай внимательно, – оборвал его диспетчер. – Я дважды повторять не буду. Вы получили разрешение на посадку, но оно условное. Вам не позволят улететь, пока вы не ответите на все вопросы Билла.

– Ты хочешь сказать, что капитан Саккорсо отказался подтвердить мои слова?

Энгус скрыл смех за угрюмым рычанием.

– Он вообще не захотел с нами говорить, – ответила Башня. – Мы не выпустим вас отсюда, пока вы не докажете, что вам можно доверять. Если хочешь удрать отсюда, то делай это сейчас. Но предупреждаю! Ты уже в зоне обстрела «Затишья». Башня отключается.

Внезапная тишина оглушила Майлса, как прилив крови. Дрожь облегчения пронеслась по телу. На миг он даже затаил дыхание.

– Вот так-то, ублюдки! – рявкнул Энгус и грохнул кулаком по пульту.

Майлс шумно выдохнул.

Все! Ожидание кончилось. Он не станет соваться в петлю. Такие жертвы не для него. Пусть другие играют в героев. А он пока мог немного расслабиться.

Тэвернер с минуту наблюдал за тем, как Энгус выполнял инструкции Башни. Бросив ник и расстегнув пояс безопасности, Майлс вновь оттолкнулся от кресла и перелетел к командному пульту.

– Посадка подождёт, – сказал он. – Нам надо разобраться кос в чём.

Энгус молча запрограммировал автоматическое выполнение посадочных операций согласно данным верфей «Купюра».

Майлс устроился на спинке кресла и чётко приказал:

– Джошуа. Прекрати все действия и слушай меня. Став безропотным, как робот, Энгус покорно опустил

руки на подлокотники. Он хотел повернуть голову, но какой-то инстинкт или предписанный приказ остановил его.

– Джошуа, – продолжил Майлс, – они сообщили тебе о цели нашей миссии.

Энгусу не требовалось объяснять, кем были эти «они».

– Они дали тебе доступ к некоторым базам данных и к той информации, которая нужна для выполнения задания. Ты получил все это в достатке. Но они не сказали тебе о моей задаче.

Плечи Энгуса напряглись. Очевидно, он сопротивлялся зонным имплантам.

– Копы посчитали себя слишком умными, – добавил Майлс. – Им казалось, что они убедили меня стать твоим верным помощником. Лебуол и Диос думали, что знают истину. Но они ошиблись. У меня есть свои собственные намерения. И сейчас настало время воплотить их в жизнь.

– Энгус Термопайл, – произнёс он с чувством, – я ненавижу тебя. Меня тошнит от твоей жестокости. Мне хочется блевать от твоей внешности. Я презираю твои устои. Всё, что ты делаешь, и все в тебе самом вызывает у меня отвращение. Я не собираюсь действовать как твой подчинённый. Такое положение абсолютно неприемлемо. Хватит того, что я смотрю на тебя и ощущаю твой запах. Но выполнять твои приказы – это уже слишком. Мы должны исправить эту ситуацию немедленно.

Майлс начал снимать костюм.

– Давай, Джошуа. Спроси у меня, что всё это значит.

– Что всё это значит? – хрипло прошептал Термопайл, словно у него перехватило дыхание.

Майлс Тэвернер знал, что такое унижение и контроль. Он знал это каждой косточкой тела, каждым кончиком нерва. Впервые за несколько месяцев – а возможно, за годы – он почувствовал неземное счастье. Сбросив последнюю одежду, он взобрался на подлокотники кресла и, возвышаясь над Энгусом, томно произнёс:

– Это значит, что тебе сейчас придётся поработать своим глупым язычком и как следует вылизать мне парочку интимных мест.

Придав приказу нужный приоритет, Майлс перечислил всё, что он хотел от Джошуа.